Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-05-03]
В России сажают молодые лесаКаждый две секунды с лица Земли исчезает участок леса, равный по размеру футбольному полю. 6 лет назад на Алтае, можно сказать, в одночасье лес выгорел на 80 тысячах "футбольных полей". Лето 1997 года было необычайно засушливым, за два месяца в крае не выпало ни капли дождя. Пожар пришел из степи. При порывах метра более 24 метров в секунду остановить его было практически невозможно. Алтайское управление лесами приняло все возможные меры к тушению. На пожарах тогда погибло 14 человек. Сгорело более 70 тысяч гектаров леса. Это была трагедия. Рассказывает координатор программы добровольный лесной сертификации Всемирного фонда дикой природы Владимир Дмитриев. Владимир Дмитриев: Ленточные боры - уникальные леса. Они уникальны, прежде всего, тем, что это - леса, которые находятся на границе своего ареала распространения. Это граница лесной зоны и фактически степной и полупустынной зон. Эти леса проходят через несколько природных зон, они произрастали в руслах старых ледниковых рек и сохранились до наших времен. По разным данным за последние 100 лет площадь этих лесов сократилась, кто говорит - в 2 раза, по другим данным - в 3 раза. Марина Катыс: До пожара полосы соснового леса шириной от 3 до 40 километров тянулись через алтайские степи на сотни километров. Деревья росли на песчаных дюнах, предотвращая пыльные бури и сдерживая перемещение огромных масс песка, давали приют множеству видов животных и растений. Теперь на месте боров - лишь обуглившиеся останки деревьев и огромные пустые пространства. Владимир Дмитриев: Пожары там происходили всегда, так как это сосновые леса, и всем известно, что в сосновых лесах пожары - довольно частое явление. Особенность именно этих лесов состоит в том, что они не могут гореть часто: они могут естественно восстанавливаться только в благоприятные годы, которые бывают в лучшем случае раз в 10 лет. Марина Катыс: Если в ближайшее время не восстановить хотя бы часть выгоревших боров, будет утрачено более 3,5 миллионов гектаров земли. В результате 1,5 миллиона человек останутся без работы. Для алтайского региона это означает экологическую катастрофу. Владимир Дмитриев: Восстановить за один, два, три года, я думаю, не удастся. В лучшем случае на это уйдет, может быть, десять, а может, и больше лет. Марина Катыс: Cейчас Всемирный фонд дикой природы (WWF) проводит посадки ленточных боров, есть даже именные боры. Можно пожертвовать деньги для того, чтобы на эти деньги - вместо вас - посадили один гектар соснового леса. Во-первых, насколько успешна эта инициатива сажать именные гектары соснового леса? А во-вторых, насколько люди хотят делать это своими руками? Владимир Дмитриев: Идея воссоздать эти боры возникла довольно неожиданно. В 1999 году, когда мы были на Алтае, мы познакомились с местными лесниками. Начальник управления Яков Николаевич Шутин вызвал вертолет, мы летали над этими борами практически целый день, он показывал нам и рассказывал об этом стихийном бедствии - тогда еще все следы были свежи. И тогда у нас возникла эта идея с посадкой боров, то есть мы решили попытаться осуществить такую акцию. Был очень большой скептицизм относительно того, что мы в России вообще сможем найти каких-то сторонников или помощников, которые пожелают вкладывать свои собственные средства в восстановление далеких и мало кому известных алтайских лесов. Но совершенно неожиданно эту идею поддержали - одним из первых был знаменитый Бовин: он решил подарить своей жене один гектар леса, сказав, что давно не делал жене подарков. С его легкой руки и началась эта программа. Марина Катыс: Для восстановления одного гектара сгоревшего леса требуется высадить от 3 до 5 тысяч саженцев, тогда через 15 лет кроны молодых сосен сомкнутся и позволят развиваться лесным экосистемам. Сейчас Всемирный фонд дикой природы осуществляет в России уникальную программу "Посади свой лес ради жизни". Желающие могут внести 300 долларов (именно столько стоит восстановление одного гектара леса) и имя человека, пожертвовавшего средства на посадку молодых лесов, будет внесено в карту алтайских ленточных боров. Оно попадет в местные хроники, которые хранятся столетиями. Кроме того, жертвователю выдается сертификат. Владимир Дмитриев: Для нас самое важное и ценное - это то, что откликаются непосредственно отдельные граждане. Но надо сказать, что откликаются и корпоративные сторонники, и представители различных организаций и компаний. Мы уже смогли таким образом посадить около трех тысяч гектаров. Марина Катыс: Но ведь, кроме того, что надо посадить саженец, надо еще через год удостовериться, что он остался жив. Владимир Дмитриев: У нас заключено соглашение с Алтайским управлением лесами, согласно которому мы оказываем материальную помощь по восстановлению этих боров, а они, в свою очередь, проводят все необходимые работы, которые связаны с уходом за этими посадками, с охраной их от пожаров и от вредителей. И, в общем, им это удается. Марина Катыс: Сейчас молодые сосны высажены на трех тысячах гектаров, какого размера эти деревья? Владимир Дмитриев: Размер сейчас у них очень небольшой - 30-50 сантиметров. Марина Катыс: То есть - такие маленькие зелененькие кустики... Владимир Дмитриев: Да, маленькие зелененькие кустики на месте былого пожарища. Марина Катыс: Ленточные боры формировались в совершенно не типичных для этой природной зоны условиях. Сегодня эти леса сдерживают песчаные бури, идущие из Казахстана, создают оптимальный для животных и человека микроклимат. Благодаря способности лесов аккумулировать влагу, ленточные боры являются естественным оазисом. Только благодаря этим лесам в крае возможно ведение сельского хозяйства. С другой стороны, из-за необычности расположения - "ленточности" - эти леса очень уязвимы. Периодические засухи и сильные степные ветры быстро засыпают песком места пожарищ, поэтому для восстановления этих лесов необходимо вмешательство человека. Если не восстановить их сейчас, очень скоро на их месте будет пустыня. Владимир Дмитриев: Посадить - самое простое. Самое сложное - это, конечно, подготовка и дальнейший уход за саженцами. Надо постоянно бороться с сорняками. Марина Катыс: И как вы оцениваете перспективы этого проекта? Владимир Дмитриев: Положительно. У нас было очень много скептиков, которые вообще не верили в возможность такого проекта. Наверное, 90 процентов тех, кто вообще знал о задумках по поводу того, как организовать этот проект, были полностью уверены в том, что у нас ничего не получится, что никто не откликнется на эту акцию. Самый большой успех - это то, что в России есть такие люди, что интерес к этому проекту растет, люди продолжают к нам приходить, интересоваться, задавать вопросы, стараются помочь. Я считаю, что уже это - хорошо. Безусловно, только усилиями частных граждан эту проблему, конечно, решить нельзя, в первую очередь необходимо привлечь внимание государственных органов - министерств. И я думаю, что нам это удается. Марина Катыс: А если опять - пожар, если опять все это выгорит, что тогда? Владимир Дмитриев: Сейчас мы пытаемся, конечно, привлечь к этому проекту одну компанию, хотим помочь им усовершенствовать систему охраны лесов от пожаров. Степь, ветра, жара до 25 градусов, температура почвы (то есть - песка) - до 70 градусов. Если там возникнет хоть небольшой очаг огня, то он моментально начинает разрастаться. А если его вовремя не обнаружить, то потушить его, честно говоря, практически бесполезно. Поэтому единственная возможность сохранить посадки - это профилактика пожаров, их раннее обнаружение и своевременное тушение. Марина Катыс: А уж если случится пожар?... Владимир Дмитриев: То уже ничего не сделаешь. Марина Катыс: То надо заново все сажать?.. Владимир Дмитриев: Да. Марина Катыс: И вы будете это делать? Владимир Дмитриев: По-другому - нельзя. Марина Катыс: Прокомментировать эту модель лесовосстановления я попросила эксперта Международного социально-экологического союза Алексея Григорьева. Алексей Григорьев: Это - вариант, когда общественная организация фактически ищет средства на выполнение работ, которые, вообще-то, должно делать государство. Возникает вопрос: а удастся ли сохранить? Не могу дать твердого положительного ответа. Я посмотрел последние сообщения: в этом году уже сгорело 400 гектаров ленточных боров - это то, что официально заявлено. Мы можем сажать "до посинения", восстанавливать сгоревший лес, но при нынешнем состоянии борьбы с лесными пожарами (прежде всего - профилактики пожаров), я боюсь - это окажется малоэффективный труд. Кстати, в Сибири и на Дальнем Востоке сами же лесники давно уже пришли к выводу, что вложение средств в охрану лесов от пожаров в десятки раз более эффективно, чем направление этих средств на восстановление того, что сгорело. Сейчас у нас в Иркутске и восточнее него каждый день огонь проходит десятки тысяч - до 40 тысяч гектаров в сутки огонь проходит. Это то, что официально признается. А если посмотреть на снимки из космоса, я боюсь, ситуация окажется гораздо более серьезная, возможно - в разы. Марина Катыс: В прошлом году в России леса горели от Балтики до Тихого океана. В зоне задымления оказалось несколько миллионов человек. Сейчас горят леса в Амурской области и на Дальнем Востоке. Торфяные пожары под Москвой тлели всю зиму и с потеплением набирают новую силу. Ожидается напряженный пожарный сезон в южных районах Сибири, на Дальнем Востоке, а также в Северо-Западном и Центральном регионах. В последние годы в России участились случаи намеренных поджогов лесных массивов. Лесные пожары стали национальным бедствием. Алексей Григорьев: Основная причина совершенно очевидна - это человеческая неосторожность. Сейчас зазвучала новая тема - преднамеренные поджоги. Дел, доведенных до судебных процессов и судебных решений - не очень много, но лесные чиновники все чаще заявляют, что причиной пожаров могут быть - в том числе - и преднамеренные поджоги. Цель - начиная с того, что дров бы надо, и кончая сокрытием незаконных рубок и воровства леса, сокрытие лесохозяйственных работ, которые были проведены только на бумаге, а деньги списаны. Огонь в лесу может много некрасивых дел просто-напросто закрыть: сгорело! А было ли - не было: да кто там будет разбираться? Марина Катыс: В лесостепной зоне европейской России за последние несколько столетий леса были практически полностью сведены в результате развития сельского хозяйства. Уничтожение лесов не прошло бесследно. В течение 20-го века в южной России неоднократно случались катастрофические засухи и пыльные бури, приводившие к полной потере урожая. При этом история защитного лесоразведения в России насчитывает почти два столетия. До революции были широко распространены "праздники древонасаждения". Начиная с 30-х годов, практически во всех малолесных регионах России активно создавалась лесополосы, призванные защищать сельскохозяйственные угодья и водоемы от высыхания. Слово эксперту Международного социально-экологического союза Алексею Григорьеву. Алексей Григорьев: Сталинский план преобразования природы, когда жестокими административными методами пытались делать то, что оказалось очень хорошим и полезным. Марина Катыс: Но уже в 70-х годах 20-го века работа по лесопосадкам пошла на убыль и в 90-х годах практически прекратилась. Рассказывает координатор проекта "Гринпис" "Возродим наш лес" Екатерина Шишкина. Екатерина Шишкина: В 1891-92 годах в центральной России были сильнейшие засухи, когда обмелели крупнейшие судоходные реки. Уже тогда забили тревогу - что же происходит? В результате в конце XIX века были организованы знаменитые экспедиции, лучшими учеными были обследованы территории бассейнов крупнейших рек центральной России. И выяснилось, что во многом обмеление рек и сильнейшие засухи вызваны именно сведением лесов. И люди начали восстанавливать леса - наиболее ответственные, если можно так сказать, помещики на своих землях стали выращивать леса, крестьяне этим занимались. В советские годы наиболее ярким примером был сталинский План преобразования природы, в который, в том числе, входило и создание государственных лесополос. Многие из них сохранились до сих пор, и, действительно, они очень помогают и сельскому хозяйству, и территориям. В Орловской области, в Липецкой области много таких очень хороших "сталинских" посадок. Но к сожалению, Рязанскую область, сталинские посадки охватили не очень широко, и это чувствуется. Марина Катыс: С весны 2002 года "Гринпис" начал активную работу по воссозданию защитных лесов в малолесных регионах центральной и южной России. Слово - эксперту международного социально-экологического союза Алексею Григорьеву. Алексей Григорьев: Это, действительно, другой вариант действий. Как приживутся, и что из этого получится?.. Если по-человечески сделать, то замечательно приживутся и, действительно, природа станет другой. Если это еще дополнить небольшими гидротехническими работами, то появляются пруды, появляются ручейки, появляется всякая живность, и эта выжженная степь (точнее - бывшая степь), "поля без края", превращается в такой лесо-полевой ландшафт. Появляются звери, грибы, ягоды. По климатическим условиям мы оказываемся на 200-300 километров севернее, нас так не мучают засухи и суховеи. Все это можно сделать. Марина Катыс: Вначале многие не верили, что российские школы откликнутся на программу посадки молодых лесов. Продолжает координатор проекта "Гринпис" "Возродим наш лес" Екатерина Шишкина. Екатерина Шишкина: Год назад зимой мы решили попробовать. Было непонятно, как откликнутся учителя, директора школ, какой вообще отклик это найдет в регионах. Начали мы с юга Рязанской области. Обратились в областное Управление образования, рассказали про проект и про то, что мы собираемся заниматься лесовосстановлением со школами. В малолесных районах очень сложно бывает достать саженцы. Мы решили при школах создавать небольшие "лесные питомники", в которых школьники сами могли бы выращивать посадочный материал из семян, и с этого, собственно, мы и начали. Прошлой весной мы заложили питомники в 43 школах в Рязанской области (в 11 районах), потом, осенью, еще 18 школ в Рязанской области присоединились. С сельскими детьми работать - одно удовольствие. Они настолько открыты, им все интересно! Когда мы выходим на участок и начинаем вместе с ними сажать, ковыряться в этих грядках, выбирать сорняки, сеять семена - они, как стайка воробышков, налетают: "А мы? Дайте мне посадить! Дайте мне посадить!". Учителя разные классы выбирают, иногда это 5-7 классы, иногда это 10-11 классы. 10-11 классы - конечно, у них переходный возраст, они уже взрослеют, они уже строят из себя "серьезных молодых людей". В одной школе нам выделили участок просто целины, буквально - с дерном, с камнями. Копаем с ребятами: "Ну, зачем все это надо? Да что же это?". А потом, когда уже все грядки сделали, стали сажать - подходит такой: "Дайте мне, я тоже посажу". Им это интересно, это что-то необычное, многие из них никогда деревья не сажали. От ребят заряжаешься такой живой энергией. Марина Катыс: В каждой из этих школ уже есть свой небольшой "лесной питомник", где дети выращивают сосну, дуб и другие породы деревьев. Во многих районах Рязанской области уже посажены первые молодые леса, причем - часть саженцев ученики вырастили сами в своих пришкольных питомниках. Екатерина Шишкина: В пришкольном питомнике мы рассчитываем выращивать где-то от 500 до 1000 саженцев в год. Площадь - 5 на 5 метров, или 10 на 10, то есть это не больше сотки. Организационно, как говорится, все готово: дети все лето на участках, все лето у них смены, дежурства, они ухаживают, они поливают. А выделить на этом участке место под "лесной питомник" - это не проблема. В школьном питомнике два отделения: "посевное", куда сеются семена, и "школьное", куда рассаживаются подросшие саженцы. Уход за ними - это полив и прополки. Пропалывать нужно довольно часто: раз в неделю. Но, во-первых, детей - много, а потом они - шустрые. Сельские дети настолько трудолюбивые и привыкшие к труду с самого детства, что им это несложно. Как правило, при выборе территории под посадки мы сами руководствуемся и советуем учителям школ выбирать те территории, которые никому не нужны и в сельском хозяйстве использоваться не могут. В первую очередь это - овраги, растущие овраги, безлесные берега водоемов, пустыри. Как правило, непосредственные хозяева земли, то есть совхозы, сами говорят, что, например, вот этот овраг им все равно не нужен. Мы говорим руководителю совхоза: "Вот тут у вас есть овраг - давайте мы его засадим лесом". Он отвечает: "Да ради Бога! У меня еще тут пруд есть - давайте вы его тоже засадите". Получить разрешение на посадки на месте, от непосредственного владельца земли - не проблема, люди сами понимают, что лес нужен, и многие в совхозах сами сажают деревья. В одном районе нам выделили участок поля - это учитель договорился с директором совхоза, они пригнали машину, трактор, они пригнали цистерну с водой, потому что осенью, когда мы сажали, земля после летней засухи была просто "каменная", и мы должны были поливать саженцы. Конечно, такая помощь со стороны совхоза была очень ценна. Этот участок, где дети высадили молодые сосенки - руководство договорилось - будут опахивать, чтобы, если пойдет травяной пал, посадки не сгорели. Марина Катыс: Итоги первого года работы программы "Возродим наш лес" более чем оптимистичны. Сейчас "лесные питомники" существуют в 67 школах Рязанской области и в 33 интернатах Тульской области. Екатерина Шишкина: В Тульской области мы, в основном, работали с интернатами - с сиротскими учреждениями и со специализированными школами. Так получилось, что мы начали акцию осенью, и первый питомник мы создали в Тульской областной школе-интернате. А директор этой школы оказался директором всех сиротских учреждений по Тульской области. И он сказал: "У нас было собрание директоров, я рассказал о вашем проекте, и почти все сказали, что им этот проект интересен, и они тоже хотят заниматься выращиванием лесов". И поэтому мы начали работать с интернатами. Отклик на проект очень большой. Когда мы начинали, у нас был условный критерий - если у нас будет 6 школ и меньше, то, видимо, отклика в регионах это начинание не находит. И когда их только весной было 43 (и то мы остановились, потому что поняли, что больше просто не объедем), это был, конечно, успех. Сейчас у нас больше 100 школ. Наверное, это говорит само за себя. Марина Катыс: Эксперт Международного социально-экологического союза Алексей Григорьев убежден, что если уж нашлись люди, которые сами, без помощи государства, стали восстанавливать леса, то обязанность государства - защитить эти посадки. Алексей Григорьев: Если уж лес (с чьей-то помощью или сам по себе) возник, государство должно немножко "пошевелиться" и признать этот факт: что это у нас - не пахотные земли, не пастбища, а - древесные нахождения. Соответственно, статус у них будет древесных насаждений. Это наша чудная власть должна немножко "пошевелиться" и сделать соответствующую запись в своих бумажках. Если она это сделает - будет хорошо. Я надеюсь, что уничтожить эти посадки не дадут сами же дети. Ценность именно этого варианта действия, что использует "Гринпис", в том, что это дети сажали, это - их труд. У людей возникает желание: давайте сделаем среду нашего обитания, окружающую нас среду - более хорошей. И я надеюсь, что эти дети (а через 10 лет это уже будут не школьники, это будут вполне взрослые, сформировавшиеся люди) не позволят уничтожить эти посадки. Если бы государственная система работала вместе с этим общественным энтузиазмом, я думаю, можно было бы сделать огромное и хорошее дело. В любом случае - и "Гринпис", и WWF я могу пожелать только успеха. Я самым положительным образом оцениваю такие направления деятельности. Марина Катыс: В западных странах каждый гектар леса дает лесопользователям доход в десятки раз больший, чем удается получить с гектара российского леса. Это объясняется очень просто: до сих пор Россия занимает первое место по экспорту круглого леса. Хотя все эксперты в один голос говорят о необходимости развивать переработку древесины, что позволит часть прибыли отчислять на охрану лесов и лесовосстановление. Другие передачи месяца: |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
