Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-06-03]
Всемирный День окружающей среды5 июня был провозглашен Всемирным Днем окружающей среды в 1972 году на Генеральной Ассамблеей ООН в Стокгольме. Тогда же - на конференции "Окружающая среда человека" - была принята программа ООН по окружающей среде. Виктор Тепляков - директор Лесной программы Всемирного союза охраны природы. Виктор Тепляков: Часто говорят: раньше была природа, а потом - в век индустриализации - стала, окружающая среда. Наверное, на игре этих понятий люди осознают, что они вышли из природы, а сейчас вынуждены жить в окружающей среде. Это день, когда люди должны подвести некие итоги: что же было сделано между этими двумя днями - 5 июня прошлого года и 5 июня этого года? И если никакого хорошего дела не сделано, значит, год - в этом отношении - наверное, был прожит впустую. Марина Катыс: Директор по кампаниям "Гринпис-Россия" Иван Блоков считает, что в России окружающая среда находится в катастрофическом состоянии. Иван Блоков: С 1991 года количество образующихся токсичных отходов в стране выросло более чем на 50 процентов. При этом победные реляции Министерства природных ресурсов о том, что сбросы и выбросы сократились, а токсические отходы - случайно - выросли, не выдерживают никакой критике. Безусловно, выросли и выбросы, и сбросы, просто министерство (равно как и Госкомгидромет) стало неспособно контролировать то, что происходит с окружающей средой. Кроме того, другим словом, кроме как катастрофа, нельзя охарактеризовать ситуацию с пожарами в стране. По предварительным оценкам, сделанным на основании снимков НАСА, в прошлом году в России горело около 8 миллионов гектаров, а сейчас горит уже около 13 миллионов гектаров лесов, что является безумной цифрой. Марина Катыс: Действительно, в последние годы в России лесные пожары стали национальным бедствием. Причем все чаще причиной пожаров называют не просто людскую халатность или неосторожность (хотя 90 процентов лесных пожаров возникают именно из-за этого), а преднамеренные поджоги. Директор Российского представительства Международного фонда защиты животных Мария Воронцова считает, что надо принимать срочные меры по борьбе с коррупцией среди сотрудников природоохранных ведомств. Мария Воронцова: Дело в том, что после лесного пожара статус лесных угодий сразу понижается, и леса 1-ой категории (которые раньше в принципе не подлежали вырубке) после небольшого пожара можно отдать на вырубку. И поэтому пожары очень часто возникают, в общем-то, неслучайно. Леса горят в огромных количествах. Марина Катыс: Ну и как же российское правительство может справиться с такими преднамеренными действиями собственных чиновников? Мария Воронцова: Очень трудно бороться с коррупцией в ситуации, когда чиновники сидят на мизерных зарплатах. Средняя зарплата чиновника - 1500-1600 рублей, притом что чиновник потенциально может дать разрешение на использование ресурсов, стоимость которых иногда может достигать десятков тысяч долларов и больше. Безусловно, человек, сидящий на такой должности, должен иметь такую зарплату, чтобы у него даже не возникало мысли о том, что он может заработать на этой должности, используя свое служебное положение. У нас, действительно, есть неплохие природоохранные законы, которые не работают. Очень важно, чтобы они у нас в стране начала работать. С одной стороны, это - повышение зарплат министерским работникам, чтобы не было даже мысли о коррупции. А с другой стороны - у нас совершенно отсутствует система штрафов и наказаний за совершение экологических преступлений. Во многих странах за такие преступления предусмотрены не только штрафы, но и уголовные наказания, людей сажают в тюрьму. Когда такие механизмы есть, то законодательство работает. Марина Катыс: С Марией Воронцовой солидарен директор Лесной программы Всемирного Союза охраны природы Виктор Тепляков. Виктор Тепляков: Россия если не утонет, то сгорит. И только когда либо то, либо другое произойдет, государство и правительство осознают - зачем нам нужны наши леса. Сейчас в мире люди делятся на прагматиков, так скажем, и экологов. То есть вопрос охраны окружающей среды рассматривается либо с точки зрения ресурса, либо с точки зрения заповедования. Марина Катыс: По поводу заповедников - сейчас обусжается проект нефтепровода "Ангарск - Дацин", этот трубопровод должен пересечь четыре природоохраняемые территории. И при этом проект явно лоббируется правительством России. Виктор Тепляков: Те же самые проблемы и на реке Бикин. Вы помните Бикин, воспетый Песковым, все его красоты? Это вопрос экономической целесообразности. Есть места, где все-таки можно осуществлять рубку, даже если это девственная тайга, - где был повальный пожар или нашествие короеда. Но когда дорога проходит через заповедник или национальный парк, нужно задать вопрос: ради чего этот парк создавался? Помните ту же историю с ВСМ (высокоскоростная магистраль)? Только люди, поднявшиеся на защиту этого национального парка, отстояли заповедные территории. Марина Катыс: Но ведь все равно леса 1-ой категории были вырублены вдоль трассы и проданы. Виктор Тепляков: Ну, это вопрос уже для прокуратуры. Насколько обоснованно был осуществлен землеотвод - это первый вопрос. А второй вопрос - насколько экологически обоснованно было решение о строительстве ВСМ. Марина Катыс: Россия остается страной с достаточно большими территориями ненарушенных ландшафтов, поэтому создается впечатление, что экологическая обстановка в Российской Федерации не так уж и плоха по сравнению со странами Западной Европы. Директор по кампаниям "Гринпис-Россия" Иван Блоков с этим не согласен. Иван Блоков: В европейских странах натуральной окружающей среды почти не осталось, кроме Скандинавии. Если сравнивать нас со Скандинавией, то, безусловно, состояние лесов Скандинавии лучше, чем состояние лесов Российской Федерации. Да, действительно, у нас осталось значительно больше (и в абсолютных цифрах, и в процентах) мало нарушенных участков, до которых не удалось дотронуться человеку. Но это означает лишь то, что в европейской части это - 10-12 процентов лесов, в Сибири это - не более 30 процентов. А вот что творится на остальной территории - это просто ужасная ситуация. Мы используем технологии рубки лесов, которым 20, 30 и даже 40 лет, от которых давно отказались в странах Европы, и в Соединенных Штатах, и практически во всех странах мира. А ведь стоит лишь немного изменить правила рубок, которые существуют в России, например - разрешить оставлять те деревья, которые не нужны для лесозаготовки, и ситуации значительно улучшится. Но у нас этого не делается, и в результате остаются просто голые территории. А когда в официальных цифрах пишется, что лесовосстановление проведено (как в 2002 году) на территории 2,5 миллиона гектаров, то я боюсь, что слово "липа" - это наиболее подходящее слово к данным отчетам. А если вы сравните цифры восстановления с цифрами пожаров и с цифрами по вырубкам, то окажется, что у нас объем лесов все уменьшается, уменьшается и уменьшается. Особенно страшна ситуация в так называемых экспортно-ориентированных регионах - это европейская часть России и Дальний Восток, от Иркутска до Приморья. Марина Катыс: Однако разговоры о том, что Россия может стать для остального мира донором благоприятной окружающей среды, не прекращаются. Особенно часто они возникают в контексте Киотского протокола, который Россия (равно как и Соединенные Штаты) до сих пор не ратифицировала. Говорит Мария Воронцова. Мария Воронцова: Большая часть населения у нас, конечно, живет в городах. И экологическая ситуация в городах очень плоха. Наше производство, безусловно, грязное. Сейчас правительство рассматривает вопрос о платежах за экологическое загрязнение окружающей среды. Принцип - загрязняющий платит - он должен работать. Марина Катыс: В России все компенсационные платежи за загрязнение окружающей среды отменены с апреля 2001 года. В результате за последние два года, как говорит директор по кампаниям "Гринпис-Россия" Иван Блоков, объемы промышленных выбросов возросли в катастрофических масштабах. Иван Блоков: Необходимо было вместо решения Министерства природных ресурсов выпустить постановление правительства, которое бы фиксировало две вещи - ставки платежей и сроки и порядок их внесения. В течение почти двух лет подобного рода платежей в России не существовало, и в этот период у предприятий не было никакого стимула сокращать сбросы или выбросы и сокращать образование токсических отходов. К чему это привело? - Объем отходов увеличился с 1991 года на 50 процентов, а за последние два года он увеличился более чем на 30 процентов. Марина Катыс: А вообще существует ли еще в категории цивилизованных стран государство, в котором отсутствуют платежа за загрязнение окружающей среды? Иван Блоков: В принципе, ни одной развитой страны, где нет в том или ином виде платежей, установленных за сбросы и выбросы, не существует. Например, в Соединенных Штатах за каждый сброс или выброс, за каждую "трубу" предприятие платит фиксированную сумму. При этом на каждую трубу установлен жесткий лимит, который они не могут превышать. И в случае минимального превышения допустимых концентраций предприятие подпадает под гигантского размера штрафы - они действительно огромны, они не сравнимы с теми штрафами, которые предусмотрены российским Административным кодексом. В Европе в разных странах существуют разные системы, но в большинстве своем это все-таки плата за объемы сброшенных и выброшенных веществ. Везде, во всех индустриально развитых странах такая система есть. У нас такой системы сейчас нет. Сейчас у нас существует небольшое подразделение в Министерстве природных ресурсов, которое занимается контролем за состоянием окружающей среды. И всего десяток человек занимаются Государственной экологической экспертизой, они должны организовать в течение года почти тысячу государственных экологических экспертиз особо опасных объектов. Например таких, как завод по уничтожению химического оружия. Объем документации, связанной с этим заводом, по толщине составляет чуть более метра. И всю ее надо прочесть одному человеку. Когда существовал Госкомэкологии, когда государственная экспертиза (по крайней мере - федерального уровня) проводилась серьезно, отвергалась почти треть объектов. Сейчас отвергается 2,3 процента от поступающих проектов. Неужели вы думаете, что за три года качество проектов стало настолько лучше? Конечно - нет, просто их стали пропускать. Марина Катыс: 2003 год был объявлен ООН Международным годом пресной воды. Сегодня на планете два миллиарда человек страдают из-за отсутствия питьевой воды. В России ситуация с питьевой водой тоже не самая благополучная. Байкал, где содержится пятая часть всех мировых запасов пресной воды, - лишнее тому подтверждение, считает Иван Блоков. Иван Блоков: В 1996 году Байкал, как уникальный природный объект, был включен в список "Всемирного природного наследия" ЮНЕСКО. При этом было выставлено несколько не то, чтобы требований, а - условий: что Россия должна сделать, чтобы этот объект сохранился. Это - мониторинг, это -прекращение рубок на берегах Байкала и прекращение загрязнения озера целлюлозно-бумажным комбинатом. Так вот, интересно, что, несмотря на то, что по официальным отчетам все условия выполнены, на самом деле не выполнено ни одно из них. И сейчас серьезно рассматривается вопрос о том, чтобы перевести Байкал в список "Всемирное природное наследие в опасности". Что касается остальных территорий, то большинство водных объектов продолжает загрязняться промышленностью. С питьевой водой ситуация в России крайне нехорошая - не более 60 процентов питьевой воды, которую использует население, соответствует санитарно-гигиеническим нормативам. И это - по официальным отчетам. Зная, как у нас готовятся отчеты, можно предположить, что цифра гораздо меньше. Марина Катыс: В России люди не умеют бережно относиться к воде. Возможно, причина этого кроется в кажущейся доступности и бесплатности этого ресурса и, естественно, - в пренебрежительном отношении к Природоохранному законодательству. Говорит директор Лесной программы Всемирного Союза охраны природы Виктор Тепляков. Виктор Тепляков: Когда дама сливает 2 тонны солярки в Клязьминское (или в Пироговское, я уж не помню) водохранилище, из которого питается Москва, и на полгода Москва отрезана от этого источника водоснабжения, - и эта дама платит штраф 500 рублей - о чем можно говорить? Давным-давно всем известно и имеется закон о том, что в урезе воды нельзя строить ни коттеджи, ни дачные поселки - ничего. Там должна быть водо-охранная зона. Вы проедьте по Подмосковью, я уже не говорю - подальше: та же самая история. У людей сформировалось наплевательское отношение: у меня - хорошо, а где-то там - это не мое... Извините, река течет по территории многих субъектов Федерации. Если каждый житель бросит хотя бы по фантику или по пустой банке, по пустой бутылке - к устью по ним просто можно будет аки посуху, идти на другой берег. Я вспоминаю одну из первых передач "Что? Где? Когда?". Задан был вопрос: почему у нас загрязняются реки? Да потому, что забор воды для технических нужд - выше по реке, а сброс - ниже предприятия. А если бы было сделано, как во Франции: забор ниже по течению от предприятия, а выпуск - выше, - тогда люди стали бы думать. Я не хочу сказать, что Петр Первый, например, заботился о чистоте рек. Но он запретил тесать бревна и бросать мусор в реки. Люди ценили воду. Сейчас во многих небольших городах улицы моют питьевой водой - не для технических нужд, а чистой питьевой водой, то есть - из тех же источников, откуда идет и питьевая вода. Но скоро питьевой воды просто не останется. Марина Катыс: Огромное значение имеет экологическое воспитание, но в обязательную программу российских школ до сих пор не входит такой предмет, как экология. Мария Воронцова - директор Российского представительства Международного фонда защиты животных. Мария Воронцова: В целом знания населения о том, что такое экология очень неглубоки.... Да, все мы слышали, все говорят: экология, экологическая обстановка - но что за этим реально стоит, мало кто знает. Мне кажется, что без включения в решение этого вопроса всей нашей общественности, без выполнения каждым членом общества обычных ежедневных правил решить такую проблему будет сложно. Если говорить о моей обиходной жизненной практике - у нас есть дача в 60 километрах от Москвы. Каждую субботу и воскресенье мы с моим сыном берем большой пластиковый мешок и ходим собирать мусор по берегу Москва-реки. За неделю накапливается бесконечное количество. Неужели людям трудно просто соблюдать простое правило: если вы приехали на машине - заберите этот мусор с собой в пластиковом мешочке и увезите, не бросайте вы эти бутылки. Если мы сами не будем понимать, что мы должны жить в гражданском обществе, и, как граждане этой страны, должны иметь уважение не только к себе, но и к другим членам общества, выполнять примитивные правила, просто жить в гармонии с природой, то мало что можно будет изменить. Марина Катыс: Виктор Тепляков, директор Лесной программы Всемирного Союза охраны природы, подготовил для своего доклада на Всемирном Лесном конгрессе в Квебеке небольшое социологическое исследование среди молодых людей в возрасте от 18 до 22 лет. Виктор Тепляков: Жизнь, любовь, дружба, взаимопонимание, уважение - они все стоят намного выше по ценности, чем экологические понятия. И это наводит на мысль, что у нас - либо это в крови, либо это в школе недоработка какая-то была, либо у нас средства массовой информации в этом отношении недорабатывают, либо вообще в государстве отсутствует целенаправленная экологическая политика. Например, дружбу, свободу, карьеру назвали в своих ответах все 73 респондента, причем на первом месте стоит "дружба", то есть это - верхний приоритет. А вот экологические ценности назвали 40 человек, причем поставили на первое место - чистую воду. Сохранение животного мира никто не поставил на первое место. А право на здоровую окружающую среду: 3 человека - первое место, 5 человек - второе место и 15 человек - третье место. Это говорит о том, что "дружба" - это "да", а "природа" - это совершенно другое. Мы не можем соединить слово "дружба" со словом "природа". Вот когда "дружба" и "природа" будут вместе, тогда человек не будет просто бросать окурки, назло разводить костры и так далее. Марина Катыс: По мнению Виктора Теплякова, России необходима целостная политика в области охраны окружающей среды. Виктор Тепляков: Если принимается программа "Здоровье населения" или "Мать и ребенок", ну хоть где-то надо хотя бы два-три параграфа прописать - как окружающая среда будет воздействовать на дитя, пока оно растет. Ну, какой здоровый ребенок может вырасти в Москве? Исследования показывают, что 50 процентов детей у нас больны от рождения. В армию призывать некого - 80 процентов с отклонениями. И тогда экологическая безопасность окажется не менее (если - не более) важной, чем экономическая и военная. Потому что мы сами всем перемрем без всяких атомных бомб и без всякого экономического удушения. Человек может прожить на хлебе и воде бесконечно долго, монахи живут десятилетиями. Но когда нечем дышать, нечего пить и земля уже заражена настолько, что не вырастить нормальный, здоровый хлеб, то результаты будут соответствующие. Марина Катыс: Российское правительство утвердило Экологическую доктрину России более полугода назад. Казалось бы - разве этого недостаточно? С этим вопросом я обращаюсь к директору по кампаниям "Гринпис-Россия" Ивану Блокову. Иван Блоков: Экологической доктриной Российской Федерации было предусмотрено множество очень серьезных и очень важных мер, ни одна из них не выполнена. Это в какой-то степени напоминает мне Первый съезд по охране окружающей среды, который был почти 10 лет назад. На нем было принято множество прекрасных, очень важных и действительно очень хороших решений, но выполнено из них было только одно: были напечатаны материалы самого съезда. Марина Катыс: Последствия загрязнения окружающей среды в результате деятельности человека в первую очередь сказываются на животном мире. Мораторий на промысел китов был введен в 1986 году. Сегодня только две страны в мире - Норвегия и Япония - продолжают забой китов. В этом году норвежские специалисты провели исследования тканей убитых китов. Рассказывает Мария Воронцова. Мария Воронцова: Выяснилось что в жире китов накапливается такое количество различных химических веществ, что потреблять этот жир человеку небезопасно. Надо сказать, что киты находятся в конце пищевой цепи. Те вещества, которые попадают в Мировой океан, сначала потребляются планктоном, планктон потребляется рыбами, а мелкие рыбы и планктон служат пищей для китов. Таким образом происходит накопление химических веществ. Марина Катыс: Еще более серьезная ситуация сложилась с арктической популяцией белых медведей. Мария Воронцова: Белые медведи питаются морскими млекопитающими, такими как тюлени. Проведенные в Арктике генетические исследования показали, что у белых медведей наблюдается огромное количество мутаций, выше любых допустимых норм. В частности, там находят особи, которые являются гермафродитами, причем - с вторичными половыми признаками, как у самца, так и у самки. Это очень распространенное явление, и просто показывает, что все те пестициды, все те ядохимикаты, которые реками сносятся в Арктику, накапливаются в животных и в конечном итоге приводят к таким результатам. Марина Катыс: Если мутации, связанные с отравлением окружающей среды в результате деятельности человека, зашли так далеко, может быть, все-таки человеку стоит озаботиться этой ситуацией? Мария Воронцова: Конечно, нам надо всерьез озаботиться. Кстати, цифры говорят, что к 80-м годам масса человечества превысила биомассу живой природы, то есть человек со своими городами и техникой уже начинает превалировать на этой планете. И совершенно очевидно, что человек обязан контролировать окружающую среду не только для собственного выживания, но и, естественно, для выживания всей планеты. Мы уже настолько все загрязнили и настолько Земля уже зависит от человека, что мы, естественно, должны устанавливать определенные правила и вести себя соответствующим образом, чтобы загрязнение окружающей среды не привело не только к исчезновению человека, но и к исчезновению жизни вообще. Какое количество людей, собственно, Земля может выдержать, чтобы не начались процессы необратимой деградации? Марина Катыс: То, что планете грозит перенаселение, ученые обнаружили около тридцати лет назад, говорит Мария Воронцова, но только сейчас эти теоретические работы получили реальное подтверждение. Мария Воронцова: Сейчас уже политики оперируют этими фактами и цифрами и пытаются решить проблему. Идет разговор о необходимости создания глобального органа в масштабах Земли, грубо говоря - какого-то международного правительства, которое сможет контролировать процесс, введет общие, единые правила, по которым человечество будет существовать. И эти правила человечеству необходимо будет выполнять именно для того, чтобы сохранить планету живой не только для выживания самого человечества, но и для выживания в целом Земли. Марина Катыс: Я думаю, что на самом деле в отрыве от всех остальных биологических видов, существующих на планете, человечество выжить не сможет. Если не смогут выжить белые медведи, киты, растения, то человек тоже не сможет жить в этой ситуации. Сегодня каждый час с лица Земли исчезают 3 вида животных, каждый день - 70 видов флоры и фауны планеты. Это означает, что уже в ближайшее время на Земле перестанет существовать четверть всех видов флоры и фауны планеты. На волнах Радио Свобода вы слушали экологическую программу "Запретная зона". Продюсер в Москве - Елена Колупаева. Автор и ведущая - Марина Катыс. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
