Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-02-02]
Ведущий Владимир Бабурин "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. - О гуманитарном рейсе мира в Чечню.- Юбилей правозащитницы Татьяны Великановой. Владимир Бабурин: Эти темы, а также правозащитные новости из России, ближнего и дальнего зарубежья я представлю вам в программе "Человек имеет право". На минувшей неделе завершился "Рейс мира", гуманитарная акция, начатая в Екатеринбурге; закончилась она в Грозном. Мы рассказывали о подготовке к ней, рассказывали о том, как она началась. И вот только-только, буквально из Грозного, вернулась одна из ее организаторов Лидия Графова. Она - рядом со мной в студии, и говорить мы будем, в основном, о "Рейсе мира". Но, наверное, не только о "Рейсе мира". Все-таки живое свидетельство журналиста, который вернулся из Чечни, который вернулся из Грозного. Сейчас очень трудно получать какую-то достоверную информацию, которой можно до конца доверять. Но, тем не менее, начнем с "Рейса мира". Лидия Ивановна, пожалуйста. Лидия Графова: Несмотря на некоторое противодействие, которое встречала наша совершенно, казалось бы, светлая и нужная всем нормальным людям акция, наш "Рейс мира" прошел успешно. Пройдено 4 500 километров от Урала до Чечни с остановками в десяти городах. В каждом из этих городов проходили так называемые митинги-концерты. В восьми городах это были встречи с людьми, которые хотели чем-то помочь чеченским детям. И в двух городах (это Назрань и Грозный) это уже была раздача, это уже был, так сказать, вот тот самый адресат. Получился, надо сказать, такой на пол-России антивоенный митинг. Ведь известно, что наши митинги антивоенные в Москве собирают на Пушкинской площади, увы, 200 одних и тех же человек. И уже как-то отчаялись правозащитники. Начиная этот рейс, мы исходили из того, что война не просто где-то там, далеко, в Чечне, а она шагает по всей России. Цинковые гробы, наверное, уже пришли не только в каждый известный город, но и даже в далекие поселки. И ненависть ко всем врагам-чеченцам нарастает в обществе. Хотя, честно говоря, усталость тоже нарастает. Владимир Бабурин: Первая чеченская война, 1995 год. И тогда тоже были настроения анти... анти... ну, пускай слушатели сами в меру своей воспитанности поставят слово, которое считают здесь подходящим. Но, тем не менее, например, Борис Немцов, тогда губернатор Нижегородской области, сумел собрать... Лидия Графова: Собрал... Владимир Бабурин: ... миллион подписей против чеченской войны. Я не буду оценивать эту акцию. И - вторая чеченская кампания начала правления Владимира Путина, с хорошей, правда, информационной поддержкой. Формулировалось это как... тогда еще не было слова "антитеррористическая операция", какое-то другое было слово. Более важной была вторая часть тогда, понятие, находящее поддержку в обществе. И действительно, находило поддержку в обществе, даже среди интеллигенции. И вот сейчас. Я знаю, что вы не весь путь этого рейса проделали вместе с караваном. Не от Екатеринбурга до Грозного, до Чечни. Тем не менее, какую-то часть. И общались с людьми, которые проделали весь этот путь. Есть ли изменения в настроении? Вот вы это отмечаете? Или же по-прежнему вот такая поддержка "мудрой" акции правительства? Лидия Графова: Я сразу хочу сказать, что вот такая вот удивительная вещь. Пройти этот тяжкий путь через снежные заносы, через туман и метели (с Урала-то, да?) - очень помогла милиция. Та самая милиция, другая часть которой в эти же самые часы и дни проводила вот те самые ужасающие зачистки. Что касается отношения населения. Понимаете, если даже вот милиция может по-разному относиться (люди в погонах, да?) совершенно диаметрально, по-разному, то и люди-то наши, которые сейчас просто настолько дезориентированы телевидением (которое, как известно, имеет самое большое влияние на массы, которое вот о мирных-то людях, об их страданиях уже невыносимых третий год длящейся... вообще-то уже седьмой год длящихся, на самом деле, ведь ничего почти что не показывает)... а мы вот с этим ехали. Ну, да. Немцов собрал миллион подписей. Тогда было НТВ, и тогда о мирных людях сцен некоторых прошлой войны, сюжетов - у меня сейчас стоят перед глазами. Это очень действовало на людей. Понимаете, поставить подпись легче, чем поучаствовать в нашей акции. Мы еще не подсчитывали, сколько, на самом деле, людей приняли участие в нашей акции. Ну, привезли 30 тонн. Шел 20-тонный грузовик. В Москве оказалось, что так много незапланированных городов. Привезли в Москву, допустим. Санкт-Петербург вдруг - 15 огромных мешков, Владимир, Иваново, Пермь. Нам пришлось срочно нанимать вторую фуру. Владимир Бабурин: Лидия Ивановна, вы знаете, меня даже другое, можно даже сказать, удивляет. Что люди продолжали верить, что люди, если даже и не последнее отдавали, но, по крайней мере, не лишнее. Уже настолько никто никому не верит: "А, вот, я это соберу.... Там, сколько этих благотворительных счетов, а все равно все разворуют". Вот вы это все привезли в Чечню. Как это все раздавалось? Чтобы люди, которые это собирали, были уверены, что дошло до адресата. Лидия Графова: Акция "Из рук в руки", она нас научила. У нас есть опорные организации в той же Ингушетии, в той же Чечне. Ну, например, у нас там была часть новых вещей, там, около 2 000 курток детских и 1 000 детских сапожек. И фонд "Благовест", и Московский культурный фонд нам дали тоже совершенно новые вещи. Их мы распределяли по спискам, к сожалению, заранее подготовленным. Но приходилось выбирать из огромного количества несчастных, самых несчастных. Нам очень помог министр МЧС Ингушетии Кукса Валерий Петрович, с которым я давно была знакома. Он нам дал машины, и мы развозили сами. И вручали по заранее составленным спискам самими беженскими коллективами. Из рук в руки - вот этим детям. Тринадцать компактных поселений Ингушетии мы объездили, успели объездить. Это кроме, так сказать, уже "финального концерта". И потом в Грозном мы объехали - сами, лично - шесть школ. Сейчас у нас в Грозном еще там осталась некоторая часть вещей, и осталась волонтер нашей организации Зухра Хакимова, которая сейчас живет в Подмосковье с тяжелобольной дочерью. Но она, вообще, известный врач в Чеченской республике, и она вместе с мэрией, но сама лично присутствуя, раздает эти вещи. И вообще, надо сказать, что, конечно, когда приезжаешь и говоришь, что "мы будем сами распределять", в общем-то, администрация часто гневается. Мы даже, например, услышали от одного из чиновников, который случайно нас в одной из школ Грозного застал: "Что это такое? Приезжают тут всякие со своей гуманитаркой! Надоели! Как вы смеете приходить, не доложившись в правительство?" Ну, это просто был непосвященный человек. Он не знал о наших письмах, он не знал частности. Знаете, мы получили от господина Кадырова такое благодарственное письмо, прямо сил нет. Мэрия Грозного вручила в Грозном букеты красных роз. Вообще, розы Грозного - они, знаете, кололи, честно говоря, не только руки, но и сердце, потому что в конце-то ведь наша акция превратилась в акцию покаяния российских граждан перед чеченцами, которых сейчас истребляют. Слово "геноцид" - ничуть не преувеличение. И это не они нас должны были благодарить и розы дарить, а мы должны были сказать им великое спасибо, что они так героически выживают и сохранили такую вот жажду жизни. Как же они радовались этим подаркам россиян! И принимали их. За это им спасибо. Вот в том полутемном зале в единственном сохранившемся дворце культуры испепеленного города Грозного, ДК "Оргтехника" Старопромысловского района, проходил этот митинг-концерт. И когда мы там украшали, мы всегда развешивали плакаты, письма.... Вот это очень важно - письма детей, которые писали в разных регионах, школьники - "Незнакомому чеченскому другу". На эти письма был просто такой азартный спрос. Вот мы распаковали такой вот огромный пакет, который нам в спешке вручили в Москве, из Санкт-Петербурга - Комитет солдатских матерей. Мы не знали, что там. Это был большой плакат, там было три слова: "Прости нас, Чечня". Мы повесили это на сцене, это была квинтэссенция наших чувств. Владимир Бабурин: Ваш рейс мира, он совпал по времени с несколькими зачистками, которые проходят сейчас. Я сразу говорю, что эта информация неподтвержденная. Очень трудно проверять информацию, которая поступает из Чечни. Часть этой информации я получил из общества "Мемориал", часть - по своим собственным каналам. Я буду рад, что там, например, мне придет какое-нибудь опровержение из силовых структур, что "Проверено. Факты не подтвердились". Такой факт. Еще раз повторю: неподтвержденный. Люди получают пенсию в каком-то чеченском селе. Вот они получили деньги, реальные, живые деньги, которых в Чечне очень мало. И вечером того же дня начинается зачистка. И вместе со всем отбирают эти жалкие, в общем-то, крохи. Нет опасения, что вот эти новые курточки-сапожки не долго продержатся в семьях? Лидия Графова: Я думаю, что это не столь соблазнительно для тех мародеров, которые сейчас вместе с остатками каких-то золотых цепочек забирают и жизни. Я не думаю, что наши курточки - соблазн. Я хочу сказать о зачистках. Я давно не была в Чечне, уже полгода. Последний мой приезд - это было путешествие по следам, жутким совершенно, в Серноводске и Ассиновской, когда была такая массовая акция унижения. Полторы тысячи мужчин (и, кстати, там и женщины были) - ну, как известно, были вывезены в одном и во втором селе. В общей сложности, полторы тысячи. Над ними издевались больше суток, несколько человек исчезло. Там насиловали мужчин и женщин. И вся эта акция жуткая была настолько демонстративно нагла, она происходила в тех селениях, которые были совсем близко к Ингушетии, которые считались зоной беженцев. И тогда всполошилась и Генеральная прокуратура, и генерал Молтенской, который тогда еще был и.о. командующего в Чечне. Все говорили о наказании. Их продержали, а потом заставили ночью идти не в сторону сел, а туда, где были мины. Но люди не пошли, слава Богу. И чеченцы говорили, что эта акция специально продумана какими-то этнографами, что она спланирована, чтобы побольнее унизить чеченских людей. У меня тогда статья была опубликована в "Московских новостях" под названием "Нам показали, как нас ненавидят". Так вот тогда казалось, что это уже апогей зла, что должно что-то вот треснуть, какая-то струна терпения. Ничего. Никакого наказания. Иски (их было 450) людей заставляют забирать. Берут с них расписки, что с ними очень нежно обращались. Владимир Бабурин: Одна из последних новостей из Чечни. Там создана комиссия по расследованию действий российских военнослужащих, которые уже больше недели блокируют селения Новые и Старые Атаги. Местные жители, которые пикетировали 4 февраля в Грозном здание правительства, заявляют, что в ходе спецоперации были допущены массовые нарушения. Сообщается о десятках задержанных, среди которых оказались 9 сотрудников районного отделения милиции. По информации местных властей, командир подразделения Муса Абдурзаков был жестоко избит. Свидетельства Лидии Графовой, только что вернувшейся из Чечни, во второй части программы. А сейчас с остальными правозащитными новостями недели вас познакомит Анна Данковцева. Анна Данковцева: Военная коллегия Верховного Суда России отказалась изменить меру пресечения журналисту Григорию Пасько до вступления в силу приговора, вынесенного военным судом Тихоокеанского флота. 25 декабря прошлого года Пасько был приговорен к четырем годам лишения свободы по обвинению в государственной измене. Сейчас он содержится в следственном изоляторе Владивостока. Известные российские писатели и артисты выступили в защиту журналиста. Представители творческой интеллигенции просят президента России Владимира Путина защитить журналиста, пострадавшего за профессиональную деятельность. В письме Путину подчеркивается, что дело Пасько приобрело общественную значимость. Под обращением подписались Сергей Юрский, Инна Чурикова, Олег Табаков, Нина Катерли, Даниил Гранин, Фазиль Искандер и ряд других деятелей культуры. По инициативе депутата Госдумы от фракции "Яблоко" Александра Шишлова, на январской сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы был подготовлен проект обращения к Верховному суду России с просьбой освободить журналиста до повторного рассмотрения его дела. 18 марта проект будет обсужден на заседании комиссии ПАСЕ по правам человека и юридическим вопросам. Участники Всероссийского демократического совещания протестуют против ликвидации телекомпании ТВ-6. В распространенном 4 февраля заявлении подчеркивается, что закрытие ТВ-6 воссоздает в России государственную монополию на телевидение и угрожает праву граждан на свободный доступ к массовой информации. Свои подписи под заявлением поставили более двадцати известных российских политических лидеров и правозащитников, в том числе Григорий Явлинский, Борис Немцов, Михаил Горбачев, Елена Боннэр, Сергей Ковалев, Алексей Симонов и другие. 4 февраля на пресс-конференции в Москве советник президента России Анатолий Приставкин высказался против всеобщего референдума по вопросу о применении смертной казни. Применение смертной казни в России сопровождалось многочисленными судебными ошибкам и ростом числа убийств, - уверен советник президента России Анатолий Приставкин. Тем не менее, по его словам, российское общество поддерживает идею введения смертной казни, поэтому нельзя допускать всеобщего референдума по этому вопросу. Анатолий Приставкин: Ели мы перестанем бороться против смертной казни, общество с охотой пойдет на нее, только прикажи. Миловать мы не умеем, а ведь убивать мы с таким желанием, еще и всенародно будем одобрять. Анна Данковцева: По словам Приставкина, смертная казнь даст возможность расправляться с политическими противниками, а также убирать ненужных свидетелей. Международная правозащитная организация "Репортеры без границ" осудила нападение сотрудников узбекских спецслужб на независимого журналиста Руслана Шарипова. Руководитель "Репортеров без границ" Робер Менар в письме генеральному прокурору и министру внутренних дел Узбекистан заявил, что нападение на Шарипова - это открытая попытка запугать оппозиционного журналиста. Правозащитники подчеркивают, что борьба с терроризмом не может служить предлогом для репрессий против независимых СМИ. 30 января Шарипова, корреспондента российского агентства "Прима" и главу Союза независимых журналистов Узбекистана, избили двое сотрудников спецслужб. Говорит главный редактор правозащитного информационного агентства "Прима" Александр Подрабинек. Александр Подрабинек: Они его затащили в машину и спрашивали, не боится ли он сегодня в Ташкенте писать статьи под своим именем. Через некоторое время его избитого выкинули из машины. По характеру угроз и особенно по тем словам, которые были сказаны в адрес его журналистской деятельности, в адрес его профессиональной работы, можно совершенно ясно вывести, что это было заказное мероприятие и осуществляли его, действительно, правоохранительные органы, хотя, может быть, и скорее всего, это был не уголовный розыск, а служба безопасности. Это - за последние полгода - второе нападение на Шарипова. Анна Данковцева: Международные правозащитники подвергли критике власти Киргизии за задержание депутата парламента Азимбека Бекназарова и потребовали либо освободить его, либо обеспечить справедливый судебный процесс. Базирующаяся в Женеве Всемирная организация против пыток сообщила, что около 400 человек в Киргизии проводят голодовку в знак солидарности с задержанным депутатом. 1 февраля в Бишкеке перед зданием правительства собрались несколько десятков человек, требовавших отпустить Бекназарова на свободу. 30 манифестантов были задержаны на несколько часов. Киргизские власти обвиняют Бекназарова в злоупотреблении служебными полномочиями в его бытность прокурором. Правозащитники считают, что его преследуют за резкую критику политик президента Аскара Акаева. Глава Комиссии ОБСЕ по проблемам национальных меньшинство Ральф Экиус 4 февраля начал визит на Украину с целью ознакомления с положением крымских татар. Как сообщает пресс-служба украинского МИДа, представители Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе намерены получить информацию о социально-экономических и культурных условиях жизни крымских татар на Украине, о том, как решается проблема их интеграции в украинское общество. В ходе визита запланированы встречи Экиуса с министром иностранных дел Украины Анатолием Зленко и другими представителями правительства страны. Владимир Бабурин: Анна Данковцева. Правозащитные новости недели. Рядом со мной - Лидия Графова, которая завершает свой рассказ о поездке в Чечню. Лидия Графова: Сейчас, когда мы приехали, мы вдруг увидели, что вот эти показательно-образцовые, предельно циничные и наглые зачистки происходят с еще более лютой ненавистью. Ну, по крайней мере, два-три десятка интервью с непосредственно пережившими этот ужас у меня есть на диктофоне. Я привезла жутчайшие кассеты, которые посмотришь - как будто бы совершил путешествие в ад. Казни мирных жителей, не просто ограбления! Уже ограбления, знаете, про это даже не говорят. Ну, мародерство - это само собой. И вот казни. Вы знаете, когда, пережив более двух лет войны, люди сейчас бегут, когда мы встречаем женщину-мать грудного ребенка, которую вместе с мужчинами забрали из дома, двое суток держали в каком-то остове машины, не давая кормить грудного ребенка. Когда нам показывают кадры с вырезанным по живому сердцем или фотографии трупа, разрезанного от шеи до низа и зашитого какими-то грубыми нитками и набитого почему-то соломой. А уж отрезанные уши, носы - это уже просто в порядке вещей. Или когда в нескольких селах разные люди, из разных сел, рассказывают, допустим, такой новый способ казни. Спинами в одном поселке отца и сына привязали друг к другу и между ними какую-то взрывчатку положили, сказали: "Не шевелитесь". В Цецин-Юрте - троих людей; они пошевелились, все это взорвалось, и там какие-то клочья рук, ног. Меня, знаете, чисто философски интересует, откуда берется эта энергия зла. Владимир Бабурин: Очень часто дают объяснения: а как же так, а зуб за зуб? А что делали с российскими военнопленными, что делали с заложниками? Вспомните несчастных англичан и новозеландца, которым головы отрезали. Лидия Графова: Вы знаете, я не думаю, что вот те озверевшие люди в масках, на БТРах с заляпанными грязью номерами (это стало уже просто абсолютно вездесущей модой), которые колются, оставляют во дворах шприцы опустошенные, - я не думаю, что они помнят об обезглавленных людях из гуманитарной миссии. Ведь это же все требует, кроме всего прочего, еще, ну, физических затрат. Где они это находят? Вы знаете, вот, например, стоит перед глазами: забрали все, что можно, из дома, а вот мука им была не нужна. Так вот, они распарывают мешок муки, засыпают разгромленную комнату мукой и говорят издевательски: "Ой, да кто ж это вам сделал?" Ну, и потом, Новый год как они в Цецин-Юрте праздновали. Они перед этим ограбили, увели, убили, разорвали на части, вот это ведь точно совершенно взорванные трое в Цецнин-Юрте. А потом в некоторых домах поселились, заставляли обслуживать, готовить, праздновали Новый год. Вы знаете, дикие мысли приходят в голову, что это чуть ли вот не хаттабовская сторона, которую ненавидят, и Басаева ненавидят, простые чеченцы, что вот, может быть, они даже подкармливают этих порой голодных наших контрактников, чтобы они как можно больше зверствовали. И это есть лучшая агитация за то, чтобы люди, которые никогда не думали идти в лес, в эти отряды сопротивления, пополняли эти отряды. Такой, знаете, оригинальный перевертыш. Владимир Бабурин: Лидия Графова, один из организаторов "Рейса мира", о поездке в Чечню. В минувшее воскресенье исполнилось 70 лет правозащитнице Татьяне Великановой. Арест Юлия Даниэля и Андрея Синявского в 1966 году не только поставил крест на оттепели и либеральных надеждах, но и вызвал цепную реакцию. Судят Гинзбурга, Галанского, Добровольского и Ложкову, составивших и предавших на Запад Белую книгу о расправе над писателями. Затем судят Кузнецова и Бурмистровича за распространение произведений Даниэля и Синявского. Затем - Хаустова. Буковсвого, Кушева, Гобая. Затем - демонстрация против процесса над Гинзбургом. Потом - Григоренко за протест против судов над Хаустовым и Буковским. Конечно, надо отметить обязательно, генерала Григоренко судят не только за это. Потом - Борисова за протест против заключения в спецпсихбольницу, и так далее. Одновременно потянулся и длинный ряд внесудебных репрессий - исключений из партии, комсомола, увольнения с работы людей, подписавших коллективные письма в ЦК КПСС в защиту арестованных по политическим мотивам и с протестами против возрождения сталинизма. В августе 1968 года семь человек, лишь семь из 300 миллионов, вышли на Красную площадь протестовать против оккупации Чехословакии. И Татьяна Великанова, мать троих детей, отвечая на суде на вопрос, - она была свидетелем, - почему она, зная, куда идет ее муж, Константин Бабицкий, не удерживала его, ответила: "Я считала это непорядочным". И, естественно, потом тоже был репрессирована вслед за мужем. Что такое самиздатовский бюллетень "Хроника текущих событий" в 70-е годы, рассказывать не надо для тех, кто знает. А для тех, кто не знает, - ну, даже за чтение этих машинописных страничек можно было поплатиться работой, учебой, общественным положением, а то и срок получит. А уж за издание-то... Поэт Ирина Ратушинская была вместе с Великановой в лагере в Мордовии. Из ее книги "Серый цвет надежды": "Татьяна Михайловна Великанова, член инициативной группы по защите прав человека, в правозащитном движении с 1968 года, человек всемирно известный, а стало быть, "общественно вредный". А потому как КГБ не может и в мыслях допустить, чтобы кто-то сам до чего-то додумался, бытие ведь, по их разумению, определяет сознание, то ищут дурных влияний. Ну, на свободе - понятно, западные радиостанции, больше советскому человеку неоткуда почерпнуть идеи о собственном достоинстве и правах. А в зоне-то приемник передает только московское радио, значит, откуда? А это она, зловредная Великанова. Нас портит. Тем более что и старше всех, и, безусловно, для нас, второго диссидентского поколения, авторитет в спорных вопросах". Правозащитник Александр Лавут, тоже один из издателей "Хроники текущих событий", познакомился с Татьяной Великановой на том самом суде над вышедшими на площадь. Александр Лавут: Мы оба с мехмата, она, правда, немножко позже кончила, и очень много, понятно, общих знакомых таких, особенно среди математиков. Но вот в 1968 году познакомились. Мы с Сережей Ковалевым пришли к ней после суда, ну, вообще поговорить и узнать, надо ли чем-нибудь помогать вообще. Оказалось, надо, и мы в это во все включились. Ну, вот все, в общем, кто в этом более или менее заинтересован, знает о Татьяне Михайловне Великановой как о диссиденте - одном из первых. Но вот меньше знают ее, так сказать, профессиональную деятельность. Она - математик замечательный, программист. А последние десять, нет, может быть, даже двенадцать лет - учительница в школе. И уж совсем мало знают, что вот был такой промежуток времени, когда ее, как многих... за ее, так сказать, держали, потому что она очень нужный была работник, когда ей пришлось уйти из вычислительного центра, где она работала, но совсем не работать, вот в обычном смысле, она не могла, она работала несколько месяцев, практически до ареста, нянечкой в больнице. Да, вот она - очень цельный человек, и не только, что она вот и программист, диссидент, такой почти подпольщик и еще что-нибудь, во всем она делает как бы одно и то же - она делает то, что нужно, без всякого, так сказать, насилия над собой. Вот это ей нужно. Ей нужно было делать "Хронику", потому что нужно, чтобы знали люди обо всех безобразиях, которые происходят. Нужно учить детей математике. В каком-то смысле, ей легко. Хотя ничего она так вот легко не делала, все делалось очень, я не скажу трудно, но вот настоящим таким трудом. И вот все всегда получалось хорошо. Я думаю, главным образом, это отношение к людям. Сказать, человек добрый, это правильно будет, но это, ну, не совсем то, она добрый, но отнюдь не добренький. Ее ученики, которые просто ее, мало сказать - любят, для них просто нет высшего авторитета, я имею в виду учеников-школьников, хорошо знают, что она не добренькая. Когда мы делали "Хронику", значит, Таня стала таким главным как бы человеком, выпускающим "Хронику". Она и до этого занималась ей много, но после ареста Ковалева, то есть, с 1975 года, она взяла на себя то, что вот она считала, что она лучше сделает. Она была таким, - конечно, никаких должностей не было, естественно, - она была таким директором. Она обеспечивала, чтобы все это работало. "Хронику" каждый номер так окончательно делало не так много народу, человека три-четыре, но участвовали в этом, помогали в самых разных вещах еще очень многие. И, в основном, это были Танины друзья. Она могла найти, так сказать, "чистую" квартиру. Если она кого-нибудь просила, ей не отказывали, потому что знали: Вот Таня просит, значит, очень надо. И вместе с тем она делала все, чтобы эти люди как-то не пострадали. Ну, "чистую" - потому что ни в одной из наших квартир, конечно, нельзя было разговаривать, все это насквозь прослушивалось. И вот собрать все, что делал каждый из этих трех-четырех, и сделать, так сказать, номер - тут уже надо было разговаривать. Вот я-то ее знал именно как директора и, как и нынешним ее школьникам, мне-то много попадало, главным образом, из-за сроков. Что еще можно сказать вот в такой короткой?... А, вот, когда мы праздновали в это воскресенье ее юбилей, ее брат Кирилл сказал такую вещь, которую я, хоть давно знаю Таню, как-то раньше не слышал. Он вспомнил, что у них была прабабушка в застойные 70-е годы, как пошутил Кирилл, 19 века, она, значит, стала сельской учительницей, она была народницей, только совсем не бомбометательницей. И вот от прабабушки, говорит, очень много Тане перешло. Гены тоже имеют значение. А если учесть, что у Тани сейчас 14 внуков, можно надеяться, что хороших людей будет становиться больше. Владимир Бабурин: Правозащитник Александр Лавут о Татьяне Великановой. Бард, поэт и драматург Юлий Ким тоже был причастен к "Хронике текущих событий". Юлий Ким: На днях известной правозащитнице Татьяне Михайловне Великановой исполнилось 70 лет, и я, так сказать, пользуюсь этим случаем, чтобы еще и еще раз признаться ей в своей любви и в колоссальном уважении. Когда я вспоминаю будни правозащитной жизни в 60-70 годы, ну, и начало 80-х, конечно, тоже, я сразу вспоминаю три имени, перед которыми немедленно мысленно снимаю все шляпы, какие могу вообразить на своей голове. Это Татьяна Великанова, Лариса Богораз и Нина Петровна Лисовская. Вот эти труженицы великого правозащитного дела вызывают особенное мое преклонение. Они были всегда очень принципиальны в своем поведении и в высшей степени скромны. Таня Великанова проделала путь правозащитника от и до со всеми вытекавшими из этого государственными оргвыводами. Она прошла и слежку, и арест, и увольнение с работы, и суд, и лагерь, и ссылку, на полную, что называется, катушку. Она вела себя в высшей степени достойно и, главное, не вступала ни в какие беседы с преследующими ее властями, за что и получила. Мало того, что ей устроили лагерь, ей еще устроили невыносимую ссылку в туркменских песках, а когда к ней стали ездить в эту ссылку гости, ее еще дальше перевели, чтобы и гости уж ее не достигали. Так власти взъярились на ее полное и гордое нежелание вступать с ними в какие-либо разговоры. Она не просила ни о каком помиловании, и уже в горбачевские времена закончила свою ссылку практически явочным порядком. Правда, надо отдать должное властям, они за это ее не преследовали, тогда уже это было неприлично. Вот. И когда я смотрю на ее дальнейший жизненный путь, то ее то поприще, которое она избрала в условиях наступившей свободы, вызывает еще один прилив уважения и такой, как сказать, общественной благодарности: она пошла в школу. Она пошла в школу на никакие деньги, она взяла младшие классы и довела их все до выпуска и продолжает трудиться, по-моему, на той же ниве до сих пор. И делает это не только с достоинством, но с каким-то особенным внутренним душевным весельем и радостью, которая выдает в ней человека глубочайшей души и правильного отношения к жизни, потому что люди рождены на этот свет для радости. И она находит ее вот в такого рода служении обществу. Я всегда за последнее время на вопрос, где гражданину в сегодняшнее время найти поприще, где особенно требуется его гражданственная позиция и самоотдача, в первую очередь, называю поприще учительское. И затем уж называю журналистику, но тут уже приходится добавлять эпитет "честная". На поприще честной журналистики, вот где я вижу особенную востребованность общественную в гражданском служении. И вот Татьяна Великанова этим требованиям удовлетворяет совершенно, как и раньше, так и теперь. Долгих ей лит жизни и веселья душевного, о котором я говорил. Владимир Бабурин: Юлий Ким - поздравления Татьяне Великановой. Сергей Ковалев сам позвонил к нам в студию. Сергей Ковалев: Мне очень приятно поздравить с днем рождения Таню Великанову. Собственно говоря, я это уже и сделал лично, но это как раз тот редкий случай, когда не отмахиваешься от возможности публичного поздравления, а, наоборот, рад этой возможности. Не знаю, насколько мне это удастся, но я хотел бы, чтобы наши слушатели подумали вот о чем. Понимаете, наше время - это время погони за успехом. Мы быстро восприняли эту идеологию непременного успеха, keep smiling, Запада, и изо всех сил лезем за этим успехом. Просто из кожи лезем. Конечно, для разных людей успех значит достаточно важные вещи. Для одного - это цацки на грудь, для другого - это серьезные деньги, для третьего - это социальный статус, положение на службе, количество печатных работ. Это не так важно, на самом деле, все эти виды успеха объединяет - это формальный успех, понимаете? Это то, что признано вокруг. А вот должен я сказать, что Татьяна Михайловна Великанова - чрезвычайно успешный человек, но это успех совсем другого рода. Если хотите, это успех, который состоит в том, что человек каждый день соответствует тому, что он сам считает правильным и нужным. Не безгрешен, конечно, как все, но понимает это, и понимает, что успех должен быть понятием, ну, если хотите, внутренним, интимным. И это, по-моему, чрезвычайно важно. И вот такого рода успех для нашего бурно европеизирующегося или американизирующегося общества просто совсем потерян. Это когда-то понимали. Вот Татьяна Михайловна из тех редких людей, которые мучительно думают о том, как надлежит поступать к некой ситуации, и упрямо придерживаются своего собственного решения. Вот мне кажется, что это в Тане Великановой, для меня, например, важнее всего и поучительнее всего. Владимир Бабурин: Когда издававший вместе с Великановой "Хронику текущих событий" Сергей Ковалев два года назад тоже отмечал 70-летие, он с некоторым облегчением сказал мне о том, что власти юбилея предпочли не заметить, чем оказали ему услугу - не пришлось отказываться от какой-нибудь награды. О юбилее Татьяны Великановой тоже предпочли не вспомнить, хотя, минимум, уж по роду своей прежней службы многие знают и помнят - память-то чекистская. Как не заметили и другого юбилея, почти того же дня - 40 лет исполнилось со дня рождения Ильи Кричевского, последнего Героя Советского Союза. Очень неудобные юбилеи для тех, кто сегодня в первачах. Лучше не заметить, лучше промолчать. На очереди обзор "Западная печать о правах человека" от Владимира Ведрашко. Владимир Ведрашко: "Не спешите осуждать Джона Уокера" - так озаглавлена статья в американском журнале "Джюрест". Американец Джон Уокер был захвачен в афганском городе Мазари-Шариф вместе с другими бойцами "Талибана", доставлен в США и помещен в заключение. Обвинение в предательстве требует от следствия убедительных доказательств того, что обвиняемый, действительно, намеревался предать США и, действительно, вел военные действия против США или оказывал содействие врагу. Американская конституция предусматривает, что акт предательства должен быть подтвержден показаниями двух свидетелей или признанием самого обвиняемого во время открытого судебного заседания. 20-летний Джон Уокер был захвачен вместе с бойцами "Талибана", однако, этого обстоятельства не достаточно, оно является лишь косвенным свидетельством его вины и не может служить основой для доказательства акта предательства. В момент, когда Уокер уехал в Афганистан, Соединенные Штаты и "Талибан" еще находились в дружеских отношениях. Государственный департамент США и пакистанская разведка финансировали, вооружали и тренировали бойцов движения "Талибан" во время военного противоборства с Северным Альянсом. Заместитель министра обороны США Пол Волфовец заявил ранее, что господину Уокеру повезло быть гражданином США и быть захваченным Соединенными Штатами. Если бы он оказался в плену у бойцов Северного Альянса или если бы оказался в заключении в США, не являясь при этом гражданином Америки, то испытал бы на себе отнюдь не столь гуманное обращение. Мы не знаем, являлся ли Джон Уокер всего лишь юным идеалистом, который присоединился к тогда еще дружественному США движению "Талибан" с целью построить исламское государство. Мы не знаем, действовал ли он добровольно, и нам не известно его психическое состояние в момент, когда он был захвачен. Соединенные Штаты могли бы отказаться от предъявления ему обвинений в предательстве, если бы он предоставил важную информацию для борьбы против терроризма. Однако, если обвинения все же будут сохранены, необходимо будет собрать все необходимые свидетельства перед тем, как судить Джона Уокера. "Франкфуртер Альгемайне Цайтунг" пишет: "Почти пять месяцев отделяет нас от нападения на США, и за это время мир прав человека, похоже, перевернулся с ног на голову. Сейчас, когда боевики Аль Каэды и "Талибана", заключенные на американской базе Гуантанума на Кубе, стали новым символом новой критики в адрес Соединенных Штатов, даже союзные правительства начали выражать свою озабоченность положением узников. Однако для этого нет никаких причин. К заключенным Гуантанума отношение вполне корректное и гуманное. Наиболее преувеличенные критические оценки включают в себя такие слова, как "варварство" и "концлагеря". Однако делегации Красного Креста и американского Конгресса и британские журналисты посетили место заключения и не нашли причин для беспокойств. Разница между колонией Экс-Рэй, где и содержатся пленники Гуантанума, и концлагерями, стала бы для всех очевидной, если бы иностранным наблюдателям разрешили посетить собственные кубинские тюрьмы. Европейским левым не помешало бы взглянуть на застенки и темницы режима Фиделя Кастро. С тех пор, как в Афганистане были обнаружены свидетельства подготовки новых терактов, с также после декабрьского авиационного инцидента с бомбой в ботинке, ясно, что предстоит предотвратить еще множество преступлений. Серьезным испытанием становятся олимпийские игры. И в этих условиях поборникам прав человека следовало бы снять шоры со своих глаз". Таково мнение Лео Виланда, автора статьи во "Франкфуртер Альгемайне цайтунг". Владимир Бабурин: Владимир Ведрашко о публикациях в западной прессе, посвященных правам человека. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
