Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Робинзоны XXI века. Размышления перед ОскаромАвтор программы Александр ГенисВедущий Иван Толстой Чем ближе подходит пора Оскаров, тем большее место в американской жизни занимает кино, хотя, казалось, что больше и некуда. Сегодня мы тоже поторопимся принять участие в этой беседе. Когда дело доходит до раздачи кинематографических слонов, приходится выбирать: махать кулаками после драки или до. Первое занятие, когда победители уже известны, конечно, умнее, зато второе честнее, что не помешало мне остановиться на этом варианте. Как только назовут обладателей призов, сменится кинематографическая перспектива. Лауреаты войдут в историю, а проигравшие канут в лету. В одночасье завершится азартная суета, забудутся споры, возгордятся удачливые пороки и утруться остальные, кончится один голливудский год и начнется другой. Но мне не хочется торопить уходящий сезон, который в очередной раз показал свою умелость и изобретательность в обращении с традиционными жанрами. Об этом говорит единоборство двух похожих, но и очень разных фильмов, которые сражаются за голливудскую чашу Грааля, за главную награду кинематографической Америки. Это - увенчанный 12-ю номинациями американский «Гладиатор» и заработавший 10 номинаций китайский фильм «Крадущийся тигр, затаившийся дракон». Технически совершенный «Гладиатор», как о нем пишет критик «Нью-Йорк Таймс» Дэйв Керр - типичный постмодернистский пастиш: Диктор: «Снимая «Гладиатора», Ридли Скотт искусно синтезировал свои воспоминания о популярном в 50-60 годы, но уже забытом нынешними поколениями жанре тоги и сандалий. Склеив фильм из обрезков «Спартака» и «Бен Гура», он рассказал не о древнем Риме, а о своем восприятии голливудской античности». Александр Генис: «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», фильм тайванского режиссера Энга Ли, уже два десятилетия успешно работающего в Америке, в сущности, использует ту же постмодернистскую игру со штампами. Режиссер вышивает по канве гонконгских фильмов о восточных боевых искусствах. Однако своему неожиданному успеху, а фильм принес уже больше денег, чем любая заграничная картина в США, эта лента обязана умелому осложнению сюжета. Писатель Салман Рушди, горячо поддержавший картину, остроумно назвал фильм «интимным эпосом». Энг Ли снял не Китай, а сон о Китае. Легкая сюрреальная дымка прикрывает внутренний конфликт картины. Он состоит в мучительных и трагически несостоявшихся попытках соединить мужское и женское начала - Ян и Инь. Все драки в фильме - своего рода брачный балет, а сама лента - психосексуальная драма. Жанр, которым Энг Ли и известен в Голливуде. Впрочем, все эти тонкости не мешают картине стать первым азиатским боевиком, завоевавшим всемирное признание. Это и не удивительно. Как всегда бывает с удачными образцами постмодернистского искусства, «Крадущийся тигр» толкуется на нескольких уровнях, не отменяющих друг друга. Однако об этом фильме, как о феномене азиатского кино в целом, я еще собираюсь поговорить, когда схлынет оскаровская горячка. Сегодня же в центре нашей беседы окажется другая картина - «Cast Away» - «Заброшенный». Этот фильм, рассказывающий историю современного Робинзона, создан знаменитой в Голливуде парой - режиссером Робертом Земекисом, автором оскароносного «Фореста Гампа» и его главным героем, еще более знаменитым актером Томасом Хэнксом, который и на этот раз получил номинацию на Оскара. Хотя «Заброшенный» не попал в пятерку фильмов, претендующих на главную премию, я выбрал именно эту картину, чтобы поговорить о духе времени, который с обычной наглядностью и необычной философичностью выражает сегодняшний Голливуд в этой новой робинзонаде. (Музыкальный фрагмент) Голливуд принято называть фабрикой грез. На самом деле, он гигантская линза, увеличивающая наши подспудные страхи и вожделения до размеров широкоформатного экрана. Это свойство американского кино позволяет понять, как пришла идея снять новую версию Робинзона. Апокалиптические предчувствия, связанные с календарной истерикой на рубеже двух веков, нашли себе разрядку в серии мегахитов, развивающих мотив катастрофы. Главный из них - «Титаник» - показал, что тема крушения, знаменующая победу стихии над культурой созвучна мироощущению современного человека, занесшего ногу над третьим тысячелетием, но не уверенным, что ему будет, куда ее поставить. Специфика нашей эпохи в том, что мы не знаем, откуда ждать беды. И этим наши неврозы отличаются от тех, что владели миром в период холодной войны, обещавшей всем нам один ядерный Армаггедон. Кошмары сегодняшнего дня более неопределенны. Ужас прячется за углом и под кроватью. Мы не знаем, откуда ждать удара судьбы, но неминуемая, неназванная беда крадется по пятам нашего вроде бы спокойного житья. Спасение от этой тревоги кроется в том, чтобы каждую секунду быть готовым к отпору - неизвестно, от кого или чего. Выход в том, чтобы вкладывать силы не в окружающее, а в себя. В том чтобы, никому не доверяя, стать самому себе крепостью. Формула очевидна - чем сложнее становится наша цивилизация, тем она ненадежнее. И это значит, что мы должны научиться обходится без нее. Как Робинзон. Комплекс невнятного, но острого психологического дискомфорта и в самом деле освежил в коллективном сознании миф Робинзона. Чем тут же воспользовалась массовая культура, потрафляющая нашим тайным страхам. Первым успехом на этом пути стал невиданный по популярности сериал модного теперь реального телевидения «Уцелевший». Суть этой занятной телеигры состоит в том, что разношерстную группу добровольцев доставляют на пустынный тропический остров. Там они борются за существование, постепенно отсеивая голосованием неподходящих. Оставшемуся - уцелевшему -достается миллион долларов, а зрителям полноценный катарсис. Фильм «Заброшенный» использует похожую ситуацию, но решает ее в серьезном, метафизическом ключе. Начинается картина в России, что уже интересно. Чак Холланд, сотрудник почтовой, точнее курьерской службы "Федерал экспресс" учит своих новых подчиненных - неповоротливых русских - ценить время по-американски. После этого многозначительного пролога происходит авиакатастрофа, из-за которой Холланд, его конечно играет Том Хэнкс, оказывается на необитаемом острове, затерянном в тропиках. Дальше начинается главное - фильм застревает на месте, чтобы целую вечность, полных 60 минут, показать, как новый Робинзон прожил 4 года в одиночестве на своем острове и как спасся, благодаря удаче, отчаянию и мужеству. Эта смелая кинематографическая затея требовала от авторов немалой стойкости и финансового риска. Авторы несколько лет готовились к съемкам. Том Хэнкс, который выступает и продюсером картины, специально ради этого фильма сбросил несколько десятков килограммов. Центральная часть фильма снята с той интенсивностью, которая подразумевает личное, душевное отношение к работе. Видно, что для его авторов «Заброшенный» - фильм с "месседжем", с экзистенциальной посылкой. Они хотели не просто развлечь зрителя, а сказать ему нечто важное об условиях человеческого существования. Что именно? Чтобы ответить на этот вопрос, надо поместить картину в контекст старого мифа о Робинзоне. В этом нам поможет видный нью-йоркский кинокритик, сотрудник «Нью-Йорк Таймс» и «Виллидж войс» Джим Хобберман, с которым беседует Рая Вайль. Рая Вайль: Мистер Хобберман, миф Робинзона Крузо, что он значит для американцев? Джим Хобберман: Робинзон Крузо - это английская история, совпавшая по времени с периодом колонизации Нового Света. На протяжении многих лет эта книга была очень популярна среди американских детей, которые воспринимали ее как потрясающе интересное приключение. Идея книги, однако, в том, что англичанин, выброшенный на берег волной, смог самостоятельно воссоздать на пустом месте всю европейскую цивилизацию. Телевизионные «Сюрвайвер», однако, мало чем напоминают книжного Робинзона Крузо, которому, чтобы выжить, не надо было ни с кем соревноваться. Так что это совсем другая ситуация. Увы, но я не вижу в программе «Сюрвайвер» позитивной установки, движения к истокам, к земле, к природе. Нет, она, эта программа не об этом, не о том, кто выживет, а о том, кто выиграет миллион. Александр Генис: В образе Робинзона Крузо самое симпатичное - постоянство. Оставшись один, он сумел жить так, как будто ничего не произошло. Робинзон создал иллюзорный социум. Не из коз и попугаев, а из самого себя. Сохранив разум и свои прежние представления о мире, он внушил нам надежду на то, что социальные ценности имманентно присущи и каждому по отдельности. Робинзон Крузо репрезентативен, он достойно представляет человека перед природой как существо вменяемое, нравственное и разумное. Как вполне удавшийся продукт европейской цивилизации. Но больше всего читателю льстит в Робинзоне то, что он ничем от него, читателя, не отличается. Это внушает надежду, что каждый мог бы быть на его месте. Мы любим Робинзона как раз за поверхностность его суждений и привязанностей, замыслов и поступков. Средний человек, он лишен самомнения, равно присущего и тому, кто выше его, и тому, кто ниже. Его выделяет не богатство, не бедность, не воля, не характер, не гений, не злодейство, только судьба. Он такой же, как все, рядовой, средний. Роман Дефо - это манифест среднего класса, впервые сумевшего показать свое достоинство. С этой декларации и начинается роман. «Человек среднего достатка проходит свой жизненный путь тихо и безмятежно, не обременяя себя ни физическим, ни умственным непосильным трудом. Привольно и легко скользит он по жизни, разумным образом вкушая сладости бытия». Все испытания, выпавшие на долю Робинзона, не поколебали его убеждений и не изменили их. Напротив, одиночество лишь обострило связь с цивилизацией. Оставшись на пустом берегу, Робинзон заново ощущает ценность каждой вещи. Он остраняет предметный мир за счет дефицита. Поэтому у Дефо самые яркие герои - точильный станок и деревянная лопата. Робинзон - человек труда. Весь мир - его хозяйство, и он не остановится до тех пор, пока не превратит свой остров в усадьбу. Таким Робинзон был на заре нового времени. Что же с ним стало сегодня? У микрофона вновь кинокритик Джим Хоберман и Рая Вайль. Рая Вайль: Что, по крупному счету, отличает современного Робинзона от героя Дефо? Джим Хоберман: Робинзон Дефо был неунывающим, энергичным буржуа, сумевшим воссоздать на пустом месте цивилизацию. А герой фильма, которого играет Том Хэнкс, - рефлектирующий интеллигент, которому такие подвиги не по плечу. Все силы его уходят на то чтобы выжить в самом прямом смысле этого слова. Он плачет, когда ему не удается подцепить палкой рыбу, расколоть кокосовый орех, разжечь огонь. Он страдает от одиночества. Его единственный собеседник - волейбольный мяч, который он назвал именем приятеля - Уилсон. Одним словом, история современного Робинзона - это очень грустная история, хотя и со счастливым концом. Рая Вайль: Мелкий вопрос: почему фильм начинается в России? Джим Хоберман: Может, с точки зрения американского бизнеса, Россия - это новый фронтьер. Важна тут другая деталь. Работа героя Тома Хэнкса предполагает путешествие по всему миру. Он все время в разъездах, он обожествляет часы, он раб времени. Ирония в том, что, попав на необитаемый остров, он все это теряет. Теперь у него слишком много свободного времени, но без религии, без веры в бога он не знает, что с этим временем делать. (Музыкальный фрагмент) Александр Генис: История Робинзона всегда составляла непреодолимый соблазн для плагиатора. С тех пор как почти три века назад на свет появился бессмертный роман Даниеля Дефо, бесчисленные авторы использовали необитаемый остров как полигон для мысленных экспериментов. Каждый из них обновлял ситуацию, вставляя в исходное уравнение - человек наедине с природой - тот смысл, что соответствовал философии своей эпохи. Это и понятно: несмотря на нравоучительность, робинзонада достаточно увлекательна, чтобы стать любимым детским развлечением. Об этом хорошо сказал Уильям Голдинг - один из лучших знатоков вопроса о робинзонадах. «Дети любят их, поскольку, благодаря богоданной потребности в удовольствии, они выплевывают мораль и упиваются сюжетом». Однако сам Голдинг использовал этот благодатный сюжет, чтобы создать нравоучительную и беспощадную антиутопию. Лучший робинзоновский роман 20 века - «Повелитель мух». В этой, удостоенной Нобелевской премии книге группа английских школьников попадает на необитаемый остров не для того, чтобы построить там цивилизацию, а для того, чтобы доказать ее невозможность. Быстро одичав, они стали зверьми и убийцами. Хуже всего, что все это неизбежно. Вот как об этом говорит в своей американской лекции сам автор, учитель, кстати сказать, по профессии: Диктор: «Человек вырабатывает яд, как пчела мед. Мальчики пытаются создать на острове свое общество. Но их попытка оборачивается кровью и насилием, только потому, что мальчики больны страшным недугом - принадлежностью к человечеству». Александр Генис: Между двумя крайностями - просветительским оптимизмом 18 века и экзистенциальным пессимизмом 20 столетия - размещаются все остальные известные нам робинзонады. «Заброшенный», однако же, Робинзон 21 века. Хотя фильм достаточно добросовестно воспроизводит канонические ходы классического сюжета, все знакомые мотивы получают тут ироническую, саркастическую окраску. Если Робинзон Дефо восстанавливает цивилизацию, то новый Робинзон из фильма «Заброшенный» демонстрирует ее сомнительность, чтобы показать бесполезность. Кстати, поэтому я думаю, что не зря фильм начинался в России, которая торопится догнать Америку на том пути, в правильности которого, как показывает автор фильма, она, Америка, и сама-то не уверена. Герой фильма «Заброшенный» такой же средний человек, каким был Робинзон. Именно это умение играть заурядность и принесла славу Тому Хэнксу. Если уж такой простак понимает урок жизни, то и другим он будет доступен. Поэтому авторы фильма, не жалея испытаний, втолковывают герою и зрителю мораль фильма. Мы зашли в тупик, говорит он, забыв о смысле и цели прогресса. Чтобы вспомнить о фундаментальных основах бытия, нужно очистить основы жизни от наносной чепухи, от лишнего, ненужного. Робинзонада рассказывает о самом важном и потому величественном - поиске пропитания, рождении огня, безразличии природы, сотворении кумира. По сравнению с этими эпизодами линяет все, что казалось существенным в прошлой, цивилизованной жизни. Лучше всего эту мысль доносит эпизод с выброшенными волной вещами. У Дефо они были бесценными орудиями труда. Каждой мелочи нашлось свое место в сложном человеческом хозяйстве. Но когда герой фильма вскрывает посылки с разбившегося самолета, все оказывается ерундой, игрушками - видеопленки, коньки, волейбольный мяч. Мир Дефо был одержим трудом, наш мир отдает потехе не час, а жизнь. Если заброшенный и спасается, то не благодаря останкам цивилизации, а вопреки им. Он выжил лишь потому, что все употребил не по назначению. Коньки стали топором, пленки веревками, мяч - идолом, помогшим ему не сойти с ума. Последняя и самая сильная деталь - карманные часы. Перестав работать, они превратились в икону, напоминающую об иной, чуть ли не потусторонней жизни, где время имело смысл. (Музыкальный фрагмент) Экранизировать Робинзона - вечная мечта кинематографа. С одной стороны, идея лежит на поверхности: самый популярный сюжет приключенческого жанра. С другой стороны, проект кажется немыслимым. Режиссер может оставить своего героя наедине с природой, но не зрителем. Все, конечно, помнят, как остро эту проблему вскрыли Ильф и Петров в рассказе о «красном Робинзоне». В нем идет речь о решительном романисте, незадачливо передравшим Дефо на советский манер. Диктор: Советский Робинзон, полный энергии, преодолевает все препятствия. Он победил природу, выстроил домик, развел кроликов, сшил себе толстовку из обезьяньих хвостов и научил попугаев будить себя по утрам голосами: «Внимание! Сбросьте одеяло, начнем утреннюю гимнастику». Александр Генис: Редактор, однако, счел это недостаточным и потребовал осложнить сюжет за счет председателя месткома, двух освобожденных членов, одной собирающей членские взносы активистки и несгораемого шкафа. Примерно это произошло в фильме «Заброшенный». Сняв монументальную, героическую и волнующую картину, авторы вдруг испугались необычных и смелых достоинств собственного замысла. Поэтому к часу робинзонады они добавили полчаса мелодраматической голливудской чепухи. Вернувшись в большой мир, герой обнаруживает, что его возлюбленная вышла замуж. Не в силах разрушить новую семью, он отказывается от счастья, но находит его в новой любви, которой заканчивается фильм. Смотреть на все это неловко. Нам больно видеть, как герой, переживший немыслимые испытания остался тем, кем был: заурядным, обычным, средним человеком. Таким же, как мы. Самое печальное, что в этом пошловатом финале больше правды, чем хотелось бы. Сверхординарные обстоятельства требуют сверхъестественного поведения, но не превращают героя в сверхчеловека. Океан бытия растворяет в себе жертву и страсть, беду и подвиг, жизнь и смерть. В итоге всегда побеждает инерция бытия. Вспомним, кем стал Робинзон после всех своих испытаний? Аскетом, мудрецом, святым? Ничего подобного - он вновь стал тем, кем был - купцом. Кстати сказать, во втором томе, Дефо в поисках новых приключений для своего героя отправил Робинзона Крузо в Россию, где тот обнаружил столько удивительного, что эту часть робинзонады на русский язык не перевели. Но это уже совсем другая история. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
