Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-03-03]
Обзоры прессы"Завтра" поплатилась за ЗакаеваВедущая Елена Рыковцева Елена Рыковцева: На минувшей неделе министерство печати в каком-то смысле преподнесло подарок газете "Завтра" и лично, как ни странно, Ахмеду Закаеву. Напомню, это эмиссар Аслана Масхадова, который нынче находится в Лондоне, в ожидании решения об экстрадиции по запросу Генеральной прокуратуры России. Итак, министерство печати вынесло газете "Завтра" предупреждение за публикацию интервью с Ахмедом Закаевым. И тем самым привлекло внимание общественности и к самой газете, и к ее интернет-сайту, где указанное интервью можно прочитать. Наша программа тоже узнала о существовании этого текста лишь после своеобразной рекламы Министерства печати. Мы весьма внимательно его прочитали, пытаясь понять: где именно Закаев "возбуждал национальную рознь и оправдывал экстремистскую деятельность". А как раз такие обвинения были выдвинуты министерством печати. Сегодня в этом нам помогает разобраться директор центра права СМИ Андрей Рихтер и обозреватель еженедельника "Московские новости" Санобар Шерматова. Но сначала несколько слов о предмете нашего разговора - интервью Ахмеда Закаева газете "Завтра. По прочтении, лично у меня создалось впечатление, что Закаев не столько "возбуждал рознь", сколько обвинял в этом российские власти: "Я повторяю: нужно перестать Кремлю, Госдуме, Совету Федерации, тем, кто сегодня возглавляет Российское государство, пытаться делить чеченцев на "плохих" и "хороших", одних уничтожая, других восхваляя. Если Россия решит для себя, что чеченцы - это ущербный народ, который сегодня мешает развиваться Российскому государству, нужно просто собрать всех чеченцев, от бизнесменов до депутатов Госдумы, и всех уничтожить. Другого выхода у России просто нет. Иначе на бытовом уровне с одними чеченцами вы воюете, а с другими пьете шампанское. Например, Ахмад Кадыров, по российским меркам, бандит. Он открыто, на всю Чечню говорил: если каждый чеченец убьет 150 русских, - проблема Чечни будет решена. Ибо русских 150 миллионов, а нас полтора миллиона. Сегодня Кадыров - самый любимый и близкий друг Путина. Конечно, это непонятно российскому обществу: как это - вчерашний бандит стал другом их любимого президента". Точно также мне показалось, что Закаев вообще не видит смысла призывать к войне, поскольку последнее слово в критических ситуациях все же остается за Россией: "Инициатива начинать и заканчивать войны всегда была у России. Когда было нужно, Россия останавливала войны под любым предлогом, не стесняясь никаких формулировок, а когда ей вздумывается, их начинала. Чеченцы принимали мир, который предлагала Россия. И как только Россия решала начать новую войну, чеченцам ничего не оставалось, как только принять ее и продолжить сопротивление. Эта ситуация сохраняется и сейчас. Когда будет Россия готова к миру - это абсолютно не зависит от чеченцев". Министерство печати считает, что Закаев оправдывает экстремистскую деятельность. Однако с его слов - все наоборот: "Почему вдруг возникла моя фамилия наравне с фамилией Усамы бен Ладена? Нас сравнивал генеральный прокурор Устинов, спикеры Селезнев и Миронов. "Европа опекает международного террориста", - говорят обо мне. Но больше всего раздражают мои призывы к миру, заявления о готовности Масхадова отказаться от методов вооруженной борьбы, перейти к политическому диалогу". Конечно, министерство печати может не верить миролюбивым заявлениям Закаева, но ведь оно не могло их не заметить. А они звучат ровно в том же интервью, которое признано "экстремистским": "По поручению Масхадова я заявил, что в любой момент мы готовы остановить войну и начать диалог. Это идет вразрез с вашей официальной пропагандой, которая прикрывает убийство народа. "Не с кем разговаривать. Ничего, кроме войны, эти люди не хотят. Ничего, кроме как убивать, они не умеют". И тут появляюсь я и говорю совершенно другое. Меня слышат на Западе и начали слышать в России. У меня начались контакты с действующими независимыми политиками, которые осознают пагубность продолжения войны. Понимают, что из этого положения необходимо выкручиваться, надо останавливать бойню". И, наконец, Ахмед Закаев - об отношениях русских и чеченцев, собственно о том, что министерство печати считает разжиганием межнациональной розни: "Я уверен, кончится война, изменится политика, и мы просто обречены жить рядом. Если российское общество сегодня к этому не готово, - а оно, безусловно, не готово - то хотя бы пусть воздержится от античеченской истерии в фильмах, журналах, прессе. Вся эта "пропаганда ненависти" подпитывает сегодняшнюю власть. Но она дорого обойдется российскому человеку завтра. Это страшно. Надо освободиться от ненависти военного времени. Но даже если сегодня та война закончится, я думаю, что на каком-то этапе мы, замешанные в войне, должны уйти со сцены". Итак, мы прочитали несколько выдержек из интервью Ахмеда Закаева газете "Завтра", которое министерство печати посчитало экстремистским и разжигающим национальную рознь. Я напоминаю, что у нас в студии обозреватель еженедельника "Московские новости" Санобар Шерматова, с нами на связи директор центра права СМИ Андрей Рихтер, и я обращаюсь к Андрею Рихтеру. Андрей, о вкусах, конечно, не спорят, но о формулировках спорить, конечно, можно. В отличие от многих наших слушателей, которые не читали целиком текст интервью в газете "Завтра" - вы этот текст читали. Попробуйте встать на позицию государственного чиновника и пояснить, по каким причинам вы могли бы вынести газете "Завтра" предупреждение за текст этого интервью. Андрей Рихтер: Очень трудно в данной ситуации встать на позицию государственного чиновника, особенно, если с государственным чиновником не согласен. Поэтому я бы расценивал это предупреждение исключительно как реакцию раздражения государственных чиновников на то, что один из врагов российского государства (с их точки зрения, по крайней мере) раздает, как они бы сказали, направо и налево интервью российским средствам массовой информации. Ничего кроме этого я бы не считал основанием для вынесения такого предупреждения. Елена Рыковцева: Ну, вот газета "Коммерсант" предположила, что именно Министерство печати могло посчитать пропагандой войны: "Могу вам сказать: война - это как огонь, который имеет свойство распространяться". Если кто-то считает, что эту войну можно вести как локальную, ограничивать ее "чеченской зоной бедствия", можно держать в определенных границах, то это абсолютное заблуждение. Война будет распространяться". Вы, как юрист, видите пропаганду войны в этом высказывании? Андрей Рихтер: Не вижу, хотя не обязательно со мной все должны соглашаться. Но я вижу другое. Даже если бы интервью Закаева сплошь состояло из экстремистских и агрессивных высказываний, но так или иначе оно уже сбалансировано теми словами и теми вопросами, которые задает главный редактор Проханов. И на это необходимо обращать внимание, потому что в своих вопросах он допускает высказывания вроде "в Чечне происходил геноцид русского народа" или "вы представляете Чечню в террористических актах". Даже в том случае, если считать, что Закаев экстремист и говорит только на экстремистском языке, высказывания Проханова полностью сбалансировали бы эту часть. Елена Рыковцева: Тогда, Андрей, поставлю противоположную задачу: известно, что главный редактор газеты "Завтра" и автор публикации Александр Проханов пообещал в судебном порядке оспорить предупреждение министерства печати. Если бы вы были адвокатом редакции газеты - с какими бы аргументами выступили в суде? Андрей Рихтер: Во-первых, необходимо провести действительно объективно-независимое исследование того, что является в данном интервью пропагандой экстремистской деятельности? Во-вторых, я бы утверждал, что закон противодействия экстремизму, на основании которого министерство вынесло такое предупреждение, предполагает именно пропаганду экстремистской деятельности. А пропаганда - это отдельный материал, статья того же Закаева или кого угодно, направленная на продвижение тех или иных идей, а не интервью. Особенно интервью, где тот, кто берет интервью, противопоставляет свою точку зрения точке зрения Закаева. И, наконец, я бы сказал, что если государство будет упорствовать, то это приведет к определенному позору государства. Потому что в соответствии с решением Европейского суда по правам человека по делу "Йерсилд против Дании", довольно известному, в том числе и в российском МИДе, подобного рода дела рассматриваются в пользу журналистов и средств массовой информации. Елена Рыковцева: Санобар, и к вам аналогичный вопрос. Ваше отношение к тексту интервью с точки зрения предупреждения, которое получила газете. Санобар Шерматова: Я вообще его прочитала со смешанным чувством. Первое, это то, что Закаев ничего нового не сказал. Это набор высказываний. Это мог сказать обычный человек на улице Грозного. То есть это совершенно определенная точная точка зрения, позиция любого чеченца, который знает о том, что война пришла с севера, она пришла из России в самом начале. Второе, это то, что, как мне показалось, Проханов здесь был не столько заинтересован в том, чтобы выявить точку зрения Закаева, хотя он об этом говорит, сколько разрекламировать свою книгу "Идущие в ночи". Мне, например, как журналисту, было странно читать, как Проханов совершенно спокойно проходит мимо очень интересных высказываний Закаева. По крайней мере, впервые я слышу от той стороны о том, как они воспользовались коридором при выходе из Грозного в январе 2000 года. Кто им дал этот коридор, вот вопрос. По моим сведениям, которые, конечно, невозможно подтвердить документально, его им предоставила федеральная сторона и за большие деньги. Этот коридор был определенный по времени. Но для того, чтобы понять, как на самом деле обстояло дело, нужно знать и точку зрения другой стороны. Проханов совершенно спокойно проходит мимо этого. И дальше он говорит о том, как ему дал вертолет Трошев, он летал, и он увидел, как там лежали бинты и т.д. И это навело его на мысль написать книгу "Идущие в ночи", которую он им и подарил. Это как бы некая реклама собственной книги. Елена Рыковцева: И у нас первый звонок. Слушатель: Борис Павлович, Москва. Я бы хотел попросить ведущих и комментаторов быть действительно политически и по-человечески корректными. Здесь надо рассматривать обе пострадавшие стороны, и чеченскую и русскую. И не надо акцентировать внимание, как вот сейчас приглашенная девушка сказала, что война пришла с севера. Война - это эхо на те события, которые прошли против русского населения в Надтеречном районе, в Чечне и т.д. Будьте аккуратны, пожалуйста. Санобар Шерматова: Ваша позиция очень интересна, но я бы хотела с политической точки зрения сказать, что на самом деле, как мне кажется, произошло. В начале 90-ых годов шла приватизация России, причем в глобальных масштабах. Чеченцы в Москве (тот же Арби Бараев, племянник которого потом пришел и взял заложников на Дубровке) занимали тогда ведущие позиции в теневом бизнесе. Они стремились тоже захватить куски этой самой России. Если верить депутату Митрофанову, который недавно выступал в фонде Карнеги, то военных, в том числе и генералов, просто отвлекли этой войной. С одной стороны убрали чеченские группировки, которые претендовали на куски приватизированной России, а с другой стороны убрали генералов, которые тоже хотели иметь доступ к этому пирогу. Вот одна из причин этой войны. А преподнесли ее, конечно, как акции в русских населенных пунктах Чечни и т.д. О причинах войны можно говорить очень много, и я думаю, что об этом мы когда-нибудь узнаем точнее. Слушатель (Борис Павлович): Я порекомендую девушке-журналистке более внимательно читать всю литературу (называйте ее патриотической, красно-коричневой, русско-национальной) с самого начала перестройки. Вот что на Кубани, на Тереке там происходило. Ведь не просто все это так пошло. Это очень многоплановая проблема, и я просто прошу быть объективными и понимать, что не в генералах и кусках дело, это уже потом... Елена Рыковцева: Обращаюсь к Андрею Рихтеру. Сразу у нескольких российских изданий были судебные процессы с Министерством печати по поводу предупреждений на предмет высказываний чеченских боевиков. По каким принципам Министерство печати составляет список террористов, у которых российская пресса не имеет право брать интервью? Например, я точно помню, что были предупреждения за интервью с Асланом Масхадовым, и не за содержание интервью, а просто, потому что это был именно Масхадов. Андрей Рихтер: Вы задаете вопрос, на который нет ответа. Я думаю, что таких списков нет и быть не может. Действительно были такого рода случаи, когда Министерство печати выносило такие предупреждения, по-моему, "Независимой газете", каким-то еще изданиям. Причем "Независимая газета" отбилась в суде, она добилась того, что суд признал это предупреждение недействующим. Тогда дело обстояло следующим образом. Не было закона об экстремизме, и Министерство печати выносило предупреждение по 4-ой статье закона о СМИ, которая запрещает пропаганду насилия. Оно говорило о том, что Масхадов и другие являются террористами и преступниками, и в связи с этим выносило предупреждение. Но здесь главная проблема, которая была и остается: ни Масхадов, ни целый ряд других людей, которых власти причисляют к бандитам и террористам, таковыми не признаны по суду. Елена Рыковцева: Я зачитаю сообщение, которое только что пришло на пейджер от Дмитрия из Москвы. "Я вижу здесь парадоксальную ситуацию. Коричневая газета "Завтра" оказалась, кажется, свободнее, чем демократическая пресса. А Министерство печати является органом для бессудной расправы над прессой. Согласны ли со мной ведущий и участники передачи?" И еще одно сообщение: "Как бороться с цензурой и с угрозой закрытия газеты? Предлагаю десяти прогрессивным газетам сразу перепечатать одновременно это интервью. Валерий Осипенко". Санобар, что вы думаете об этой идее? Санобар Шерматова: Я, конечно, выступаю против цензуры. Но я против того, чтобы это интервью перепечатали десять газет, по крайне мере, вот моя газета "Московские новости". Объясню почему. Дело в том, что мы много пишем о войне в Чечне, в том числе мы давали слово и Ахмеду Закаеву, и Аслану Масхадову, и Шамилю Басаеву, когда это было возможно. Сейчас у нас нет такой возможности. И, тем не менее, все те аргументы, которые были приведены Закаевым, об этом говорилось на страницах нашей газеты еще раньше. Это первое. Второе, с журналистской точки зрения, на мой взгляд, это интервью не представляет большой ценности, потому что со стороны Проханова это просто некий пропагандистский жест для привлечения внимания, и он выполнил свою задачу. Я говорю так, потому что Проханов, беря интервью, проходит мимо таких интересных моментов, которые профессиональный журналист обязательно бы раскрутил, он бы вытащил это все, показал бы проблему более выпукло и объемно. А Проханов увлекся пропагандистской стороной. Елена Рыковцева: Санобар, мне кажется, одновременно вы отвечаете на мнение, которое я только что прочитала, что "коричневая газета "Завтра" оказалась, кажется, свободнее, чем демократическая пресса". Санобар Шерматова: Я действительно считаю, что эта публикация не говорит о том, что газета "Завтра" оказалась более демократической, чем наша вся пресса. Демократическая пресса работает на читателя, она исходит из интересов читателя, информирует читателя, в то время, как эта статья носит более пропагандистский характер. Именно поэтому я не считаю эту публикацию признаком демократизма газеты "Завтра". Елена Рыковцева: Послушаем звонок. Слушатель: Санобар, спасибо за ваши статьи. Последняя статья, правда, оказалась очень сложной для меня. А вот в предыдущей статье был такой факт, который для меня очень важен. Я не знал о том, что Хасбулатов в Брюсселе обсуждал проблему ввода миротворческих и международных сил в Чечню. Я тоже думаю, что обязательно нужно туда вводить войска, иначе там мира не будет. Санобар Шерматова: Это действительно так, только это было не в Брюсселе, а в Лихтенштейне. И, в общем, мы ушли от основной темы. Елена Рыковцева: Да, поэтому послушаем следующий звонок. Слушатель: Алексей, Москва. Я бы, во-первых, хотел обратить ваше внимание на то, что наш президент Владимир Путин во время одной из передач и обсуждения чеченского вопроса сказал, что в отношении чеченского и русского населения было очень много неправоправных действий, что практически граничило с геноцидом. И потом по сообщениям телевидения, в одном из аулов или сел, которые раньше принадлежали русскому казачеству, а сейчас там чеченцы, один их чеченцев взял просто для своего удовольствия 47 русских, своих соседей, расстрелял. Или в Грозном. Идут русские женщины, подходят молодые люди, стреляют им в головы, и все нормально. Это неоднократно сообщалось. Как это называть - геноцид или не геноцид? Это что, не страдания русского народа, когда в Грозном смогли только остаться старушки, которым некуда деваться? Санобар Шерматова: Вы, знаете, мне кажется, нельзя так ставить вопрос. Когда идет война, это страшная трагедия для всех тех, кто вовлечен в эту войну. Грозный это был многонациональный город. Там жили не только русские и чеченцы, но и представители многих других национальностей. Когда в январе 95-го года падали бомбы, то там было убито не 47 человек, а гораздо больше. Причем бомбы не разбирали, кто какой национальности и кто живет в этих домах. Понимаете, вот это страшно. А если мы сейчас будет расчленять и говорить, что вот убили русских, а вот убили чеченцев, то это приведет к тому, что мы никогда не покончим с этой войной, а ненависть будет расти. Елена Рыковцева: А я все-таки возвращаюсь к теме нашего разговора. Андрей, складывается такая ситуация: нельзя публиковать интервью с Ахмедом Закаевым, который не был пока признан преступником в судебном порядке, однако можно широко обсуждать заявления Шамиля Басаева, как это произошло с его последним высказыванием, где он взял на себя вину за теракт в Грозном. Где грань между "можно" и "нельзя"? Если следовать существующей практике, то пресса, в принципе, может доносить до общественности мнения и суждения сепаратистов, но облекая в форму редакционного материала, включая в него комментарий журналиста и официальные точки зрения. Не превратится ли это, в конце концов, в советскую журналистику намеков и подтекста? Андрей Рихтер: Вы знаете, такой нарисованной линии не существует. И может быть ее и не должно быть. Другое дело, что закон о противодействии экстремизму, о котором очень много говорилось, когда он принимался два года назад, и очень критиковали его, но, тем не менее, о нем подзабыли, но вот сейчас он вылез в самой своей неприятной части. В той части, которая дает понятия и термины весьма неопределенные. И это головная боль для редакторов, головная боль для судей и юристов. К сожалению, эта боль существует, хотя ее не должно быть. Такова моя точка зрения. Елена Рыковцева: К нашему разговору сейчас присоединяется мой коллега Олег Кусов, который только что вернулся из командировки на Северный Кавказ. И мы вместе слушаем следующий звонок Слушатель: Пантюков Николай Николаевич, Санкт-Петербург, майор запаса. Война в Чечне началась не по вине чеченцев. Она началась по вине правительства России ельцинского периода. Причем эта война носила характер его личных интересов. Там была одна причина. Послать туда войска, которые не подчинились при подавлении октябрьских событий при взятии Белого дома, чтобы о них там забыли. Само по себе правительство в то время, как и сейчас, практически зависит от правительства Америки. Америка командует сейчас всем. И война в Чечне была, прежде всего, выгодна Америке. Там все завязано на нефти. Елена Рыковцева: Николай Николаевич, это не совсем по теме нашего разговора, но, тем не менее, Олег, прокомментируйте, пожалуйста. Олег Кусов: Я думаю, Николай Николаевич, Америка тут ни при чем, поскольку я наблюдал воочию оба конфликта и имел возможность анализировать их не по газетам. Никакого американского следа, несмотря на чье-то желание, найти в Чечне сегодня невозможно. В Чечне сегодня можно найти только ошибки наших российских политиков, которые после Хасавьюрта, несмотря на договоренности, решили развязать чеченский узел именно силовым способом, а не путем длительных политических переговоров. В итоге - война. И нефть, о которой вы говорите, разворовывается сегодня не какими-то иностранными компаниями, а нашими военными и силовиками. И эта нефть, днем и ночью, идет из Чечни в Осетию, в Ставропольский край, в Дагестан на нефтеперерабатывающие предприятия, законно и незаконно. Война в Чечне стала бизнесом, причем очень криминальным. Елена Рыковцева: Олег, одной из задач вашей последней командировки было изучение местной прессы. Какие у вас наблюдения, что читают люди? Олег Кусов: Я познакомился с прессой Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, и должен сказать, что все эти газеты довольно похожи тем, что они очень сильно зависят от местных властей. В Чечне главная тема - это референдум и предстоящие выборы, этой теме посвящены почти все выступления в местной печати, и естественно ракурс в этих выступлениях угадывается. Это такая ненавязчивая пропаганда, агитация за действующего главу администрации Ахмада Кадырова. Те же самые тенденции можно обнаружить и в прессе Ингушетии, Осетии, Кабардино-Балкарии. Только в роли Кадырова выступают местные руководители - Зязиков, Дзасохов и т.д. Местная пресса сегодня очень сильно зависима от власти. И даже, если есть попытки создать какую-то оппозиционную газету, то насколько я понял, эта газета очень быстро оказывается под влиянием каких-то структур так или иначе приближенных к власти. Это очень хитрая схема, в итоге которой всякая оппозиция в итоге тоже работает на эту власть. Что касается чеченской прессы, то она напоминает несколько боевые листки, которые мы привыкли видеть в армейских казармах. Сегодня это антитеррористическая кампания, это борьба против международного терроризма и попытка показать Кадырова одним из главных борцов этой компании. Конечно, это предвыборная агитация. Я бы не назвал это свободной прессой. Конечно, большая доля пиар-компании присутствует. Елена Рыковцева: У нас звонок. Слушатель: Миславский Юрий Александрович, доктор психологических наук, профессор. Я долгие годы работал на Северном Кавказе, и хочу сказать два слова о том, что это народ глубочайшего этноса и высочайшей культуры. А теперь я хочу сказать следующее. Почему-то не упоминается самое начало при разборе возникновения военной ситуации. Ведь в бытность Руслана Хасбулатова председателем президиума верховного совета СССР (кстати, какая уж тут дискриминация) были выведены все войска из чеченской республики, и оставлено все вооружение. Я действительно очень люблю Кавказ. И я надеялся, что в ситуации такой свободы возникнет та глубочайшая работа, чтобы создать новую чеченскую республику на основе собственных этнических традиций, новой культуры, общечеловеческих ценностей и т.д. То есть вы представляете степень свободы, когда войска выведены, вооружение есть, пожалуйста, создавай структуру, а вместо этого я смотрю по телевизору и вижу, как Дудаев принимает парад войск. Елена Рыковцева: Я все же хотела бы вернуться к теме сегодняшнего разговора, и вернуться помогают два сообщения, которые пришли на наш пейджер: "Я Владислав Шнейдерман, пенсионер, мое мнение относительно министерства печати заключается в том, что мне стыдно, что у нас такое министерство". И сообщение от Павла из Томска: "Большое спасибо за все, что вы делаете, но "1984 год неизбежен". Оруэлл - пророк более, чем вы думаете. Извините за пессимизм, но всегда с болью слушаю вашу передачу". Санобар Шерматова: Вообще нужно как бы проанализировать политические причины. Почему вдруг была объявлена такая охота на Закаева, то есть почему поднялась пропагандистская шумиха вокруг Закаева? И почему сейчас завертелся этот скандал вокруг публикации газеты "Завтра"? Я думаю, что здесь есть логика. Закаев был потенциальным переговорщиком. Это всем известно. Известно также и то, что накануне "Норд-Оста" проводились переговоры с Масхадовым, но об этом знает очень мало людей, хотя эта информация - из совершенно надежных источников. То есть партия войны как бы предчувствовала, что вот сейчас начнутся новые переговоры с боевиками, и тогда конец войне в Чечне, он уже был виден... Елена Рыковцева: Должна сказать, что газета "Завтра" не единственная, которая на прошлой неделе пострадала за публикацию. Нечто подобное случилось с "Новыми известиями". Собственно, фабула известна - Радио Свобода рассказывало ее несколько раз. Формальный собственник контрольного пакета издания Олег Митволь, на которого в свое время, по излишней доверчивости, эти акции записал Борис Березовский, объявил себя полновластным владельцем газеты. Результат известен - коллектив попрощался с читателями. Но здесь интересно вот что: почему Митволь взялся прибирать газету к рукам именно 21 февраля, хотя мог сделать это намного, по крайней мере, на год-два раньше? Журналисты "Новых известий" выдвинули теорию, что последней каплей послужили две статьи, опубликованные газетой накануне. Одну написал публицист Отто Лацис, статья называлась "Страшно далеки они от народа". В ней, в частности, речь шла о смехотворной прибавке пенсионерам в 30 рублей, и о том, как они, в знак протеста, засыпали президента России тридцатирублевыми переводами. Вторая публикация называлась "Плюс путинизация всей страны". Это очень подробная, почти полная коллекция самых ярких примет культа личности за все три года президентского правления Владимира Путина. Вот только несколько примеров из этой статьи: "Хроника прославлений. Игорь Шадхан, кинорежиссер, автор фильмов о Путине: "Владимир Владимирович, я вспоминаю Ваш полет на "МиГе". Мне показалось тогда, что это метафора, значит, реформы пойдут быстрее". Стихотворение самодеятельного поэта Владимира Нестерова, опубликованного в газете "Президент третьего тысячелетия": Владимир Путин - он Россию возродил, Из аннотации к туристическому маршруту "Прогулка по местам пребывания в городе Изборске Псковской области президента Владимира Владимировича Путина": "Экскурсия стоит 45 рублей, занимает полтора часа (ровно столько времени провел президент в музее-заповеднике). Экскурсовод проходит с туристами по "маршруту Путина" и рассказывает, что делал президент: как осматривал старинную крепость, общался с местными жителями, угощался малосольными огурцами, пробовал блины, загадывал желание у специального дерева и пил воду из родника". Вся статья Прибыловского построена на таких примерах. И мне хотелось бы спросить наших слушателей: верите ли вы в то, что публикация на тему нарождающегося культа личности президента могла стать катализатором случившегося с "Новыми известиями"? Кстати, такой же вопрос накануне программы я задала журналисту из государственной "Российской газеты" Дмитрию Владимирову. Дмитрий Владимиров: Я абсолютно убежден в том, что эта несчастная публикация в "Новых Известиях", о которой сейчас так много говорится, никоим образом не могла стать причиной тех весьма трагических для журналистов "Новых Известий" событий по двум основным причинам. Во-первых, та информация, которая была подана в "Новых Известях" как сенсационная: эти подарки президенту, возрастание культа личности президента и пр., - в общем-то, вся информация, содержащаяся в этой статье, была так или иначе, если прямо говорить, обмусолена во множестве изданий (тех же "Известиях", "Коммерсанте") в последний год. Второе, не хочу обидеть никого из журналистов "Новых Известий", но в настоящее время их газета, мягко говоря, не является настолько уж статусной и влиятельной, чтобы какой-нибудь материал какого угодно содержания мог стать причиной гонений на эту газету. Администрацию президента можно подозревать в событиях, которые разворачивались вокруг НТВ. Телеканал известный, статусный, имеет десятки миллионов зрителей, но "Новые Известия" даже среди газет представляет сейчас из себя такие задворки средств массовой информации. Я, как человек, который работал в свое время в "Известиях" и знающий многих людей в "Новых Известиях", представляю себе финансовое положение "Новых Известий". Не хочу вдаваться в подробности, но я охотно верю Олегу Митволю, который говорит о том, что он обнаружил серьезные финансовые упущения в деятельности руководства редакции. Исходя из моего опыта и знаний (в конце концов, Голембиовский был редактором "Известий") я допускаю возможность того, на что прозрачно намекал Митволь. Я очень надеюсь на то, что Олег Митволь в ближайшее время обнародует данные о тех финансовых нарушениях, на которые он намекает в последнее время. Во всяком случае, я бы ему настоятельно рекомендовал это сделать. Елена Рыковцева: Послушаем мнения нашей аудитории. Слушатель: Культ личности, который сейчас развивается по Путину помимо воли людей, которые за ним стоят, повлияет очень сильно. Кстати, сам культ личности Путин как бы не прикрывает. Он как бы его поддерживает. Елена Рыковцева: И еще один звонок. Слушатель: Я к вопросу о причинах закрытия газеты "Новые Известия". Вот у вас выступи журналист, который сказал о том, что вряд ли является причиной большая обзорная статья по поводу культа личности Путина. Я категорически не согласна с этим. Потому что понятно, что в последнее время регулярно средства массовой информации показывали, как некто изобретает книжку про Путина, кто-то снимает фильм про него, все сгибаются ниже некуда. Просто подобного рода статья, когда дается обобщение, когда это шапка, когда это заголовок, бросающийся в глаза, это, безусловно, знак для Министерства печати: "Ах, вот они как?" С другой стороны мне кажется, есть второй момент, который является причиной закрытия этой газеты. Это, безусловно, фигура Березовского. Давайте проследим со стороны, по датам. Фильм "Олигарх" - сразу вспышка. Предпринимаются некие инсинуации против людей, которые каким-то образом связаны с Березовским. Я думаю, что газета "Коммерсант" и "Независимая газета" следующие на очереди. В любом случае, то средство массовой информации, которое более широко поднимает вопрос о культе личности, за это будет платить. Другие передачи месяца: |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
