Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-01-00]
Ваши письмаВедущий Анатолий СтреляныйОдин пожилой слушатель пишет мне: "Я даже испытываю удовольствие, когда негативят вас, и, более того, записываю для уточнения на магнитофон". Привожу это место из письма ради слова "негативят". До сих пор мне не попадался этот глагол. Другой слушатель (Станислав Баньковский из Гаврилова -Посада Ивановской области) пишет: "Большинство писем, которые я слышу на волнах "Свободы", отражают отвратительную мешанину принципов, идей и понятий в головах советских людей". Я бы не сказал, Станислав, что большинство, но добрая половина - да, а вместо слова "отвратительная" употребил бы слово "естественная". Спасибо вам за внимание и добрый отзыв, Станислав. Ваше письмо пришло давно, но, как видите, никуда у нас не завалилось. "Пишет тебе Леонид Зёнке. Желаю поделиться с тобой своими мыслями и насчет Чечни, и вообще обо всем самом главном понемногу". Господин Зёнке семь лет назад переехал из России в Германию, уже, по его словам, не только осмотрелся, но и освоился, и к германской власти относится не лучше, чем некогда - к российской: "Шрёдер (канцлер) обещал меньше налогов, но выходит наоборот, и литр 98-го бензина уже стоит 2 марки, а Ёшка Фишер (министр иностранных дел) хочет наглеть и дальше и поднять цену аж до 5 марок. Что это - демократия? Спросил ли он у народа, хочет ли народ этого? Нет, не спросил". Россию же с её властью господин Зёнке одобряет, а нас, радиостанцию "Свобода", соответственно, осуждает: "Слышно, что твоя радиостанция снюхалась с бандитами и ни капли не осуждает чеченских басмачей. Во-первых, если бы вы начали осуждать мятежников, то ваши корреспонденты были бы врагами боевикам и не могли бы снюхиваться с бандитами. Во-вторых, Западу и Америке очень выгодно, чтобы Россия распалась на княжества. В русской армии не хватает снайперов, и это плохо. На каждого снайпера дать 10 человек десантников-телохранителей - тогда, я думаю, пошло бы дело в Грозном. России надо было довести начатое дело до конца еще в первой операции, но предатель Лебедь и трусость российских генералов... Хорошо, хоть Ельцин сообразил под конец и поставил Путина... Очень плохо, что у Милошевича не было и нету ядерных боеголовок. Тогда бы Запад с почтением относился к Югославии и не сунул бы носа куда не надо. Моя точка зрения такова: албанцы должны жить в Албании, а сербы - в Сербии. Я хочу, чтобы твоя станция была нейтральная и критиковала бы обе стороны. А пока этого не будет, ты остаёшься для меня подлизой, не умеющим трезво, нейтрально, законно рассуждать. Если ты не прочитаешь моё письмо в эфире, значит никакой ты не демократ и боишься правды и критики. Желаю тебе здоровья и перемен в мышлении твоём и твоей станции. С уважением Леонид Зёнке". В связи с твоими словами, что албанцы должны жить в Албании, а сербы - в Сербии, хочу проверить себя таким к тебе вопросом, Леонид. Германия поселила у себя очень много иностранцев, очень много, особенно турков. Насколько я понимаю, ты относишься к тем немцам, которые считают, что Германия должна быть только для немцев, турки должны жить только в Турции, чехи - в Чехии... Какого ты мнения о русских в связи с этим? Они тоже должны жить только в России? А Россия должна быть только для них? Историю своей семьи рассказывает в письме на "Свободу" Юлий Викторович Гарбузов, радиоинженер, доцент: "Я родился в 1941 году в Енакиево. Мои родители - врачи. Отец в первые же дни войны был призван на фронт в звании капитана медслужбы, погиб под Вязьмой. Моя бабушка по отцу была бельгийкой. Донбасс, как известно, строили бельгийцы-концессионеры. Мой прадед Эмиль Дезирон был одним из них, он приехал в Донбасс с семьей, когда моей бабушке Стефани было 17 лет. Мой дед Алексей Гарбузов работал на Енакиевском металлургическом заводе с детских лет, бельгийцы, заметив его способности, выучили его и сделали начальником цеха. После революции дед еще 20 лет проработал в той же должности, а в 1937 году был арестован. Три дня бабушка носила ему в тюрьму передачи. В последний раз передачу не взяли. В конце дня уходивший со службы начальник тюрьмы на ее вопрос ответил вопросом: "Вы верующая?" Бабушка ответила утвердительно. "А чего же вы тогда здесь сидите? Пошли бы заказать панихиду за новопреставленного раба Божия Алексия. Он был приговорен к расстрелу и сегодня в одиннадцать ноль-ноль приговор приведен в исполнение". Потом ее заставили отказаться от родных братьев и сестер, проживавших в Льеже. Перед смертью, в 1959 году, она взяла с меня слово при первой возможности разыскать бельгийских родственников и за неё попросить у них прощения. Я ее просьбу выполнил только в 1989 году. С детства бабушка учила меня своему родному языку, но моя мать, боясь за меня, не хотела, чтобы я говорил по-французски. Я его все-таки выучил. Кроме французского, знаю немецкий, польский, украинский и русский. Всю жизнь я работал над закрытыми научными темами, ездил по закрытым объектам (там, между прочим, сталкивался с ужасающим беспорядком), публиковался в закрытых изданиях. Когда я предложил свои услуги в Лювенском университете, где учились мои дед и прадед, меня попросили представить публикации, а они до сих пор не рассекречены. И здесь нас ограбили. А сейчас мои знания государству не нужны, да и сам я тоже. Но бросить работу боюсь. Привык. Сын пишет из Канады: "Ну, зачем тебе работать за 45 долларов в месяц? Чтобы получать пенсию в 35 долларов? Я тебе вышлю эти деньги, даже если лишусь работы вообще". Госпожа Смирнова из Москвы: "Однажды я слушала очередную вашу передачу "Документы прошлого" и вдруг услышала письмо, которое писал Калинину мой родной дядя Павел Сергеевич Баранов из деревни Гришнево Вяземского района Смоленской губернии. У моей мамы было 13 братьев и сестёр, большой дом, все работали от зари до зари. Их всех объявили кулаками, взрослых сослали в Сибирь, где они и умерли. Когда умер один из братьев, то сосланные туда же люди сообщили его жене, что они закопали его в уголь и будут ждать её приезда, чтобы похоронить его. Она поехала туда и похоронила его. Это рассказала мне 20 лет назад моя двоюродная сестра. Всю жизнь моя мать прожила в страхе. Сначала за себя, за свою жизнь, потом и за мою жизнь. Никогда ничего мне не рассказывала о своей жизни. Она умерла в 1954 году в 48 лет". Константин Иванович Масанов, учитель из станицы Ахметовской Лабинского района Краснодарского края, рассказывает в своём письме историю одного сельского номенклатурщика. В последний брежневский год колхозный комсомольский вожак, вместе с отцом-зоотехником, "толкнул" на сторону четыре грузовика подсолнечника из общественного амбара. Выручка позволила малому перебраться в город, купить место в райкоме партии. "Семечковое счастье начало набирать скорость", как пишет Константин Иванович, но тут к власти пришел Андропов. Малый получил шесть лет строгого режима с конфискацией имущества. Показались они ему долгими или пролетели, как шесть дней, неизвестно. "С месяц назад, - говорится в письме, - я был на базаре, покупал у него постное масло. Перекинулись парой слов. Оказывается, теперь он фермер: взял в аренду десять гектаров земли, выращивает подсолнечник, вместе с роднёй доводит дело до окупаемости. Наполненные конечной продукцией сорокалитровые бидоны стояли рядом с "Мерседесом". Семечковое счастье возвращается". Ну, и слава Богу, пожелаем этому человеку успеха. Малый, видно, был не совсем пустой. Доводить до рентабельности такое дело очень непросто: горючее дорожает, а масло дешевеет. Совсем пустых в номенклатуру не брали. Господин Айвазян, с 1993 года живущий в Германии, переслал нам два письма от своих родственников из России. До грузино-абхазской войны все они жили в Абхазии, это их родина. Переписываются по-русски. Из Липецка ему пишет сестра: "Мы сейчас на улицу вообще не выходим, сидим дома, нас и так здесь ненавидят, а после этих терактов вообще заклевали, соседи говорят: "Вас, всех чернозадых, стрелять надо и закопать в помойной яме!" На рынке вчера одного азербайджанца избили до полусмерти за то, что он на рынке помидоры продаёт, когда их дети погибают в Чечне. На работу нас нигде не принимают. Если бы не приусадебный участок, то не знаю, чем бы мы вообще питались. Из Абхазии нас прогнали, а если отсюда попросят, то не знаю, куда деваться, хоть вешайся. Отца нашего убили, так он хоть похоронен на родной земле, а у нас и этого не будет. Жалко детей, они ведь еще ничего хорошего не видели в жизни и увидят ли? Хорошо, что наша Валя похожа на русскую, и паспорт у неё на фамилию русского мужа, а то и ей никто не дал бы работы". Из Сочи господину Айвазяну пишет дядя: "Раз ты женился на грузинке, в Абхазию тебе нельзя ехать, но и сюда, в Россию, не сможешь приехать, ты ведь понимаешь, ты армянин, здесь тебя тоже по голове не погладят. Мой брат Гоча в Москве, он говорит, что там никакой перспективы, его несколько раз в день проверяют, лишний раз никуда не выйдешь. Ты должен знать Карена Эмексузяна - ему в Сочи омоновцы разбили челюсть, ходит с протезом. Полный беспредел. Отец его жаловался в прокуратуру, там ему посоветовали не настраивать их против себя. В связи с этой Чечнёй везде проверки, все нерусские страдают, никаких прав мы не имеем, уже думаешь: почему я не русский? Оказывается, жили мы в раю по сравнению с тем, что сейчас. Пишу сейчас и плачу, тяжело очень. Всё изменили политики, а народ страдает. Все живут, надеются, но чем дальше, тем надежды наши гаснут, как свечи, живём только воспоминаниями". Это октябрьское письмо, его получил от своего дяди из России его живущий в Германии племянник, который переслал это письмо на радио "Свобода". "Очень прошу вас, - пишет он, - если можете, объяснить, почему такая ненависть и зло по отношению к нам в России? Что мы сделали плохого русским?" Ничего нового я этому человеку сказать не могу. Одно из самых живучих понятий, которые достались современному человеку от первобытного, - что в каждой беде, постигшей одно племя, непременно виновато другое. В доказательствах не нуждались. Доказательство содержалось в самой беде. Раз случилась беда, значит виновато другое племя. Почему виновато другое племя? Потому что оно другое. Из первобытности же доволоклось до наших дней представление, что поступки отдельного человека - это одновременно поступки его близких, его селения, его племени. Первобытность не просто, так сказать, однажды постановила считать, что тут не должно быть разницы. Первобытность действительно не видела разницы между поступком личности и поступком общности, потому что не имела самого понятия "личность". Облагораживается двуногое существо просвещением и благополучием. Это самые надежные средства, но они очень медленно действуют, во-первых, а во-вторых, все-таки почти бессильны, когда на человека или народ вдруг обрушивается большая беда, когда жизнь резко ухудшается. Пиcьмо из Москвы: "Прослушал несколько ваших передач о прошлом и настоящем России. Они мне все время что-то напоминали из ранее мною прочитанного. Наконец, вспомнил - "пятиминутки ненависти" из романа Оруэлла. У вас отличные пропагандистские передачи. Какой эмоциональный заряд! Какой потенциал ненависти! Такая работа делается, конечно, не только за деньги. Это - нутряное. Так ненавидели Россию и ее обитателей полуинтеллигенты из крепостных и недоучившиеся студенты из разорившегося дворянства и "жеребячего сословия", столь хорошо описанные у Достоевского. К чему привела такая ненависть, надеюсь, вам известно". Не называю автора этого письма, потому что он не хочет, чтобы оно прозвучало на волнах "Свободы". Сообщая о себе, пишет: "Окончил 5 университетов: прадед - Петровская академия, дед - Московский и Дерптский университеты, отец - военно-химическая академия, я - химфак МГУ". Как можно назвать отличной пропагандой передачи для "обитателей России", если от них, от этих передач, несет ненавистью к этим самым обитателям? Автор, видимо, считает, что нашу ненависть слышит только он, что от "обитателей" мы её ловко скрываем, а от него скрыть не можем, поскольку он более проницателен, чем они, лучше понимает, что к чему. Этот взгляд на окружающих свойствен всем, без исключения, кто доказывают нам, что мы не любим Россию. Всем. В другом письме говорится: "Я не упрекаю вас за антироссийскую направленность ваших передач. Кто платит, тот и заказывает музыку. Но если вы вещаете на Россию, не хотите же вы, чтобы вас слушали одни идиоты!" Автор этого письма не кончал пяти университетов, он обыкновенный безработный строитель, но на своих соотечественников тоже смотрит с немалой высоты, тоже считает, что они, идиоты, не доросли до того, чтобы различить подлинную, то есть, антироссийскую, направленность наших передач. Вот как он описывает эту нашу направленность: "Я слушаю "Свободу" чуть ли не с детства. На любой работе первое, что делаю, - включаю приёмник. Но что я слышу теперь изо дня в день? "Имперские амбиции.., великорусский шовинизм.., мнимое величие.., Россия уже не великая держава.., чеченские бойцы.., пьяные русские солдаты..., мирные жители..., поддержка войны населением.., невозможно победить.." Человеку, видно, хочется быть высокого (повышенного!) мнения не только о себе, но и о своей стране, к своему значению прибавить её значение. Вот - я, а внизу - остальные, окружающие. Это - первое, главное, но этого мало, нужно подняться на следующую ступень: вот я со своей страной, а вот остальной мир - внизу, под моей страной, а значит и подо мной. Нет, наверное, другого объяснения, почему он выстроил именно такой, а не другой ряд слов и выражений, которые его задевают. Задевают они его великодержавное, имперское (все-таки имперское, всё еще имперское!) чувство. Вот тоже письмо от примечательного человека. Он рабочий, мастер на все руки, зарабатывает мало, подолгу бывает без работы, после обвала рубля получил 200 долларов за четыре месяца, ругает всех начальников, пишет, кого он с особым удовольствием повесил бы в первую очередь - получается, что в первую очередь он с особым удовольствием повесил бы всех, без разбора, воротил, министров, президентов, премьер-министров - вчерашних, сегодняшних и завтрашних, ненавидит всё, что в России выше бригадира и мастера, а впрочем, и их не очень жалует, но саму Россию любит, болеет за неё, защищает её от врагов и недоброжелателей, в большом письме рассказывает, кто и как ей навредил и продолжает вредить. Пишет: "Эти бесконечные призывы и угрозы Запада в связи с Чечнёй у меня лично вызывают только ненависть. И без вас тошно. Ничего вы не знаете о нашей жизни и ничего вы не понимаете лучше нас". Тут выясняется, что обитает он не в России, а на Украине, гражданин этой страны. Почти десять лет она живёт своей жизнью, она - отдельная, независимая страна не на словах, а на деле, а для него она все еще не существует, он даже не объединяет её с Россией, не смотрит на них как на одно целое (многие это делают с не меньшим упорством), нет, все его мысли только о России и о её Главном Обидчике, о Западе, Украины для него просто нет... Российскую власть ненавидит, но когда, повторяю, слышит, как ту же власть осуждает Запад, она для него перестаёт быть властью, а делается Россией, которую надо защищать. В конце письма сжато пересказывает его содержание: "Я не могу смотреть равнодушно на рожи, мелькающие по телевизору (рожи имеет в виду российских, напомню, политиков), особенно после обвала рубля, когда я за свой каторжный труд в Москве практически ничего не получил. 200 долларов за четыре месяца - каково, а? Рожи остались прежние, и если Путин их начнет мочить, я только за. Это не реформы, а бандитский беспредел. И не надо пугать возвратом коммунистов. Это невозможно, даже если все очень захотят. А вот если бы стали мочить Березовских, Гусинских, Брынцаловых, мне от этого хуже не будет". Ну, и в самом конце: "Советов вам давать не буду - это бесполезно, а пожелание есть - желаю крепкого здоровья". Того же и я ему желаю, советов тоже давать не буду. Жалко, если в России возобладает его отношение к Западу. Тогда не только этот человек никогда не заработает больше двухсот долларов за четыре месяца, но и его дети. Пишет господин Певунов: "Чтобы вылезти из долгов, предлагаю продать Америке Чукотку, Камчатку, Колыму с её лагерями, пока все это не захватил Китай, от которого нам защититься нечем, кроме самоубийственного оружия. Кстати, такой продажей мы сразу решили бы жилищную проблему в России: сколько народу со всех концов России хлынуло бы в эти края под американскую юрисдикцию! И возрождение нашей экономики началось бы не с тяжелой промышленности, а с ускоренного производства брезентовых палаток для временного проживания этих перемещенных лиц. Я не претендую на рекламирование моего авторства этой идеи, но если вы посчитаете необходимым назвать меня, мне ничего не останется, как неохотно согласиться". Это письмо писано давненько. Сегодня, по-моему, нельзя ожидать такой массы желающих под американскую юрисдикцию. Во всяком случае, автор предыдущего письма вряд ли оказался бы в этой массе, хотя в советское время, как он пишет, не один год провел в Восточной Сибири и хорошо там зарабатывал. Или все-таки поехал бы? Пишет пожилой, сильно битый жизнью человек: "Вот уже не только вас, но и Явлинского обвиняют в том, что он предатель, не любит свою Родину. Я 5 июля 1941 года ушел защищать Родину, в 1943 году попал в плен раненый (от взвода нас осталось шесть человек), два раза бежал, а потом меня Родина на 10 лет посадила как шпиона. После отсидки я работал в райпромкомбинате. И вот меня заставляют подписаться на добровольный заём в размере 120 процентов зарплаты, а я был согласен на 100 процентов. Меня гнул директор. Я стою перед ним в рваной шинели, а он - весь в кожаном, большевистский пан, Гогонин Василий Васильевич, часто вспоминаю его - говорит мне, что я не наш, а заморский, значит, человек, не люблю свою Родину, предатель я, значит, как теперь вот Явлинский со слов Чубайса, а я стою и думаю: значит, если мне любить Родину, то надо и тебя, большевистского пана, любить?" Читая это письмо, я подумал: может быть, Чубайс поторопился, когда решил, что уже и ему, демократу, а не только коммунисту Зюганову, можно искать предателей Родины среди своих политических противников. В России еще есть люди, которые помнят таких большевиков, как Гогонин Василий Васильевич. С другой стороны, партии Чубайса это не помешало, а скорее помогло превзойти на последних думских выборах партию Явлинского. С третьей стороны, в целом партия Чубайса и партия Явлинского боролись все-таки честнее всех. Сложная штука - жизнь. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
