Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-04-00]
Ваши письмаВедущий Анатолий СтреляныйПисьмо из электронной почты: "Каждый день мне приходится видеть людей, перебегающих улицу на красный свет. Я же принципиально перехожу на зелёный, поскольку знаю: если хотя бы некоторые будут вести себя по-цивилизованному, жизнь станет немного лучше". В письме этого слушателя есть и такое место: "Если Вы смотрели фильм "Брат-2", то, наверно, помните, как Данила говорит французу: "Скоро всей вашей Америке - кирдык". Вот они, чаяния народа". Эту картину я не видел. Если антиамериканизм там вышучивают, то это, по-моему, хорошо. Такое лекарство, как смех, никогда не выдыхается. Не могу, между прочим, представить себе, чтобы человек, переходящий улицу только на зелёный свет, желал бы, чтобы Америку постиг или на Америку налетел, или с Америкой приключился "кирдык". Сложные отношения, по-прежнему сложные отношения у России с Западом, а я бы сказал: не с Западом, а с собою, по поводу Запада. Разговор о Западе для немалой части наших слушателей - как борщ, не надоедает. Стоило господину Путина сказать: "Кто нас обидит, тот три дня не проживёт", я тут же получил письмо, в котором чуть ли не полностью приводилось стихотворение Блока "Скифы": "Да, скифы мы, да, азиаты мы..." Самое, кажется, мудрёное и странное из блоковских стихотворений и, кстати, последнее в его жизни... Там у него советская Россия 1918 года призывает Запад к братскому союзу, а буде Запад уклонится, то она обернётся к нему своею "азиатской рожей" и от него не останется мокрого места. Сегодня мне ближе другое сочинение Блока, более раннее, 1913 года, - "Новая Америка". Он воспевает индустриальный Юг России, где "чернеют фабричные трубы", где "заводские стонут гудки". Как раз в этом стихотворении знаменитые слова: "Не в богатом покоишься гробе ты, убогая финская Русь". Блок радуется, что она уже в гробу, эта Русь с её отсталостью, потому что на его глазах поднимается в "гари горючей, свободной" новая, вполне европейская, Русь:
Уголь стонет, и соль забелелась, Редкое письмо: пишет коммунист, уверенный, что взрывы домов в Москве устроила российская власть, которую называет, к тому же, властью демократов: "Эти преступления демократов были сделаны, чтобы иметь повод убивать чеченцев. А что мне чеченцы? Да ничего, как и все другие люди. Но не гавкайте на Сталина, когда сами гораздо худшие злодеи". Не совсем обыкновенный коммунист, даже совсем необыкновенный: и Сталина считает злодеем, как вы слышали, хотя и не таким большим, как чеченцы, и нынешних российских чекистов у власти. Читаю ещё из его письма: "Сколько крокодиловых слёз пролили над репрессированными народами, в частности, чеченцами! А как демократы бились за отмену смертной казни и вроде вышли победителями. А теперь, не стесняясь, даже с гордостью, убивают без суда и следствия тот же чеченский народ, превращают его в беженцев, а это ведь то же самое насильственное переселение. Нашим демократам достаточно обозвать народ бандитами, чтобы считать себя вправе уничтожать его, мочить в сортирах. Как совместить отмену смертной казни с таким уничтожением людей, тем более, что в суде не доказано, что они бандиты? Выходит, менту, омоновцу, солдату демократической России можно то, чего нельзя российскому судье? И чем Ельцин-Путин-Абрамович-Березовский-Смоленский лучше Сталина, если они не только переселяют чеченцев, но и убивают их?" Коммунисты и близкие к ним обычно очень сильны в критике. Десять лет назад я думал, что они не дадут покоя послесоветским правителям, будут неустанно выводить их на чистую воду, разоблачать воровство, взяточничество, всевозможные злоупотребления - и пусть, это, мол, будет хорошо, это будет замечательно, надо только не подпускать их к власти. Зюганов и его люди оказались из другого теста. За десять лет не разоблачили ни одного вора, ни одного взяточника, не добились возбуждения ни одного громкого дела, ограничивались общими ругательными словами, бранью, которая, как известно, на вороту не виснет. И были, в порядке благодарности, допущены во власть... Письмо из Сочи: "Почему вы только и занимаетесь тем, чтобы очернить всё прошлое? Где вы и все демократы-плутократы получили бесплатное образование? Конечно, в Союзе, при советской власти. Самое главное для нации - это просвещение. Вот лично я выписывала три газеты и три журнала. Всё это было доступно людям, и стоила подписка дёшево. Так вы это замалчиваете. Вы критикуете колхозы, а последние десятилетия хлеба разных сортов было так много и стоил он так дёшево, что хлебом кормили свиней и коров. Поставщиками зерна были колхозы. Господин Стреляный, вот об этом надо говорить, но вы предпочитаете об этом умалчивать. Шальнева, Сочи". Госпожа Шальнева не назвала своего имени-отчества. Кормили, госпожа Шальнева, верно вы пишете, кормили казённым печеным хлебом и свиней, и коров. Моя мать говорила, что от "лавочного" хлеба молоко получается сладким. Когда я увидел, приехав к ней в гост, как она крошит буханку над ведром с пойлом, то так возмутился, что даже написал об этом, как о величайшем безобразии, в котором виновата, понятно, власть, и, видно, неплохо написал: было прочитано на самом верху, лично Леонидом Ильичём Брежневым, тут же вышло особое постановление о мерах по наведению порядка в расходовании хлеба. Судьба этого постановления была та же, что и большинства остальных... Конечно, колхозы были поставщиками зерна, вы правильно написали, госпожа Шальнева, но - плохими поставщиками, ненадёжными. Последние 25 лет существования Советского Союза (целая четверть века!) - это были годы, когда хлеба всем хватало и даже свиньям с коровами оставалось только потому, что каждый год несколько десятков миллионов тонн пшеницы и кукурузы покупали у американцев, канадцев и других "империалистов". Удивительное было время. Покупали в иной год до сорока миллионов тонн зерна за океаном и превращали его в навоз. Я хорошо помню этот потрясающий подсчёт, сделанный в порядке подготовки Продовольственной программы: 60 миллионов тонн зерна (к сорока американским прибавляли двадцать своих) на колхозно-совхозных коровниках и свинарниках превращаются в навоз: скармливают его почти в цельном виде, такими способами, что не получается ни мяса, ни молока, только навоз. Это зерно поедали 45 миллионов советских коров, а молока они давали втрое меньше, чем 15 миллионов американских, и молочных продуктов в Советском Союзе не хватало. Леонид Ильич незадолго до кончины изумлялся: "Да как же так? Куда же оно девается, наше молоко?" "Беспокоит вас Мутгаев Керим Хасанович из города Нальчика. Я родился и вырос в Казахстане, куда мои родители-балкарцы вместе со своим народом были сосланы в 1944 году. Слушаю вас давно и постоянно и до истории с Андреем Бабицким был даже в недоумении, что советские методы не применялись против радио "Свободы": откуда у совпартсистемы взялась терпимость к правде? Теперь всё становится, как видно, на свои места, но вы, как я понимаю, всегда были к этому готовы. Однако, прощайте тех, кто радуется гонениям на вас и сам принимает посильное участие в этих гонениях в виде писем на "Свободу". Так как у России нет своих пустынь, то мы, по моему мнению, должны арендовать Каракумы, и эту часть населения водить там по кругу, пока не выйдет из них вся советская дурь. Или второй метод: выпустить в продажу приёмники, настроенные на одну-единственную радиостанцию - "Свободу". Наиболее здоровая сила нашей России - это партия "Яблоко". Хочется, чтобы оно было ближе к людям, особенно на местах. Надо не ждать, когда люди прозреют, а работать с ними, как работает "Свобода", которая нас воспитывает и развивает, любит нас и уважает, критикует и заставляет думать, желает добра и мира всем государствам, особенно России". Спасибо за письмо, Керим Хасанович, долгонько оно у меня пролежало без движения, такова участь почти всех писем, в которых нас одобряют, а не осуждают. Мало я верю, что мы способны помочь кому-то прозреть, хотя всё время идут письма, в которых читаешь слова: "Спасибо, в своё время вы помогли мне прозреть". Скажу так: помочь можно только тому, кому можно помочь. Вкус к гонениям, о которых вы пишете, передаётся по наследству, хотя не обязательно от матери и отца. А поскольку тут врожденное, наследственное, то в каждую данную минуту в каждом обществе есть известное (и примерно одинаковое) число людей, которым хочется устраивать гонения на мысль, только одно общество даёт им окорот, а другое - волю. Пишет чеченка-врач: "В марте я часто бывала а Грозном, а в апреле провела там две недели. Всё в руинах, но всякую надежду убивает другое - беспредел. Сбылись предсказания наших стариков: придёт время, когда живые будут завидовать мёртвым. До 12 мая Грозный был закрыт, но женщины правдами -неправдами ездили туда: посмотреть жильё, взять что-то из вещей, а чаще - за трупами близких. Мужчинам въезжать было опасно, их задерживали, и многие не вернулись. Сложилось впечатление, что жителей специально так долго не впускали. Во-первых, город был отдан на разграбление войскам, во-вторых, нужно было уничтожить оставшееся жильё, чтобы людям некуда было возвращаться. Я не раз видела, как дома после ограбления сжигали или взрывали. На вопрос: "Что вы делаете?" мне отвечали: "Идите, пока вас не расстреляли!" Именно в марте-апреле, когда боевых действий в городе уже не было, а жители еще не вернулись, было уничтожено очень много частных домов. Забирали перед этим всё - вплоть до стройматериалов. "Мы приехали сюда зарабатывать, - сказал мне один солдат-контрактник. - Не наводить конституционный порядок, а зарабатывать". Вот на чём они зарабатывают. Пропуск для мужчины любого возраста - 200 рублей. Пропуск для автомашины - 200 рублей. Приклеить чужую фотографию на пропуск - 200 рублей. Получить паспорт - 1500 рублей. Справка № 9 - 200 рублей. Вывоз трупа из Грозного - 5-6 тысяч рублей. Это расценки марта-апреля. Я обнаружила, что вовсю процветает нефтебизнес. Недалеко от блок-поста, на перекрёстке трассы Ростов-Мескеюрт, я своими глазами видела "самовар" - так мы называем кустарное устройство для перегонки нефти. Мне объяснили, что "крышу" над ним держат военные, они в доле. Хуже всего молодым чеченцам. От них требуют регистрацию в комендатуре, а получить её официально невозможно, как и в Москве. А без регистрации ты - боевик, отправят в Чернокозово или откупайся. Самый лучший выход - написать, что ты боевик и сдаёшь оружие. Так, после долгих переговоров с военными, сделали 15 моих родственников во время "зачистки" в их селе. Это была большая удача. Парней довезли до комендатуры, а не расстреляли по дороге. Зная, где они находятся, можно попытаться их выкупить. Чаще людей просто убивают. Мой сосед Руслан пошёл за водой за три километра от дома. Его избили, пытали, потом сожгли. Нашли его через несколько дней по запаху, опознали по остаткам одежды на спине. Стон стоит над Чечнёй. Я пыталась составить список погибших в центре Шали от ракетного удара. Это было в январе. Детей собрали, чтобы вручить им новогодние подарки, стариков - чтобы получили пенсии. В них и попала ракета. Погибло 218 человек. Люди шарахались от меня: "Уходи! Если федералы узнают, что ты выясняешь фамилии, тебе и нам конец!" Свою фамилию и имя даю только вам. Сейчас я в Москве, адреса постоянного не имею, живу по очереди у родственников, получить регистрацию без взятки не смогла, а за взятку принципиально не хочу, пытаюсь уехать куда-нибудь". Я обсуждал это дело и с чеченцами, и с российскими солдатами. Получается, что за свои деньги и добро чеченское население покупает себе возможность как-то существовать, а нередко и саму жизнь. Возникает вопрос. Что было бы, если бы и российская армия, и российская милиция, и российская госбезопасность придерживались в Чечне своих уставов: никого не грабили и не обирали, никого не калечили и не убивали иначе, как в бою, если бы, короче, все они находились там не для того, чтобы зарабатывать, как выразился тот контрактник. И чеченцы, и российские солдаты считают, что российские потери были бы меньше. Ведь сейчас с федералами не только воюют. Им мстят - за грабежи и вымогательства, за пытки и убийства первых встречных, за торговлю живыми и мертвыми. Одни мстят с оружием в руках, другие - тем, что сочувствуют мстителям, помогают им или не мешают, что тоже значит немало. Так что ещё раз скажу то, что уже звучало в передаче "Ваши письма": возможность вести себя в Чечне не по уставам так важна, так сладка для федералов, что они готовы платить за неё и платят жизнями. Это одна из загадок и первой чеченской войны, и второй, нынешней, хотя... какая это загадка! Да и только ли этих войн... Письмо на радио "Свобода" от Семёна Узина: "Днём 3 марта 1975 года я открыл на звонок дверь в квартиру. На площадке стояли трое мужчин в штатском и две девушки. "Семён Вульфович? - быстро спросил один из них и протянул мне удостоверение: "УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Старший лейтенант Аксаков Валерий Иванович". В квартире он предъявил ордер на обыск и сказал: "Предлагаю добровольно сдать имеющуюся у вас антисоветскую литературу". Я выложил на стол "Только один год" Светланы Алилуевой и машинопись антисталинского труда Роя Медведева. Обыск в присутствии девушек-понятых продолжался шесть часов. Всё, что изъяли у меня усердные лейтенанты (фотоаппарат, пишущая машинка, восемь рукописей и две книги) было мне предъявлено, подробно описано, сложено в два мешка и опечатано. "Вы, я вижу, человек порядочный, - сказал старший лейтенант Аксаков. - Мы вас ещё вызовем". Вызывали в Большой дом на Литейном. Многочасовые вопросы поочерёдно вели Аксаков и Доля, затем мной занялся начальник оперативного отдела А.Н.Чехонин. Он сказал мне: "Ну, ломится в тюрьму!" И всё же я утверждаю: обыск в моей квартире был произведён в полном соответствии с Уголовно=процессуальным кодексом РСФСР 1966 года. Документ этот пережил советскую эпоху и действует до сих пор. Именно в соответствии с этим кодексом должны были произвести обыск люди, нагрянувшие в контору Гусинского. Этот кодекс запрещает проводить обыск в масках, а они были в масках, и, таким образом, обыск был незаконен с самого начала. Но и далее допускались грубейшие нарушения. Ордер на обыск был предъявлен через четыре часа, понятыми оказались сами оперативники, досмотр производился не в присутствии сотрудников конторы. Где вы теперь, полковник Аксаков, бывший депутат Ленсовета? Это благодаря вам я точно знаю, чем отличается обыск от обыкновенного налёта". Семён Узин, автор этого письма, конечно, знает, что старший лейтенант Аксаков мог бы совершить на его квартиру и налёт - выбор был не за ним, а за его руководством, которое, как известно, на закон не оглядывалось. Могли устроить обыск не только без понятых, но и в отсутствие хозяина, знаю это не понаслышке, - ничего при этом не взять, но оставить самые недвусмысленные следы своего присутствия, чтобы ты боялся, каждую минуту ждал, что явятся открыто, с ордером и девушками-понятыми. Пишет Александр Евгеньевич Мигун, 1952 года рождения: "Радио Свобода" слушаю сколько себя помню. У нас был приёмник "Балтика", и мой покойный отец слушал "Свободу" по ночам. Помню, сильно гудели глушилки, он прислушивался и говорил: "Смотри, Александр, никому не говори!" Мой дед по отцу был репрессирован и отправлен на Магадан, где и погиб. От него пришла только одна весточка. Бабушка показывала мне его письмо с Гулага. В письме говорилось, что всё у него нормально, но в самом уголке конверта была выведена цифра "25". Мой дед по матери тоже был репрессирован как "кулак". Бабка Арина рассказывала, как ночью подъехал "черный ворон", забрал деда, и - с концами. Я сам бывший коммунист, потому что заканчивал летное училище, а в те времена беспартийный не мог быть командиром самолёта. Однажды в 1972 году мы, молодые пилоты, лежали в общежитии сельского аэродрома, рассуждали о будущем. Была ночь, за окном мело. Помню, я сказал ребятам, что бабка Арина мне говорила, что Советский Союз развалится, потому что держится на жестокости и брехне, а Богу такое не любо. Ребятам было смешно, и они спросили меня: "Когда?" Я сам точно не знал, но возьми и брякни: "Через двадцать лет!" А оно так и вышло. А были тогда со мною: Вовка Окунев и Сергей Резчиков, оба из Волгограда, да Раджан Абдрашидов из Самарканда. Видно, не любо-таки было Богу!" Пишет Игорь Григорьев, в прошлом научный работник, математик, в последние советские годы, уйдя из чистой науки, он успел поработать в военной промышленности, видел, пишет, её изнутри, и теперь понимает, что "не развалиться этот монстр не мог". Последние два года господин Григорьев вращался в сельскохозяйственном бизнесе. "Пришлось поколесить по европейской части России. Возьму для примера Саратовскую область. Там в советское время в систему орошения были вбуханы огромные средства. Теперь многие поля выведены из севооборота, урожаи упали. Колхозники растащили весь цветной металл с оросительной системы, действует не более 10% поливного хозяйства. Но что отрадно - инициатива у российсского населения еще имеется, и чем южнее, тем ее больше. Это понятно: отдача от земли значительнее, можно кормиться. Все фермерские (там, где их не жгут) хозяйства, можно сказать, процветают, но их ничтожно мало. Вспоминая далекие времена, так и хочется затянуть песню о "вредительстве" - о том, что наверху, в правительстве, сидят "вредители" - не дают этой инициативе развернуться. Поэтому и Путина народ в глубинке поддержал, думали, разберется что к чему..." Письмо от предпринимателя из подмосковной глубинки: "Я человек сверхосторожный. Мой бизнес четко просчитан на предмет всевозможных рисков. Все активы - товар,оборудование, транспорт - ликвидны, с возмещением как минимум 90 процентов. Магазины оформлены на разные юридические и физические лица, объем товара, который единовременно находится в любом из магазинов не превышает двух тысяч долларов (приходится ежедневно подвозить, зато на случай пожара, кражи и тому подобного потеря ограничится этой суммой.Вообще, я ни разу не брал больше, чем могу отдать.Лет 6 назад я видел, что делают с человеком, не отдающим долг - мне повторить его приключения не хочется, да и положение несостоятельного должника будет невыносимо для моей психики. Несмотря на эту свою сверхосторожность, я мог бы добиться большего, но игра по-крупному в российском бизнесе невозможна без хорошего административного прикрытия (например, родственных связей), а у меня его нет. При любом другом раскладе сильное "высовывание" опасно. Так было вчера, так и сегодня". После чтения таких писем в моих глазах просто до неба вырастают настоящие реформаторы, какие только были где-либо в истории, настоящие преобразователи - исполины, кому удавались перемены, которые сразу же ощущали на себе миллионы обычных людей, дела, которые мгновенно доходили до медвежьих углов. Скоро год, как все разговоры о наведении порядка, о том, что человек в России шагу не может ступить свободно, без чиновничьего и бандитского позволения, связываются с именем ельцинского преемника. А честному предпринимателю по-прежнему опасно "высунуться". Это - в подмосковной глубинке, а в столицах, как пишут, - тем более. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
