Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-05-02]
Ваши письмаВедущий Анатолий СтреляныйПишет господин Каспаров: "Всю жизнь я страдаю от своего дурацки обострённого слуха. У меня буквально подскакивает давление, когда ваши, и не только ваши, дамы и господа-дикторы говорят о том, на какой чИстоте работает станция. Я болею, слыша эту "чИстоту". Мне хочется в ответ крикнуть: "А на какой ещё грязноте можно услышать вас, уважаемые дикторы?! Неужели вы не в состоянии произнести "ча"? Ведь слово "чаща" вы не произносите как "чища"!" Может быть, вам раз и навсегда простить этих людей, господин Каспаров? И, как включаете радио, напоминать себе об этом, говорить примерно так: вот сейчас я услышу то, из-за чего раньше у меня поднималось давление, а теперь не поднимется, потому что я простил своих мучителей. Их посёлка Сосьва Свердловской области пишет заключённый. Он называет себя, даёт точный адрес, вплоть до номера отряда, в котором отбывает наказание, но я его не назову. Очень долго шло письмо: "Я сижу более двенадцати лет. Передали нас из МВД в министерство юстиции, приняли Россию в Совет Европы, но лагеря остались в "мёртвой зоне": законы новые, а сидим по-старому. А суть в том, что работают здесь наши граждане начальники не из любви к закону и справедливости, а с целью удовлетворения своих садистских наклонностей и жажды власти. По сути, мы здесь не отбываем наказание, а пребываем в рабстве у маньяков. И основой для этого служит сам кодекс, в котором почти каждая статья заканчивается словами: "На усмотрение администрации". Слово "закон" для наших мучителей не значит ничего. Я не сидел при Сталине и Хрущёве. В начале моего срока, при Горбачёве, в зонах было много полезных изменений, Россия явно стремилась перенять у Запада всё лучшее. Сейчас же - настоящий беспредел. Перед приездами комиссий нам говорят прямо: "Не вздумайте жаловаться. Комиссия приедет и уедет, а мы останемся". Мы здесь всей зоной веселились, прочитав отчёт представителя президента по правам человека Мерзляковой о посещении нашей колонии. В день её приезда прорвало выгребную яму, половина зоны была залита дерьмом, но госпожа Мерзлякова заявила, что такой чистоты не видела даже в воинских частях. Всё позитивное, введённое Горбачёвым, отменено. За последние годы я не встречал больного заключённого с диагнозом "грипп". Меня, больного туберкулёзом, принуждали работать на засолке капусты для столовой, и это со второй группой тубучёта. Я отказался, а другие нет. Меня посадили в ШИЗО. Об оплате труда говорить нечего - рабство есть рабство. Делается всё, чтобы человек не освободился никогда или же опять сел. Заработать, чтобы хоть доехать до дома и прожить месяц, нереально. Закон есть закон, я его нарушил, я преступник, но в отношении меня закон нарушается ежедневно, ежечасно, и за это повышаются в званиях, получают награды и премии". Показатель, по которому такие люди, как автор этого письма, оценивают правителей и политические режимы, есть, по-моему, самый верный. Как сиделось при Сталине, как - при Хрущёве, Брежневе, как - при Горбачёве, Ельцине, как сидится при Путине: Лучше всего сиделось при Горбачёве - значит этот правитель и был лучшим, что не мешает, конечно, ясно понимать, что к чему. Тут нам тоже помогает этот слушатель, когда пишет, кто делает жизнь заключённых невыносимой: граждане начальники, люди, среди которых, как мы знаем, действительно много не совсем здоровых. Но почти каждый из них, в общем, вменяем. При Горбачёве они не успели распоясаться. Тогда маньяки во главе зон ещё боялись государственной власти, думали, что она есть... Пишет Валерий Петрович Осипенко: "В стране существует слой людей, процентов 20-25 народа, которые со времени разгрома НТВ, а затем и ТВ-6 почти ничего не смотрят, не могут смотреть, потому что смотреть нечего. Это - оппозиция. Оппозиция нам нужна как условие существования демократии, а отсутствие независимого телевидения превращает четверть населения России во внутреннюю эмиграцию". Не все наши слушатели придерживаются этой цифры. Если бы это была действительно четверть, то независимое телевидение в России существовало бы, считают они. Не знаю: Мало только желать независимого телевидения - его надо создавать, а это требует умения, опыта, а больше всего, наверное, - воодушевления, особенно на первых порах. Вот почему так важно, чтО представляет собою головка демократии, вожаки, вожди демократии. Упрекать миллионы бесполезно, это стихия, это объективность. А вот то, что нет громогласных и вместе с тем солидных вождей демократии, может быть и случайностью. А может быть, и это не случайность. Очень уж крупной должна быть такая личность по российским условиям. Выдающийся должен быть человек, великий... Пишет господин Шулаков, слушатель из Нахабино: "Президент Путин говорит, что в Латвии ущемляют права русскоязычных. Я верил этому, пока не столкнулся со следующим. Я сидел в очереди на приём к депутату госдумы. Рядом со мной сидел мужчина лет пятидесяти. Разговорились. Он служил в Риге, ушёл в отставку полковником и остался жить там. Пенсия у него там вдвое выше, чем получает полковник в России. И продукты, говорит, в Латвии лучше и дешевле. Но его не принимают на работу, которая его устроила бы. Ущемляют, говорит, Хочу, говорит, переехать в Нахабино. В Латвии, говорит, требуют знания латышского языка. Я его спрашиваю: вы там столько лет живёте и не знаете латышского языка? Да что ж такого, говорит, - он мне никогда не требовался. Теперь я знаю, почему русские не уживаются ни в одной бывшей союзной республике и почему даже Путин не сможет им помочь". Автор этого письма явно осуждает полковника, а я не стал бы. У полковника ведь действительно не было крайней нужды научиться по-латышски, а без крайней нужды такие вещи в большинстве случаев не делаются. И решение он, по-моему, принял разумное: не оставаться в Риге, не портить настроение себе и латышам, а перебраться в Нахабино. Понимает: была одна жизнь, стала другая. Русские не виноваты, что за десятки лет жизни в Латвии не выучились по-латышски. А латыши не виноваты, что теперь русским от этого плохо. Было одно время, стало другое... Интересно, откуда Нахабино под Москвой? Это украинское название. По-русски была бы Нахаловка. Так в советское время назывались посёлки или улицы самосёлов - те, что появлялись без позволения властей (вольность совершенно немыслимая в правовом государстве). Нахал - нахаба. Я понимаю этого полковника. Трудно совсем не чувствовать себя ущемлённым, но решение он принял такое, какое подобает уважающему себя офицеру. Не захотел, чтобы гражданское население в месте его невольной дислокации считало его нахабой. "Пишет вам Перова Галина Анатольевна, мать троих детей. Мы с моим мужем Перовым Алексеем Владимировичем являемся членами Всемирной церкви "Христианская община" с 1997 года. Когда мы принимали крещение, мы даже не могли вообразить, какую опасность навлекли на себя со стороны местных властей. С самого начала на нас стали оказывать давление, чтобы мы не имели никаких контактов с нашими братьями и сёстрами в США. Нам отказали в пособии по случаю рождения третьего ребёнка, при этом посоветовали уезжать в Америку к своим братьям и сёстрам по вере. Когда мой муж находился с сынишкой в больнице, одна из врачей озвучила следующую мысль: уезжали бы в свою Америку, а детей оставили бы в покое от своей веры. До крещения я не понимала всего ужаса, когда человека притесняют за веру. Мы хотим верить и жить, как мы хотим, а не как нам советует какой-то чиновник в погонах или без. Они в нашей вере видят злой умысел против российского государства. Нам помогали строить сарай друзья с Украины, один из них с женой и дочкой пожелал принять водное крещение, после этого их жестоко избили. Несмотря на это, они приняли таинство конфирмации и стали членами нашей местной церкви. Мы молим Бога, чтобы это письмо дошло до вас, потому что наши письма в Америку стали возвращаться. Перова Галина Анатольевна, посёлок Грибановский, Воронежская область". Религиозная нетерпимость возникла тогда же, когда и религиозность, если не раньше. Словом "диссиденты", что значит "инакомыслящие", впервые назвали людей, инако мыслящих в делах веры. С незапамятных времён к обеспечению правоверия была привлечена и полиция. Первая политическая полиция в истории - это религиозная полиция. В основе был страх перед ИНЫМ, инаким. От страха - и желание мучить инакого. Из письма госпожи Перовой следует, что ею, её семьёй и её единоверцами занимаются не только жители посёлка Грибановский на общественных началах, - проводится настоящая чекистская операция, на кону - несколько офицерских карьер. Общее руководство осуществляет, естественно, генерал - генерал Кулаков, он служил начальником областного управления ФСБ, потом был избран губернатором. Недавно он, кстати, составил перечень угодных ему газет и направил его главам районов, дабы те обеспечили подписку на них. Велел назначить ответственных - в каком звании, кажется, неважно, а в ранге не ниже заместителя районного начальника. Что же это за газеты? Те, "с редакциями которых, - как сказано, - у руководства области сложились конструктивные отношения и взаимопонимание по основным проблемам региональной жизни". Вот это и есть всеохватная власть, тоталитаризм. Губернатору Техаса нет никакого дела до того, какие газеты выписывают его чиновники и население штата в целом, кто и как верит в Бога. А воронежский губернатор только этим, в сущности, и озабочен. То - демократия, это - тоталитаризм, разговоры о котором на волнах "Свободы" некоторые наши слушатели считают пустопорожними. "Товарищ Стреляный утверждает, - говорится в одном таком письме, - что России осталось полшага до диктатуры, до тирании..." Товарищ Стреляный этого не утверждает - утверждает часть слушателей "Свободы", но сейчас это не важно. "В действительности, - продолжает автор, - ни малейших признаков тирании в упор не видно, а видно скучный компрадорский режим. Власти, по большому счёту, нет, а товарищ Путин тянет лямку президентского срока, ни на что особенно не влияя. Это надолго, если не навсегда. Товарищ Путин, в прошлом легендарный разведчик, не любит риска, крайностей самодурства, спокойно правит тем, что ему досталось. В такие годы люди думают о себе, а не о судьбах Родины и прогресса, поэтому сейчас в России совсем не принято говорить о политике. Период путинского застоя мало располагает к политбеседам. По психотипу товарищ Путин, как и Брежнев Леонид Ильич, - интуитивно-логический интроверт, таких людей умиротворяет тишь да гладь, всё потихоньку разлагается, гниёт. При них не о чем особенно говорить, даже о них. При Брежневе, правда, строй был совершенно нелеп, о чём трудящиеся и судачили на кухнях. Нынешний режим, - подчёркивает автор, - не искуствен, он полностью соответствует стране, её истории и природе. Роль сырьевого придатка вполне подходит данному государству, его формация - бандитский капитализм, правда, капитализма не так уж густо, зато бандитов хватает. Россия живёт не столько при Путине, сколько при Цветомузыке, как прозывают одного из самых известных, хотя и не самых больших, российских бандитов. Только переедешь границу - надо говорить сквозь зубы, смотреть поверх, здесь так принято по законам зоны, как малой, так и большой. Ненависть. Мы здесь живём в улусе Батыя. Его западная окраина - братская Беларусь, Восточная Украина, дальше Польша и Галиция - уже неподвластные ему земли, это - реальная граница Европы. У Орды есть одна особенность - её нельзя изменить, все те, кто думал иначе, всегда за это сильно платились. Никогда Орде ни в чём нельзя верить, в частности, её попыткам создать культуру, это всё наносное. Расставшись с "измом" при Горбачёве, Орда предстала в своём естестве, в отвратном виде. Всё - на фоне православных церквушек. Она, возможно, продолжает что-то лелеять, о чём-то грезит, - вероятно, о вселенском господстве и о всемирном братстве убогих..." Признаков тоталитаризма в России автор этого письма не замечает, а унывает так, словно они - налицо. Может быть, поэтому его уныние и не выглядит таким уж глубоким, чтобы считать его - по-христиански - самым тяжким из грехов. Слишком, на мой вкус, умственно, книжно унывает человек - как обряд творит, литературный обряд. "Что ж молчишь ты, сонное марево?" - писал первый русский поэт в начале прошлого века. "Дико глядится лицо онемелое, очи татарские мечут огни". Давно это в русской литературе, а пришло из европейской, из немецкой - всё оттуда, все обычаи: и обычай уныния, и, в противовес, обычай самомнения: Грёза о "всемирном братстве убогих" тоже не в "Орде" родилась, она из Запада в "Орду" пришла, была подхвачена как западное новшество - знак того, что тянулась "Орда" туда, всегда тянулась - и уже почти втянулась. Другое дело - ЧТО стоит за словом "почти". У того же поэта - вот что:
Страна - под бременем обид, От несвободы народ портится - вот что хотел сказать поэт, растлевается, делается бессовестным, так что не Россию надо бы клеймить, не русскую "кровь и почву", как делают многие наши слушатели, в чьих жилах эта кровь, а под ногами эта почва, а насилие, бесправие: в этом чуть-чуть больше смысла, хотя понятно, что и насилие, и бесправие берётся из той же почвы, - больше ведь неоткуда. Пишет офицер-отставник из Москвы, звания не сообщает, сожалеет, что не может слушать нас каждый день: то работа, то домашние хлопоты, в последнее время тёща тяжело болеет. "Хотелось бы знать, какую нынче доктрину по разложению России избрали в США. Доктрину Бжезинского в Афганистане я испытал на себе. Судя по вашим передачам, ставится задача расчленить страну на "княжества", ну, а с маленьким государством можно поступить, как с Югославией. Подбираются потихоньку к бывшим нашим республикам в Средней Азии. США хотят создать новый очаг войны для России, не дать ей нормально жить и развиваться. Вот побегали бы вы с полной боевой выкладкой по афганским горам, не поели бы три-четыре дня, похоронили бы нескольких своих товарищей, посмотрели бы сквозь прицел на "духов", воспитанников американских инструкторов, вот тогда вы бы любили Родину больше жизни". Нет таких сведений и доводов, которые вынудили бы этого человека оторваться от прицела, хотя он и требует предоставить их ему, нет и быть, наверное, не может. Ведь иначе он должен был бы признать, что воевал не за Родину, а против Родины, что развалил её не Бжезинский, а он со своим командованием... У него есть такое подозрение, он чувствует за собою этот грех, иначе не писал бы на "Свободу", да ещё так воинственно, но одно дело - подозревать, что делал ты что-то не то, а другое - дать себе в этом полный отчёт. Не всякому по силам. Автор следующего письма недоволен сербами, которые сближаются с Европой, просятся в Европу... "Мы, русские, нужны им только когда им хреново. Вот тогда они вспоминают, что мы братья, что языки похожи и т.д. Но когда им хорошо и все есть, предают мгновенно. И нам они помогали только тогда, когда им было выгодно. Сейчас поманили их сладкой жизнью, пообещали дать деньги, и они своих президентов и генералов выдают за милую душу, только бы получить "зелененькие", чтобы вкусно жить. Отца родного продадут". Что-то я не могу вспомнить, когда сербы помогали русским, и не могу сразу сообразить, в чём заключается их предательство России сегодня. Россия ведь стремится туда же, куда и они, - можно сказать, они наперегонки спешат в Европу (правда, не всё - та и другая - делая для того, чтобы их впустили). Иной раз просто жалко смотреть, что делает с такими людьми, как этот слушатель, российская пропаганда. На деле Кремль ни одной минуты не был с Сербией Милошевича в его войне с НАТО, ни одной минуты! А кремлёвская пропаганда изображала дело так, что - был. Когда выяснилось, что Милошевич не может разобрать черномырдинский разговор, ему позвонил Ельцин и сказал: "Ну, ты вот что. Хватит. Пошёл вон из Косово, понимаешь!", - и неустрашимый Слободан пошёл и дошёл до скамьи подсудимых в Гааге. А кремлёвская пропаганда оплакивала поражение "братского народа" от натовского супостата, и опять наш слушатель верил и тоже плакал, потому что глаза у него в таких случаях на мокром месте. Теперь кремлёвская пропаганда обрабатывает его "по вопросу" о Средней Азии и Грузии, где обживаются американские военные. И опять он верит! "Грузию, - пишет, - США укрепляют не ради борьбы с террористами. Это захват рынков сбыта, это расширение зоны влияния. Сценарий будет простым, мне, как бывшему военному, это понятно - вооружив и обучив грузинскую армию, потренируются на чеченцах в ущелье и двинутся на Абхазию. США получат рынок сбыта для своего оружия (это нищая-то Грузия - рынок сбыта!) и плацдарм на Кавказе, а Грузия вернет себе Абхазию. Вот когда этот сценарий начнет осуществлятся, у меня у самого зачешутся руки взять оружие в руки. И не у одного меня. Вот этого добиваются США - создать новый очаг войны для России - не дать ей нормально жить и развиваться". Не хочет человек знать, что американских военнослужащих в Среднюю Азию и Грузию послали американский Белый дом и московский Кремль. Путин и его люди прямо говорят, хотя и не очень громко, что Америка в очередной раз спасла Россию: Я думаю, что она спасла её в полном смысле слова - как единую страну. Они говорят осторожнее: спасла, мол, Россию от очень серьёзных неприятностей, от больших расходов и потерь, ведь талибы сегодня могли бы быть уже в Ташкенте: Америка предотвратила появление очага войны на российской границе, а пропаганда Кремля продолжает так плести словеса, что наш слушатель уверен, что Америка создаёт очаги - один за другим. Вот что делает Путин с наиболее советской частью населения России... Он ведёт себя с нею, как взрослый с неспокойным подростком - заигрывает, делает вид, что потакает его предрассудкам, страхам, лишь бы не мешал. Мне кажется, он напрасно это делает, может заиграться, но мало ли что мне кажется! Я не пробовал оседлать тигра... "Поудобнее присядьте, друг любезный, ибо хочу сообщить вам новость, от которой можно потерять усидчивость, - пишет одна монашка домашнего пострига, как она себя называет. - Меня давно удивляло, почему у старушек при свечных ящиках такое неустойчивое, злобное настроение. Их прозвали православными ведьмами. Теперь открылась причина. Химики обнаружили в свечах то же вещество, что в клее "Момент". Этот клей пользуется большой популярностью у токсикоманов. Старушки, значит, нанюхаются, бедные, этой дряни, а окружающий церковный народ мешает им ловить кайф, вот и злятся. Ознакомьте с этим фактом слушателей "Свободы", которые её любят, и недоброжелателей, которые её тоже любят, но не смогли пока понять этого". Весёлая монашка. В заключение рассказывает анекдот: "Большая очередь в рай, апостол Пётр ведёт приём. Подходит таксист в потёртой кожанке. Пётр пропускает его без очереди. Священник и преподаватель духовной семинарии возмущаются. Апостол им говорит: "Когда один из вас произносил проповеди, прихожане уходили из храма. Когда другой читал лекции, семинаристы засыпали. А когда этот таксит мчался по городу, все вокруг молились Богу". |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
