Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-08-04]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный "Уважаемый Анатолий Иванович! Один известный в России православный богослов или поп, я в этом не разбираюсь, вы должны знать его фамилию, - дальше идёт имя и фамилия, - недавно заявил дословно следующее: "Не все люди, которые шли в КГБ, работали против своего народа. Были там и такие структуры, которые действительно защищали Родину. Они не были палачами. Они не занимались слежкой, борьбой с инакомыслием..." Этот богослов или поп имеет в виду, наверное, внешнюю разведку, чекистов, которые работали за границей или занимались контрразведкой внутри страны. Однако чем же, как не борьбой с "инакомыслием", только во всемирном масштабе, они занимались?" - задаёт слушатель вопрос, вполне, по-моему, законный и риторический. В самом деле, от кого и от чего КГБ мог защищать Родину после 1945 года, после капитуляции гитлеровской Германии? Советскому Союзу неоткуда было ждать нападения. Так что любой чекист, следил ли он за советскими гражданами, или добывал нужные Кремлю сведения за границей, помогал Родине в другом деле, не в оборонном. Он помогал ей устроить коммунизм во всём мире: упразднить частную собственность, демократию... Далеко не все "гэбэшники" понимали, какой это ужас, многие из них считали, что помогают Родине осчастливить человечество. Конечно, такие были. Охотно соглашусь, что такими были большинство, кроме единиц - перебежчиков, тех, кого они считали предателями. Но ведь и те, кто рылся без меня в моих бумагах и книгах у меня дома, кто подслушивал мои разговоры, кто заставлял моих друзей, и особенно подруг, доносить на меня, - почему я должен думать, что они не считали своё дело таким же правым, таким же добрым, каким считал своё дело тот же полковник Абель, тайно работавший на Москву в США? Все служили одной цели. Служить Родине значило служить коммунизму. Служить коммунизму значило служить Родине. А где служить - дело случая и приказа: в Пентагоне - "Штирлицем" или "топтуном" в подъезде моего дома в Москве. Но вот пентагоновских "Штирлицев" стали считать чистыми, а московских "топтунов" - нечистыми. Остаётся только удивляться, на какие выверты способен человеческий ум. В данном случае - ум современного московского богослова. "Анатолию Стреляному письмо лица кавказской национальности. Хочу сразу сказать вперёд: это не касается нормальных русских, которым не безразлична судьба чеченского народа, погибающего от рук оккупантов. Я уважаю грозненских русских. Это - люди, это цвет русской нации, которые переживают за чеченцев. А вы, оккупанты, - сами не живёте и другим не даёте. И подумайте, почему вас в мире ненавидят, у вас нет родины и флага, вы живёте на чужих землях, и ваше бандитское государство вы сами развалите, это ваша участь, а пока пейте водку, распространяйте туберкулёз, спид, посмотрим, сколько вас останется к 2005 году. В вашей же поговорке говорится: кто с мечом придёт, тот от меча и погибнет". Автор этого письма, как мы слышали, предупреждает, что говорит не обо всех русских, но получается всё же, что - обо всех... Смысл того, что он говорит, простой: чеченцы лучше русских. Не первый год на радио "Свобода" идут письма, в которых нам доказывают, что русские лучше чеченцев... и американцев, и евреев, и всех на свете. Ну, и письма о том, что - напротив, чеченцы лучше русских. Не было только ни одного письма о том, что евреи лучше всех. Чего не было, того не было. Евреи таких глупостей не пишут. Я вот думаю: как показать этому чеченцу, что он наговорил лишнего? Может быть, так. Пусть он представит себе, что может сказать ему в ответ русский - русский из тех, кто тоже увлекается такими сравнениями. Он не будет особенно мудрить. Он просто возьмёт да и напомнит о покойном Кадырове, о тысячах его сторонников, о тех чеченцах, что входят в личный состав всех органов российской власти в Чечне. Вместе с их семьями, родственниками, сочувствующими - это никак не меньше половины чеченцев. А добавить к ним тех, кто за пределами Чечни - кто бежал не в Чечню, чтобы воевать, а из Чечни, чтобы не воевать? Получится, пожалуй, больше половины всего народа. Зная об этом, как можно говорить: мы, чеченцы, такие единые в своей доблести, мы не сдаёмся, мы не продаёмся, мы, мы, мы, мы лучше вас, русских, мы лучше всех?!. Вот какая страшная штука война. Она искривляет умы. Люди давно знают, что разговоры о том, какое племя лучше, а какое - хуже, глупы и неприличны. Запрет на эти разговоры наложен две тысячи лет назад Иисусом Христом, с чем сегодня согласны не только христиане. Люди так же давно знают, что за грехи одного нельзя осуждать и карать кого-то ещё, будь то его близкие или его народ. Но война заставляет людей забывать эти истины. Эти истины мешают хорошо воевать. Хорошо воевать помогает не любовь, а ненависть, и ненавидеть надо не только того, с кем сражаешься, но всё, что связано с ним, - его народ, его страну. Слепо ненавидеть, слепо принижать... А себя, а своих, свой народ, свою страну - возвышать. В почте Русской службы радио "Свобода" стало больше писем об украинских делах, точнее, об одном из украинских дел - о предстоящих президентских выборах. Один из кандидатов в президенты явился в Центральную избирательную комиссию на двух арендованных у "киношников" бронетранспортёрах. Называет себя независимым кандидатом, основной его клич - "Долой демократию! Да здравствует свобода!" Меня спрашивают, могу ли я представить себе независимого кандидата в президенты сегодняшней Украины, которому было бы позволено явиться в ЦИК на двух БТРах. Нет, конечно, не могу, тут он явно переиграл. Поэт, бунтарь, "герой", говорит, что воевал против России в Приднестровье, Абхазии, Чечне. Телевизионный журналист из хмурых. Чёрные усы, "пронзительный" взгляд. Обличает бюрократию. Считает, что именно она подсунула доверчивому народу на роль главного оппозиционера Виктора Ющенко, на случай его победы уже заготовил со своими ребятами плакаты: "Долой временное правительство Ющенко! Вся власть стачкомам!" "Уважаемый Анатолий Иванович! - пишет из Горловки Степан Сергеевич Верховский. - Скажите, пожалуйста, что в его речах, по-вашему, дельное, а что - шелуха? И представляет ли он какой-либо интерес не местного характера?" Самое дельное, господин Верховский, по-моему, то, что он говорит как раз о Ющенко: "Милый, но вялый". Близко к истине, не злобно и... убийственно. Так и должен говорить ловкий пропагандист. А вообще, это особый тип предпринимателя. На продажу выставляется шутовство. И я скажу вам так. Пока власть терпит шутов, жить можно. Пусть она даже покупает их... По-настоящему худо там, где нет шутов. В Белоруссии вон шутов нет. Только герои и мученики. Не стало шутов и в России, если вы заметили. "Сын юриста" уже почти не дурачится. Читаю письмо из Харькова: "Аж тошнит - как в добрые советские времена. У нашего Белого дома висит поперек дороги лозунг: "Харкiвщина за Януковича!" Учителей государственных (!) школ заставили собирать по подъездам подписи "одобрямс" за Януковича... А на митинг на площадь (кстати, Свободы) сгоняли людей по разнарядкам. На моих глазах из ворот завода "Коммунар" на митинг выехали не менее 15 (пятнадцати) больших автобусов и несколько микроавтобусов. Перекрыли движение, и народ наблюдал еще не совсем забытый маразм прошлых лет. Автобусы были НАБИТЫ, люди там были с шариками и прочими атрибутами, выражающими их неописуемую радость от мысли о Януковиче как президенте... В трамвае народ, слава богу, комментировал это зрелище приятным для меня образом: "У-у, продались за отгул!" Одна женщина рассказывает: "Мою дочку под расписку обязали прийти на митинг". Тигипко - начальник штаба Януковича - на экране изображал невинность: говорят, мол, что "кого-то там" сгоняли на митинг - это недопустимо, и ЕСЛИ кто-то где-то так сделал, то ай-ай-ай!" Автор этого письма ещё хуже относится к основному сопернику Януковича, к упомянутому Виктору Ющенко. За последний год этот политик в глазах слушателей Русской службы радио "Свобода", чьи письма у меня на руках и в компьютере, сильно упал. Это произошло из-за его "слабокультурности", как выразился один из них. Культурный человек, мол, не стал бы поддерживать охоту на "масонов", а Ющенко со своими "отморозками" - поддерживал. Было такое в недавнем прошлом украинского парламента. Кинулись искать "масонов" на верхних этажах государства... Культурный человек не стал бы защищать газету, которая проповедует гитлеризм, а он с теми же "отморозками" встал за неё грудью, когда на неё ополчилась власть. Это уже сегодняшний день украинской жизни. Самая большая (по числу читателей) газета страны целыми своими страницами напоминает те газеты, что выходили в Украине во время гитлеровской оккупации. И власть ничего не может с нею сделать, потому что эта газета против власти, и значит, пострадает "за правду", если дело будет доведено до конца, а Ющенко тоже против власти, и социалисты, которые вдохновляют эту газету... и вот такой образовался единый фронт: тронь его - порушишь демократию. "Патриот хренов! - читаю в письме, если допустимо это читать (пишет, кстати, женщина, предпринимательница). - Так испачкался о "коричневых" и "красных", что отбил всю охоту за него голосовать. Проголосуешь, а он потом скажет, что, так как он в вышиванке и собирает колоски в букетик, то он только и есть настоящий украинец, а прочие ему мешают. Да и сейчас говорит, что власть в стране должна быть украинской: то ли в русских метит, то ли в евреев - думай, что хочешь. Так и до "лиц кавказской национальности", по российскому примеру, рукой подать... Ну, НЕТУ, Анатолий Иванович, НЕТУ сейчас в Украине антиеврейских и антикавказских анекдотов! Так что, надо опять начать?!" Вот в этих словах содержится ответ (или часть ответа) на вопрос, который задаёт мне слушатель Самохвалов из Гатчины, - чем различаются сегодня Россия и Украина. В Украине "не в моде" антиеврейские и антикавказские анекдоты. Кажется, антимоскальские тоже идут на убыль. Такое впечатление, что расизма больше в украинском парламенте, чем в украинской пивной. Господин Самохвалов спрашивает также, где, на мой взгляд, больше дремучести в политических спорах, призывах, обещаниях: в России или Украине. Хочется сказать так: этого добра больше там, где больше политической жизни. В Украине её больше, заметно больше. Может быть, пока... Вот тот малый, что прибыл в Центризбирком на двух БТРах... Обещает упразднить демократию, а устранять социальные противоречия, то есть, облегчать участь бедных, собирается так, как это делается в США. "Я, - говорит, - пропагандирую обычные европейские и северо-американские методы гражданской активности. Стачка, уличная акция гражданского неповиновения - это обычные, заурядные явления во всех цивилизованных странах. Это только нашим придавленным бытом людям они кажутся чем-то радикальным". Он, конечно, не объясняет этим "придавленным" людям, как они будут бастовать и устраивать шествия, если он похерит, как обещает, демократию. Похерю, говорит, демократию, но "Украина должна стать территорией свободы, в том числе экономической". Обещает использовать развернувшуюся в мире борьбу с "грязными" деньгами. Украина, по его замыслу, должна "попытаться оттянуть на себя все грязные деньги мира", а для защиты их - восстановить свой ядерный потенциал. Это, пожалуй, будет "покруче" российского броска к Индийскому океану, обещанного в своё славное время "Сыном юриста". Письмо из Карелии. Половина - о "гэбэшной" демократии, которая извела в России всех известных людей, начиная с о.Александра Меня и кончая Юшенковым, потом - о народе: "Народу непонятен язык интеллигенции. Школа, учителя - не та среда, где можно стать интеллигентом-либералом, а уж в ПТУ, в техникумах вышибут всё свободолюбие. Вузы - нейтральны, так себе, ни рыба, ни мясо. Где человеку набраться культуры, где научиться здраво мыслить? Ой, надолго засилье суконных рыл! То ли ещё будет. Что делать-то? Что? Взирать и неметь от бессилия? Народ наш всё съест, любое дерьмо. Я всю жизнь на всех работах боролась за людей, за их права, защищала всех, все ко мне шли, так как у меня не было страха, я говорила вольно что думала, невзирая на авторитеты, и эти же люди меня оставляли, "кидали", и у меня в трудовой книжке сорок одна запись. И всякий раз я начинала с заступничества, и всякий раз впадала в немилость. А теперь я устала, и народа боюсь - подгадят, ничего они не чуют, не нуждаются они в гражданском обществе, в свободе, в цивилизации. Пишу словарь диалектов, вот уже лет пять, уткнувшись в компьютер, чтобы не влезать в эту болотную квашню". Наверное, не я один в эту минуту позавидовал этой женщине. "Ну, что же вы, Анатолий Иванович, валяете дурака? - спрашивает автор следующего письма. - Что же вы не говорите, что демократия - это деньги, большие деньги, власть денежных мешков? Нам разъясняли это советские газеты, лучшие журналисты-международники Генрих Боровик, Евгений Примаков, Александр Бовин, Станислав Кондрашов, а чуть раньше - Юрий Жуков, Николай Грибачёв, а мы им не верили". Интересно, что автор вспомнил Николая Грибачёва. Я тоже сразу вспомнил одну его статью - большую, в "Литературной газете", называлась "Туман над Гудзоном" - про туман нищеты и бесправия, из-за которого скоро не будет видно Америки. Больше он был известен как поэт. Даже фраза кого-то из них вспомнилась: "Башня автократии разваливается в тумане (тоже в тумане) реваншистского угара". Это про Западную Германию. Да, демократия грешит лицемерием. Да, она делает вид, что деньги для неё ничего не значат, что ею они совсем не управляют, - только, мол, народ. Но, во-первых, это за нею замечено не нами первыми, и очень давно - очень давно её разгромили, может быть, лучшие умы человечества (а не лучшие, так самые блестящие), а во-вторых, она, тем не менее, продолжает оставаться наиболее продуктивным из устройств этого рода, больше того, сама нашла целую аптеку противоядий для яда, которым является. Демократия оказалась инструментом самозатачивающимся, она способна к самоисцелению (в той мере, конечно, в какой способно исцелять себя всё живое, не больше, но и не меньше). Демократия ущербна настолько, насколько и человек по своей природе, - думал я когда-то. Теперь вижу, что нет, всё-таки она чуть-чуть лучше среднестатистического человека. Иногда, правда, ещё вырвется со зла, что она хуже самого плохого человека, но потом опомнишься и возьмёшь свои слова назад. Ну, в самом деле, при каком ещё устройстве могла бы наша неуживчивая слушательница так поносить всех и вся и найти такое удобное убежище от мира с его сквернами, каким оказался её компьютер? И что было бы без демократии, пусть такой слабенькой и грязненькой, какова украинская, с этим черноусым красавцем, что на двух БТРах привёз своё заявление в Центризбирком? (Другой явился туда же на поливальной машине: мол, дайте мне власть, и я смою всю нечисть с лица родной земли - толстый, шустрый, громогласный). Оба - заурядные, пошлые в этом смысле, продукты демократии. Без неё они никто. Без демократии один сидел бы в тюрьме, другой - в психушке, или попеременно, а скорее всего, как хлопцы предприимчивые, нашли бы себя в каком-нибудь присутственном месте за столом. Все больше писем православных, недовольных своими священниками. Мне уже приходилось говорить, что, по существу, это уже не совсем православные, они бессознательно избрали другую, более молодую, разновидность христианства, ту самую, что и возникла из такого же протеста, который искушает их, хотя созвучие слов "протест" и "протестантизм" - нетакое уж прямое. Они встали на путь, ведущий туда, где между людьми и Богом нет посредников, нет храмов и священников, где люди просто сходятся для совместной молитвы и рассуждений "о божественном". Для них главное -жить по Христу, а веровать не так, как кто-то им накажет, а как указано в писании, каждый - в меру своего понимания. Хорошее слово: "веровать". Не верить, а веровать. В нём больше важности, в нём есть торжественность, и богаче смысл: оно означает не только убеждение, а и поведение, следование неким правилам поклонения Творцу. Это рискованный путь. Один грешник в рясе может отвратить от церкви целый приход, если по личности священника тот примется судить о всей религии и чуть ли не о самом Христе. Так было с коммунизмом, так он пал в глазах простого люда. Раз "плохие" коммунисты, значит и коммунизму грош цена. Коммунизму грош цена по другой причине - он запрограммирован только на убогую жизнь, но простая душа не забиралась в такие дебри. Ну, вот, очередное письмо такой православной, которая уже протестантка, но ещё ходит в храм, всё больше там скучая и раздражаясь, начинается так: "Здравствуйте, Анатолий Иванович! Желаю вам милости Божьей и добра от людей. Недавно Главный Бессребренник нашей Православной Церкви митрополит Кирилл сообщил, что они, батюшки, будут обходить всех-всех, от мала до велика, предпринимателей и собирать от них подписи под вновь открытыми "заповедями" хорошего поведения. Видимо, прежних заповедей не хватило. Конечно, Анатолий Иванович, наших батюшек можно понять. Что проку иметь дело с нищими старушками, а тут народ денежный. Так что, держись, православное купечество! Кирилл сказал, что, если кто из вас не подпишется, имена тех будут выданы народу. А это есть антиреклама. Согласитесь, Анатолий Иванович, всё-таки недаром Иисус не избрал в свои Апостолы ни одного священника, а одних рыбаков и немножко мытарей". Не составляет труда встать на место священника и сказать, что это письмо предвзятое, что добрая христианка приписывает недобрые намерения своим пастырям, но и в знании церковной, и не только церковной, жизни ей не откажешь. Этой женщине открыта природа всякого священства. Рано или поздно (или, чтобы никого не обидеть: иногда) всякое звено (или иное...), всякий посредник (или иной...) между Богом и народонаселением впадает в соблазн что-то "наварить" на своей близости к Высшему Судье - додумывается брать мзду за отпущение грехов. Так и тянет его выдумать что-то вроде индульгенций. Письмо из Иркутска: "Я часто вижу по телевизору, как наши думцы озабочены судьбой русских в бывших республиках СССР, как собираются их защищать. Но вот мой конкретный пример. Я, Сазонов Олег Георгиевич, родился и прожил в Иркутске почти полвека. Незадолго до развала Советского Союза перевёлся на другое предприятие системы, в которой работал. Это предприятие оказалось на Украине. Так я стал гражданином Украины. И вот я решил съездить на родину, чтобы поклониться могилам родных и посетить родственников. По приезде на место я должен был, как мне сказали, в трёхдневный срок получить отметку о регистрации. Итак, приехал, отдохнул. Обращаюсь, естественно, в милицию, а там говорят следующее. Надо в порядке очереди пройти проверку на СПИД. Это - триста рублей. Затем мне дадут бланки для заполнения. Это - двести рублей. И так далее. Но позвольте, я жизнь здесь прожил, я родился здесь, я русский, и это родная моя земля. "Ничего не знаем, таков порядок". Иду в областной ОВИР, и там узнаю, что, оказывается, если пребывание - до десяти дней, то можно не регистрироваться. Возвращаюсь в милицию, спрашиваю, зачем меня ввели в заблуждение. В ответ - улыбка. Обидно за своих земляков. А тем, кто в Думе озабочен положением русских за рубежом, надо обратить внимание на произвол в самой матушке-России. Сазонов Олег Георгиевич". Я вижу улыбку этого милицейского чиновника. Это каверзная улыбка. То, что он сделал, называется каверзой. Если взять все российские законы и подвергнуть их исследованию на предмет каверзности... А все "чернильные души" - на тот же предмет - само собою... Уверен, что какой-нибудь юный Левша может и такую компьютерную программу соорудить, которая выявляла бы вирус каверзности. Этим вирусом вообще-то в той или иной мере заражено всякое законодательство, всякое народное представительство. Любит его величество народ поглумиться над человеком, поэтому-то он и не есть величество, а что-то другое, другая стихия. Каверзная, надо правду сказать, стихия. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
