Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-09-04]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный Письмо из электронной почты, горячее письмо: "Здравствуйте, уважаемые! Какой же ужас в эти дни творился! Жуть! Столько погибших детей! Очень много, слишком много. Почему их никто не учил разбегаться при появлении мужиков с оружием? Надеюсь, сейчас займутся этим. Мало всё же делается для борьбы с террором. Денег, что ли, всё жалеют, или всё ракеты с подлодками, танками и самолётами строят в ожидании агрессии типа 41-го года? Да не будет её такой уже никогда! А Путин должен бы за Ельцина извиниться перед чеченцами за первую войну. Она всё-таки была несправедливой. Вторая война была другой - они сами напали на Дагестан. А за первую надо бы извиниться. И - хоть убейте! - я остаюсь приверженцем свободного ношения оружия. Почему эти террористы (да и простые уголовники) ведут себя так нагло на наших улицах? У них есть оружие, а у нас нет. Имей все взрослые у школы в Беслане на боку пистолеты, может, это и помогло бы". "Скажите, Анатолий Иванович, только честно..." - это следующее письмо. Такие предисловия я читаю - и редко ошибаюсь - так примерно: "Обычно ты говоришь не очень честно или совсем нечестно, так вот же я напишу тебе такое, что ты не сможешь увернуться и волей-неволей должен будешь наглядно показать свою нечестность". "Скажите, Анатолий Иванович, только честно: сможет Россия после нападения чеченцев на школу в Беслане стать, наконец, субъектом истории, или будет оставаться объектом, как ей предначертали, по американской указке, Горбачёв с Ельциным?" Конечно, я мог бы ответить вопросом на вопрос: "Скажите мне, дорогой, чего вы хотите: чтобы людям в России хорошо жилось или чтобы она стала "субъектом истории?" Вот, к примеру, Австрия. Она субъект истории или объект? Что интересует обычного человека, когда он туда собирается: "субъект" она или - как там люди живут, как там со взятками, берут ли судьи, "гаишники", учителя? Субъект производит действие. Над объектом действие производится. Разница большая. От субъекта кто-то зависит, объект сам от кого-то зависит. Шамиль Басаев, между прочим, тоже хочет, чтобы Чечня была не объектом истории, а субъектом - по крайней мере, кавказской истории, для того и на Дагестан напал в 1999 году. А само выражение "субъект или объект истории", противопоставление "субъекта" "объекту" современные российские великодержавники ("геополитики", как их прозывают) позаимствовали, если не ошибаюсь, у одного немца, у одного из интереснейших немцев ХХ века. Вообще, как известно, русский крайний национализм или "звериный патриотизм", как его называл Владимир Соловьёв, плоть от плоти немецкого, уже две сотни лет ему подражают, ничего своего... Чем больше клеймит "басурманина", тем больше ему подражает. В 33-м году упомянутый немец, историк и философ, приветствовал нацистов, и как раз потому, что они, по его словам, могли превратить униженную после Первой мировой войны Германию из объекта истории в субъект. К его чести, он возненавидел их уже через несколько месяцев, поскольку не терпел расизма. А "субъектом" Германия таки стала, да только ненадолго. Может быть, поэтому нынешние российские "геополитики" и не сообщают публике, где и при каких обстоятельствах возникло полюбившееся им выражение. Своё письмо господин Салазкин из Подмосковья предваряет словами песни 1972 года. Называется песня - "Герои спорта". Написали Пахмутова и Добронравов (или Гребенников и Добронравов).
"На днях закончилась Олимпиада, - пишет господин Салазкин, - и опять было очень интересно - как все газеты поначалу писали о "провальном" выступлении советской, ой, простите, российской команды. Оппозиционные газетёнки, те прямо обвиняли Путина. Для них Россия - это по-прежнему СССР с его влиянием "сверхдержавы" в МОКе и огромным Госкомспортом, налаженным конвейером производства специальных людей для Олимпа. Так вот понравились советским людям брежневские олимпийские триумфы. Но обращаю твоё внимание, товарищ Стреляный: их упрёки Путину совершенно несправедливы! Если сложить наши медали с Украиной и другими странами СНГ, "мы" уверенно впереди планеты всей. Брежневский инкубатор действует! Здесь усматриваю явную закономерность: новый, на сей раз "путинский", застой сопровождается знакомым миру креном в сторону олимпиад и хоккея; вбухивают денежки по-прежнему, а общественность ещё недовольна, всё ей мало, не хочет ничего помнить. Брежнев уверял, что спортивные победы укрепляют его СССР. Хоннекер своими андроидами-пловчихами социализм на немецкой земле крепил. И где теперь тот СССР, и где тот социализм с немецким лицом? По иронии судьбы, брежневский спорт достиг вершины в 1988 году. От восторга мы визжали. Второе место было за ГДР. Могучий-нерушимый, укреплённый олимпийской победой, просуществовал ещё аж 3 года, ГДР - только один. Интересно, вспоминал ли об этом путинский теленачальник Добродеев, когда говорил недавно, что телеканалы следует забивать спортивными зрелищами: спорт - цитирую - "обладает уникальным психотерапевтическим воздействием в такой сложной стране, как Россия, где много депрессии, проблем". Совсем уж беспощадное письмо, как видим. В таком состоянии можно было бы "разнести" и название песни. "Герои спорта" - выражение, строго говоря, ведь не совсем уместное. Спорт - значит, увлечённость, большая увлечённость каким-нибудь делом для собственного удовольствия. Спортом в начале назывались все увлечения, не только упражнения в силе и ловкости. А героизм человек проявляет всё-таки не для собственного удовольствия, не в порядке увлечения и самоутверждения. Молодой русский офицер-спецназовец, когда увидел, что террорист выдернул чеку гранаты, бросился на него и обхватил его вместе с гранатой, чтобы принять на себя смерть, которая предназначалась детям. Это было во время боя в школе Беслана, как рассказывают его сослуживцы. Они даже фамилию не могут его назвать - берегут его близких: как бы им не стали мстить. Вот он - герой. Между самоутверждением и самопожертвованием расстояние безмерное. "Герой спорта" - он "герой" именно спорта, в переносном смысле герой. Смертники, захватившие школу, они тоже не герои, а именно смертники, одержимые, умственные и душевные калеки. А герой, он здоров. Более здорового - нравственно - человека, чем он, нет. Письмо из Подмосковья: "До чего же этим летом на даче было чудесно, если б вы знали, Анатолий Иванович! И огурчиков вырастил и засолил в огромном количестве (чудо как хороши получились!), и на велосипеде сотни километров накрутил, и проблемку одну математическую, имеющую непосредственное отношение к космическим полетам, очень изящно расколол. Куда там всем Европам да Америками до России моей любимой, чтоб ей пусто было, проклятой!" Автор этого письма подолгу живёт на Западе. Продолжаю читать: "По просьбе дочери захватил я нынче на дачу телевизор, которого сам до сих пор не смотрел. И сделал я пренеприятнейшее открытие: телевидение наше превратилось в монотонную, лживую, отупляющую, оболванивающую жвачку. Даже 15-летняя дочка моя, один раз включив, больше не пыталась! Но "пипл" наш, вероятно, с большим наслаждением эту жвачку "хавает", что вполне отвечает намерениям властей. Явно пытаются воссоздать некое подобие того здания, что рухнуло в девяносто первом году, и население бурно аплодирует. Вот уже и правящая партия есть, которой пора бы переименоваться в КПСС: "Как Путин Скажет - Сделаем!" Немного коряво, конечно, так ведь и сама партия эта корява, как трухлявый пень. Две подпорки - ложь и нефть - уже подставлены. Политическое насилие, правда, носит пока точечный характер. Но возможно, все впереди. Неказистый дом этот рухнет неизбежно - хотя бы потому только, что бездарные каменщики строят его, руководствуясь принципом "чего изволите". Прерву чтение этого письма. Можно, наверное, предвидеть, что вот-вот в России возникнет мода не иметь телевизора. Не думаю, что будет мода не смотреть его. Мода сразу возьмёт быка за рога: не просто не смотреть, а не иметь. Возвращаюсь к письму. "Хочу признаться вам в ужасной напасти, которая со мной приключилась. Анатолий Иванович. Я сел на иглу! Мой наркотик - радиостанция "Свобода". Употребляю каждую свободную минуту, частенько и засыпаю под него. То, что пишу ниже, навеяно этой "наркотой". Вот наш министр обороны опровергает заявление грузинской стороны о нарушении воздушного пространства Грузии российскими самолетами. Возможно, на этот раз он говорит правду (хотя, конечно, вряд ли). Но то, КАК он это говорит, заставляет сильно поёжиться. "Бред сивой кобылы!" - со смехом заявляет он, и я сразу вспоминаю: "Мочить в сортирах". Похоже, такой стиль становится обычным для нашей политической элиты. "Конфликт можно погасить только дипломатическим, политическим путем, - говорит Иванов о положении на границе с Грузией. - Военный - это тупик, это страшная опасность, последствия которой предсказать практически невозможно". Замечательные слова, но у меня вопрос: что же на своей-то территории наше руководство не следует этому мудрому принципу, упорно избирая тупиковый военный путь?" - спрашивает автор. На язык нынешних руководителей России обращают внимание многие слушатели "Свободы". Размышляют, как понимать это явление. Случайно ли Кремлём овладел язык лагерной зоны и подворотни: может быть, это своего рода демократизм или подделка под него, гадают, насколько сознательна... Сталин перед народом "по фене" не "ботал", хотя со своими партийными товарищами бывал очень груб. Брежнева "ботающим" тоже представить невозможно. Андропов матерился в стихах собственного сочинения, но речи произносил по-русски. По-русски говорили и Горбачёв с Ельциным. Может быть, их преемники просто упустили из виду, что далеко не все жители России знают их язык? Я, например, встречал людей, которые не знают, что значит "мочить в сортире". Возьму на себя смелость сказать, что это отнюдь не худшие люди в России. Ещё к разговору о языке. Один слушатель прислал интересную статью из московского еженедельника. "Плач по родной речи" - так называется статья. Пожилая журналистка по совместительству преподаёт на факультете журналистики, недавно принимала вступительные экзамены. Оплакивает она неправдоподобное невежество выпускников школ. Не знают, куда впадает Волга, что такое Сибирь, кто такие Чайковский и Шостакович, Тютчев. Но отдаёт племени младому, незнакомому должное: хорошие стихи чувствуют. Для примера она прочитала одному парнишке два четверостишия из Тютчева, и это так понравилось будущему журналисту, что он сказал: "Можете продиктовать, Татьяна Ивановна? Это так красиво, я хочу записать" - что и доконало слушателя "Свободы", приславшего нам её статью. "Анатолий Иванович, дорогой, вы только посмотрите, что она сделала с шедевром Тютчева, как гнусно она его исказила". Речь идёт о стихотворении "Цицерон". С первых дней "перестройки" и до сих пор его вспоминают сто раз на дню. У Тютчева: Блажен, кто посетил сей мир В исполнении журналистки вместо "блажен" оказалось "счастлив", вместо "высоких зрелищ" - "волшебных". "Самое ужасное, Анатолий Иванович, - говорится в письме, - что она, по её собственным словам, продиктовала это юноше, и он записал! Да, Анатолий Иванович, он, бедный, записал и "счастлив" вместо "блажен", и "волшебных" вместо "высоких". Что вы на это скажете, если не потеряли дар речи?" Конечно, не потерять дар речи в этом случае действительно трудно. Они были, есть и будут, такие любители (но больше - любительницы) поэзии: ох да ах, ох, Марина Цветаева, ах, Анна Ахматова! Многие из них преподают, а когда доходит до дела, то вместо: "А я иду, где никого не надо, где каждый новый встречный - только тень, и дует ветер из глухого сада, и под ногой - могильная ступень" (предсмертные стихи Ахматовой), с придыханием декламирует: "А я иду, где НИКОМУ не надо..." Но знаете что? - скажу я этому слушателю - они, в отличие от нас с вами, не злы. Они больше восторгаются, ликуют, чем негодуют. А если им что-то очень уж не нравится - в литературе ли, в жизни ли - так они не гневаются, а страдают, плачут, не случайно эта женщина назвала свою статью: "Плач по родной речи". Если бы она обнаружила, что мы с вами исказили какую-нибудь очень дорогую для неё строку самого Пушкина, всё равно её охватила бы глубокая печаль, а не злоба. И наконец... Когда человек, бывает, переврёт иную строку, так это не обязательно показывает, что ему медведь на ухо наступил - что он не слышит, не чувствует слово или ритм. Часто это показывает, насколько лучше чувствует слово поэт, но ведь на то он и поэт. Я вот прочитал ахматовское четверостишие и думаю: "каждый новый встречный - только тень" или "каждый встречный", без "новый"? Из "глухого сада" или вдруг "ночного"? Нет, всё-таки "глухого"! "Ночного" - это и я бы написал. "Ссылаясь на Аристотеля, я могу утверждать, - пишет автор следующего письма, преподаватель философии в одном из вузов в российской глубинке, - что истина и ложь - это проблема политического решения, а не научной чистоплотности. Мы чаще всего не подозреваем этого обстоятельства. Хотите свежий пример? Это пример с суетой по поводу языка обучения в школах Латвии. Я видел по телевизору, как латвийские русскоязычные школьники, ратуя за своё право обучаться на родном языке, устраивали в Риге шумные протесты и подчеркнуто использовали при этом русский язык. Позже я видел, как те же школьники, но уже в Страсбурге (благо, латвийское общество и Европа дали им теперь возможность ездить беспрепятственно), протестовали по тому же поводу перед Европарламентом и - внимание! - раздавали листовки на английском языке! Спрашивается, где же школьная логика, где же последовательность и где, наконец, истина во всем этом? Ведь если вы, школяры, обращаетесь к своему - латышскому! - парламенту на русском, то почему к Европарламенту - на английском? Где бы вы хотели быть понятыми, а где - просто нашумевшими? Это, несомненно, политика. И решение вопроса, заехать ли обидчику по морде или отвернуться - это не этика, а тоже политика. По-моему, латыши потому и могут теперь свободно перемещаться по Европе, что в свое время родителей этих юных борцов за права человека на пушечный выстрел не подпустили к управлению государством", - пишет этот слушатель, преподаватель философии, русский. Наверное, он прав, но мне как-то не хочется отдавать истину политике. Мне кажется, это будет слишком жирно, простите за грубость. Латыши говорят русским: "Вы хотите становиться латышами, то есть, интегрироваться в наше общество?" - "Нет, - отвечают русские. - Ни в коем случае". - "Ну, что ж, - говорят латыши, - это ваше право. Но в таком случае мы не сможем позволить вам быть гражданами нашего государства. Живите у нас негражданами. Если бы вас было меньше, мы, может быть, нашли другое, более приемлемое для вас решение, а так у нас нет другого выхода. Иначе, посудите сами, всё вернётся на круги своя: нам, как при советской власти, придётся подстраиваться к вам, забывать свой язык, свою культуру, становиться, по существу, русскими". - "Что ж тут плохого? В мире прибавится русских", - говорят русские - правда, только между собой, но латыши, конечно, слышат и отвечают: "С вашей точки зрения, да, ничего плохого, а с нашей - хуже некуда, нам, можете себе представить, не хочется прекращать своё существование в качестве латышей". Так что истина в данном случае всё-таки не зависит от политики. Истина есть ничто иное, как существо дела. Латыши существо дела видят, признают и подчёркивают, а русские, они тоже видят, но не признаются, что видят. Если бы наставники этих школьников говорили с ними по существу, они должны были бы сказать так: "Ребята! Вам предстоит важное дело. Идите к парламенту и выступайте за восстановление Советского Союза. Потом с этим же требованием поедете в Страсбург". Не знаю, сколько бы набралось желающих, но совершенно ясно, что пожелавшие были бы честны перед истиной, а значит, и перед самими собой - как, например, те коммунисты в России, в том числе и юные, которые их поддерживают. Те говорят ясно: "Да здравствует Советский Союз!" Следующее письмо: " Прошли выборы в России, приближаются - в Украине. У меня мама проживает недалеко от Киева. Неделю назад к ней ввалились агитаторы Януковича. Весьма бесцеремонно взяли у неё подпись в поддержку своего кандидата и завершили визит угрозами и вопросом: "Ну, что, бабуля, ты поняла, за кого надо голосовать?". Кажется, даже при коммунистах такого не было. Или добрый дедушка Мороз Александр Александрович - соперник Януковича, социалист, принятый со своей партией "в Европу" - в Социнтерн, ни дна ему, ни покрышки! До сих пор носится с подпольными записями разговоров в кабинете президента, явно искажёнными к тому же. Идёт с этой мерзостью на президентские выборы. Как представлю себе, что мой сосед установил у меня в доме "жучки" и потом всё, включая все немузыкальные звуки моей жизнедеятельности, начал крутить повсюду, - бр-р-р!.. Не научились мы ещё жить порядочно, спокойно, с оглядкой на ближнего. Лучше у нас получается пить водку (горилку, чачу), плясать, петь, а после песни и пляски опять пить - пить и жаловаться, что нас в мире не любят и не понимают. Пока до свидания". Хотелось бы обратить внимание слушателей на беспартийность этого письма. Таких в почте радио "Свобода" становится больше. Социалист и "капиталист" помещаются на одну доску. Людей интересует не партийная принадлежность политика, а - есть ли Бог в его душе. Это, между прочим, обоюдоострая мерка. Чекист с чистым сердцем куда больший враг жизни, чем беззаботный кутила с чекистской "ксивой" в кармане. Ну, и письмо из Литвы: "Если объяснять вам, что происходит у нас, надо описать, что происходило за 14 лет до этого. Люди во время советской власти приспособились жить, пользуясь государственной бесхозяйственностью. В Литве больших заводов не было, в основном, лёгкая промышленность мясоперерабатывающие комбинаты и молочные заводы. Сельские жители воровали в своих колхозах и совхозах корма, откармливали скот и продавали его государству по два двадцать-два сорок за килограмм живого веса. Деньги шли через колхоз, который выполнял таким образом план и потому закрывал глаза на воровство кормов. Некоторые из сельских жителей, работая на мясокомбинатах, ухитрялись продавать государству "сэкономленное", то есть, украденное, мясо, не выходя за ворота. Получалась двойная продажа: один раз - колхозу, другой раз - мясокомбинату. На заводах лёгкой промышленности воровали необработанную шерсть, вязали джемпера, "битловки" и вывозили на продажу в Россию. И в один день всё это рухнуло. Некоторые быстро приспособились к новой жизни, но многие оказались в безвыходном положении. Это тот электорат, который может решить, кто будет у власти. Можете представить себе, Анатолий Иванович, какое настроение у множества наших граждан. Я вам привёл только пару примеров, но привычка к воровству, "умение жить" очень глубоко в сознании среднего поколения. Хотел вам написать ещё подробнее о нашей жизни в Литве, но события последних дней в России не позволяют думать о своих каждодневных делах. С уважением Валдис Л.". Спасибо за письмо, Валдис, большое спасибо! Я бывал в Литве при советской власти. Конечно, было ясно, что и в Литве, как в России или Украине, "кто в колхозе не вор, тот дома не хозяин". Чтобы убедиться в этом, не надо было ездить ни в Литву, ни в Восточную Германию, как не надо ехать для этого сейчас на Кубу или в Северную Корею. Колхоз - везде колхоз. Колхоз, он и у шведов колхоз. У них есть нечто отдалённо напоминающее колхоз, называется это "нечто" социализмом, и всякой халтуры в нём ровно столько, сколько социализма. Так что для меня, Валдис, ваше письмо не стало новостью, а вот для тех наших слушателей, которые помнят, какими глазами смотрели они при советской власти на Литву, Эстонию, Латвию - с какой уверенностью, что там-то не воруют, там нет вологодской или саратовской бесхозяйственности, для этих людей ваше письмо будет озадачивающей новостью. Правда, однако, и то, что прибалтийский колхозно-совхозный беспорядок был для всех остальных членов советской семьи народов образцом порядка. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
