Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-12-01]
"На том берегу Днестра".Мумин Шакиров: Война в Приднестровье унесла тысячи человеческих жизней. Национальный фронт Молдовы потерпел поражение, но страна перешла с кириллицы на латиницу. Левый берег Днестра отказался говорить по-румынски и встал с оружием на защиту русского языка. Сепаратисты одержали победу и создали никем не признанную Приднестровскую Молдавскую республику. "По мере демократизации России ей станет противно исповедовать принцип, что Игорь Смирнов, конечно, сукин сын, но он - наш сукин сын". "Мы - не чеченцы, не кавказцы, здесь таких резких взрывов не бывает. Если мы - промышленная зона, грош нам цена, если мы не наладим производство вооружения. Голыми мы ходить не собираемся". "Я - сторонник мощной единоличной власти, так же как и Воронин - он царек". "Когда ввели наши деньги, мы называли их "суворики", а на правом берегу называли "приднестровики". Как говорится, пожуем - увидим, как сказали тигры, когда к ним прислали нового дрессировщика". "Я их не знаю. Вот подходит мужичок, говорит: "Вы - Том Маркович?" - "Да." - "Свали пожалуйста, иначе будет плохо"". Так почти каждый день безработный Олег Копарь добывает себе на пропитание. На Центральном рынке в Бендерах его знают многие, от местных торговцев до приезжих покупателей, от бродяг до участковых милиционеров. Людям нравится, как он поет. Крытый рынок в Бендерах - это самое оживленное и живописное место в городе. За его пределами - скучная архитектура промышленного райцентра и провинциальная бедность, а здесь, под куполом торгового зала - богатство красок, запахов, широкий ассортимент "сырого и вареного" и знакомая кулинарная лексика. Здесь продавцы - психологи, чужих опознают сразу: и по говору, и по внешнему виду, и по праздному любопытству. Человека из России вычисляют быстро, и им есть что сказать заезжему гостю. "Много денег, и бандитов много. Здесь денег нет, и бандитов нема". "Было мясо, ели щи, были все товарищи, появились господа - и исчезла вся еда. В Москве, конечно, веют метели, вам легче, вы там не в тюрьме. У вас пуховые постели, живете вы всегда в тепле. Живете вы всегда в достатке, не ощущаете тоску, а мне приходится несладко жевать вонючую треску. Сейчас треска дорогая". Цены на рынке в полтора раза ниже, чем в Москве. Но для тех, кто получает 50 долларов в месяц (такова средняя зарплата в Приднестровье), кусаются. Но понятно, что люди здесь не живут на одну получку: где-то подрабатывают, где-то подворовывают, где-то экономят. Одних кормит челночный бизнес, других - земля, благо климат в Молдавии мягкий.
Куда бы ни пошел в Бендеры, мимо рынка не проскочишь. Рядом - церковь, за ней мэрия, позади автовокзал, а вокруг неприхотливые забегаловки, уютные кафе и магазины, где всегда полно народу и играет музыка. Здесь днем и ночью дежурят таксисты; до Кишинева, на запад, 80 километров, до Одессы, на юг - целых сто. Город Бендеры и еще несколько небольших сел, расположенных на правом берегу Днестра, после провозглашения независимости в 90-м году, вошли в состав никем непризнанной Приднестровской Молдавской республики. Этот процесс историк и директор краеведческого музея города Тирасполя Алла Мельничук считает закономерным. Алла Мельничук: Процент молдавского населения был выше в селах, и значительного ниже - в городах. Процент русского населения был значительно выше в городах, чем, скажем, в окрестных селах. Здесь очень много всегда было воинских частей. Естественно, что нижние чины - это местные, а унтер-офицеры - это, как правило, россияне. Естественно, в городах был очень высокий процент русского населения. Для Бендер это тоже не было исключением. С 1812-го года по 1918-й - это была часть России, устроенная по общерусскому образцу, с российским образованием и в пределах российского образовательного, культурного и православного пространства. Ничего удивительного я в этом не вижу. Мумин Шакиров:
Теперь Бендеры и Левый берег Днестра со столицей Тирасполь говорят по-русски, по-молдавски, по-украински и пишут на кириллице. В Кишиневе говорят на тех же языках, но пишут на латинице. Борьба за графику положила начало расколу единого государства. Мне удалось попасть на отрытый урок истории в тираспольской гимназии, где учительница Лариса Боднарчук рассказывала учащимся о причинах возникновения сепаратизма в конце 80-х в некогда единой Молдавии. Понятно, что такой темы нет в школьной программе, нет и учебников, их и не может быть по той простой причине, что новейшая история Приднестровья еще не завершена. Когда все это началось, нынешние ученики были еще детьми дошкольного возраста, и Ларисе Боднарчук приходилось на простом языке объяснять 15-летним подросткам, почему люди взяли в руки оружие и оказались по разную сторону от баррикад. Тема - болезненная, и педагог старалась быть максимально корректной, учитывая тот факт, что в классе сидели дети разных национальностей. Наталья Боднарчук: Когда в 40-м году мы объединились в единое государство, когда у нас была образована Молдавская Советская Социалистическая Республика, мы, в общем-то, жили, скажем, так - единой семьей. Почему в 89-м году при попытке создания национального государства решили пренебречь нашими интересами? Ведь на территории Левобережья проживает больше все-таки славянского населения, здесь только 30% - это люди, говорящие на молдавском языке. Поэтому, если мы хотим жить в мире, значит, мы должны уважать права всех. Если у нас должен быть государственный язык, значит, этот государственный язык должен учитывать интересы и жителей молдавской национальности и жителей славянской национальности. У нас ведь закон о языке начал действовать здесь с таким расчетом - это было унизительно. Потому что для того, чтобы тебя приняли на работу, нужно было знать 300 слов на молдавском языке. Этого было достаточно, чтобы ты занял место уборщицы, разносчицы у лотка. Очень многие люди, которые приехали сюда после Второй мировой войны, после Великой Отечественной войны, восстанавливали Молдавию, многие люди, которые спасали жителей Молдавии в 47-м году от голода, - ведь они приехали, побросав свои семьи, побросав ту престижную работу, которая была у них в России, они бросились сюда для того, чтобы помогать своим братьям. А потом эти "братья", окрепнув, решили выгнать этих людей. Я считаю, что это несправедливо. Если бы это все постепенно начиналось, скажем, если бы изучали молдавский язык так, как мы должны были бы это делать, скажем, с начальной школы, с детского садика, то есть - тогда, когда бы он становился параллельно с русским языком нашим родным языком. Я понимаю, что интеллигентные люди должны знать как можно больше языков, сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек, но такого резкого перехода, конечно, быть не должно было. Мумин Шакиров: Конечно, ученики прекрасно понимали, о чем шла речь, даже если учительница что-то не договаривала. Они родились в Советском Союзе, но не успели вырасти, как история им отвела другую страну. Сегодня они в ней живут, учатся и многое видят собственными глазами. Некоторые девять лет назад оказались на линии огня. Я попросил их рассказать о том, что осталось в памяти о тех трагических днях 92-го года. "Мы делали варенье, очень хорошо это запомнила. У нас была моя подруга, была подруга моей средней, моей старшей сестры, мы просто вместе собрались и перерабатывали эти ягоды. Сидели, разговаривали. И тут - пальба, вот эта стрельба. Хотя уже агрессия началась, и это было вполне привычным делом, когда посреди ночи дребезжат стекла, когда ты бросаешься на пол. Но здесь, как сказали, все уже закончилось. И вот эта стрельба, и мама кричит - "на пол!" Три окна - на южную сторону, хорошо освещенная комната и получается, что простреливается очень легко. Неужели это все начнется снова?" "Как начались военные действия, а у моего папы день рождения, и мои бабушка с дедушкой, когда они шли к нам, они встретили свою знакомую, которая бежит впопыхах. И когда они спросили, что случилось. - "Как, вы не знаете? Началась война". Что делать? И около нашего Дома Советов в центре стояли толпы людей, которые шли защищать наши интересы. Я это все помню. Помню, что я не могла гулять на улице, только днем и только совсем чуть-чуть, я боялась. И детей оставляли дома, потому что боялись, что не дай Бог что-нибудь случится". "У меня есть родственники и в Молдавии, и здесь. И когда брат против брата вышли, это было очень страшно и больно. Когда мама сидела все время перед радиоприемником и слушала: нет ли там папиной фамилии в списках погибших. Знаете, это очень страшно". Драматические события в Молдавии развернулись в августе 89-го года, когда Верховный Совет республики под давлением "Народного фронта" отверг компромиссный вариант закона о государственном языке и принял документ, не устраивающий тех, кто относил себя к русскоязычному населению. Председатель Союза трудящихся Молдовы, а ныне - директор завода "Электрофарфор" в Бендерах Гимн Пологов присутствовал на том историческом заседании парламента и, по его мнению, это и было началом противостояния, приведшего к расколу. Гимн Пологов: В это время уже все-таки было принята третья и четвертая статья - в том варианте, который мы более-менее предлагали. И это было проголосовано, когда только приняли мы. А тут толпа сразу - из Народного фронта - окружила парламент, мы еле прорвались через эту стенку, и не знаю, почему нас еще не убили эти националисты. Когда мы ехали домой, мы увидели, что они заставили парламент переголосовать и отменить по третьей и четвертой статье решение, которое было принято Верховным Советом. И вернулись к первому варианту. И началось прямое противостояние между "Народным фронтом Молдавии" и между общественными силами, которые мы представляли, в том числе - и промышленный потенциал республики, который был довольно сплочен. Мумин Шакиров: После этого в Приднестровье прошли первые забастовки и митинги. В Кишиневе усилилось влияние "Народного фронта Молдовы". Наиболее радикальные представители этого движения устраивали погромы и бесчинства на городских улицах. Была попытка взять штурмом здание МВД. На границах с Румынией начались братания, называемые в народе "цветочные мосты". Оазу Нантой был в те годы советником президента Молдовы Мирчы Снегура. Сегодня он - председатель Социал-демократической партии. По его версии, приднестровская сторона переоценила силы национал-шовинистов и тем самым способствовала разрушению государства. Оазу Нантой: Был такой казус: в 90-м году я в качестве журналиста встретился с Игорем Смирновым. Игорь Смирнов безапелляционно заявил, что закон о языке, принятый в Кишиневе, превратил меня в человека второго сорта. Я, как следует по домашней заготовке, достал этот закон из кармана, положил ему на стол рядом с диктофоном и говорю: Игорь Николаевич, покажите мне пальцем ту статью, которая делает вас человеком второго сорта. Я пять раз повторял это свое пожелание, но Игорь Смирнов так и не нашел пальцем ту статью. То есть - это была пена, они были легко манипулируемы. Я помню, как в 89-м году телевидение показывало кадры: огромный цех, женщины стоят в красных косынках, по-моему, это было Тираспольское текстильное объединение "Одема", поют "Интернационал" и слезы текут ручьями - румыны идут. Вот до какой степени нас довел этот коммунистический режим. Да, на Правом берегу были проявления бытового национализма. Да, на Правом берегу были попытки забегания вперед в реализации положения закона о языках. Но я признаю право любыми методами, вплоть до акций гражданского неповиновения, бороться за демократизацию закона, но не признаю права разрушения государства. Мумин Шакиров: Параллельно с Приднестровьем антикишиневские волнения начались и в Гагаузии. Автономия заявила о своем желании покинуть Молдавию и войти в состав тогда еще существовавшего Советского Союза. Но Левый берег Днестра это сделал раньше. Вспоминает историк Алла Мельничук. Алла Мельничук: Мы себя провозгласили независимыми раньше Молдовы на год. Над этим парадоксом почему-то никто не задумывается, но в этом что-то есть. Дело в том, что мы просили сначала зону, потом автономию. Поскольку ничего не слышали в ответ, только угрозы, избиение депутатов и "Русский язык - прочь!", "Русский язык - домой!", "Чемодан, вокзал, Россия!". Все это было очень нервно, это сейчас можно спокойно рассказывать, а в те времена - извините. Если люди в автобусах начинали выяснять отношения.... Понимаете, если споры политиков опускаются на бытовой уровень, это, извините, становится страшно. И в итоге провозгласили Приднестровскую Молдавскую республику в составе Советского Союза второго сентября 90-го года. Мумин Шакиров: Первая кровь в Приднестровье пролилась 1-го марта 92-го года. В Дубоссарах был застрелен начальник городского отдела милиции, перешедший на сторону сепаратистов. О тех трагических событиях 92-го года вспоминает Гимн Пологов, к тому времени - один из влиятельных политиков Приднестровья. Гимн Пологов: У нас местные милицейские подразделения и подразделения Молдовы в одном и том же городе, - это противостояние довольно продолжительное время продолжалась. В Дубоссарах пролилась первая кровь, когда опоновцы напали на город, используя повод, что там застрелили начальника РОВД. И там поднялись трудящиеся этого города на противодействия, они решили задавить это дело. И целые подразделения вооруженных опоновцев двинулись на город. Тогда и погибли трое дубоссарских ребят, и началось - как говорят, "кровавый инцидент продолжался". Первая сторона была вооружена, а вторая сторона, наша - только начинала. И палками, арматурой, оружия у нас тогда не было еще. Потом, когда организовали ТСО и подразделения милиции в наших районах, уже появилось оружие стрелковое. Вот это - первое вооружение, которое мы получили от запасов милицейских подразделений, которые перешли на нашу сторону. Тем не менее, в парламенте Молдовы мы защищали позиции, чтобы все кончить миром. Видим, что кровь пролилась, что уже есть жертвы и так далее. Мумин Шакиров: В те мартовские дни 92-го года еще можно было остановить большую войну. Спустя трое суток после первых столкновений в Дубоссарах между конфликтующими сторонами было даже заключено соглашение о прекращении огня. Но оно "приказало долго жить". Позиционные бои, артиллерийские обстрелы платина Дубоссарской ГЭС и города, переговоры общественных уровнях с участием украинских и российских представителей, опять боевые стычки, провокации и ночные вылазки - так продолжалось три месяца. Большая война началась после того, как отряды полиции Молдовы вошли в Бендеры. Оазу Нантой, советник бывшего президента республики Мирчы Снегура, называет это провокацией. Оазу Нантой: 18-го июня было атаковано помещение молдавской полиции в Бендерах, так называемыми гвардейцами, с тем, чтобы жизнь полицейских.... Кишинев послал отряд полиции особого назначения. Этот отряд ОПОН легко, без потерь разблокировал здание полиции бендерской. Руководство Молдовы сочло, что этот успех нужно стремительно развивать, и попыталось освободить весь город. Но на тот момент Молдова была государством, которое существовало больше как декларация о намерениях, оно фактически не имело своей национальной армии. И получилось так, что на стороне сепаратистского режима - уже генерал Лебедь, и уже 14-я армия выступили со всей своей мощью. Республика Молдова потерпела военное поражение, причем, в сражении не столько с сепаратистами, сколько с Россией. И 21-го июля 92-го года было подписано соглашение разрешения вооруженного конфликта в Приднестровском регионе республики Молдова между Борисом Ельциным и Мирчы Снегуром, президентами Молдовы и России. Тот факт, что это соглашение было подписано между Кишиневом и Москвой, говорит о том, что Москва всегда располагала достаточными ресурсами, чтобы остановить конфликт, но она это сделала только после того, как Молдова потерпела поражение. Мумин Шакиров: Парадокс, но война разделила людей не по национальному и не по религиозному признаку, по обе стороны от баррикад стояли как русские, так и молдаване, как украинцы, так и гагаузы, а также представители других народов многонациональной республики. Григорий Воловой, главный редактор оппозиционной "Новой газеты" из Бендер, назвал приднестровские военные столкновения "конфликтом интересов". Григорий Воловой: Это был вообще конфликт за власть и за собственность. Потому что Приднестровье отчуждалась собственность для себя от Молдовы, произошло разделение властей, появилось два центра, две столицы - Кишинев и Тирасполь. Практически это борьба была за власть. Мумин Шакиров: Что за лакомый кусочек оторвали от Молдовы? Григорий Воловой: Борьба за власть была вторым планом. Первый план, конечно, - борьба за права человека, борьба за права людей, которых ущемляли дискриминационные законы. Конечно, этим воспользовались люди, заинтересованные в экономическом своем становлении. Здесь не было никаких крупных групп, ни в Молдове, ни в Приднестровье. А лаковый кусочек был действительно большой. К примеру, металлургический комбинат поставляет продукцию, в основном, на запад, и его валютные поступления в бюджет составляют до 80% бюджета. Предприятие "Молдавкабель", есть предприятие "Электромаш" тираспольское, есть другие предприятия. То есть, промышленный потенциал Приднестровья очень мощный - по сравнению даже с Молдовой. В Молдове практически не осталось такого мощного промышленного потенциала. Поэтому Приднестровье сегодня может жить в так называемом "самодостаточном" режиме. Мумин Шакиров: С этим гимном, который звучит ежедневно в шесть часов утра, приднестровцы просыпаются уже много лет. За годы объявленной независимости Тирасполь приобрел и остальные атрибуты государственности - герб, флаг, собственную валюту, именуемую в народе "сувориками", создал соответствующие исполнительные структуры: Министерство иностранных дел, таможенные органы и спецслужбы, все как положено. Но вот с паспортами вышла накладка. Более полумиллиона жителей Приднестровья - а это около 90% населения - граждане непризнанной страны. На руках у них сохранились документы советского образца со специальным вкладышем. Остальные 10% считаются также приднестровцами, но эти люди из практических соображений всеми правдами и неправдами уже давно обзавелись паспортами других стран, к примеру, России, Украины и той же Молдавии. У них проблем с передвижением по странам СНГ и дальнему зарубежью нет. А вот большая часть жителей Левобережья, пользующиеся до сего момента определенными льготами, после 1-го января 2001-го года становятся "невыездными". Москва и Киев ужесточают правила пересечения собственных границ, без загранпаспорта в Россию и на Украину уже не попадешь. С недавних пор Тирасполь начал печатать свои документы, но они - для внутреннего пользования; за пределами республики это - пустая бумажка. Я обратился за комментариями к президенту Приднестровья Игорю Смирнову.
Игорь Смирнов: Вы знаете, у нас по законодательству двойное гражданство, можно принимать и молдавское, и украинское, и русское - это раз. Во-вторых, я обратился непосредственно к странам-гарантам, в данном случае - к президентам Российской Федерации и Украины, дать задание проработать схему решения заданного вами вопроса. И, думаю, что проблем у нас в этом особых не будет. Хотя они случаются часто, слишком много таможен и так далее. Мумин Шакиров: Вы уверены, что эта проблема разрешится? Игорь Смирнов: Обязательно. Ибо это противоречит самому смыслу жизни человека. Мумин Шакиров: Парадокс в том, что почти вся приднестровская элита, включая президента Игоря Смирнова, граждане России и других государств. По этому поводу лидер Социал-демократической партии Молдовы Оазо Нантой высказал следующее. Оазу Нантой: Сегодня Игорь Смирнов - гражданин России, и Россия является посредником между мной и своим гражданином. Это же абсурд, нонсенс, но это - выгодный нонсенс. Мумин Шакиров: Но Москва в последнее время не очень жалует Тирасполь и все больше сближается с Кишиневом. Между двумя странами заключен договор о дружбе и сотрудничестве. Россия видит Молдову единой и неделимой. 9-го декабря этого года жители Приднестровья в третий раз избрали своим президентом Игоря Смирнова. МИД России признал эти выборы нелегитимными. Позиция официального Кишинева еще жестче - президент Владимир Воронин не только не признают существующую власть в Тирасполе, но и отвергает всякие контакты с лидером сепаратистов Игорем Смирновым.
Владимир Воронин: Я с ним никогда не буду иметь дело. Я не собираюсь с руководителем преступной, криминальной, бандитской группировки садиться за стол переговоров. Вся власть, которая все эти годы установилась в Приднестровье, власть является нелегитимной, потому что она формируется по законам сепаратизма, она не происходит по законам республики Молдова. Во-вторых, переделали специально конституцию под Смирнова, по сути дела - это монархическая конституция, монархический режим устанавливается там. Тем более что долго решался вопрос, кому выдвигаться - Смирнову-отцу или Смирнову-сыну. Мумин Шакиров: Накануне президентских выборов в Приднестровье официальный Кишинев развернул против Тирасполя самую настоящую информационную войну на страницах молдавских газет и на местном телевидении. В итоге кандидату номер один на президентский пост Игорю Смирнову пришлось бороться не со своими конкурентами, а с внешним врагом, что и облегчило ему задачу вновь сесть на президентский трон. На фоне агрессивного Владимира Воронина приднестровский лидер выглядел миротворцем и искусным дипломатом. Игорь Смирнов: Вы знаете, я - президент, я буду разговаривать с руководителем Молдовы, будет это Воронин или не будет Воронин. Здесь уже личные амбиции. По моим понятиям я не обижаюсь на такие вещи, ибо, кто их произносит, он пусть сам на себя обижается. Я обязан разговаривать, я - президент Приднестровской Молдавской республики. Мумин Шакиров: Определенные проценты голосов в копилку фаворита предвыборной гонки внесли и российские средства массовой информации. Особенно постаралась телекомпания РТР. За две недели до дня голосования за авторством известного репортера Эдуарда Петрова по федеральному каналу, который принимается по всей Молдавии, включая Приднестровье, прошел сюжет о Левобережье, где говорилось о том, что местные власти покрывают нелегальную торговлю оружием, контрабанду, и что в республике процветает коррупция и совершаются заказные убийства. О том, каким образом такой анти-пиар в разгар избирательной кампании попал на влиятельный государственный канал, история умалчивает, но существуют разные версии. В Москве заговорили о чрезмерной самостоятельности Игоря Смирнова, раздражающего последнее время Кремль. Тирасполь увидел в этой акции руку Кишинева и принял соответствующие меры. Осведомленные чиновники, узнав о предстоящем эфире, заблаговременно перекрыли передачу американским сериалом "Твин Пикс". Разразился скандал. Левый берег обвинили в нарушении прав и свобод собственных граждан. В ответ сторонники Игоря Смирнова запустили все-таки программу, но - со своими комментариями. Власть перешла в контратаку, и на государственном канале Приднестровья появился свой телекиллер. "Восемь дней осталось до выборов. Президент самой нищей европейской страны Владимир Воронин утверждает, что они не состоятся. Состоятся - несмотря на фантастическую ложь заезжих журналистов, которые честно отрабатывают свои сребреники. Езжайте лучше в Прибалтику, талантливые вы наши, расскажите о том, что сделали с русскими. Или за это не платят, Петровы вы наши? Хотя - какие вы наши? По данным спецслужб Молдовы, вы - их. И хватит об этом. 9-го декабря мы выбираем свое право на жизнь, а за жизнь нужно бороться и побеждать. Так победим! Всего вам самого доброго, уважаемые телезрители, и храни вас Бог". В итоге у простых людей в Приднестровье остался единственный выбор - или свой Игорь Смирнов, или мифические и потенциальные враги независимости и суверенитета. Придворные агитаторы и пропагандисты на этом фоне легко переиграли своих оппонентов и еще с большим успехом завоевали симпатии своих граждан. Достаточно было поговорить на улицах Тирасполя с простыми пенсионерами, чтобы понять, как приднестровцы любят своего президента. "Мы уверены в том, что он нас не сдаст, не продаст. У нас заводы все начинают подниматься, не то что в Молдове - все распродали в пыль. А теперь хотят наши заводы забрать, у них долгов по три миллиарда с лишним, наши заводы продать, чтобы у нас тоже ничего не осталось. У нас есть хлеб, газ, свет, тепло, спокойно мы спим, мы уверены в том, что он нас доведет до конца, и республика у нас выстоит и будет признана. Сделает он нам Швейцарию, как обещал". "Я - тоже пенсионерка. Мои личные чувства, что этот человек самый честный и порядочный на всем земном шаре". - Можно такой провокационный вопрос: почему отсюда уезжает молодежь? "Потому что у нас заводы не работали в связи с разделом всего, а кушать хочется каждый день. Вернутся люди, когда промышленность поднимается. А сейчас нам так же тяжело, как и везде. И блокада давит со всех сторон, и даже Россия нас предает". - А вы не хотите никак с Молдовой контачить? "Мы хотим строить общее государство-конфедерацию. Им бы было лучше, нам бы было лучше. Сотрудничать, как с соседями жить. Но они же на это не идут, им непременно надо нас задавить, все у нас забрать". 9-го декабря 2001-го года за Игоря Смирнова проголосовало более 80% граждан из числа тех, кто пришел на избирательные участки. Но есть в Приднестровье те, кто думают иначе, их не так много, а, точнее, не каждый сегодня в республике возьмет на себя смелость говорить то, что думает. Сепаратизм диктует свои правила. "Новая газета" из Бендер - единственное оппозиционное издание в Приднестровье. Силовые структуры не раз изымали ее тиражи, когда критика касалась первых лиц непризнанного государства. Что построил Игорь Смирнов и его сторонники за 11 лет объявленной независимости? Этот вопрос я задал главному редактору этого издания Григорию Воловому. Григорий Воловой: На такой вопрос, что мы строим, Игорь Николаевич Смирнов сказал: мы строим хорошее общество. Здесь создается общество, которое не похоже ни на социализм, ни на капитализм. Это попытка сбалансировать на том экономическом потенциале, который есть у республики. Попытка на экономическом потенциале республики накормить вовремя пенсией, пусть даже маленькой, но - вовремя, что выгодно отличается от других стран, пенсионеров, людей пожилого возраста. Все остальные живут в режиме самовыживания. Никто не знает, что будет дальше. Но я бы хотел отметить еще одну очень важную черту, чтобы представить себе, почему здесь так народ держится, особенно - люди пожилого возраста. Не только пенсия, дело в том, что сегодня в Приднестровье действительно какой-то полусоциалистический вариант - здесь есть горячая вода, отопление, то, чего нет в других регионах бывшего СССР. И это объяснимо, потому что Приднестровье "сидит" на газовой трубе и получает достаточно значительную поддержку российским газом. Долги Приднестровья достигают уже 800 миллионов долларов, это уже больше, чем долги Молдовы. И если с Молдовы долги требуют, и она рассчитывается, то с Приднестровья пока взятки гладки. Мумин Шакиров: Приднестровские власти не отрицают, что долг России за газ превышает полмиллиарда долларов. Но эта цифра никого не пугает. Местной экономике не грозит ни кризис, ни дефолт, пока Тирасполь не распрощается с оружием. Секреты местной экономики раскрыл министр иностранных дел самопровозглашенной республики Валерий Лицай.
Валерий Лицай: Наши долги перед Россией за газ будут погашены нашей долей в российском военном имуществе, находящемся в Приднестровье. Половина российского военного имущества - это наше имущество. И половина стоимости - это наша стоимость. И мы у России берем газ, а расплачиваемся военным имуществом. Здесь стояла советская армия, когда Советский Союз распался, вот эти войска, которые стояли здесь, они не висели в воздухе, три месяца войска были ничьи. Просто издали юридические акты, объявили эту собственность своей. Мы рассчитываем на сумму всего газового долга. И вот первый сейчас заход идет на сто миллионов долларов. В отличие от Молдовы, у нас есть чем платить. Мумин Шакиров: Но вывоз российской военной техники из Приднестровья не ударит по обороноспособности Тирасполя. Республика уже давно производит собственное оружие и, по слухам, нелегально его экспортирует. Первый факт официальные лица признают, второй - категорически отвергают. Валерий Лицай: В Приднестровье есть какой-то предел. Мы - не чеченцы, не кавказцы, здесь таких резких взрывов не бывает. Здесь доходит до какой-то точки кипения, и после этого начинаются сокрушительные ответы. Приднестровье поставляет оружие в горячие точки - нигде ни одного факта нет, никакие разведки, контрразведки, - нет. Например, то, что Приднестровье производит оружие, известно многие годы. Мы производим довольно широкий спектр вооружений, производим их много лет. Если мы - промышленная зона, грош нам цена, если мы не наладим производство вооружения. Голыми мы ходить не собираемся. Мы производим установки "Град", весь спектр минометного оружия, гранатометы, легкое стрелковое оружие, производим мины. Мы не можем экспортировать оружие, мы - анклав. Если бы Россия хоть раз поймала хоть одну партию оружия в Чечне из Приднестровья, нам бы голову оторвали. Мумин Шакиров: Обвинения в нелегальной поставке оружия в горячие точки власти Приднестровья отвергают. Но никто не рискнет опровергать факт того, что контрабанда товарами народного потребления процветает в республике. В связи с этим название частной компании "Шериф" и человек по имени Владимир Смирнов, глава таможенного комитета Приднестровья, он же - сын хозяина республики, у всех на устах. И об этом говорят не только оппоненты из Кишинева, но и люди, лояльные к действующей власти. Один из них - директор завода "Электрофарфор" Гимн Пологов рассказывает, как функционирует таможенная дыра вокруг Приднестровья. Гимн Пологов: Это контрабандный провоз через таможенные органы Украины и Молдовы и Приднестровья определенной группы товаров, подкупом таможенных структур прямым. Дают определенную взятку и едут спокойно. Потому что люди живут в условиях не очень богатых и пользуются тем случаем, что имеют возможность обогатиться и на Украине, и здесь. Отдельные люди, отдельные кланы, отдельные группы людей. Компания "Шериф" может спокойно это дело проходить. "Шериф" от многих налогов освобожден, от очень многих проверок освобожден, в отличие от нас. А нам "клепают", мы только успеваем выбраться на какой-то горизонт, нас еще раз и опять накажут, и опять мы сидим на каких-то санкциях, на каких-то штрафах, на каких-то арестах счетов и так далее. Мумин Шакиров: Формула успеха Игоря Смирнова, более десяти лет пробывшего у власти и избранного еще на пять лет, - это отсутствие оппозиции, альтернативных лидеров и прямая заинтересованность людей из ближнего окружения сохранить свой бизнес и высокое положение в этой закрытой стране, где элита никому неподконтрольна. Простые люди, запуганные мифической румынской угрозой и недипломатической риторикой молдавского президента, оказались заложниками этого неопределенного статуса и подвешенного состояния. Те, кто не хотят жить в страхе и бедности, покидают Приднестровье. За последние годы население Левого берега и Бендер сократилось на двести тысяч человек. Кто-то подался на заработки в Россию, кто-то в соседнюю Румынию, а наиболее удачливые осели в Западной Европе. Мой собеседник - женщина необычной судьбы, повар по профессии. Надежда Панкратова самостоятельно выучила итальянский язык, добилась встречи с Папой Римским, получила от Ватикана деньги на учебу и закончила один из престижнейших кулинарных колледжей на Апеннинах. Сейчас работает шеф-поваром в одном из элитных ресторанов на севере Италии. На рождественские каникулы приезжает домой в Тирасполь и учит детей азам своей профессии. Надежда Панкратова пережила кровавые события 92-го года и не любит говорить о войне и политике, но готова рассказать о тех людях, кто проживает в Приднестровье. Ее специальность отложила отпечаток на ее мировоззрение, и в раскрытии национального характера она использует кулинарную лексику. Надежда Панкратова: В трудолюбивой семье никогда не увидите простых рецептов. Даже из ничего всегда молдавская хозяйка найдет продукты, приготовит сложное блюдо. Вердута - круглый хлеб, если смотреть его сверху, он идет спиралевидный. Вердута - очень сложное блюдо, на его только приготовление надо потратить 40 минут, плюс к этому его надо спечь, а они пекут в русских печах. Они поднимаются в четыре с половиной утра приготовить эти блюда, потому что она в семь тридцать уходит на работу, даже если они живут в селах. Это у них в крови, переходит как с гормонами. Помимо этого, в молдавских семьях очень много рукоделия. Мужчины, не просто отработав или на колхозе или на предприятии, вернувшись домой к себе, смотрят телевизор или только пьют, - в молдавских семьях делают вино. Но это не означает, что они употребляют. Они за счет этого вина и живут, и существуют. Нельзя увидеть, чтобы люди не имели скот. - У молдаван какие недостатки? Надежда Панкратова: Огромная вера и покорность - это огромный недостаток. Они хотят верить всем. Мумин Шакиров: Украинская кухня тоже раскрывает характер этого народа. Надежда Панкратова: В украинском блюде надо иметь хитринку в себе, чтобы дать блюду вкус того, что вы видите, что вы кушаете. То есть, блюдо не имеет одно целое. Приготовленное блюдо, каждое, что вы берете с одного блюда, то ли это морковка, то ли картошка, имеет именно свои вкусовые качества. Такого вы не найдете ни в одной кухне, даже, насколько я знаю итальянскую кухню, там все должно быть единым. Но это ни в коем случае не хитриночка отрицательная. Хитринка профессиональности, хитринка в понятии, хитринка - в сообразительности. - В ментальности украинцев это тоже присутствует? Надежда Панкратова: Это люди медлительные по сравнению со многими национальностями. Люди, которые задумываются даже, в сущности, там, где не надо думать. Если ты знаешь свою работу, ты должна ее делать. А здесь вы встретитесь с тем, что люди, зная свою работу, они должны думать. Мумин Шакиров: Надежда Панкратова, как профессионал, вывела общую формулу кулинарных пристрастий приднестровцев. Надежда Панкратова: Вареники, мамалыга, клецки - это блюда, которые все эти три национальности кушают с удовольствием, любят. - А какая кухня здесь превалирует? Надежда Панкратова: Все. К примеру, сегодня утром я приготовила молдавское блюдо мамалыгу, сейчас я была на уроке в церкви - они кушают плацинду. У меня соседка сегодня с утра, я носом чуяла борщ. Борщ - это украинское блюдо. - А среди русских блюд, что вам ближе? Надежда Панкратова: Салаты, все разновидности. Летом обязательно кушаю окрошку. Здесь не только кулинарные произведения, здесь соединились культуры. Здесь у нас есть праздники, здесь - все. У нас люди вышивают, люди вяжут. Орнаменты и украинские, и молдавские, и русские, оно все слилось. Мумин Шакиров: Хотят ли жители Приднестровья воссоединиться с Молдавией? На этот вопрос на Левом берегу отвечают по-разному. Чаще звучит следующая формула: с народом - да, с политиками - нет. У детей из тираспольской гимназии тоже есть своя точка зрения. Они - дети своих родителей, и на вопрос, в каком государстве вы хотите жить, 15-летние подростки отвечают так:
"В принципе мы понимаем, что Россия не может проводить политику двойных стандартов, не может, с одной стороны, бороться в Чечне с терроризмом, с другой стороны, поддерживать нас. Мы понимаем тоже, что Молдова тоже не даст нам свободу, они на это не согласны. Получается такая тупиковая ситуация, когда мы находимся во взвешенном положении, когда мы не можем ни туда, ни сюда. Независимость нам не дадут. Единственное, наверное, что возможно: мы все-таки останемся в составе Молдовы, но в каком образе, может будет у нас какая-то независимость, не будет ли". "Приднестровской Молдавской республике десять лет, нас не признали, а мы живем. Если нас еще десять лет не будут признавать, мы также будем жить. В состав Молдовы мы не вступим. Мне кажется, мы будем или независимыми или на таком положении, как мы сейчас остались, или вступим в состав России, если Россия этого пожелает, конечно, или будем поддерживать отношения с другими странами. Но я не думаю, что США возьмет нас под крыло". "Все знают, что недавно Воронин приезжал в Россию. И вот когда по РТР какой-то корреспондент с ним разговаривал, он сказал такую фразу: у нас одинаковые проблемы: у Россия - Чечня, а у нас - Приднестровье. Мне, например, не нравится, когда нас сравнивают с Чечней. Как можно нас сравнить с Чечней? Если у нас будет такое, как в Чечне, я просто не знаю, что это будет, это будет такой ужас. Если мы присоединимся к Молдавии, тот ужас, который был в 92-м году, люди не допустят. Слава тебе Господи, что у меня в семье никто не погиб, хотя мои родители военнообязанные. Самый большой ужас был в Бендерах. И вот когда каждый год у нас показывают тех людей, которые приходят на кладбище, это для них... я не знаю". Но о полной независимости Приднестровской политики уже давно не говорят. Все понимают, что этого им не позволит ни Москва, ни Киев и ни ОБСЕ, самые влиятельные посредники будущего миротворческого процесса. Нет сомнений, что они заставят сесть за стол переговоров Кишинев и Тирасполь, но вопрос - когда. И сегодня в высказываниях молдавских и приднестровских чиновников все чаще звучат все самые разные рецепты воссоединения двух территорий, от конфедеративного устройства Молдовы до широкой автономии Приднестровья по варианту Татарстана. Националисты уходят в прошлое, им на смену приходят прагматики. И вопрос - учить или не учить национальный язык тем, кто пока его не знает, - это вопрос взаимного уважения, карьеры или приобщения к местной культуре. Выбор у людей есть. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
