Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-08-03]
Разница во времениАвтор и ведущий Владимир Тольц Вайнахи в Азии (от депортации до смерти Сталина)- "Их физические и моральные страдания, начавшиеся с погрузки в депортационные эшелоны, не прекращались ни пока их везли в Азию, ни когда довезли..." - "Отдельные спецпереселенцы открыто заявляют местному населению о своих бандитско-уголовных намерениях: Лучше бы Советская власть расстреляла нас на месте, чем издеваться над нами. У местного населения много скота, пока что займемся воровством, а там видно будет". - "Наряду с использованием органами МВД лояльно настроенного мусульманского духовенства, наиболее враждебно настроенные и ведущие подрывную работу муллы подвергаются аресту и привлекаются к уголовной ответственности". - "Власть в лице своих сотрудников до последнего не понимала внутренних процессов, происходивших в этносе..." Владимир Тольц: "Чечня и Имперская власть. - Вайнахи в Азии: от депортации до смерти Сталина". Сегодняшний мой собеседник московский историк Владимир Александрович Козлов - давний уже участник нашей программы, известный исследователь крамольного советского общественного сознания и массовых беспорядков в СССР 2-й половины ХХ века. В его подходе к истории депортации чеченского и ингушского народов (мы начали эту тему в предыдущей передаче цикла) меня, прежде всего, впечатляет стремление к отказу от наработанных в историографии стереотипов. Их несколько, последовательно друг друга сменивших по ходу времени, друг с другом боровшихся и как-то поблекших в этой не очень-то продуктивной борьбе. Поначалу власть объявила всех вайнахов "изменниками" и "пособниками оккупантов", а советские историки принялись услужливо доказывать мудрость и справедливость как этих определений, так и тотального наказания чеченского и ингушского народов. Наказали - депортировали в Азию, упразднили Чечено-Ингушскую АССР, заменили многие вайнахские названия географических и населенных пунктов, чтоб и память о преступном этносе стереть. И советские историки стали послушно "забывать" проблему. Антисоветские (за рубежом), напротив, писали о депортации как о советском, сталинском злодеянии и несправедливом наказании. После ХХ съезда примерно также стали писать и советские историки. Разумеется, они не винили в депортации советскую власть, но искали виновников и "фактор вины" (то Берию, то Сталина, то "культ личности" и "искажение ленинских норм партийной и государственной жизни"). Ныне Владимир Козлов предлагает рассмотреть депортацию вайнахов в более широком историческом контексте. - В каком? Владимир Козлов: Скажем так: навыки и привычки российской государственности в отношениях с кавказскими народами, в частности, вообще с колониальными окраинами России. В этом контексте следует сказать, что привычка таким образом решать вопросы - она была. Был не только советский опыт депортации, но был опыт депортаций дореволюционных, в частности, исход чеченцев в конце 19-го века, который был по сути дела организован правительством. Если говорить о конкретном эпизоде - 44-й год, эшелоны, которые идут в Казахстан и Киргизию с вайнахами, - то здесь нужно говорить о соединении двух вещей: ситуативной, связанной с войной, с особенностью обстановки на Кавказе, и в связи с конкретной ситуацией - попытка решить давнюю мечту российской власти, то есть как-то решить проблему беспокойного этноса на Кавказе. Не единственного, кстати, некоторые другие кавказские народы также стали жертвами депортации. В сущности, я вижу в конце этого процесса некоторую бюрократическую утопию. Скажем так: оторвать от корней, разорвать связи, которые формируют этническую солидарность народов, поселить на голом месте, (на голом месте совсем не получились, там были свои проблемы, связанные с автохтонным населением), и попытаться превратить их в советских людей. Что такое "советский человек"? - Это человек с разорванными социальными связями и этническими связями. Это человек, который находится в непосредственном отношении с государством и его бюрократией. Вот в таком качестве он становится управляемым, в таком качестве он плохо способен к сопротивлению. И вот этнические связи, по сути дела, это было последнее, что нужно было разрушить, чтобы получить окончательную версию, скажем так, советского человека без этих национальных особенностей. Поэтому, я думаю, что здесь была и ситуация политическая и военная, и здесь была давняя бюрократическая мечта. Какую-то связь между этими спецпоселениями и аракчеевскими, допустим, деревнями, так же, как и какую-то связь между этими действиями и депортацией так называемых "кулаков" я вижу со всей очевидностью. Есть некие навыки, которые в критический момент включаются, предлагается совершенно определенное решение. Вот это решение всплыло на поверхности, оказалось очевидным. Владимир Тольц: Так считает Владимир Козлов. "Бюрократическая утопия" власти, о которой он говорит, в жестоких условиях азиатской ссылки вайнахов, столкнулась со старым и твердым - с их обычаями и особенностями, с социальным и религиозным укладом вайнахской жизни. Не случайно, думаю, эпиграфом к козловскому очерку о пребывании вайнахов в Азии служат слова из агентурного донесения: "Некто Кагиров, рассказывая источнику о кавказских обычаях и законах, угрожая мщением по вопросу из выселения из Северного Кавказа, заявил: Чеченец такой человек, что не знает никакого страха и не признает никаких законов, кроме своих национальных". Каковы же были эти "законы" ( не чеченские, - об этом мы уже говорили и еще будем), а те, по которым предписывалось жить "спецпереселенцам"-вайнахам в Казахстане и Киргизии? - Вот я знаю, например, что "спецпоселенцы" могли свободно передвигаться лишь в радиусе 3-х км от своего места проживания. Каждые 10 дней они должны были отмечаться в комендатуре... Что еще? Владимир Козлов: В принципе механика была уже разработана, технически было ясно, что следует делать: спецкомендатуры, запрет перемещения между спецпоселениями, надо было разбить семьи на "десятидворки", назначить старшего, который должен был отвечать за подопечных своих, ну и так далее и тому подобное. Общая проблема состояла в том, что жизнь в ссылке никогда не шла, как ей предписывали инструкции, распоряжения и приказы сначала НКВД, потом МВД, потом МГБ, которому передали надзорные функции. Она шла своим чередом и складывалась совсем не так, как хотелось бы властям. Ну, например, власти хотели хозяйственно обустроить чеченцев. Для этого были выделены определенные материальные ресурсы, для этого были выделены продукты, даже печные вьюшки были произведены для строительства домов в месте ссылки. Это теория. Практика - голодные Казахстан и Киргизия, там последствия недорода, там с 43-го года недород. Поступают продукты, эти продукты местные власти распределяют среди своих, а не среди чеченцев, до чеченцев эти ресурсы не доходят. Контролировать это практически оказывается невозможно. Дошло до того, что для того, чтобы выдать чеченцам ссуды, которые государство собиралось им выдавать, и направляло эти ресурсы, понадобилось создавать осведомительную сеть НКВД в финансовых органах, потому что там происходил знакомый нам всем российский процесс, то есть получить то, что тебе положено, можно было только за взятку. То же самое касается контроля. Должны являться для проверки, регулярных проверок, нельзя без разрешения выезжать. Для проверки не являются, без разрешения выезжают. Наказания не следует. Должны руководить через назначенных старейшин, "десятидворки" глава, на самом деле сразу поняли. Что лучше иметь дело с неформальными авторитетами тейповыми, с муллами и прочее, пытаются взять их под контроль - это как бы сначала не предписывалось. Фактически получилось так, что то, как собирались организовать жизнь чеченцев в ссылке, и то, как она действительно была организована - вещи разные. Это обычная российская практика: прописана утопия, но, слава Богу, строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения - вот то, с чем пришлось столкнуться!... Владимир Тольц: Но и того, что выполняли, чеченцам хватило "выше крыши"... Их физические и моральные страдания, начавшиеся с погрузки в депортационные эшелоны, не прекращались ни пока их везли в Азию, ни когда довезли... Казалось, избавлением была лишь смерть. "Под дулами солдат, наш глубоко целомудренный народ, прикрывшись одеждой, мужчины, старики, женщины, девушки рядом, выстроившись вдоль вагона, оправлялись как могли...". "Отцы девушек, не желая иметь конфликты в пути из-за женской чести с кем бы то ни было, сейчас же сговаривались с отцами парней и отдавали своих дочерей за них, просто распределив их между ними. Так в пути были совершены тысячи вынужденных браков из опасения конфликтов, которые имели бы очень трагические результаты". "Докладываю, что 11 марта в 8 часов на ст. Бель-Агач Томской ж.д. прибыл поезд № 1004 (эшелон спецпереселенцев № 304) с количеством людей 2664. Среди переселенцев 100% вшивость, в пути следования эшелона снимались больные сыпным тифом, контактные обрабатывались и изолировались. <...> Несмотря на все это спецпересленцы после высадки из эшелона без санобработки были отправлены к месту переселения, создав этим угрозу распространения сыпного тифа в районе". "Отдельные спецпереселенцы открыто заявляют местному населению о своих бандитско-уголовных намерениях: "Если нам не будут выдавать продукты на питание, тогда мы будем воровать у колхозников скот, нас здесь все боятся, в ночное время никто даже не выходит на улицу". (Жарминский район, Семипалатинской обл.). "Лучше бы Советская власть расстреляла нас на месте, чем издеваться над нами. У местного населения много скота, пока что займемся воровством, а там видно будет". (Луговской район, Джамбулской области). Такое поведение спецпереселенцев заметно отразилось на настроениях и отношении к ним со стороны местного населения: "Как видно, к нам прибыли бандиты, они будут грабить население". "Спецпереселенцы не заслужили оказанного им здесь приема". "Лучше продадим свои продукты дешевле, но только не чеченцам". "Если бы знать, что в мою квартиру вселят врага народа, я бы ее давно развалила, жалко им давать топтать нашу колхозную землю". Владимир Козлов: Первоначальная реакция на чеченцев была очень, скажем так, острая, недоброжелательная.- Идет война, привезли людей, которые объявлены изменниками родины фактически. Это было психологическим, политическим и моральным основанием жесткого к ним отношения. Поэтому им можно не выдавать то, что им положено, их можно не принимать в колхоз. Некоторые колхозники говорили: вы не будете такими же членами колхоза, как и мы, а вы будете нашими как бы слугами. (Тут власти приходилось преодолевать вот это сопротивление местных властей). Это то, что касалось трудоустройства, с трудоустройством были проблемы. Были проблемы с трудоустройством элиты, которая претендовала на какие-то должности определенные, более того, это были люди с образованием, которых мало было в Казахстане, и они могли на это претендовать. Постепенно их привлекли к работе. В частности, бывших сотрудников НКВД привлекли к работе. То же самое то, что касается государственно-политической элиты, не полностью, отчасти. Надо сказать, что они разочаровали власть, многие из них разочаровали власть, потому что в той ситуации, в которой оказался этнос, гораздо важнее для выживания было найти общий язык с соплеменниками, чем с властью, выжить с помощью власти оказалось практически невозможно. Владимир Тольц: Ну, а эта власть, требовавшая от "наказанных народов" беззаветного труда. Как она расценивала "производственные достижения" наказанных и подневольных тружеников? Владимир Козлов: Хорошо они работали или плохо? - Кунаев в свое время сказал, что они работали добросовестно и честно. По данным НКВД получается, что они работали не очень добросовестно и честно... Я как бы от себя хочу добавить: а с какой стати они должны были добросовестно и честно? - Вот если мы сейчас забудем о советских клише и стереотипах, то, строго говоря, ставя себя на место чеченцев, я говорю совершенно однозначно: я тоже при возможности не стал бы работать добросовестно и честно на это государство. Владимир Тольц: Владимир Александрович, вот то, чего мы уже отчасти коснулись, приведя цитату из энкаведешного отчета: чеченцы и ингуши ведь не на голое место переселены были - в Азии они оказались среди разнообразных в этническом плане "местных". Как складывались отношения вайнахов с автохтонным населением? Владимир Козлов: Отношения складывались трудно и тяжело, и в значительной мере это было связано, во-первых, с предубеждением местных жителей. (Давайте сразу скажем - это были не только казахи и киргизы, это были и русские, которых достаточно много было, особенно в северном Казахстане, потому что колонизация северного Казахстана русскими еще началась до революции). Было предубеждение, связанное с идеологической оценкой поведения чеченцев на Кавказе, особенно в ситуации войны. Сюда наложилась гораздо более существенная вещь - это была конкуренция в борьбе за ресурсы в регионе, который, как я уже сказал, страдал от недорода. Естественно, это не могло не осложнить отношений с местным населением. И третий фактор, не менее существенный, - это поведение чеченцев в борьбе за выживание. Зацепляясь за жизнь всеми средствами, естественно, они должны были консолидироваться, во-первых, и противопоставить себя местному населению как конкуренту в борьбе за ресурсы, что в общем-то и случилось. Больше того, власти, чем выше, тем больше, получалась тут именно обеспокоенность власти, власти пришлось думать о том, как снять эту конфликтность. И центральной власти пришлось ограничивать поползновения местных чиновников, связанных с попытками ущипнуть часть ресурсов, дополнительно направленных для "выселенцев", как их называют. Владимир Тольц: Давайте проиллюстрируем сказанное вами хоть каким-то документом. Вот, к примеру, фрагмент обширного отчета 1946 г., направленного министру внутренних дел СССР Круглову о положении спецпереселенцев, размещенных в Киргизии. "Взаимоотношения спецпереселенцев с местным населением по прибытию их в Киргизию, зачастую, были ненормальными. Имелись факты грубого, пренебрежительного отношения к спецпереселенцам со стороны отдельных руководителей колхозов, совхозов, промпредприятий, порой переходящие в прямое издевательство.<...> За 1944 - 1945 годы и первое полугодие 1946 г. в ЦК КП(б) Киргизии и Совет Министров Киргизской ССР нами были направлены 15 подробных спецсообщений о положении спецпереселенцев и фактах издевательства, грубого и пренебрежительного отношения к ним. <...> ЦК КП(б) Киргизии и Совет Министров Киргизской ССР своим постановлением от 13 декабря 1944 г. объявил выговор Председателю Куршабского райисполкома Ошской области Бактемирову и секретарю Куршабского райкома КП(б) Киргизии Сивухину за неприятие необходимых мер к улучшению исключительно тяжелого положения спецпереселенцев, расселенных в районе и пренебрежительное отношение к последним. Случаи грубого, пренебрежительного отношения, доходящие до издевательства над спецпереселенцами, имели место со стороны руководящих работников Алабукинского района Джалал-Абадской области, о чем МВД Киргизской ССР 4 раза своевременно информировало ЦК КП(б) Киргизии и Совет Министров Киргизской ССР. Постановлением ЦК КП(б) Киргизии от 27 ноября 1945 года, за издевательские отношения к спецпереселенцам, которые имели место в районе, снят с работы секретарь Алабукинского райкома партии, также сняты с работы и отданы под суд зам. председателя райисполкома, народный судья, несколько председателей сельсоветов и колхозов. Председатель колхоза "Победа", Ленинпольского сельсовета, Таласской области Сагандыков в мае месяце 1946 года во время колхозной работы избил спецпереселенца Катчиева за то, что последний взял его камчу. Ленинпольский райком КП(б) Киргизии за побои Катчиева объявил Сагандыкову строгий выговор. В этом же районе, члены Правления колхоза "Минбулак" избили спецпереселенца Мараева Х., виновные привлечены к уголовной ответственности. <...>В целях осуществления контроля и своевременного выявления фактов неправильного использования и хищения фондов продовольствия, скота, строительных материалов и денежных ссуд, выделенных для спецпереселенцев, ОСП МВД Киргизской ССР была приобретена специальная секретно-осведомительная сеть в соответствующих организациях, занимающихся распределением и реализацией вышеуказанных фондов. Это мероприятие дало возможность своевременно вскрывать указанные факты и сигнализировать вышестоящие партийно-советские органы, а также принимать меры профилактического порядка. Благодаря принимаемым мерам по изжитию фактов грубого, пренебрежительного отношения к спецпереселенцам, проведению массово-разъяснительной работы и сурового наказания виновных лиц, отношение к спецпереселенцам заметно изменилось в лучшую сторону. Однако, за последнее время в некоторых областях Киргизской ССР имели место отдельные случаи драки спецпереселенцев - чеченцев с местным населением. Так, 16 февраля с.г. в поселке Кадамжай, Фрунзенского района, Ошской области произошла драка между спецпереселенцами - чеченцами и русскими. 24 марта с.г. в селе Бурулдай, Кеминского района, Фрунзенской области, местный житель Абиров Курманалы, по национальности киргиз, ударил спецпереселенку - чеченку Демильханову Ахма. В ссору с той и с другой стороны вступили другие лица, в результате которой спецпереселенец Акаев был сильно избит. 1 мая с.г. в г. Токмаке, Фрунзенской области, произошла драка между спецпереселенцами - чеченцами и местными жителями, в результате которой местным жителям узбекам Фаткулину и Куратдинову нанесли легкие ножевые ранения. Вышеизложенные факты свидетельствуют о наличии национальной розни между спецпереселенцами - чеченцами и местными жителями и недостаточно проводимой массово-политической работы, как среди спецпереселенцев, так и местных жителей". Владимир Тольц: Мы продолжаем очередную передачу из цикла "Чечня и Имперская власть". Сегодня речь идет о первых девяти годах жизни вайнахов в Азии - от депортации до смерти Сталина. В московской студии "Свободы" историк Владимир Козлов. - Владимир Александрович, давайте оттолкнемся от того, чем завершилась первая часть нашей сегодняшней передачи - от выводов отчета 46-го года министру внутренних дел Союза Сергею Круглову о том, что между местными жителями - киргизами, казахами, русскими, и спецпереселенцами-чеченцами существовала острая национальная рознь. Владимир Козлов: Что касается отношений с местным населением на личном уровне, на уровне личных отношений, источников не очень много. Но, судя по недомолвкам и оговоркам, ясно, что шло культурное взаимодействие. Вот не на уровне институциональном, а на уровне действительно культурном, на уровне межличностных отношений. Это был существенный фактор. Так же как фактор образования: многие только там - в ссылке, получили возможность пойти в школу. Освоение русского языка как средства общения и так далее. Контакты с русскими на уровне дружеских отношений или романтических отношений между разными полами - мало информации, но, судя по тому, что следовали запреты авторитетов и мулл на такие отношения, можно предположить, что если есть запрет, значит есть и отношения. Владимир Тольц: Владимир Александрович, вы и другие участники нашего "чеченского" цикла уже не раз отмечали, что чеченцы на протяжении всей советской истории оставались куда менее советскими, нежели другие советские народы. (Они сумели сохранить свои традиционные общественные институты, связи, обычаи, и это уберегало их от осовечивания.) Вместе с тем - это опять же ваш тезис - власть, насильственно переселив вайнахов в Азию, стремилась сделать их "как всех". Насколько ей это удавалось? Владимир Козлов: Если взглянуть на ситуацию с точки зрения власти и ее мечты-утопии, то поначалу ситуация складывалась для власти благоприятно. Отмечают все, в том числе воспоминатели из числа вайнахов, что произошло некоторое ослабление этих связей в период перемещения, как бы в эпоху эшелонов, короткий период. Но спустя буквально несколько месяцев, может быть полгода, получили противоположный результат. Те надежды, которые были связаны, скажем так, с контролем над чеченцами, а контроль предполагает не только власть, не только административное усмотрение, но и, скажем так, использование ресурсов материальных и манипулирование этими ресурсами в целях социалистического перевоспитания, так вот здесь, прежде всего, зашли в тупик. Этнос оказался еще в более сложном положении с точки зрения выживания, и ему пришлось пойти по пути еще большей архаизации внутренних отношений в социуме, иначе просто невозможно было удержаться. Поэтому даже продвинутая часть, нельзя сказать, обрусевшая или осовеченная, но эти представители элиты, они стали возвращаться к прежним обычаям и взаимоотношениям. Система взаимоотношений, связанная с тейпами, мюридизмом, объединение по типу религиозных сект и так далее - вот все это возрождается и даже крепнет, это становится основой выживания просто физиологического. Владимир Тольц: - Владимир Александрович, вот мы уже говорили о взаимодействии наказанных депортацией народов с новой инородной средой, в которой они оказались в Азии, о сложных и противоречивых процессах внутри вайнахского этноса, которые там происходили, о власти, - центральной и местной, - пытавшейся управлять этими процессами или, по крайней мере, их контролировать. Документы, которые вы изучали и подготовили к публикации, это, как я понимаю, прежде всего, документы этой власти. Скажите, а вот насколько она понимала, что происходило внутри вайнахского этноса в ссылке? Владимир Козлов: Вы понимаете, власть в лице своих сотрудников, в частности, НКВД, которое занималось, она до последнего не понимала внутренних процессов, происходивших в этносе. Например, даже попытки интерпретировать ситуацию с точки зрения авторитета мулл. Муллы были на поверхности, более-менее было понятно, что через них можно и договориться, и взаимодействовать. Что происходит с тейповой организацией - плохо понимали. Они только видели некую внешнюю сторону явлений. Например, можно было наблюдать встречу двух чеченцев и их странный, с точки зрения энкэведэшников, вопрос - чей ты мюрид? и в качестве встречного доверия сообщение о себе, чей я мюрид.- Они этого не понимали. Тем более они не понимали разные интерпретации ислама и прочее. Попытались использовать Среднеазиатское управление мусульман, которое было под контролем НКВД, но оказалось, что чеченцы не принимают их авторитета, они не так молятся. Попытались взять под контроль использовать местные мечети и мулл. - Оказалось, что они не хотят туда ходить, хотят собираться просто в домах и что-то делают, что было непонятно, что они делают. Другими словами, это как было загадкой, так теперь это уже загадка для историков, просто потому, что в документах не зафиксирована эта внутренняя жизнь, но видно взаимодействие этноса и различных его групп с властью, с другими, и приходится только догадываться, что же происходило внутри. Владимир Тольц: Давайте приведем примеры этих эмведешных догадок. Вот отрывки докладной записки министра внутренних дел Круглова Сталину, Берии, Жданову, Кузнецову о работе с мусульманскими религиозными авторитетами. (Это ноябрь 1946 г.) Совершенно секретно. <...>Среди спецпереселенцев органами МВД выявлено и взято на учет 1003 муллы и других религиозных авторитетов. Учитывая авторитет мусульманского духовенства среди указанных национальностей, органами МВД принимаются меры к отрыву лояльно настроенных к советской власти мулл от реакционной части мусульманского духовенства и использованию их в интересах хозяйственного устройства и закреплению спецпереселенцев в местах поселения. В настоящее время для работы среди спецпереселенцев МВД Казахской, Киргизской, Узбекской ССР привлечено 170 мулл и других религиозных авторитетов. МВД Казахской ССР в 1946 г. была успешно проведена работа по разложению нескольких антисоветских группировок, состоящих из мусульманского духовенства. У[правлением] МВД Семипалатинской области разрабатывалась группа чеченских мулл в количестве 10 человек, возглавляемая муллой Байсаровым. Деятельность этой группы была направлена на установление антисоветских связей с местным реакционным казахским духовенством и на подрыв хозяйственного устройства спецпереселенцев - чеченцев и ингушей. В результате проведенной работы по разложению, основные объекты указанной группировки прекратили антисоветскую деятельность, а глава этой группы - мулла Байсаров, вступил в члены колхоза, в настоящее время ведет агитацию среди спецпереселенцев за честное отношение к труду. Байсаров разослал обращение к спецпереселенцам-чеченцам, в котором пишет: "Братья чеченцы! Наш народ очень много плохого сделал советской власти, за что мы должны быть сурово наказаны. Но наше правительство подошло к нам добросердечно, ограничилось только высылкой и в то же время заботится о нас как мать о ребенке. Прошу вас честно работать в колхозах, а в свободное время работать дома." У[правлением] МВД Карагандинской области используется духовный авторитет Умаров Хаджи, который систематически ведет агитацию среди чеченцев и ингушей за поднятие трудовой дисциплины и добросовестное отношение к общественному труду. Под влиянием Умарова в колхозе им. Ворошилова из спецпереселенцев - чеченцев организована бригада, которая держит первенство и имеет до 20 человек стахановцев. В Южно-Казахстанской области среди спецпереселенцев чеченцев и ингушей, работающих в карьере "Союзформлитье", упала трудовая дисциплина, многие перестали выходить на работу. В целях поднятия трудовой дисциплины в карьер был направлен религиозный авторитет Каимов. В результате проведенной им работы рабочие спецпереселенцы стали выполнять нормы выработки до 150-200 %. В порядке поощрения Каимов назначен прорабом этого карьера.[...] Наряду с использованием органами МВД лояльно настроенного мусульманского духовенства, наиболее враждебно настроенные и ведущие подрывную работу муллы, при наличии изобличающих материалов, подвергаются аресту и привлекаются к уголовной ответственности. Министр внутренних дел СССР С. Круглов Владимир Тольц: А вот еще один материал, который активно использовало в 1950-м году уже не МВД, а МГБ: Москва, Кремль товарищу Швернику Мы, девушки-переселенки, от имени всех девушек и женщин - ингушек просим Вас, тов. Шверник помочь нам стать настоящими людьми любимой Родины. Все мы живем в Советском Союзе, в стране, где нет и должно быть никаких национальных разногласий, в стране, где все равноправны, в стране, где каждый гражданин имеет право на образование, на труд и на отдых. И вот из-за сохранившихся до сих пор старых национальных законов, мы девушки - ингушки не видим этого. Среди ингушек и чеченок очень мало грамотных, девочки не учатся, девушки не бывают в кино, имеющие образование не работает потому, что запрещают мужчины. Нам закрывают дорогу к большому будущему. Разве не смогла бы каждая из нас дать Родине, вырастившей нас то, что дают другие девушки. Разве среди нас нет девушек способных, которые могли быть инженерами, врачами, техникам и др. Почему мы из-за сохранившихся национальных обычаев и законов не можем продвигаться вперед. Наоборот, эта национальная, сильно сохранившаяся полоса среди ингушей, чеченов, балкаров тормозит процветанию полноценной культуры в Советской стране. Старые кавказские узко национальные обычаи говорят о том, что девушка или женщина не имеет права учиться, выходить одна на улицу, не должна бывать в кино, разговаривать с мужчиной, а в особенности, если он русский, спрашивается - русский человек мужчина или женщина - не человек? Почему среди этих небольших национальных народов не ведут политико-массовую работу, почему среди них нет агитационной работы, которая смогла бы разбить до сих пор сохранившиеся адаты и обычаи. Эти царствующие законы мешают учащимся и рабочим двигаться вперед, принимать активные участия в широких кругах общества, благодаря которым каждый гражданин нашей Родины, показывает силу, знания и любовь к стране. Дорогой товарищ Шверник, мы надеемся в Вашей помощи, в основное в ликвидации старинных обычаев, законов, адатов, которым нет места в развитии культуры нашей страны, которые преграждают путь к великому будущему. От имени всех девушек-националок Джамбулатова Лидия Хазбулатовна Талды-Курганская область, Талды-Курганский район, Кировское заводоуправление "Сельхозмука". Владимир Тольц: Я вновь обращаюсь к исследователю жизни вайнахов в азиатской ссылке Владимиру Козлову: ну, мы же понимаем, что свои основные сведения о процессах внутри ссыльного сообщества власть получала вовсе не от "девушек-националок" и их писем "дорогому товарищу Швернику", а главным образом от агентуры НКВД-МВД-МГБ... Владимир Козлов: Когда в 44-м году Москва в первый раз послала своего эмиссара - заместителя наркома Круглова туда, то он обнаружил, что агентурное обеспечение слабовато и буквально за несколько месяцев увеличил в три раза количество агентов-осведомителей. Я считаю, что это было чистое очковтирательство, показуха, но об этом рапортовали как о довольно большом успехе. А потом стали пожинать плоды такого рода успехов. Какие плоды? - Оказывается, агенты-"двурушники", оказывается, они все рассказывают своим, и любые неудачи списывали, например, на то: вот чеченцы поклялись, что они сами убьют каждого, кто будет сотрудничать с НКВД. - Почти неизвестно таких случаев, честно говоря, потому что другая была тактика. Это было нормально - и с ними посотрудничать, что ж тут такого,- с этими "неверными",- главное, чтобы ущерба своим не нанести! В принципе, достаточно успешно работали так называемые "агенты-маршрутники". Достаточно успешно, насколько я знаю, работала агентура, которую из мест ссылок отправляли, например, на Кавказ, там же остались вооруженные группировки... То есть, я бы сказал так, что, на мой взгляд, по моему ощущению, больших трудностей у НКВД в работе с чеченцами, которые превосходили бы на порядок трудности работы с другими, может быть, даже включая русских, я, честно говоря, не вижу. Но я вижу, что когда людей ругают, им надо оправдаться, и они начинают, конечно, сообщать об этих трудностях. Владимир Тольц: Владимир Александрович, описывая отношения ссыльного вайнахского этноса и имперской власти вы в политике ее выделяете так называемый "новый курс" начинающийся в 1948-м... Не могли бы вы пояснить нашим слушателям, что это такое? Владимир Козлов: Чтобы было понятно, почему он новый, два слова о том, что такое старый курс. Были местные бюрократы, на которых все это обрушилось - "новые контингенты", говоря их языком, с которыми надо договариваться. Сложился некий симбиоз, некое взаимопонимание, когда эти местные бюрократы не очень строго соблюдали целый ряд основополагающих инструкций, связанных с организацией спецкомендатуры и прочего. И другим способом они не могли бы договориться с этносом, они не могли бы поддерживать порядок на подведомственных территориях. И это было нормально, это более или менее устраивало и чеченцев тоже, которые после короткого периода резкого протеста - не будем работать, и как сказал один агент НКВД (я не знаю, из вайнахов или нет, скорее всего, да), что позиция такая сейчас: чем нас больше здесь сдохнет, тем быстрее нас отпустят на Кавказ. Несколько месяцев это продолжалось. Работал слух о пророчестве, которое еще давно, десятилетие назад было привезено из Мекки, что будет эта ссылка, через три месяца отпустят, но если бог решит, что наказания недостаточно, решит наказать еще, тогда через два года. Три месяца истекло, и как бы заработала эта машина адоптации. В свою очередь и местные бюрократы, полицейские, чиновники, они тоже адоптировались к ситуации, было найдено некое взаимопонимание. А тут случилось глобальное изменение, мы знаем, что это период в целом в большой политике "закручивания гаек". Это период подготовки сначала к малой, а потом и к большой войне для Советского Союза. Это попытки Сталина везде подкрутить гайки, заодно подкручивают гайки и в ссылке. В 48-м году, в ноябре, указ о побегах и прочее, в котором ссылка объявляется вечной. - Это квинтэссенция "нового курса"... Владимир Тольц: Добавлю, что за нарушение установленного режима и порядка передвижения тот же указ обещал нарушителю тюремное заключение или каторжные работы - до 25 лет. За пособничество и укрывательство - 5 лет. За побеги Особое совещание при МВД СССР приговаривало к 20 годам каторжных работ. В конце 1948-49-м был также введен более строгий учет "спецпоселенцев" и прикрепление их к местам "приписки". Как водится, исполнять нововведение кинулись, казалось бы, с нечеловеческой яростью. В течение года МВД выявило и разыскало 16 020 человек, отсутствовавших в местах поселения, а за самовольные выезд (побег) из места обязательного поселения Особое Совещание при МВД СССР осудило "по указу" к 20 годам каторжных работ 1932 выселенца - то есть каждого восьмого из "самовольщиков". - Ну, а как сказался "новый курс" зажима на этносе в целом? - спрашиваю я у Владимира Козлова. Владимир Козлов: Вот если говорить на уровне большой политики - страшные вещи, действительно. Теперь давайте все-таки, не только ведь чеченский народ, (и русский народ, еврейский...) выжили они при этом ужасном режиме. Почему выжили? - Да потому, можете себе представить, если всех, кто перемещался в рамках одного района, посадить за побег - это сколько бумаги надо написать полуграмотному коменданту. Посадили за это порядка двух тысяч, ну не было у них больше моральных сил оформлять такое количество дел! - Мы, когда русскую государственность обсуждаем, такие вещи в расчет не принимаем. Мы всегда оцениваем высшие решения власти и считаем, что в таком виде дошло до народа. До народа, слава Богу, это доходит в смягченном виде, мы это и сейчас знаем... Владимир Тольц: Похоже, вы довольно невысоко оцениваете эффективность этого демонстративного "закручивания гаек"? Владимир Козлов: У меня такое ощущение, если смотреть воспоминания чеченцев, что результаты были, и если смотреть даже документы, результаты были незначительные, хотя разозлить - разозлили. В чеченской среде и ингушской среде пошли разговоры: так, готовятся к новой войне, наверное, еще куда-нибудь вывезут, потому что если здесь так прижали, наверное, война будет с Китаем, например. Слухи самые невероятные были. С точки зрения реализации бюрократической утопии - полный нуль. Владимир Тольц: Август 1950-го. Из докладной записки министра госбезопасности Казахской ССР Бызова министру госбезопасности СССР В.С. Абакумову: Совершенно секретно. <...> Ликвидированные органами МГБ агентурные разработки и материалы некоторых действующих дел на выселенцев свидетельствуют о стремлении и попытках активно-враждебных элементов из этого контингента развернуть организованную антисоветскую работу, причем в некоторых случаях объединяются выселенцы разных национальностей. Следствием по вскрытой УМГБ по Павлодарской области повстанческо-террористической группе, разрабатывавшейся по агентурному делу "Блок", установлено, что руководство группы немец Кирихкеснер и завербованные им выселенцы-немцы, чеченцы и ингуши готовились, на случай развязывания англо-американскими империалистами войны против Советского Союза, понять восстание, перебить руководящий партийно-советский актив города, а затем, опираясь на поддержку остальных выселенцев и других враждебных элементов, развернуть повстанческие движения по всей области. [...] В июне 1950 года УМГБ по Павлодарской области вскрыта антисоветская молодежная группа из числа выселенцев-чеченцев, разрабатывавшаяся по агентурному делу "Мстители". Группа была создана возвратившимся из лагерей после отбытия наказания чеченцем Межидовым. Последний ставил перед участниками группы задачу быть готовыми к выступлению против советской власти сразу же после того, как Америка и Англия нападут на СССР, проводить широкую вербовочную работу среди чеченской молодежи и обрабатывать ее в духе непримиримой борьбы с советской властью. [...] Даже среди коммунистов и числа чеченцев и ингушей широко распространены высказывания озлобленности на "совершенную по отношению к чеченскому и ингушскому народу несправедливость". В этом отношении характерны настроения проходящих по связям объектов дела "Кавказцы" бывшего секретаря Чечено-Ингушского обкома ВКП (б) по пропаганде Гаирбекова и бывшего председателя Совета Министров ЧИ АССР Моллаева, которые в тесном кругу своих близких заявляют, что "спасителями" чеченцев и ингушей могут стать только американцы и англичане, нападение которых на СССР надо приветствовать. С их стороны высказывается также стремление добиться организации самостоятельной чечено-ингушской области в составе Казахстана. Владимир Тольц: Что ж, пора подводить итог сказанному. Владимир Козлов: Вообще, если брать начало 50-х годов, когда "закручивание гаек" уже произошло и установилась некая система отношений, несколько отличная, но не очень сильно, от предыдущей, мечты чеченцев были связаны прежде всего с надеждами, ну, короче говоря, Европа и Америка нам помогут. (Вообще мы знаем, что это расхожий миф ГУЛАГа, в частности, это расхожий миф и ссылки). Возможно в результате войны, - идет война в Корее, - у многих надежда на то, что она перерастет в большую войну, в результате этой войны чеченцы будут возвращены на Кавказ. Идут слухи о том, что Англия требует восстановления Чеченской государственности и так далее и тому подобное. То есть мечты в значительной мере чеченцев были все-таки связаны, скажем так, с внешнеполитическим фактором, который в сознании, скажем, простого чеченца мог трансформироваться в совершенно немыслимые версии будущего развития. Владимир Тольц: Но отнюдь не внешнеполитический фактор положил начало новому этапу чеченской национальной истории. - В марте 53-го умер Сталин. Об этом новом - речь пойдет в следующей передаче из цикла "Чечня и Имперская власть", где вы вновь услышите выступавшего сегодня у нашего микрофона историка Владимира Козлова. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
