Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-08-03]
Ведущий Сергей Сенинский
- Какой автомобиль может стать массовым в России?
Сергей Сенинский: Выпуск открывает панорама экономических новостей и событий последних дней - Одна неделя года. "Одна неделя года". Ирина Лагунина: Нынешняя жара в Европе привела к засухе в крупнейших сельскохозяйственных регионах. Во Франции за экстренной помощью обратились 54 из 58 регионов страны. В Италии объявлено чрезвычайное положение в четырех регионах, где отмечена самая продолжительная за последние 200 лет засуха. В наиболее пострадавших регионах Германии, по экспертным оценкам, могут разориться 20% всех фермерских хозяйств. Такой жары в Германии не было более 100 лет. Иван Толстой: Американская корпорация Microsoft, крупнейший в мире производитель программного обеспечения для персональных компьютеров, получила последнее предупреждение Европейской комиссии - в ходе трехлетнего антимонопольного расследования. Если Microsoft откажется соблюдать требования Еврокомиссии, компании грозит не только крупный штраф - до 10% годового оборота. Компанию могут обязать, например, либо исключить из структуры операционной системы Windows собственное аудио-видеоприложение Media Player, либо добавить к нему сходные программы конкурентов. Кроме того, от Microsoft могут потребовать раскрыть конкурентам программные коды в части взаимодействия серверов и пользовательских приложений. Окончательное решение Еврокомиссии, как ожидается, будет принято до конца года. В свою очередь, компания Microsoft заявляет о готовности обратиться в Европейский суд, который уже признавал некоторые антимонопольные решения Еврокомиссии незаконными. Ирина Лагунина: В России через пять лет может появиться первая платная автомобильная магистраль: от московской кольцевой дороги - на восток, до подмосковного Ногинска. Решение о строительстве скоростной трассы длиной почти 48 километров приняло правительство Московской области. По предварительным расчетам, реализация проекта обойдется примерно в 200 миллионов долларов, которые будет предложено заплатить частным инвесторам. Предполагается, что тариф за проезд по новой магистрали составит 20-30 рублей с каждого автомобиля. Если проект будет реализован в соответствии с нынешними планами, то новая автодорога останется в собственности частных инвесторов в течение примерно 15 лет, после чего должна стать бесплатной и перейти под контроль областного Дорожного фонда. Иван Толстой: Российская "Альфа-групп", в составе которой - один из крупнейших коммерческих банков страны, стала владельцем блокирующего пакета акций (25,1%) компании "МегаФон", третьего в России оператора сотовой телефонной связи. "Альфа-групп" уже принадлежит такой же пакет акций компании "ВымпелКом", второго в стране сотового оператора (торговая марка - Би Лайн). Впервые на этом рынке возникает ситуация, когда блокирующие пакеты акций двух из трех ведущих операторов принадлежат одному владельцу. Сергей Сенинский: Одна неделя года. Панорама экономических новостей и событий... Каким может быть массовый автомобиль для России? Какой легковой автомобиль может стать в России массовым? На разных этапах развития отечественного автопрома таковыми могли считаться сначала "Запорожец", а потом "первая" и "шестая" модели АвтоВАЗа. Но тогда - практически не было выбора, а сегодня он давно стал нормой - как бы ни повышали импортные пошлины. Сколько должен стоить и каким должен быть автомобиль в России, чтобы - теперь - стать по-настоящему массовым? Может ли таковым стать только российская модель или, при каких-то условиях, и зарубежная, но - произведенная в России? Об этом - в преддверии очередного Автомобильного салона, который откроется в Москве через две недели, мы говорим сегодня с экспертами. Сегодня в России на долю легковых автомобилей в сегментах "от 3 до 5 тысяч долларов" и "от 5 до 8 тысяч долларов" приходится примерно по 40-42% всех продаж. При этом доля первой группы постепенно сокращается, а второй - увеличивается. Но понятно, что по-настоящему массовым в России может стать в ближайшие годы лишь такой автомобиль, который будет стоить не дороже 7-8 тысяч долларов и при этом быть относительно "новым" - с точки зрения техники. На ваш взгляд, может ли до такого уровня снизиться цена какого-то бы ни было зарубежного автомобиля, хоть малазийского "Протона", окажись его производство на территории России? Или такие цены - при любых обстоятельствах - могут позволить себе лишь российские же производители? Тему открывает аналитик инвестиционного банка "Объединенная финансовая группа" Елена Сахнова: Елена Сахнова: Я не думаю, что западные производители будут способны произвести качественный автомобиль в России по цене 7-8 тысяч долларов. Исключения могли бы составить только самые низшие ценовые категории. Например, Skoda Fabia. Она сейчас стоит около 9 тысяч евро. Если предположить, что производство будет организовано в России, то ее цена вполне могла бы составить менее 7 тысяч долларов. Однако вряд ли производство Skoda Fabia будет организовано в России, так как в настоящее время мощности заводов в самой Европе не до конца загружены. Сергей Сенинский: Но ведь могут быть еще более дешевые варианты. Скажем, южнокорейские Hyundai, Kia или Daewoo?.. Елена Сахнова: Такие машины могли бы уложится в эту ценовую категорию, однако локализация их производства в России также под вопросом. По крайней мере, ни один из этих производителей пока не проявил интереса. Сергей Сенинский: Наш следующий собеседник - аналитик инвестиционной компании "Тройка-Диалог" Андрей Кормилицин: Андрей Кормилицин: Я думаю, что на самом деле это вопрос не модели, которая будет производиться в России иностранными производителями, а, скорее, вопрос инвестиционного климата, который может создать российское правительство для привлечения иностранных производителей в Россию. Опыт показывает, что иностранные производители могут собирать машины дешевле 8-9 тысяч долларов. В качестве примера приведу Бразилию, где созданы суперльготные условия для иностранных производителей. Там, конечно, не производятся полноценные европейские машины. Но там есть локализованная марки, например, Volkswagen Goll, который собран на основе европейского Golf, но модель изменена и локализована с учетом потребностей покупателей в именно этом регионе. И эта машина продается в Бразилии в пределах 5 тысяч долларов, а в достаточно богатой комплектации - в пределах 7,5 тысячи. Поэтому я думаю, что ценовые уровни в 7-8 тысяч долларов вполне достижимы, и иностранные производители могут производить локализованный продукт при должном уровне льгот и грамотной инвестиционной политике государства. Сергей Сенинский: По поводу цены - как фактора. Например, среднестатистическому немцу, чтобы купить Volkswagen - Polo или Golf - в средней комплектации, необходимо выложить среднюю по стране зарплату за период от 6 до 11-12 месяцев. Среднестатистическому чеху, чтобы купить Skoda Fabia, нужно отдать среднюю по стране зарплату примерно за 20 месяцев. Среднестатистическому россиянину, чтобы купить, скажем, "шестую" модель ВАЗа, нужно отдать среднюю по стране зарплату (~$150) почти за 30 месяцев. А за "десятку" - нужно отработать не менее 40 месяцев. Понятно, что все приведенные расчеты - условны и очень приблизительны. Тем не менее, с вашей точки зрения, насколько правомерны подобные параллели вообще - для автомобильных рынков? И сама по себе роль фактора цены автомобиля в России изменилась ли как-то за последние годы? Андрей Кормилицин: Я думаю, что, безусловно, такие показатели могут дать представление об уровнях развития различных автомобильных рынков. Но, с точки зрения покупательной способности, на эти показатели в Росси очень сильно может повлиять дифференциация доходов среди различных групп населения. Во-вторых, очень важно принимать во внимание уровень развития потребительского кредитования. То есть того, что помогает покупателям делать покупки, которые намного дороже их среднемесячного дохода. Елена Сахнова: В принципе, такие параллели можно проводить. Но стоит учесть одно обстоятельство. В России сейчас - огромное расслоение общества. И поэтому средняя зарплата в России является действительно "средним показателем температуры по больнице", который не отражает практически ничего. Такое сравнение можно, скорее, проводить между странами с более или менее одинаковыми укладами экономики, но Россию пока к ним причислить нельзя. Что касается ценового фактора, то он все еще остается доминирующим, хотя его роль понемногу снижается. И сейчас, с ростом доходов населения, все больше и больше россиян при приобретении автомобиля обращают внимание не только на его цену, но и на качество и наличие хорошего сервиса. Андрей Кормилицин: Если мы говорим о потенциале рынка, то я думаю, что такой показатель сложно применить, поскольку потенциал и возможный объем рынка зависят также и от множества других факторов. Элементарная географическая протяженность страны - ведь в России очень большие расстояния, и большая часть пассажиропотока обслуживается железнодорожным транспортом, а не автомобильным. Кроме того, есть такие факторы, как развитие инфраструктуры дорог, инфраструктуры обслуживания автомобилей и так далее. Сергей Сенинский: В конце августа в Москве пройдет очередной автомобильный салон. На нем АвтоВАЗ - в очередной раз! - продемонстрирует модель "Калина", которую разрабатывает и готовит к выпуску уже много лет. То есть эта "новинка" фактически устареет еще до своего появления в магазинах. С другой стороны, "Жигули" стали в СССР "хитом" в 80-ые годы, спустя 20 лет после того, как FIAT - в начале 60-ых - выпустил их "прародителя" - 124 модель. Понятно, что тогдашний СССР и нынешнюю Россию сравнивать трудно, но тем не менее... Учитывая значимость фактора цены, можно ли предположить, что и "Калина" может стать коммерчески успешным проектом? Елена Сахнова: Сейчас она пока еще не представлена, и населению непонятно, сколько же она будет стоить. Трудно что-либо предсказывать, но все-таки у меня есть чувство, что реально коммерчески успешным проектом она не станет. Главным образом, потому, что заявляемая цена - в пределах 7-8 тысяч долларов - для автомобиля "B- класса" достаточно высока. И, кроме того, действительно разработка - старая... Андрей Кормилицин: Я думаю, что, по большому счету, понятие того, что машина "устарела" - весьма относительно. Если мы говорим о качестве автомобиля, то, прежде всего, оно зависит от качества компонентов, которые в него ставят. Если "Калина" будет собрана на основе качественных компонентов, - возможно, с привлечением импортных поставщиков, - то в принципе это может быть автомобиль достаточно адекватного качества по отношению к его цене. Если мы говорим о внешнем и внутреннем дизайне автомобиля, то, да, модель устарела. Но я думаю, что покупатель в России пока еще не настолько изощренный, чтобы предпочитать дизайн соотношению цена/качество. Поэтому мне представляется, что если "Калина" будет собрана с использованием импортных компонентов и с привлечением иностранных поставщиков, то у нее есть шанс, чтобы те мощности, которые под нее покупались, были полностью загружены. Сергей Сенинский: Три модели "поведения" в России зарубежных инвесторов от автоиндустрии: а) построить "свой" завод "с нуля" (как сделал Ford в Ленинградской области); б) создать совместное производство (пример - GM-АвтоВАЗ; в) "отверточная" сборка (BMW в Калининграде + южнокорейские модели в Ростовской области). Еще недавно многие эксперты сходились в том, что наиболее эффективной в ближайшие годы в России окажется "вторая" модель, то есть совместного производства. Взяв, скажем, за основу некую российскую разработку, можно что-то добавить в неё и при этом удержаться на относительно низком ценовом уровне (пример - "Шевроле-Нива"). Но если это - так, то почему, на ваш взгляд, никто из зарубежных автомобильных компаний так до сих пор и не заинтересовался не только "Калиной", но и "Волгой", УАЗами, автомобилями Ижевского завода или тем же "Москвичом"? Ваше мнение и аргументы... Андрей Кормилицин: Я думаю, что это вопрос, скорее, того, чтобы некий российский автомобиль, на основе которого будет готовиться совместный продукт, уже обладал достаточным минимумом технологической "продвинутости" и пригодности для того, чтобы стать более или менее современным автомобиль, доработанным иностранным партнером. К сожалению, таких новых проектов в России мало... Действительно, есть проект "Шевроле-Нива", и его можно было использовать для того, чтобы иностранные партнеры сделали из него машину такого качества, чтобы она могла продаваться не только в России, но и за рубежом. Елена Сахнова: Я думаю, что сейчас в России больше приживется первая модель, а не вторая. Чтобы прижилась вторая модель, нужны определенные стимулы со стороны государства. Например, в Китае вы не сможете создать отдельный проект, то есть создать производственные мощности просто сами по себе, как, скажем, это сделал Ford в России. А вы по закону обязаны создавать исключительно совместные предприятия с местными китайскими производителями. В России такого условия нет. И, как вы видите, из трех производителей, которые в настоящее время вышли на рынок России, двое - Ford и Renault - решили создавать собственные производственные мощности. И только General Motors пока "отважилась" на совместное предприятие с "АвтоВАЗом". Андрей Кормилицин: Мы видим, что большинство проектов, которые были запущены как совместные, (например, "Шевроле-Нива", или "УАЗ" собирает свои автомобили в Европе, ставя на них импортные компоненты и двигатели. Или, например, итальянская Iveco заключает контракт с "ГАЗом" на выпуск легких грузовиков), все эти проекты - достаточно "нишевые". То есть это те ниши рынка, где обеспечить низкую цену на основе иностранного автомобиля очень и очень сложно. Так, ни один внедорожник, производимый в России, не будет стоить всего 8 тысяч долларов - цена, за которую продается "Шевроле-Нива". И поэтому в рамках таких "нишевых" проектов сотрудничество между российскими производителями с иностранными - возможно. Но в массовых проектах, я думаю, та политика, которую сейчас проводит правительство, больше и больше позволяет нам предполагать, что иностранные производители, приходя на российский рынок, скорее всего, будут организовывать именно свое собственное производство - либо собственных моделей, либо локализованных. Как это, например, было в Бразилии... Сергей Сенинский: Спасибо нашим собеседникам в Москве. Напомню, на вопросы программы отвечали аналитик инвестиционного банка "Объединенная финансовая группа" Елена Сахнова и аналитик инвестиционной компании "Тройка-Диалог" Андрей Кормилицин. Продолжаем выпуск. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 8 августа. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: В США могут быть более мощная экономика, лучшая армия и университеты, но зато Европа значительно опережает их в другом: европейцы больше отдыхают, пишет "Экономист". Статистика впечатляет. По данным газеты "Лос-Анджелес Таймз", отпуск американцев в среднем составляет 16 дней в году, хотя большинство используют из них лишь 14. Для сравнения: средняя продолжительность ежегодного отпуска в Италии - 42 дня, во Франции - 37, в Германии - 35. Даже в Великобритании - 28 дней в году. Так, может быть, относительное отставание европейской экономики в темпах роста от американской - всего лишь результат добровольного выбора европейцев? Выбора в пользу того, чтобы больше отдыхать... Ведь когда немцы, французы или голландцы (но - не англичане) возвращаются на работу, их производительность, как теперь выясняется, оказывается выше, чем у американцев. Впрочем, положение начинает меняться, и перемены эти похожи на естественную коррекцию. Министр труда Германии, например, недавно призвал соотечественников работать - больше, а отдыхать меньше. И если прогнозировать... может ли замедление роста экономики стать столь критическим, что многие европейцы уже не смогут позволить себе отпуск в пять недель - будь то из-за опасения потерять рабочее место или просто нехватки денег? Есть, о чем подумать, лёжа на пляже, заключает "Экономист". Антимонопольная комиссия Европейского союза полагает, что американская корпорация Microsoft по-прежнему используют доминирующее положение операционной системы Windows на рынке программного обеспечения для персональных компьютеров, чтобы препятствовать конкурентам. Речь идет, в частности, о рынке серверов, которые поставляют информацию пользователям сети, а также - об аудио- видеоприложениях. И Microsoft могут заставить раскрыть часть своего операционного кода, а также удалить из структуры Windows собственную программу для работы со звуком и видеоизображением, чтобы её место - по желанию пользователя - могли занять аналогичные программы конкурентов. Если грядущее решение Европейской комиссии в рамках этого антимонопольного расследования таковым и окажется, то оно может спровоцировать новый трансатлантический конфликт, пишет "Экономист". Его возможность широко обсуждается с тем пор, как комиссар Еврокомиссии Марио Монти заблокировал покупку американской корпорацией General Electric американской же Honeywell - по причине, как он заявил, пробелов в американских нормах регулирования. И в любом случае решение Еврокомиссии по Microsoft, которое ожидается к концу года, вряд ли станет последним словом в этом деле. Американская компания уже дала понять, что готова, в случае необходимости, обратиться в Европейский суд в Люксембурге, который в последние месяцы не раз отвергал уже решения г-на Монти, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 8 августа. "Панорама" "Панорама". В этой рубрике сегодня - о месте и роли малого и среднего бизнеса в экономике страны. Можно ли говорить о существовании прямой зависимости между удельным весом малого и среднего бизнеса в той или иной стране и уровнем развития этой экономики в целом? Наш первый собеседник - научный сотрудник Гуверовского центра при Стэнфордском университете в Калифорнии профессор Михаил Бернштам: Михаил Бернштам: Такая зависимость существует - в сходных между собой странах. То есть в экономически развитых западных экономиках, действительно, и экономический рост, и технологическое обновление, прежде всего, в значительной степени соотносятся с удельным весом того, что называется малым бизнесом... Почему? Дело - в возрасте и обновлении предприятий. О предприятии можно говорить, как о дереве или о человеке. Молодое дерево - это маленькое дерево. А большое дерево - это старое дерево. То есть происходит рождение и смерть. Рост и обновление... В США каждый год, не считая "индивидуалов", появляется примерно 300 тысяч новых предприятий. И каждый год 250 тысяч предприятий - "уходит". В Америке эти новые предприятия каждый год создают 1,5 миллиона новых рабочих мест. И чуть меньше 1,5 миллиона каждый год уходит. Сергей Сенинский: То есть источником постоянного технологического обновления являются преимущественно малые и средние компании?.. Михаил Бернштам: Маленькие предприятия (или - новые предприятия) - источники технологического обновления. Прежде, чем любое предприятие - как Microsoft или другие такие компьютерные компании - становится важным и большим, оно с чего-то начинается. А начинают они всего лишь с нескольких человек. И поэтому технологическое обновление, предпринимательство, конкуренция, которые возникают в связи с появлением новых предприятий, все это - глубинные показатели. А внешне это проявляется в пропорции малых предприятий в экономике. Сергей Сенинский: Михаил Бернштам, научный сотрудник Гуверовского центра при Стэндфордском университете в Калифорнии. К этому интервью мы еще вернемся. А пока - обратимся к данным о том, какое место занимает малый и средний бизнес в экономике некоторых из ведущих стран мира. Наш первый сюжет - о Соединенных Штатах. Рассказывает наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Дубинский: Владимир Дубинский: По данным за 2002 год, в Соединенных Штатах зарегистрировано 23 миллиона предприятий, которые квалифицируются как малый и средний бизнес. На этих предприятиях занято более половины всех работающих американцев, не считая лишь государственного сектора, а их общая доля в объеме валового национального продукта США составляет 40%. Конгресс США в 1980 году принял специальный закон "О развитии малого бизнеса". Впрочем, поддержка малого и среднего бизнеса со стороны государства началась еще в 30-ых годах прошлого века, когда президент Герберт Гувер создал Корпорацию Финансирования Реконструкции, задача которой заключалась в предоставлении льготных займов предприятиям, пострадавшим во время Великой Депрессии. Во время Второй мировой войны - по инициативе президента Франклина Рузвельта - была создана Корпорация Малых Военных Предприятий - которая оказывала финансовую поддержку небольшим заводам, выполнявшим военные заказы. Позднее обе корпорации были ликвидированы, а вместо них в 1953 году было учреждена Администрация Малого Бизнеса - независимое федеральное агентство, целью которого является оказание помощи, поддержка и защита интересов малого предпринимательства и сохранение свободной конкуренции. Две наиболее крупных и популярных программы Администрации малого бизнеса - это так называемые "программа 7А" и "программа 504". Цель программы "7а" - предоставление гарантий малому предпринимателю, не имеющему возможности получить ее обычным путем при обращении в банк за кредитом. А "программа 504" направлена на оказание помощи в расширении и модернизации уже действующих малых предприятий, покупки недвижимого имущества, оборудования и технологий. Когда в 1953 году в США была создана Администрация Малого Бизнеса, одной из поставленных перед ней задач было установить, что же, собственно, представляет собой малое предпринимательство. С тех пор, в связи с изменением условий в экономике, это определение претерпело существенные изменения, и сейчас, как это ни странно, в стране нет какого-то универсального или официального понятия, что есть малый и средний бизнес. Однако, чтобы быть причисленным к таковому и, таким образом, рассчитывать на поддержку федерального правительства, предприятие должно соответствовать ряду критериев. Главное общее правило - на предприятии этого сектора не может быть занято более 500 наемных работников. Кроме того, оно не может занимать доминирующего положения в своей отрасли и должно принадлежать независимым владельцам, а не быть подразделением какого-то более крупного бизнеса. Несмотря на поддержку со стороны федеральных властей, выжить новому предприятию малого бизнеса нелегко. Более 80% малых предприятий в США разоряются в течение первого года после своего создания. Тем не менее, правительство уверено, что все усилия и траты на поддержку малого бизнеса себя оправдывают. Ведь большинство из успешно действующих сегодня компаний в США когда-то были малым бизнесом. Сергей Сенинский: Владимир Дубинский, наш корреспондент в Вашингтоне. Возвращаемся к интервью с профессором Михаилом Бернштамом. Место и роль малого бизнеса в экономике России сегодня - с какими другими странами мира они сравнимы в большей степени? И - почему? Михаил Бернштам: Россию лучше всего сравнивать сейчас даже не с Китаем, и не со странами Латинской Америки. Россию лучше всего сравнить с СССР. Потому что в России роль именно малого бизнеса совершенно ничтожна. В России к концу 90-х годов менее 22% ВВП производилось вот этим малым и новым бизнесом. В Китае, для сравнения, - 78%. В США, где экономика уже устоялась, примерно 40% ВВП приходится на малые и новые предприятия. В Польше - 57%. А в России - всего 22%! Поэтому Россию лучше всего сравнить с Советским Союзом. И там этого не было, и в России этого почти нет! В России нет технологического обновления. Это связано именно с тем, что в России нет "кругооборота" предприятий. Предприятия не исчезают и не появляются достаточно быстро, и, таким образом, не происходит технологическое обновление. Сергей Сенинский: Если обратиться к экономической теории ... Может ли в принципе экономика той или иной страны (неважно, какой именно) базироваться в основном на более или менее крупных предприятиях? Или такая экономика - по определению - неустойчива? Михаил Бернштам: Как любое живое образование, предприятия не могут быть всегда старыми и большими. Тогда просто все умрет. Нужна конкурентная среда. Нужно появление новых предприятий. Конечно, если обратиться к исторической перспективе, то сначала происходило именно укрупнение предприятий. Когда началась индустриализация, то всевозможные маленькие цеха, где работало по 20 человек с прялками, как было до промышленной революции, превратились в крупные фабрики, механизированное производство. И на протяжении всего 19-го века шло укрупнение предприятий. А потом, по мере технологического обновления и роста конкуренции, наоборот, произошло уменьшение среднего размера предприятий. И сейчас, конечно, в развитых промышленных странах без технологического обновления, без существования вот этих маленьких и новых предприятий нельзя ждать экономического роста... Сергей Сенинский: Но ведь в мире немало весьма успешных крупных и очень крупных компаний. Существует "горизонтальная" и "вертикальная" интеграция в производстве... Михаил Бернштам: Размер предприятия, как таковой, зависит от очень многих факторов. Иногда бывает очень полезна горизонтальная интеграция. То есть рост величины предприятия в одном и том же производстве. Иногда полезна вертикальная интеграция. Это когда создается крупная корпорация, которая производит всю продукцию по всей технологической цепочке. Есть преимущества большого размера, но есть и недостатки большого размера для каждого отдельного предприятия. Но для экономики в целом очень важна конкуренция и появление малых и новых предприятий, которые являются двигателем экономического развития. Сергей Сенинский: Профессор Михаил Бернштам, научный сотрудник Гуверовского центра при Стэнфордском университете в Калифорнии. И - второй из зарубежных сюжетов. Германия. Рассказывает наш корреспондент в Мюнхене Александр Соловьев: Александр Соловьев: По действующему законодательству, в Германии средним считается такое предприятие, в котором занято не более 499 человек и годовой оборот которого не превышает 50 миллионов евро. А в категорию малого бизнеса попадет фирма, число занятых в которой составляет от пяти до девяти человек, а годовой оборот - до одного миллиона евро. Кстати, на малых и средних предприятиях владелец фирмы, как правило, должен быть одновременно и ее менеджером. В Германии зарегистрировано на сегодня примерно 3 миллиона 300 тысяч малых и средних компаний - это почти 99% от общего числа всех предприятий в стране. В общей сложности на малых и средних предприятиях занято около 23 миллионов человек, что составляет 70% всех работающих в Германии. Более половины всех инвестиций в Германии поступают именно в этот сектор экономики. А его доля в общем объеме ВВП страны превышает 60%. Понятно, почему малые и средние предприятия называют "хребтом" немецкой экономики. Но этот хребет, как, впрочем, и вся немецкая экономика, в последнее время недомогает. Главной проблемой этого сектора являются некоторые нормы действующего трудового законодательства, а также позиция профсоюзов. В принципе работодатель в Германии не может уволить - из чисто экономических соображений - никого из своих служащих, если штат его предприятия составляет более пяти человек. И неудивительно, почему подавляющее большинство мелких немецких фирм так боятся собственного расширения. Кроме того, если доходит до судебного разбирательства, то закон в Германии практически всегда на стороне работника. В случае увольнения работодатель обязан выплатить бывшему сотруднику большие отступные, плюс покрыть судебные издержки. Это, пожалуй, является одной из главных причин разорения мелких и средних предпринимателей. Сейчас торгово-промышленные палаты Германии (в каждой федеральной земле есть, по меньшей мере, одна такая палата), требуют от правительства реформировать законодательство в этой области. В частности, по мнению некоторых экспертов, норма федерального закона, касающегося защиты от увольнения по экономическим соображениям, должна быть повышена с нынешних 5 до, как минимум, 20 работников на одном предприятии. Это сделает предприятия более гибкими, и они смогут своевременно реагировать на кризисные ситуации на рынке. Другой проблемой являются высокие побочные расходы на персонал. Работодатель обязан платить за каждого своего работника крупные суммы в кассы медицинского страхования, в пенсионный и социальный фонды. Кстати, именно поэтому многие немецкие не только крупные, но и средние предприятия, в последние годы предпочитают переносить все большую часть своих производств в другие страны, с более либеральным трудовым законодательством. По подсчетам немецких экономистов, из-за такого уходы бизнеса за границу (не говоря об экономическом ущербе) Германия ежегодно теряет почти полмиллиона потенциальных рабочих мест, что отнюдь не способствует сокращению безработицы в стране. Местные власти сознают, что от малого и среднего бизнеса напрямую зависит экономическое благополучие их региона. Поэтому во многих немецких землях разработаны специальные программы оказания помощи начинающим предпринимателям. Любой из них может обратиться к специалистам торговой палаты. Они рассмотрят его идею, помогут составить бизнес-план, проанализируют ситуацию на конкретном рынке, проконсультируют, а также дадут свою рекомендацию для банка, в случае необходимости кредита. И все это совершается абсолютно бесплатно. Как правило, такого рода программы рассчитаны на пять лет - в течение этого срока более 60% вновь создаваемых малых предприятий уже находят свою нишу и в состоянии закрепиться на внутреннем рынке. Сергей Сенинский: Александр Соловьев, наш корреспондент в Мюнхене. И - завершаем интервью с профессором Михаилом Бернштамом. Видимо, один из лучших примеров стимулирования развития малого бизнеса в развивающейся стране - Китай. Можно ли выделить 1-2 фундаментальных положения стимулирования малого бизнеса, которые в наибольшей степени определили успех этой политики в Китае? Михаил Бернштам: Рост малого и нового бизнеса и общее экономическое развитие Китая уже чуть ли не 25 лет - просто неотделимы! Чтобы представить себе, что произошло в Китае за последние 25 лет, следует сказать, что экономический рост был в среднем 10% в год! Такого не было в истории человечества - в течение столь длительного времени. То есть Китай побил все рекорды!.. Китай реализовал два очень важных положения в экономической политике. Во-первых, вместо либерализации и приватизации Китай "разделил" экономику на две части. Старая экономика осталась своей отдельной частью, а новая экономика, первоначально - основанная на малом бизнесе, была создана. И, во-вторых, вместо либерализации и приватизации, произошло то, что можно называть "вытеснением" старой экономики и ее "замена" новой экономикой. Сергей Сенинский: И какие именно предприятия пришли на смену? Михаил Бернштам: Так называемые "городские" и "сельские" предприятия, которые не принадлежат частным лицам, а контролируются местными правительствами. Вместе с тем, их собственниками является все население этой местности. Таким образом, оно заинтересовано в развитии этих предприятий, и эти предприятия конкурируют между собой, потому что это все - маленькие городские и сельские предприятия. Центральное правительство финансово им практически не помогает. Но чтобы эти новые малые предприятия не получали субсидий, то они полностью "отрезаны" и находятся в отдельном секторе. А старые предприятия тоже отрезаны и тоже находятся в отдельном секторе. И за счет вот такого финансового "разделения" новый малый сектор получился чисто рыночным. Сколько заработаешь - столько получишь. И так будешь жить... И вот этот новый сектор теперь занимает 78% ВВП Китая, и это тот сектор, которого не было 20 лет назад. 2/3 этого сектора не было и 10 лет назад. Это все - абсолютно новое. При этом надо иметь в виду, что этот сектор простирается не только в сельском хозяйстве и в сфере услуг, но также и в промышленности! 66% от "промышленного" ВВП Китая производится именно этими малыми предприятиями!.. Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на вопросы программы отвечал - из Калифорнии - научный сотрудник Гуверовского центра при Стэнфордском университете профессор Михаил Бернштам. На этом мы завершаем разговор о месте и роли малого бизнеса в экономике, который вели сегодня в рубрике "Панорама". "Меняющийся мир: страны и рынки". Дмитрий Волчек: Французская "Le Monde" пишет о постепенном "размывании" экономического эмбарго США против Кубы. В пятницу 11 июля над замком Эль-Морро, величественно возвышающимся над Гаванским заливом жемчужиной колониальной архитектуры, взвился американский флаг. Но он был поднят отнюдь не в память о временах испано-американской войны 1898 года, а чтобы приветствовать первый - с 1961 года - американский корабль, прибывший на рейд Гаваны. Он привез американские товары, поставка которых была осуществлена с благословения администрации США и заплативших за них реальными деньгами кубинских властей. После того, как Конгресс США в 2001 году несколько ослабил наложенное ранее на Кубу экономическое эмбарго, остров импортирует из США ежегодно товаров на 480 миллионов долларов. США стали крупнейшим поставщиком сельхозпродуктов на Кубу, оттеснив на второе и третье места Францию и Канаду. Между тем, американские туристические компании создали в Вашингтоне ассоциацию, цель деятельности которой - отмена всех правил, затрудняющих посещение Кубы гражданами США. Сегодня - в рамках так называемого "культурного обмена" - ее посещают каждый год около 100 тысяч граждан США, а количество туристов из Европы составляет почти 800 тысяч. Если в 1990 году на долю туризма приходилось всего 4% ВВП Кубы, то сегодня - 41%. Именно туризм стал главной отраслью экономики острова, оттеснив на второй план традиционное производство сахарного тростника. За последние 10 лет количество существующих на Кубе гостиничных номеров утроилось. Недавно кубинский лидер Фидель Кастро в крайне резких выражениях обвинил Испанию и Уругвай в антикубинской кампании - в связи с их критикой нарушений прав человека на острове. Однако на международной конференции в Лос-Анджелесе именно премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар призвал к отмене действующего уже 40 лет американского эмбарго против Кубы, доказавшего, по его мнению, свою неэффективность. Уругвайский президент Хулио Мариа Сангинетти также заявил о необходимости изменения стратегии. По его мнению, эмбарго выгодно только режиму Кастро, который сваливает на него вину за собственную неспособность модернизировать экономику страны. Итак, и Европа, и Латинская Америка против эмбарго, да и в самих Соединенных Штатах у него остается все меньше сторонников. Интересно, что по опросам общественного мнения, из американцев кубинского происхождения 80% уверены в неэффективности эмбарго, но при этом 60% выступают за его сохранение. Как говорит один из экспертов, рационального объяснения этому нет: его сторонники просто не хотят, чтобы отмена эмбарго выглядела, как уступка Фиделю Кастро. При этом, несмотря на все политические соображения, американские кубинцы продолжают посылать деньги своим родственникам на острове, хотя этим самым они и помогают поддерживать на плаву его социалистическую экономику. По оценкам, таким образом на Кубу ежегодно поступает до 800 миллионов долларов. Доступ к американской валюте имеет примерно треть населения острова, при этом фактически многие товары первой необходимости можно купить только за доллары. "Фактически кубинское общество и экономика сейчас живут в двух параллельных режимах. Страна открыта внешнему миру, и поэтому становится с каждым днем все более зависима от него, а правительство парализует инициативу самих кубинцев", - писал приговоренный в апреле прошлого года к 20 годам тюрьмы кубинский экономист Оскар Эспиноза Чепе. Кубинские диссиденты призывают Европу и Америку выработать совместную политику в отношении Кубы, но эмбарго остается камнем преткновения", - пишет французская газета "Le Monde". Ирина Лагунина: "Конец французского капитализма?" - эта фраза, со знаком вопроса, вынесена в заголовок статьи, опубликованной во французской газете "Figaro". Ее автор - президент Французского института стратегических исследований профессор Кристиан Сэн-Этьен. "Три крупных французских компании, - пишет профессор, - Pechiney, Renault и Vivendi - постепенно переходят под контроль иностранных инвесторов. Французский капитализм охвачен пожаром, похлеще тех, что пылают сейчас в лесах на юге страны. Обратимся к фактам. Третий производитель алюминия в мире - канадская компания Alcan. Шестой - французская Pechiney. Их оборот сопоставим - около 12 миллиардов евро. Alcan объявила 7 июля о начале кампании по скупке акций Pechiney - это действия по "враждебному" поглощению компании. Более 90% акций Pechiney принадлежат различным французским структурам. Alcan готов заплатить за акции Pechiney в три раза меньше их реальной цены. Другой пример - компания Renault. 28 июля правительство продало за 1,2 миллиарда евро 8,5% акций компании. С учетом предстоящих сделок, всего будет продано почти 11%, и доля французского государства в капитале ведущего автопроизводителя составит лишь 15% - столько же, сколько имеет японский партнер Renault - компания Nissan. Французское государство находится в очень трудном финансовом положении и распродает - ради сокращения дефицита бюджета - даже "фамильное серебро". При этом власти заявили о том, что количество государственных служащих не будет сокращено в будущем году. То есть государство ведет себя, как семья, тратящая последние сбережения, но не желающая жить по средствам. Наконец, крупнейший оператор сотовой связи - британская компания Vodafone - заявляет, что, возможно, начнет кампанию "враждебного" поглощения французской Vivendi. Что общего между этими тремя событиями? Они знаменуют собой конец французского капитализма. Возьмем Pechiney. Переход компании под контроль неевропейского конкурентам означает, что центр принятия решений и развития технологий перемещается в Северную Америку. В будущем грозит и потеря рабочих мест. Но если Pechiney - частное предприятие, то в случае с Renault в качестве продавца выступает само французское государство! Если бы это государство продавало свои промышленные активы в рамках некой стратегической программы развития производства в собственной стране и сокращения государственных расходов - это было бы только благо. Но распродажа стратегического национального достояния в отсутствие стратегии реформы финансирования пенсионной системы - это катастрофа для страны", - пишет в газете "Figaro" президент Французского института стратегических исследований профессор Кристиан Сэн-Этьен. Сергей Сенинский: Меняющийся мир: страны и рынки... Другие передачи месяца: |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
