Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-12-02]
Кавказские хроникиНани Брегвадзе о Грузии, о России, о себеВедущий Олег Кусов Олег Кусов: Накануне Нового года к нам в студию пришла Нани Брегвадзе. Чудный голос Нани Брегвадзе знают не только в Грузии, но и в России, и в других странах мира. Сегодня Брегвадзе, к сожалению, не имеет возможности жить в своем любимом городе, ей приходится жить в Москве, но она дает концерты во многих городах бывшего Советского Союза, и грузинскую певицу по-прежнему боготворят слушатели. Визит Нани Брегвадзе на Радио Свобода стал хорошим поводом поговорить о ее сегодняшней жизни, о семье, о проходящих в последние годы событиях в наших странах. Нани Брегвадзе: Главное было то, что я не хотела разрушить эту связь наших грузин и русских. Мы жили, как дружная семья, это одно было тело. Я рвалась сюда, мне было приятно. Но, представляете, сейчас из-за того, что этот режим, никого нет, моих близких я здесь уже не вижу, тех грузин, которые приезжали часто, мы встречались, это мы потеряли. Эти воспоминания я и ценю. У тебя независимость, но пока к этому не хотят привыкнуть. Мы хотим привыкнуть, но другие не хотят, чтобы мы были независимыми. Думаю, что это неправильно. У всех есть свое мнение. Грузия и Россия были как-то очень переплетены. Очень многие стали независимыми. Нет такого отношения у России раздраженности, как к нам. В чем дело - не знаю, может быть, это ревность. Я живу сейчас в Москве, я сейчас снимаю квартиру, из-за моего внука. Но внук мне помог в том, что я здесь нахожусь из-за него, но, видимо, все делается к лучшему, значит, я должна была здесь быть. Не жалею. Между прочим, очень часто я не выступаю, но есть какие-то предложения, меня зовут, я иду на какие-то передачи, есть концерты. У меня нет клипов. Если вы видите этих певцов, то они в клипах очень часто, для этого нужны очень большие деньги. Я жду этого момента, когда появится спонсор, и никогда не теряю надежды. Было время, когда меня вообще не вспоминали, и я страшно это переживала, потому что в себе я чувствую и силу, и голос, и внешность. Я, может быть, и постарела, по возрасту я постарела, а по своей внутренней составляющей я пока что молодая, наверное, так и чувствую. Начиная с первых шагов, я о рекламе, о популярности никогда не думала, не было у меня направления, что я пою потому, что я должна стать популярной или очень любимой, это само собой пришло. Я спокойно жила и спокойно живу. И обязательно у нас с Россией все уладится. Потому что очень многие выдающиеся люди культуры, науки связаны друг с другом. Наш гениальный режиссер театра Роберт Стуруа все время здесь, его время приглашают. И он не только здесь работает, он везде работает, по всему миру. Вы понимаете, большой дискомфорт, когда я переезжаю, значит, я должна пойти в российское посольство Грузии. Я не могу вам сказать, мое появление, они без разговора оформляют мне визу и даже не берут от меня денег. Но сейчас мне сказали, что многократную они не дают визу, три месяца. Это страшно, это мое горе. Почему так должно было быть? Главное в жизни - это твоя семья, это твое, это мое. Я собственница, кстати, я должна иметь свой дом, свой балкон, свое небо, свою землю - это все мое. А когда я в чужом городе, все равно, как бы ты не чувствовал себя: хорошая квартира, дача, машина, все... Все равно тебя тянет к своей земле. После того как не стало моей матери, мне было очень плохо, я не приходила в себя, я год не могла ни петь. Ничего делать. Моя дочь, у нее трое детей, два мальчика и девочка, ей было 25 лет, она осталась вдовой с двумя сыновьями. Появился умница, хороший человек. Он забрал ее со своими детьми. И родилась наша очаровательная, я могу просто сто процентов вам сказать, девочка, ей сейчас уже исполнилось одиннадцать, она похожа на меня. Я нахожу очень много в ней своих каких-то качеств, прекрасно поет. Посмотрим, заранее нельзя, я даже сама не знала, что буду петь. Представляете, что Бог направил меня на правильный путь, я надеюсь всегда на Бога. Когда я не решаю сама, и говорю: ничего, я подожду, потому что мне Бог подскажет. Я всегда пела, с малых лет всегда пела, выступала. Был такой оркестр при ГПИ - Государственный политехнический институт, там был джаз-оркестр, и позвали меня, и я пела. Но, чтобы вы знали, когда я должна была выйти на такую сцену, дома у меня собрались все мои тетки, их было шестеро, дядя, их брат, дедушка мой, педагог по музыке. Говорили: "Пустить ее на сцену или нет?" Тогда это не приветствовали. Сказали, пусть она раз что-то споет, а потом продолжит свое образование музыкальное. Так и случилось. Я пела, потом я закончила техникум музыкальный, поступила по классу фортепиано в консерваторию, которую я окончила, параллельно был Государственный оркестр Грузии. По инерции я туда пошла. Что я не должна была петь, это и мама знала, и я знала, это как хобби. Со мной вместе очень многие певцы и певицы выступали, огромный успех у них всех, а у меня вообще очень мало было аплодисментов, но меня это не волновало, потому что я знала, что я не певица, я временно здесь нахожусь. Потом меня пригласили в Москву в мюзик-холл, который должен был ехать в Париж. Там Зыкина была, Гуляев, Белов, огромная балетная труппа была - 80 девочек. Замечательный был концерт. И был такой директор-импресарио Кокатрикс Бруно, который со всего Союза выбирал певицу эстрадную. Мне было тогда двадцать шесть или двадцать пять, и выбрали меня. Я приходила туда, думала, если не примут, как хорошо, что домой поеду, со своими друзьями, семья. Меня не волновало, я не боролась. Я выходила, пела, уходила, и, видимо, это подействовало на них. Я очень была наивная, и выиграла, и поехала туда. Оттуда прилетела, уже был создан ансамбль "Ореро". Жизнь подсказывала, что мне надо, все время какие-то приманки были. Потом мне сказали: "Тебе не хочется одной выйти и соло петь?" Моя мама, я удивляюсь, она была очень строгой, как она меня отпустила? Еще мой муж, как они отпустили меня? Значит, так должно было быть. Я никогда не говорила, что я певица, я опять была пианисткой. И когда кончила консерваторию, вот тогда я освободилась от консерватории, от пианизма, моя мама сказала: "Слушай, ты все равно лучше поешь, чем играешь. Очень обидно, Наночка". Но это давным-давно сказано, что исчезает романсовый жанр, и вот так и подсказала сама жизнь, и я начала петь и вот дошла до сегодняшнего дня. У меня образ жизни здесь поменялся, а в Грузии я жила, у меня был открытый дом. В каком смысле? Свободно, с утра до вечера звонят мои близкие, мои родственники, мои друзья, я вижу своих детей, они уходят, приходят, вечером обязательно ко мне приходят мои подруги. Понимаете, это жизнь. Может быть, если бы у меня была своя квартира, свой дом, то же самое я бы сделала. Я остаюсь в доме иногда одна, Бог знает, когда мальчик приходит, у него своя жизнь, он молодой, у него свои друзья. Я сижу, читаю, когда инструмент - это такая тяга, я сажусь, начинаю петь, отхожу, и мне легче становится. Я общаюсь с моими друзьями, которые здесь давно живут. Вчера я была у Зураба Соткилава, потому что он немножко приболел, надо было его навестить. Есть потрясающая семья Геловани, они очень близкие друзья мои. Здесь есть так много семей, с кем я обязательно встречаюсь. Все время не могу звонить, потому что это разорение, но у меня есть возможность в Тбилиси девочкам каждый день обязательно звонить. И очень меня поддерживает моя дочь. От нее никогда не услышишь, что ей плохо: "Все замечательно, не беспокойся". Такая была и моя мама. Она лежала больная, и на вопрос о самочувствии: "Ой, у нас все замечательно. А как ты спела, как прошел концерт?". Поддержка имеет большое значение. А я плакса. Мне приятно, когда обо мне заботятся, это привычка от моей мамы, мне было, наверное, приятно, что она беспокоилась обо мне. Я, например, очень переживаю за моего внука, который прекрасно себя здесь чувствует, замечательно. Он светлый, зеленые глаза, нос большой, но не видно, что он грузин. Переживаю, потому что не вижу, что он тянется к своему городу, к своей родине. Меня беспокоит это, я хочу, чтобы он хотел вернуться. Пусть он здесь выучится, пусть здесь образование получит и приедет к нам. Все убегают, такого в Грузии не было. Это даже анекдоты были: все оставались за границей, только один дурак-грузин остался, потому что он не может без своего народа, без своей родины. А сейчас наоборот. Сейчас в "Ореро" нет близкого моего друга Зураба Иашвили, в которого, когда мы были в Америке, гастролировали, влюбилась одна американка. А он мог это позволить себе. Он очень был галантный, очень образованный. Я сказала: "Женись на ней, ты что, дурак? Посмотри, как мы плохо живем, оставайся здесь. - Ты с ума сошла? Представляешь, что я потеряю? В деревне, когда я под своим яблочным деревом, это яблоко ударит по голове, что лучше этого?" Представляете, как образно он мне все это, значит, земля его держала. А сейчас этого нет, ни дерева нет, ни деревни нет, потому что город без деревни не существует для меня. Я люблю свой город, я люблю свою эту улицу, этот двор, это все мое. Я приезжаю - серый город, нет лица. А кто делает город? Не дома, не архитектура, а дух народа. Почему меня тянет? Потому что была необыкновенная атмосфера грузин, образованная интеллигенция. Там все время все радовались, у всех лица были светлые, улыбались. У меня была подруга, она сейчас в Мексике живет, она швейцарка, пять лет жила в Москве, и я пригласила ее в Тбилиси, она была просто в шоке, можно сказать. Что это за лица? Что это такое? Как все радуются, как все улыбаются. Вот это время надо вернуть. А сейчас люди, столько нищих, я даже в мире не видела нигде. И это уже какой-то клан: эта группа нищих, на остановке другая группа нищих, и мы раздаем. Переход к Оперному театру, там я с удовольствием даю, музыканты стоят, молодежь, и играют. Вот это есть лицо сейчас Грузии. И когда нет света, и продолжается 21-й век, как можно без электричества? Вот такое наше время. Очень многие потерялись, они не знают, что делать. Люди, которые на ногах стояли, очень много было у них денег, они ничего уже не могут сделать. Это другой век, который только для молодежи. Искусство театральное, и классики, и художники - это очень хороший уровень, они свое дело все равно делают. Но, конечно, денег нет. Живут, Бог не оставляет их, чтобы умереть с голоду, кто-то появляется, кто-то помогает. Я тоже иногда покупаю, чтобы подарки делать. Очень хорошие там художники. У нас очень талантливый народ, лишь бы не бросали их, лишь бы было что-то, чтобы помочь им. Мы только-только начинаем понимать, что такое демократия и свобода. Появляется какой-то человек, который думает, что надежда, и вдруг делает ошибку такую, что теряешь доверие. Я тоже делаю политику своим искусством, это немаленькое дело. Раз тебя знают, и ты несешь это искусство на высоком уровне, я не о себе, я вообще говорю, тогда уже и отношение. У нас же не пропащий народ, у нас же здесь есть люди, которые могут делать добро, пожалуйста, пусть исходят из этого. Давайте будем любить друг друга. Я желаю вам спокойствия, чтобы ничего не было. Я не выступаю среди правительства, а были моменты, когда это возможно было сказать, и говорила с Ельциным, и с его женой. Очень такое у меня к нему отношение, наверное, он был добрым, вообще он личность очень сильная, у него характер такой. А жена очаровательная очень. Вообще с правительством у меня были всегда хорошие отношения, они меня любили, я это чувствовала всегда. Брежнев, когда приезжал в Грузию, он все время шутил. Горбачев, Раиса Максимовна очень меня любила, очень. Я помню, на 8-е марта она меня пригласила, взяла мою руку и сказала: "Наночка, я пригласила не потому, чтобы петь, просто, чтобы вы здесь почувствовали себя как моя подруга". Но я потом, чтобы звонить или ходить, вхожа я не была, конечно, не позволяла себе этого, но они ко мне всегда хорошо относились. А о Шеварднадзе речи не может быть, мы очень близки. С Алиевым тоже, я даже немножко флиртовала с ним. У меня такое чувство, что какое-то идет затмение, не только в Грузии, по всему миру. Люди, что-то с ними случилось, это идет от космоса. Я хочу, чтобы они освободились от всего этого плохого, чтобы настало время просветления, и чтобы вернулось то время отношений, не о политике я говорю, а отношение друг к другу, чтобы они как-то опять восстановили этот уровень отношения друг к другу. Потому что грузин с грузином никогда не воевал. Да, исторически были какие-то моменты, а сейчас убивают запросто. Никто не понимает, что деньги приходят и уходят, а человек остается, и никто не боится Бога. Никогда не надо делать плохого, потому что это обязательно возвратится, это же не придуманное слово - "возмездие", обязательно будет возмездие. Надо бояться делать плохое. Делай хорошее, и тебе будет хорошо, и другим. Но это слова, на деле это, видимо, очень трудно делать. Я хочу пожелать своему народу спокойствия, не падать духом и надеяться на хорошее. Я их очень люблю, я свой народ никогда не поменяю ни на какой, каким бы они ни был, все равно это мое. Вы знаете, "дорога в храм", какое хорошее выражение! Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
