Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-11-03]
Кавказские хроникиНогайская степьВедущий Олег Кусов На севере Дагестана расположена Ногайская степь, она занимает чуть ли не четвертую часть республики. С давних пор Ногайская степь имела большое хозяйственное значение не только для Дагестана. Крестьянские хозяйства из Грузии, Чечни, Ингушетии, Осетии приводили сюда на зимовку скот. Теплая степь позволяла найти пристанище в холодное время года и уникальным видам животных. После начала чеченской войны Ногайская степь приобрела и стратегическое значение - через нее пролегла единственная дорога, связывающая Дагестан с территориями соседних российских субъектов. Проживающие на севере современного Дагестана народы берегли степь, поскольку она оставалась для них источником жизни. В последние годы дагестанские ученые обратили внимание на существенные природные изменения на территории Ногайской степи. Магомед Мусаев: Судя по данным, предоставленных нам Прикаспийским институтом биологических ресурсов дагестанского Научного центра Российской Академии наук, согласно экспертным оценкам и исследованиям, территория аридной зоны юга России, куда входят засушливые земли республики Дагестан, Калмыкии, Чечни, Ставрополья, Волгоградской, Астраханской областей, охватывающих более 25 миллионов га, являются регионами экологического бедствия. В последние десятилетия здесь в результате нерационального использования земель резко ухудшился экологический фон, образовались обширные массивы развиваемых песков и злостных солончаков, появились новые очаги опустынивания. По этой причине многократно уменьшилась емкость пастбищ и продуктивность сельхозугодий. Разработанные и предлагаемые различными НИИ и проектными организациями программы по борьбе с опустыниванием земель, не дают ощутимых результатов. Что же касается специальных постановлений Совета министров Российской Федерации и Совета министров республики Дагестан по борьбе с опустыниванием черных земель и кизлярских пастбищ, то они остались не до конца выполненными из-за отсутствия финансирования. Олег Кусов: Об экологическом кризисе на севере Дагестана Магомед Мусаев беседует с директором Прикаспийского института геологических ресурсов Российской Академии наук Залибеком Залибековым. Магомед Мусаев: Залибек Гаджиевич, в Дагестане немало экологических проблем, но, по-моему, ногайская проблема, проблема опустынивания Ногайской степи является самой запущенной, самой тяжелой. Или это не так? Залибек Залибеков: Это именно так. Ногайская степь, которая охватывает более одного миллиона гектаров, сейчас находится в стадии экологического кризиса. Идет увеличение засушливости климата, уменьшение количества осадков, следовательно, нагрузка на единицу площади растет. По данным нашего института, увеличение плотности скота, численности населения, промышленных объектов, дорожных объектов ежегодно увеличивается на 5-10%. Без предела это не может быть. Поэтому в настоящее время проблемой Ногайской степи является отрицательное влияние на процесс опустынивания земель. Процессы опустынивания земель имеют такую сущность: не любая деградация считается опустыниванием, опустынивание идет одновременно с деградацией всех биологических ресурсов, животного мира, растительности, почвенного покрова, который влечет за собой потерю биологически активного слоя земли. Какие процессы здесь происходят? Во-первых, теряется органическое вещество почвы - гумус, во-вторых, уменьшается биомасса растений, в-третьих, проникновение корневой системы растительности, сосредоточенной в полутораметровой толще в естественных условиях, уменьшается до глубины одного метра. Эти все процессы в совокупности представляют проблему опустынивания. Произошло объединение видового разнообразия растительности, полностью исчезли отдельные виды представителей промысловой фауны животных. И, что самое главное, ветровая эрозия, которая раньше проявлялась в отдельные годы, сейчас она проявляется повсеместно, и идет усиление активности передвижения песков. Поэтому в настоящее время настолько сильно увеличились процессы опустынивания, началась засыпка населенных пунктов в Ногайском районе. Половина домов практически засыпана песком, чтобы их открыть, людям дать возможность жить, нужны более кардинальные меры, нежели агротехнические или зоотехнические которые были раньше. Сейчас эта проблема опустынивания из отраслевых проблем перешла в категорию проблемы общего народнохозяйственного значения. Если десять лет тому назад очаги опустынивания были в зоне Тереклинских песков, сейчас она передвигается к югу, ближе к Кизляру, к Кочубею. Это приморские пески, терские, они тоже начинают засыпать населенные пункты, расположенные в приморской полосе. Поэтому сейчас борьба с опустыниванием приобрела народно-хозяйственную значимость. Раз о равнинном Дагестане мы говорим, тоже немалое значение имеют процессы затопления, иссушения береговой полосы в результаты изменения уровневого режима Каспийского моря. В 92-94-м году затопленные территории постепенно высвобождаются от воды, но эти территории усилили процессы засоления, оболачивания. Здесь я хочу подчеркнуть, чтобы все поняли: затопление и иссушение не является трагедией для Дагестана. Потому что исторические и геологические процессы поднятия и опускания уровня Каспийского моря повторялись в течение многих столетий, и они и дальше продлятся. Это не трагедия. Трагедия в том, что мы не учитываем эту особенность. Эту зону мы должны объявить природоохранной, заповедной и там выпасать или скот или поселить людей или построить фермы или какие-то другие. Рыболовецкие хозяйства, рыболовецкие комплексы надо запретить. Потому что в любое время, Каспий - это внутренний водоем, по своим закономерностям который развивается, он может всплеск дать подъему или дать всплеск понижению. Олег Кусов: Опустынивание северных территорий Дагестана оказывает отрицательное воздействие и на животный мир региона. Залибек Залибеков: Когда идет опустынивание, оголяются верхние горизонты, на поверхность выходят соленосные слои породы. Когда это разносится ветром, соленосные породы на прилегающих территориях вызывет поверхностное засоление. Сейчас этот процесс диффлируемого материала, если раньше было просто передвижение песков, сейчас этот материал способствует и засорению. Я, как представитель биологической науки, хочу отметить: немаловажное значение для равнинной зоны имеет то, что мы практически теряем промысловые виды животных, особенно сайгаков, косуль и других видов, которые являются редкими животными и занесенными в Красную книгу федерации и в международном масштабе. На территории Дагестана раньше обитало больше 10 тысяч голов сайгаков, в настоящее время они перекочевывают в Калмыкию и Астраханскую область, и в Дагестане, если полторы-две тысячи осталось - это в лучшем случае. Олег Кусов: Медики установили, что в Ногайской степи довольно благоприятный климат для человека. Магомед Мусаев: В Ногайской степи есть такие ресурсы рекреационные, то есть человек чувствует себя хорошо, щеки у него розовеют, здоровье улучшается. Есть такое явление? Залибек Залибеков: Есть. Это связано с песчаными накоплениями, аккумуляцией песчаного материала в виде бугорков, песчаных гор, дюн и так далее. В этих местах, где обычно в санаториях принимают солярий, когда человек лежит на песке, то песок аккумулирует очень большое количество влаги, вернее, конденсирует, она находится в аккумулируемом состоянии. Эта влага постепенно передается, когда человек лежит. Поэтому на песчаных отложениях, песчаных буграх, песчаных горках, песчаных дюнах всегда отдаваемое количество теплого воздуха, влаги в течение суток отличается от тех участков, где территория представлена глиной или другими видами отложений. Олег Кусов: Опустынивание территорий стало проблемой для многих стран, которые объединяют усилия в борьбе с этим природным бедствием. Поскольку Россия не спешит включиться в этот процесс, дагестанские ученые предлагают властям республики самостоятельно установить контакты с участниками международного соглашения о совместной борьбе с опустыниванием. Залибек Залибеков: В международном плане очень большое значение придается борьбе с опустыниванием. 115 стран подписали конвенцию по борьбе с опустыниванием, ежегодно они отчисляют определенную сумму для этой цели. Россия не подписала, но Россия может присоединиться - это уже равносильно подписанию. Руководители правительства и финансовых органов обосновывают тем, что Россия переживает период переходной экономики, поэтому мы подписывать воздерживаемся. Но, учитывая это обстоятельство, народному собранию республики, правительству и другим республиканским организациям необходимо поднять вопрос о подписании международной конвенции по борьбе с опустыниванием. Тогда мы уходим в общую систему организации, которая это финансирует, и мы планомерно можем провести борьбу с опустыниванием. Сейчас никаких средств не выделяется, выделяются отдельные средства по частным фермерам или хозяйств есть несколько, лесхозу, но это погоды не делает. Поэтому сейчас основная организационная задача - бороться за то, чтобы проблема опустынивания, Россия подписала конвенцию по инициативе Дагестана, Астраханской области, Калмыкии и других республик, расположенных в Южном федеральном округе. Отдельные участки островные, например, наша база, лесхоз, есть отдельные участки, где можно показать пример, как улучшить пустынные земли. Таким образом, мы вооружены, у нас есть методы, способы, при вложении определенных средств мы можем приостановить движение этого процесса. Магомед Мусаев: Как я понял, говоря простым языком, проблема Ногайской степи в основном прямо связана с хищническим поведением человека, с огромной нагрузкой, которую делает человек, а не какие-то природные явления. Залибек Залибеков: Я слово "хищнический" не использовал, я сказал бы сиюминутные интересы. Когда фермерские хозяйства увеличивают численность поголовья овец, они радуются, что у них увеличивается. Они не знают, что этим создают именно такую предпосылку, такой фактор лишения продуктивности, устойчивости растительного почвенного покрова. Экстенсивное хозяйство, причем без учета специфики растительного покрова, почвенного покрова и частично животного мира. Олег Кусов: Экологическая катастрофа способна принести много бедствий не только нынешнему поколению, но и нашим потомкам. Магомед Мусаев: Уместно было бы привести мнение дагестанского журналиста Гасана Гасанова: "Дагестан, а, тем более, Ногайский район - маленькое пятно на обширной карте России. Однако не стоит забывать, что и самая большая лодка может затонуть, увы, даже от маленькой пробоины". Говорят, что на месте нынешней Сахары некогда была цветущая земля, в те далекие времена люди понятия не имели, что такое деградация и эрозия почвы, они пахали, сеяли, разрушая хрупкий плодородный слой земли. В конце концов, обширная часть африканского континента превратилась в бесконечную пустыню, теперь только спасительные оазисы напоминают людям о том, что и там когда-то была жизнь. К сожалению, человечество так до сих пор не научилось не повторять роковых ошибок. Олег Кусов: В Ставропольском крае ученые не на шутку встревожены состоянием археологических памятников, представляющих большую ценность для мировой и отечественной истории. По данным специалистов, в крае зафиксировано около 30 тысяч памятников археологии, но их третья часть навсегда утрачена. Лада Леденева: За всю многовековую историю существования человечества именно территория Северного Кавказа сохранила наибольшее количество памятников истории, археологии и культуры. Со времен каменного века до эпохи позднего средневековья здесь жили самые разные племена, они оставили после себя богатое культурное наследие - это памятники архитектуры, ландшафтные памятники, памятники археологии, некрополи, великолепные образцы садово-парковой культуры. Однако, если памятники архитектуры или, к примеру, воинские захоронения, как правило, имеют пользователя, который заключает с Министерством культуры охранное обязательство и проводит реставрационные работы, памятники археологии хоть и находятся под охраной государства, по сути не принадлежат никому. Многие из них до сих пор не нанесены на карту и об их существовании узнают только с началом строительных работ, когда оказывается полностью или частично разоренным древнескифский курган. Рассказывает начальник отдела охраны объектов исторического и культурного наследия Министерства культуры Ставропольского края Алла Богданова. Алла Богданова: Ставропольский край расположен на таком месте, что он очень насыщен памятниками археологии. Выявлено из них, можно сказать, только несколько процентов. Потому что выявление памятников - это дорогостоящая работа и, как правило, эти деньги лет десять не финансируются. За последние годы выявлено 530 объектов, в основном это памятники археологии. Их состояние как раз и тревожит нас больше всего в настоящее время. Не всегда легко бывает уследить, когда начинают вестись несанкционированные работы по разработке этих памятников, то есть при прокладке дорог, трубопровода, нефтепровода. У нас за последний год было более десяти случаев обращения в прокуратуру Ставропольского края по фактам разрушения курганов, заведены уголовные дела. Именно памятники археологии у нас страдают больше всего, и больше всего примеров разрушения памятников археологии. Курганы, могильники, поселения, тоже много подвидов. Лада Леденева: В последнее время все чаще древние захоронения становятся объектом разорения и легкой наживы для так называемых "черных археологов". Только за последний месяц Министерство культуры Ставропольского края направило в прокуратуру материалы по фактам разрушения двух скифских курганов. Один из них - Горячеводский - был снесен при строительстве рыночной площади, другой Воросколесский, что в Андроповском районе, стал объектом разорения и вандализма со стороны местных жителей. Рассказывает археолог, директор ставропольского предприятия по охране памятников "Наследие" Андрей Белинский. Андрей Белинский: Это один из самых больших курганов на территории, он высотой до десяти метров, мы его знаем прекрасно, он стоял на учете. Грабители буквально за несколько недель прошли шахты на глубину до десяти метров. Это один из курганов большой группы Воросколесской. Сейчас мы знаем его датировку, потому что после того, как мы эту шахту инспектировали, то взяли анализы угля, который был найден на дне, и сейчас он датируется около третьего тысячелетия до нашей эры. То есть ему более пяти тысячи лет этому кургану. Грабители, вероятно, надеялись что-то найти. В итоге они разрушили конструкции кургана, по дороге были выграблены погребения сарматского времени, это где-то первый век нашей эры. Пока предварительно датировка может быть такая, потому что там остались фрагменты костей и нескольких черепков сосудов. Естественно, ничего не нашли, потому что такие памятники богатые попадаются крайне редко. Научная значимость и значимость его как памятника, довольно сильно памятник был разрушен. Нам пришлось выезжать несколькими отрядами экспедиции, которые работают в крае, для того, чтобы засыпать этот шурф. В данный момент оформляется уголовное дело по розыску преступников, которые это совершили. Такие факты есть не только в районе Андроповской, такие факты есть в районе Светлограда, в Буденовском районе было подобное несколько лет назад. Лада Леденева: Буквально семь лет назад в Ставропольском крае были известны около трехсот памятников археологии. Сегодня в базе данных предприятия "Наследие" их около 30 тысяч, при том, что около трети из них безвозвратно утрачены для потомков. Андрей Белинский: Примерно за последние три поколения, даже два поколения, когда появилась мощная техника, когда человек получил возможность использовать технологию для изменения ландшафта, в том числе уничтожая и памятники археологии, все то, что накоплено поколениями в течение нескольких десятков тысяч лет, уничтожено сейчас, я думаю, процентов на 20-30. Если такие темпы сохранятся, то мы останемся без прошлого, я думаю, уже через три-четыре поколения. То есть это будут крохи, по которым можно восстановить, как раньше жили люди, чем жили. И, самое главное, мы потеряем ту научную информацию, которая не восстановима. Мы можем восстановить экологию, которая была тогда, по составу споры и пыльцы, которые сохранились в древних погребениях. Мы можем восстановить по химическому составу костей рацион питания древнего человека, его болезни, в том числе и познать себя. Лада Леденева: Похожая ситуация сложилась и в соседней Карачаево-Черкесии. Андрей Белинский: В Карачаево-Черкесии за последние 7-8 лет выграблено до 30% памятников археологии курганных. Это страшная на самом деле ситуация, на нее уже обратили внимание многие, в том числе академик Пиотровский на федеральном совете говорил об этом и президенту Российской Федерации. Лада Леденева: На сегодняшний день в России сложился антикварный рынок, который требует постоянного насыщения. Многие экспонаты, добытые "черными археологами" на территории республик Северного Кавказа, уходят за границу. Андрей Белинский: Я вернулся с международной конференции в городе Кракове. В городе Кракове на центральной улице продаются помимо всего прочего обихода военного, времен войны и так далее, продаются скифские стрелы и монеты. Я, просто зная, спрашиваю: это скифские наконечники 4 века. К нему обращаюсь по-русски, зная, что они могут привезти или от нас или из Крыма. И тут же монеты стоят, продают монеты по 15 злотых. Это все вывезено из Крыма чрез границу, вполне возможно, что это вывезено, такие же есть вещи и на Тамани. Это как-то проходит и через границу, идет торг. Нужно понимать, что это явление есть и к этому нужно очень серьезно относиться. Лада Леденева: Как пояснили мне в Министерстве культуры Ставропольского края, бороться с варварским уничтожением памятников очень сложно. Во-первых, из-за недостаточного финансирования на всех уровнях, во-вторых, из-за практической неуязвимости черных археологов, в-третьих, эти обязанности сегодня возложены не на общественные организации, как раньше, а на правоохранительные органы, которым эта задача пока что дается с трудом. Алла Богданова: Для правоохранительных органов работа по охране памятников - это сравнительно новое направление в культурной деятельности. Вы знаете, что долгие годы этим занималось общество охраны памятников. Трудно наказать "черных археологов". Во-первых, помимо того, что их трудно поймать, во-вторых, правовая база достаточно слабая. Что можно говорить, когда у нас официально в стране регистрируется Общество кладоискателей? Андрей Белинский: Практически с 95-го года федеральный бюджет ни копейки не выделяет на создание такой системы по паспортизации памятников археологии. Я думаю, что должна ситуация как-то измениться. Мы не должны стать страной третьего мира, где на протяжении многих лет, как в латиноамериканских странах, вывозится безумное количество памятников археологии. Мы не должны докатиться до этого. Потому что это признак цивилизации, когда народ, государство, охраняет свое прошлое. Если этого не будет, значит мы просто не та страна, которая может претендовать на свой статус цивилизованного государства. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
