Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-02-03]
Кавказские хроникиПолитико-экономическая ситуация в ИнгушетииВедущий Олег Кусов В Ингушетии по-прежнему сложная политико-экономическая ситуация. В республике десятки тысяч беженцев из Чечни и Северной Осетии, проблемой остается безработица. Почти десять лет в соседней Чечне продолжается военная операция. Но в то же время в Ингушетии продолжают функционировать театры, а драматурги пытаются отыскать ответы на многие вопросы нашей жизни. Искусство должно не столько служить народу, сколько объяснять ему жизнь, так считают руководители Ингушского государственного драматического театра имени Индриса Базоркина. При выборе репертуара они стараются придерживаться этого правила. Наш корреспондент на Северном Кавказе Дмитрий Александров подготовил материал о коллективе Ингушского государственного драматического театра. Дмитрий Александров: На недавнем собрании актеров Ингушского драматического театра было принято решение восстановить пьесу Габриель-Гарсия Лорки "Кровавая свадьба". На первый взгляд ничего необычного в этом нет, но ситуация интересна тем, что пьеса эта около двух лет назад была снята по рекомендации местного правительства. Чиновники посоветовали руководителям театра больше уделять внимания комедиям. На протяжении последних лет репертуар театра в основном состоял из пьес с легким сюжетом. Художественный руководитель Иса Чахкиев считает, что вынужденная мера. Просьбу местного правительства можно объяснить желанием напомнить жителям республики и о счастливых сюжетах человеческой жизни. Люди должны думать не только о горе и трагедиях, которые принесла с собой война в соседней Чечне. Но на собрании актеров театра много говорилось о том, что уже пришло время и для серьезных драматических постановок. Иса Чахкиев: Мы начинали и сегодня продолжаем работу с мировой классикой. С одной стороны, это поддерживает тонус нашего театра, мы все-таки должны стремиться играть и мировую классику. Но мы уже стали немного забывать, что это национальный театр. Это, конечно, сказано относительно, потому что драматургии ингушской было мало. Если нет драматургии, мы были вынуждены играть мировую классику, и мы хотели играть. Мы хотели доказать всему и всем, что мы профессиональные актеры, что о нас нельзя забывать, что мы вместе с народом. И она принималась очень хорошо. Хотелось бы нам выступить с гастролями в других регионах. На сегодняшний день ездить очень трудно и невозможно. Если выехать, это для нас весомо, но для этого нужен материал. Естественно, мы будем готовиться, потому что выросло поколение молодых актеров, которые по-настоящему выросли в высокопрофессиональных актеров, и они готовы и могут выступать на любом уровне. Нужна драматургия, нужна режиссура. Мы выступали на первом фестивале национальных театров Северного Кавказа в 2000 году в городе Владикавказе. Первое же выступление, у нас был признан спектакль, отметку он получил, лучшей актрисой на этот период, лучшая женская роль была присуждена ингушской актрисе, народной артистке Кадзоевой, она выпускница Санкт-петербургского театрального института. Нам было очень трудно выступать во Владикавказе, первое выступление. Были выступления у нас и в жанре комедии в городе Нальчике, тоже северокавказский регион, где выступали в очень сжатый режим работы, 10 минут на выступление. Лучший актер комедийного плана. Наш актер вновь стал лауреатом этой премии, актер наш выиграл это первое место. Дмитрий Александров: Ингушский национальный театр один из самых молодых на Северном Кавказе, ему всего лишь 10 лет. Правда, в самом театре говорят и о другой дате возникновения национального театра. В 1978 году из Ленинграда в Грозный приехали выпускники, окончившие студию выдающегося актера Василия Меркурьева. Впервые в Чечено-Ингушском театре была организована отдельная театральная ингушская труппа. В таком виде театр в Грозном просуществовал до 91 года. О том, что произошло позже, рассказывает Иса Чахкиев. Иса Чахкиев: Начинать всегда труднее. И тот период времени, который был уже с 1991 года, начались события по Чечено-Ингушетии. Началась большая трагедия для наших театров. Ингушская республика только образовалась в 92-м году, естественно, мы остались на территории Чеченской республики. Мы 8 месяцев находились вне внимания государственной власти, потому что как таковая государственная власть в этот период времени у нас отсутствовала в регионе. Естественно, мы находились в городе Грозном. Я как художественный руководитель театра в то время в 92 году появился с Алма-Аты, я там работал, жил. Вернулся в свой театр, был избран художественным руководителем театра. Самое тяжелое время. Как в связи с образованием Ингушской республики Чеченская республика прекратила с нами какие-либо контакты, и театр был закрыт. И с помощью нашей государственной власти мы через 8 месяцев с большим трудом смогли перебраться в так называемый Дворец культуры, где мы сегодня находимся, и осуществили перевод ингушских актеров, которые оказались в очень тяжелом положении тогда еще в городе Грозном. И по сегодняшний день эти люди работают в нашем театре, и мы стараемся вместе со своей республикой выйти на какой-то уровень. Дмитрий Александр: С 92 года театр размещается в единственном в Назрани Дворце культуры. В левом крыле здания Исе Чахкиеву удалось выбить четыре комнаты. Здесь проходят творческие собрания и репетиции, в них же размещаются гримерная и гардероб. По словам художественного руководителя, борьба за это помещение была нелегкой, на него претендовали налоговая полиция и одна из районных прокуратур. Актеры вспоминают, что в те дни репетировать приходилось в коридоре. Но, несмотря ни на что, коллектив постоянно пытается обновлять репертуар и радовать зрителя новыми постановками. Об итогах работы за прошедшие десять лет - главный режиссер театра Роза Мальсагова. Роза Мальсагова: Десять лет - много это или мало для того, чтобы иметь свое лицо? С одной стороны, много, для истории это мало, для театра это. С одной стороны, и много, и мало. Мало, потому что опять вернемся к государственной политике, ни одного режиссера профессионального, все профессиональные актеры, которые приезжают и очень хорошие актеры, они вынуждены уезжать, потому что существовать негде и не на что. Многие беженцы из Грозного, крыши нет над головой у людей. И когда тебе жить негде, ты ищешь, естественно, место, где потеплее, где поудобнее, где поуютнее. Можно осуждать, можно не осуждать, это право каждого человека. Конечно, было бы здорово, если бы все замечательные ребята, просто замечательная труппа была, меркурьевский выпуск, если бы они остались и сохранились здесь. Но, чтобы сохраниться, опять нужна база, почва, ее таковой нет. Потом были грозненские выпускники, они сегодня ведущие актеры театра, замечательные есть совершенно актеры. Возвращаясь к слову "специфика", сама жизнь сложилась так, что театр и зритель оказались неподготовленные к серьезному материалу, к серьезной драматургии. Наш зритель к этому не привык, он этого не понимает. Что хорошо? Ха-ха, хи-хи, лишь бы зритель смеялся. Такая драматургия нас устраивает, такую драматургию пишут наши писатели, драматурги, они нам предоставляют такой материал. Конечно, он легче, проще, зрителю очень нравится, спокойно, смешно, весело. Говорят: на улице проблемы, в зале должно быть смешно. Почему не пошла "Кровавая свадьба", почему спектакль остановили? Вот вам опять - серьезный материал, он очень сложен. Там жуткая страшная сцена была последняя, когда мать выходит и идет ее монолог, обращение к невестке, и она говорит: "Ты не виновата и я не виновата. Так кто же виноват?". В осетинском зале на фестивале стояла мертвая тишина, они понимали, о чем мы говорим. Когда закончился спектакль, за кулисами не было места, зрители были все за кулисами. Они обнимали, они плакали. Какой-то режиссер там была, она кинулась мне на грудь и говорит: "Мы не виноваты, и вы не виноваты". Они это поняли как последствие, как мой вопрос, вопрос театра к конфликту, к трагедии, которая произошла. И там в этом зале при этом зрителе это читалось и слышалось именно так. Дмитрий Александров: Спектакль "Кровавая свадьба" на недавнем фестивале во Владикавказе произвел настоящий фурор. После осетино-ингушского конфликта 92 года это был первый приезд ингушской театральной труппы в Северную Осетию. Опасения ингушских театралов были напрасны - осетинский зритель принял пьесу "на ура". Видимо, с этого дня можно уже смело говорить о том, что так называемый осетино-ингушский конфликт на самом деле лежит в плоскости интересов определенных кругов обеих республик. Простым людям гораздо приятнее встречаться друг с другом на фестивалях, чем на линии вооруженного противостояния. Успех спектакля "Кровавая свадьба" на осетинской сцене можно объяснить еще и чувством людского сострадания. Это, пожалуй, единственный спектакль, где актеры могли выразить боль потерь и лишений, которую пережил народ за прошедшие годы. Трагедия войны не обошла и большинство членов творческого коллектива. Они потеряли свои дома в Чечне и приехали в Ингушетию фактически на пустое место, многие до сих пор не имеют собственного жилья, нередко люди остаются ночевать в помещении театра. Мурат Галаев: Я никак не устроился, и до сих пор ничего у меня нет, ни дома, ничего абсолютно. Только работали, снимали квартиру, с квартиры на квартиру ежегодно переезжали. Семья, родителей забрали сюда. Дом разбили в Грозном во время первой войны, потом во время второй войны, дважды. Не было другого выхода. Так своими собственными силами пришлось обустраивать семью, сестер, мать, отца. Построили небольшой домик, где они живут, и я с ними тоже. Возможности что-то здесь построить или получить жилплощадь связаны тоже с определенными трудностями. Пока что нет ничего. Когда пришел Дудаев к власти, это все происходило на глазах. Нельзя оставлять оружие, это уже было какая-то провокация. Нельзя бросать и уходить. Я не понимаю, там понимают на верху или не понимают? Или это специально делалось? Это было очевидно все, что будет война. А выиграют ее или не выиграют - это глупый вопрос. Ее никогда невозможно выиграть. Но за эти ошибки люди до сих пор расплачиваются. Разбит народ, уничтожен, морально подавлены люди. Я не знаю, зачем нужны эти жертвы. Дмитрий Александров: Ответ на свой вопрос Мурат Галаев нашел в пьесе грузинского драматурга Александра Кототешвили "Час луны". Этот спектакль в ближайшее время режиссер намерен поставить на сцене национального театра. Мурат Галаев: Сейчас я приступаю к работе "Час луны". Сама идея об этом, что творится сегодня. Хотя пьеса затрагивает средневековье, но она очень актуальна в сегодняшнем времени. Любая перестановка власти, она приводит к жертвам, и народ до конца не понимает, что он хочет, в какой-то тупик заходит. А ждать завтра, когда будет светло, и что для этого нужно сделать, ответа нет, и никто не может дать его. Принимаются какие-то радикальные меры: убрать все налоги, взяточников посадить, убрать власть, люди считают диктаторской. Если придет другой человек на это место и все станет хорошо. Они идут на это, но с мечом в руках. И предводитель, которого народ выдвинул для этого дела, он видит, что опять идет жажда крови, и она отказывается от этой идеи. Нет, нужно приносить жертвы, нужно, чтобы было все устроено испокон веков. Время, обстановка, атмосфера меняется, но все равно люди живут по писаным или неписаным правилам и от этого уходить нельзя, иначе может быть более большая катастрофа и в таком подобии. Может, он сходит с ума, это должен решить я сам, или он погибает, но от отказывается от этого. Тут недоумение и непонимание народа - почему? Ищите выход сами. Мы сами, люди должны придти к какому-то решению. Дмитрий Александров: Спектакль "Час луны" является экспериментом. Во время обсуждения пьесы мнение коллектива разделилось. Одни считают, что местный житель соскучился по серьезным постановкам, большинство были уверены, что спектакль провалится. Сторонники этой версии говорили, что в Ингушетии молодой не только театр, но и театралы. Иса Чахкиев: Михаил Булгаков - большой русский умница, человек, который писал пьесы в свое время для ингушского театра, тогда еще самодеятельного театра. И его тематикой было, они и не скрывал этого, прекрасное выражение есть, когда он готовил пьесу для того, чтобы понравиться этому зрителю, чтобы мог заработать деньги. Он писал воинствующие, побеждающие пьесы с финальными частями. Люди радовались, стреляли в потолок, все что угодно, это было в 20-х годах. Эта ситуация и на нашу ситуацию похожа. Конечно, я уже сам с огромным трудом нахожусь в зрительном зале - это правда. Человек профессиональный и театральный зритель, ему сегодня трудно придти в ингушский театр, мы его оттолкнули. Он есть, но он настолько мал в количественном отношении, потому что-то, что мы не хозяева сегодня этого Дворца культуры, мы не можем навести порядок. У них много рычагов сегодня на людей, которые приходят просто поиздеваться над теми актерами, которые работают на сцене. Это в реальности, не надо это скрывать. Есть такая молодежь, она есть и в других регионах, которые придут лишь бы себя показать в этом зале, а не для того, чтобы смотреть и понять, что происходит на сцене. Катастрофически играть трудно актерам. Когда они выезжают в другие регионы, выступают, их принимают. Они счастливы, приезжают на этом допинге к себе домой и попадают в эти адские условия. Это, к сожалению, без государственной помощи мы не можем. Мы же не можем ОМОН вызывать на каждый спектакль. Актерам, конечно, тяжело играть на сцене с таким зрителем. Но их и этому надо учить многие-многие годы. Дмитрий Александров: Сегодня на сцене Ингушского национального театра играют 19 актеров, хотя штат рассчитан на 45 человек. Привлечь молодежь в театр сложно. Профессия актера в Ингушетии далеко не самая престижная. И даже та молодежь, которая проявляет заинтересованность, узнав о заработной плате, предпочитает не связывать свою судьбу с театром. Примечательно, что в коллективе практически все являются заслуженными и народными артистами. Вероятно, местное руководство хоть таким образом пытается убедить актеров, что они очень нужны своему народу. Главный режиссер Роза Мальсагова налаживает контакты с театрами не только в России, но и за рубежом. Она надеется, что в ближайшее время ей удастся осуществить давнюю мечту - отправить свою труппу с гастролями в Европу. Роза Мальсагова: Преподношение многих званий, раздача, у нас сейчас, наверное, мало найдется актеров, которые не имеют звания. Мы все народные, мы все заслуженные. Соответствует ли это действительности? Таким образом пытаются поощрить государство актеров, полуголодных, нищих актеров, которые не имеют ни жилья, ни зарплаты, хотя мало-мальски достойной какого-то существования элементарного. И отсюда, конечно, идут какие-то негативные стороны именно в творчестве. Когда человек вынужден искать деньги на то, чтобы прокормить семью, когда человек вынужден искать деньги для того, чтобы приехать на работу. Какое там к чертовой матери творчество? Он рыщет в поисках, он вынужден зарабатывать на двух, на трех, на четырех работах, халтурить, искать, как бы прокормить двух, трех, четырех детей, как бы приехать на работу. Поэтому, если говорить о полноценности творческого процесса, я могу сказать, что все замечательно. Что мы очень хороший театр - это была бы ложь, это была бы неправда. Сегодня мы пытаемся выжить, сегодня мы пытаемся искать какие-то другие ходы, другие методы. Но пока что это мало приносит каких-то успехов. Сегодня, например, радует то, что мы еще способны и можем выйти на какие-то другие контакты. Вот сегодня мы ждем звонка из Германии. Год уже продолжаются переговоры, должен приехать режиссер "Мамаша Кураж и ее дети" ставить. Опять, понимаете, это инициатива не нашего государства, не наших руководителей, не нашего министерства, которое все делает для того, чтобы этот проект не состоялся. Тем более, что германия все финансирует абсолютно, начиная от декораций спектакля, оплаты. Гастролей по Европе, вывозя нас. А нам это не нужно. Я сегодня кричу о том, что это необходимо. Даже если это будут провальные гастроли, даже если это будет провальный спектакль, никто не гарантирует, что что-то гениальное состоится. Попытка работать по-другому, работать с другими людьми - это уже залог какого-то творческого кредо, начала. То, что сегодня ставится в театре - это вынужденная политика театра, политика жить, зарабатывать и на что-то жить элементарно. Конечно, так долго существовать не может, иначе театр не состоится как какое-то явление, как жанр, как творчество. Тогда можно просто уходить на пенсию всем. Дмитрий Александров: Проблемы ингушского театра мало чем отличаются от проблем всех остальных провинциальных театров России. В первую очередь театру не хватает финансов. Художественный руководитель обивает пороги министерств, комитетов, которые могут хоть как-то повлиять на судьбу театра. Однако все его попытки пока безуспешны. У Исы Чахкиева осталась последняя надежда - личная встреча с президентом республики Муратом Зязиковым. Иса Чахкиев: Сегодня нет государственной политики в области национального театрального искусства. Это должно быть заложено в основу перспектив развития любого национального театра. Этого не было. Это отсутствие финансирования на постановки новых спектаклей, вообще нет у нас. С 2001 если нам выдавались постановочные средства на один спектакль, максимум два, в редком случае, то, по существу, с 2001 года прекращено вообще выделение, ни одной копейки на постановку новых спектаклей, этого вообще здесь нет. Кем-то принято решение, Министерством финансов, парламентом, называется несколько фамилий, которые решают судьбу национального искусства в лице тех людей, которые, может быть, никогда не были в театре. И эти слухи, эти домыслы и их понимание этого мира, далеко от совершенства и вообще от понимания цивилизованного человека. Мы готовим встречу с президентом на эту тему, и мы должны поднять своей голос. Мы попытаемся начать новую театральную политику. То есть время работало против нас. Мы не имели возможности встреч, не имеем на сегодняшний день сценической площадки. Что такое сегодня - театр выставляет афиши для выпуска спектакля, например. Играем мы спектакль два раза в неделю, за полчаса, за час до начала спектакля могут позвонить из администрации мэрии города и сказать: у нас совещание, отменяйте свой спектакль. Все, мы убираем, мы опять теряем зрителя. Естественно, что зритель не подготовлен, который никогда в жизни не видел, есть и такие, к сожалению, естественно, придя в зал, они рассматривают это совсем с другой стороны. Дмитрий Александров: В фойе национального театра на одной из стен висят предвыборные плакаты многих ингушских политиков. После очередных выборов коллекция плакатов пополняется. Это, наверное, единственное место в республике, где непримиримые соперники мирно сосуществуют друг с другом. "Мне единственному удалось их примирить хотя бы в таком виде, - улыбаясь говорить руководитель театра Иса Чахкиев. - Надеюсь, что хоть кто-нибудь из них, зайдя сюда, вспомнит о том, что ему еще много надо сделать для развития ингушской культуры, в частности, драматического театра", - заключил художественный руководитель Иса Чахкиев. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
