Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Русская кинодвадцатка Радио Свобода"Возвращение Максима" и "Выборгская сторона"Ведущий Cергей Юрьенен
В этом выпуске - завершение трилогии о Максиме (Сцена из фильма) Григорий Козинцев и Леонид Трауберг: "ВОЗВРАЩЕНИЕ МАКСИМА" и "ВЫБОРГСКАЯ СТОРОНА". "ВОЗВРАЩЕНИЕ МАКСИМА". Производство студии "Ленфильм". На экраны вышел 23 мая 1937 года. (Вместо эпиграфа):
Это было, когда улыбался Режиссеры и авторы сценария - Козинцев, Трауберг и Лев Славин. Оператор - Андрей Москвин. Художник - Евгений Еней. Музыка - Дмитрий Шостакович. В главных ролях: Борис Чирков (Максим), Валентина Кибардина (большевичка Наташа), Кузнецов (депутат Думы большевик Тураев), Меркурьев (студент- меньшевик), Михаил Жаров (Платон Дымба). Предвоенное лето 14 года. Санкт-Петербург. Медный всадник, площадь, пролетка с дамой в позе блоковской "Незнакомки". Мастера начал, Козинцев и Трауберг здесь превзошли себя не только эстетически: великолепие имперской панорамы - не просто ностальгия, на мой взгляд, это визуальный протест против предельного унижения великого города, чему посвящен ахматовский "Реквием". В 37 году газета "Кино" утверждала, что все честные советские работники кино являются верными друзьями НКВД. И Трауберг позже говорил, что постоянно чувствовал угрозу расправы, сам не зная, за что. Так вот: за этот неистребимый питерский патриотизм, за первые кадры "Возвращения Максима". В пролетке, впрочем, дама нам знакомая - возлюбленная Максима Наташа с партийным именем "товарищ Елена", которая спешит не на свидание, а в Думу, к депутату большевику товарищу Тураеву. За отказ выполнять военный заказ уволены рабочие Невского завода. На организацию забастовки "бросают" товарища Федора - так по партийному зовут Максима, которому для дела нужны только гитара с хорошим звоном, да адрес явки - трактир с бильярдом. (Сцена из фильма) Интересно: фамилия, которую режиссеры во второй серии наконец дают Максиму, из жанра говорящих - Лисицын. Образ простодушного русского мастерового уже в "Юности Максима" дал трещину. В этом же фильме этот образ становится личиной большевика-профессионала. Чтобы выведать производственные секреты: куда переброшен военный заказ, Максим втирается в доверие к бильярдисту Платону Васильевичу Дымбе, который служит в управлении завода. Из нашей петербургской студии режиссер и киновед Олег Ковалов. Олег Ковалов: Маска простодушного балагура с рабочей окраины словно бы отделяется от героя, и нужна она ему всего лишь для конспирации. Козинцев и Трауберг показывают замечательную сцену в бильярдной, когда Максим обыгрывает конторщика Дымбу, короля петербургского бильярда, - но он обыгрывает его опять-таки не сам по себе, а чтобы выведать у него какой-то секрет, который помог бы лучше провести забастовку. (Сцена из фильма) Сергей Юрьенен: Симпатии, которые теряет "вернувшийся" Максим, приобретает ныне входящий в трилогию антигерой - король столичного бильярда Дымба (Михаил Жаров). Уволенный за болтливость, Жаров узнает о коварстве Максима и с камнем подстерегает большевика, уходящего ночью от Наташи. Актер Малого театра, народный артист СССР Евгений Валерианович Самойлов. Евгений Самойлов: Жаров - это самобытное явление в искусстве. Мне 85 лет, вы знаете, и мне даже завидно, что он имел такой колоссальный успех в области кинематографа. Вот он играет в этой трилогии очень отрицательный персонаж, но в то же самое время он является очень близким для зрителя. Ведь это же очень важно, что актер умеет заражать своим темпераментом, и правдой, и какой-то человечностью. Жаров - это явление. (Сцена из фильма) Сергей Юрьенен: Сталин появляется в последней части трилогии. Но любопытно, что среди авторов и активистов "Правды" уже выделяется лицо большевистского поэта с кавказской внешностью и обликом молодого Кобы. Лицо, кстати, весьма современное, с мужественной трехдневной небритостью. (Сцена из фильма) 20-й день забастовки. Политическая чуткость режиссера поразительна. Повальные обыски у бастующих рабочих питерской окраины, чьи перины полиция вспарывает шашками, ненавязчиво соотносятся с повседневностью 37-го года. А звериный рык нарождающейся русской демократии в Думе вполне оправдывает приговоры "врагам народа". В период ненасильственного перехода от франкизма к демократии генеральный секретарь Компартии народов Испании Игнасио Гальего был одним из авторов нынешней конституции Королевства и вице-президентом кортесов - испанского парламента. Его дочь - Аврора Гальего. Аврора Гальего: Правда есть в любом талантливом произведении. В данном случае она по ту сторону дидактического замысла, это правда экзистенциальная, драма авторов. В трилогии мне интересна не идущая по восходящей образцовая карьера коммуниста, а обратное движение эмоций, которые передаются зрителю вопреки сюжету. Развитие трагедии художников, бунтарский порыв, затем сотрудничество, и, наконец, тотальный страх и ужас. В первой картине рабочие выходят на демонстрацию протеста, эпизод полон энергии, динамичен, снят на едином дыхании. Пример сотрудничества: эпизоды в Думе, депутаты изображены с такой фотографической точностью, что даже сегодня просвещенный зритель тут же называет их имена, хотя ни Родзянко, ни Пуришкевич, ни Чхеидзе, ни Милюков, прикрывающийся своей газетой "Речь", в титрах "Возвращения Максима" не обозначены. Но поведение этих образованных людей, привыкших жить в цивилизованных условиях, никак не соответствуют их облику, они срываются на истерику и ведут себя, как люмпен-пролетарии, освистывая депутата-большевика. Тогда как большевик Тураев, который тоже одет вполне корректно, полон достоинства и уверенности в своей правоте. Коллаборационистская задача режиссеров - вызвать презрение к русскому парламенту, из членов которого формировалось Временное правительство - первое демократическое в России. К 37-му году депутаты той Думы или расстреляны, или в лагерях, или в эмиграции. Утрата политической элиты России могла вызвать чувство сожаления или даже протеста у советских зрителей, поэтому надо было обеспечить негативное к ней отношение. И последний пример: герой достигает вершин власти, бунтуют теперь другие, а он - осуществляет репрессии. Свершается предсказание большевички Наташи, которую в 14-м году приговорили к вечному поселению в Сибири: "Мы вас будем судить - крепче засудим". И действительно, отныне вместо ссылок - расстрелы. Я очень хорошо себе представляю зрителя того времени: отождествиться с таким героем он вряд ли мог, разве что этот зритель сам был членом правительства. Финал буксует, теряет динамику и через целлулоид передается страх создателей: не довести фильм до логичного конца - опасно для жизни, а сделать его интересным - невозможно. (Сцена из фильма) Сергей Юрьенен: После разгрома мифических баррикад на Выборгской стороне, где Максим впервые берется за огнестрельное оружие, начинается Первая мировая - момент подлинных чувств авторов, в детстве переживших шок черносотенных погромов. Мрачная демонстрация ура-патриотов, в первых рядах Платон Дымба. (Сцена из фильма) Но вернемся к Максиму. Он снимает свои конспиративные темные очки слепого. Партия доверяет ему новое задание - превратить войну в гражданскую. Большевистский агитатор надевает солдатскую шинель. Сцена на перроне перед отправкой... (Сцена из фильма) Владимир Тольц: Мир в 1939 году, в год выхода последней серии трилогии о Максиме.
Сергей Юрьенен:
Последняя серия трилогии о Максиме "ВЫБОРГСКАЯ СТОРОНА".Производство студии "Ленфильм". На экран вышла 2 февраля 39 года. Режиссеры и авторы сценария - Козинцев, Трауберг. Операторы - Москвин, Филатов. Художника Енея, высланного из Ленинграда, заменил в этой серии художник Власов. Музыка - Дмитрий Шостакович. В главных ролях: Чирков, Кибардина, Жаров, Дудников (Ропшин-Савенков), Наталья Ужвий (солдатка), Любашевский (Свердлов), Максим Штраух (Ленин) и Михаил Геловани (Сталин). Первая встреча советского наркома со служащими государственного банка России... (Сцена из фильма) Как известно, октябрьский государственный переворот положил начало террору в истории России неслыханному. Менее известен конкретный факт: 20 ноября 17 года, ровно за месяц до создания ВЧК, вооруженный отряд красных солдат и матросов под руководством замнаркома финансов внезапно захватил Государственный банк в Петрограде. Через неделю в одну ночь заняты и все частные банки. Банковское дело в стране объявлено монополией советского государства. Для авторов заключительный фильм трилогии был труден не только из-за возрастающей необходимости отступать от исторической правды. По телефону из Санкт-Петербурга вдова режиссера, актриса Валентина Козинцева. Валентина Козинцева: Григорий Михайлович снимал последнюю серию вообще трудно. Это был 38 год, когда арестовали художественного руководителя "Ленфильма" Пиотровского, с которым очень дружил Григорий Михайлович, и художника этой картины: третья серия была без Енея. Евгений Евгеньевич Еней был замечательным человеком, был замечательным художником, он был венгр. Григорий Михайлович как-то сказал, что это был "единственно честный коммунист, которого я знал". Так что третья серия снималась без Енея. Все, конечно, было очень сложно и трудно, но сценарий был написан, и, действительно, они в это верили. Другое дело, что кругом становилось все страшнее и страшнее, но потом уже, вот в своей книжке "Глубокий экран". Григорий Михайлович написал: "Несмотря на то, что две последние серии были гораздо хуже, чем первая, тем не менее, там было очень много хороших сцен, там были прекрасные актеры и отказываться от этой трилогии я не могу". Сергей Юрьенен: В первых кадрах вырезан и Сталин, и оставшийся после редакции 65 года Ленин, который, любовно склоняясь над прикорнувшим в Смольном наркомом финансов, собственноручно дарил Максиму лишний час сна, меняя цифру в объявлении: "По делам Государственного банка будить» не в 7, а в 8. Австрийский профессор, доктор Кристине Энгель. Кристине Энгель: Если смотреть на кино как на коллективное сновидение, то возникает вопрос: какой именно сон снился зрителям, смотревших "Максима" тогда? И какой сон снится им сегодня? Когда ставился фильм, зрителям внушалось чувство благополучного преодоления всех конфликтов. Будто время внутренних колебаний и внешних потрясений кончилось и больше не вернется. Это ощущение передается путем установления прямой, так сказать, родственной связи между Максимом и вождями - Лениным и Сталиным. Максим как синтетическое воплощение героя-революционера из простого народа - младший член святого семейства нового типа, сын двух отцов. Тут коллектив срастается с вождями, взгляд переключен с братьев на вождей-отцов, сближение это прослеживается в действии и сверху вниз, и снизу вверх. Вспомните, кто в фильме чей сон сторожит. Революционеры стерегут сон ребенка, Максим - сон Наташи, Ленин и Сталин - сон Максима. Охрана сна превращается в важную метафору. Вы - дети, женщины, революционеры из простого народа, одним словом, все те, кто принадлежит к хорошей части народа, спокойно спите, мы же вас охраняем. Позже будет популярна песня "Любимый город может спать спокойно..." Трилогия "Максима" срабатывает, таким образом, как колыбельная песня. Связь снизу вверх дает, с другой стороны, ощущение неограниченных возможностей социального развития. Максим - успешный революционер, Максим - успешный игрок в бильярд, Максим - комиссар Госбанка. Поощряется чувство, что мы со всем справимся без напряжения, достаточно простоты, оптимизма и добродушной хитрости. Именно этот механизм идентификации приводит к тому, что некоторые и сегодняшние зрители так сильно скучают по прежней картине мира, в которой от них ничего не требуется и одновременно предлагаются на выбор сказочные возможности - как Иванушке-дурачку. Сергей Юрьенен: Антигерой Дымба (Михаил Жаров) выбирает "Мать порядка" - анархию. Козинцев прав, актеры великолепные. Открытие здесь - выдающаяся актриса украинской сцены Наталья Ужвий в роли солдатки. (Сцена из фильма) Тем временем товарищ Наташа падает от удара ножа пойманного поджигателя. Враг, под руководством анархиста Дымбы, переходит в наступление и на винные погреба. (Сцена из фильма на музыке Шостаковича) ...Автор этой «музыки революции» способствовал успеху трилогии о Максиме. Из Москвы вдова великого композитора Ирина Шостакович. Ирина Шостакович: Дмитрий Дмитриевич очень высоко ценил режиссерский талант Григория Михайловича Козинцева, его колоссальную образованность. По сравнению с другими режиссерами его работа была отмечена всегда точным пониманием того, что он хочет. И Дмитрий Дмитриевич считал, что с ним легко работать, потому что он давал точный хронометраж и расшифровку тех номеров, которые ему нужны были в фильме. И это было уже окончательно, и обычно он после того, как музыка представлена, принимал ее как таковую и не вмешивался в работу композитора. Они оба ленинградцы - это общий круг знакомых, общий круг интересов. И показателем того, как Дмитрий Дмитриевич относился к Козинцеву, может служить тот факт, что в последний год своей жизни Дмитрий Дмитриевич, который в общем не любил писать, отвлекаться на музыку к фильмам, тем не менее сам написал Григорию Михайловичу (наверное в его архиве есть это письмо), о том, что если он будет работать над фильмом по "Петербургским повестям" Гоголя, то Дмитрий Дмитриевич просит, чтобы Козинцев пригласил его в качестве композитора на этот фильм. (Сцена из фильма) Сергей Юрьенен: Трилогия о Максиме глазами нынешних двадцатитилетних. В пражской студии Радио Свободы москвичи - Антон Ширяев и Галина Коновалова. Галина Коновалова: Мне очень понравился первый фильм трилогии. И если бы я что-то должна была выбрать для себя в то время, то, наверное, я выбрала бы сторону Максима. И это не только из идеологических каких-то соображений, а, наверное, главным образом потому, что сыграл Чирков очень хорошо. И там много чисто человеческих моментов. Например, девушка, которую Максим защищает от полиции. А этот фильм третий, с точки зрения исторической, мало что дает. Просто, наверное, сегодня массам интересно смотреть "Особенности национальной охоты", а тогда было интересно смотреть "Максима". Антон Ширяев: Не знаю, мне кажется, что по сути этот фильм совсем не интересен, это выглядит как отбеливание истории, как отбеливание тех событий, которые произошли в 17 году. Когда пытаются выдать черное за белое - это трудно смотреть. Фильм смотрится как фарс, и, по-моему, к объективности никакого отношения не имеет. Галина Коновалова: Например, момент, когда большевики молотят отобранные у анархистов бутылки со спиртным, такого, по-моему, в России вообще не может происходить. А снято, по-моему, замечательно. Антон Ширяев: Такое впечатление, что первый фильм был снят довольно-таки неплохо, второй фильм снят уже больше по инерции. Это и сейчас так происходит, когда снят хороший первый фильм, режиссер не остановится, будет делать второй, и, практически, никогда не бывает второй лучше первого. А третий, в данном случае, нужно было сделать: он был снят в эпоху Большого террора, и у них просто не было выбора. Галина Коновалова: Но почему "Максима" одобрил Сталин, почему он стал культовым? Мне кажется, что люди с тех пор практически не изменились, им тогда нужен был герой, и им сейчас нужен этот герой, только изменились сами персонажи. Например, мексиканские сериалы сейчас все смотрят, потому что и там добро побеждает зло. Хотя не понятно, почему в "Выборгской стороне" зло представляют анархисты, меньшевики, а вот Максим, который мало что понимает, например, в банковских делах, он представляет добро? На мой взгляд, он только может развалить что было. Мне кажется, что третий фильм снимать было вообще сложнее, потому что там очень много массовых сцен, как бы происходит борьба, что само по себе уже сложно, тут уже какую-то сторону принимать, тут нужно выбирать что-то. Я не выбрала ни одной бы стороны, наверное, потому что большевики, которые должны выглядеть привлекательными - они выглядят достаточно глупыми. Антон Ширяев: Ты знаешь, они выглядят суперхорошими, они выглядят супергероями. Я почему-то придерживаюсь мнения, что это фарс. Может быть, это просто ирония. Галина Коновалова: Но вообще хотелось бы верить. Потому что, например, об анархистах у меня было какое-то другое мнение, а в фильме представлено, что анархисты всего-навсего способны разгромить какой-то винный погреб, и у них нет никаких идеологических соображений - скажем так. Но в третьем фильме хотя бы есть "Цыпленок жареный". Антон Ширяев: Не знаю. Если бы я этот фильм смотрел где-то до 85 года, до перестройки, до тех уже моментов, когда мы стали знать историю во всех ее цветах - в тот момент этот фильм, может быть, вызвал какое-то ожесточение, может быть, какое-то неприятие. Сейчас вызывает только улыбку, причем, такую не очень добрую. Галина Коновалова: Я все-таки считаю, что фильм снят совершенно замечательно, и работа режиссера, на мой взгляд, гениальна. (Сцена из фильма) Олег Ковалов: Поразительные метаморфозы претерпевают герои в этих картинах: Максим был превращен в функционера в кожанке, с наганом в руке, который изредка вспоминает романс "Крутится, вертится шар голубой..." только для того, чтобы зритель хоть как-то идентифицировал его с тем обаятельным персонажем, который появился в первой серии. Иванушка-дурачок, который выходит сухим из воды. Это архетип Чаплина, скажем. Такой герой должен вечно сражаться с Голиафом, с силами зла, он должен уходить от опасности, но он не может быть победителем. Чаплина трудно себе представить победителем: когда Чаплин побеждает на экране, он становится тем диктатором, которого показал тот же Чаплин в фильме "Великий диктатор" - он становится Гитлером, потому что Гитлер - это маленький человек у власти, победитель с ухватками этого люмпена с улицы. Сергей Юрьенен: К концу картины в монологах наркома Максима появляются национал-большевистские нотки... (Сцена из фильма) Зрители требовали продолжения. В начале войны, когда трилогия удостоилась Сталинской премии, Максим появился последний раз в "Боевом киносборнике", но перед этим - в 39-м, в фильме Фридриха Эрмлера "Великий гражданин" об убийстве Кирова, где Максим, член ВЦИК, разоблачал врагов народа. Кстати, тоже разночтения с реальностью: еще в 37-м Сталин арестовал Председателя правления Госбанка СССР и всех его заместителей. Но вернемся к началу, когда все еще были живы, включая вдохновителя и крестного отца трилогии, руководителя советской кинематографии Бориса Шумяцкого. Дочь сорежиссера картины Леонида Трауберга литературовед Наталья Трауберг: Наталья Трауберг: Это необычайно был резкий перелом, просто на глазах они менялись. Моя бабушка, мать моей мамы, плакала и просила меня молиться. Убийство Кирова воспринималось, как трагедия для многих людей, потому что была еще чистка Питера, и так далее. Этого как бы вообще не существовало: да, они Кирова любили, хвалили, но это было как-то между прочим. У них была какая-то очень странная манера говорить об этом - кроме Эрмлера, который почти фанатически был уверен во всем этом, и так пламенно и почти параноидально страдал, когда стали разоблачать в 50 годах, он был какой-то такой идейный. Они - ни в малейшей степени. И вот ровно в 34 году эта захлопнулась штука, и поначалу, года три, до 37-го, по-видимому, по воспоминаниям их, по всему ощущалось просто как счастье - как хорошо! "Нас утро встречает прохладой..." пели все время - потому что они так думали, потому что они любили Шостаковича, песня очень хорошая. У нас беспрерывно звучали всякие песни. Во-первых, Борис Петрович собирал фольклор рабочий, он приносил песни, и они с папой пели, Козинцев петь не умел, а эти два, безголосые совершенно, но с хорошим слухом, пели разные рабочие песни. Они пели всякие такие мещанские песни типа "Крутится, вертится..." - это было очень все мило. Они так радостно это все делали и шли прямо в ловушку, потому что ни очень какой-то высоконравственный, тихий, мягкий, застенчивый интеллигентный Борис Петрович, ни вполне богемные другие представители как-то, видимо, не понимали, куда их тащат. Потому что, когда началось время значительно хуже, это с 37-го, когда и они почувствовали, что что-то совсем не так, они уже были очень далеко. Они были очень привилегированные, с машинами, с квартирами, и они привыкли совсем иначе жить, а уже прокатился террор и половина их друзей села, и сидел Пиотровский, которого они очень любили и не могли просто так это принять, уже говорить обычные тогдашние фразы типа: "Да, ну все-таки что-то, наверное, было". Это поначалу только говорили, потом уже стыдно было говорить, потому что все знали, что это ничего не бывает, когда садятся. И вот что с ними случилось - я не знаю. Это, конечно, судить может только тот, который при всех обстоятельствах находился бы в том времени и в том возрасте. Во всяком случае, случилось нечто очень страшное, что потом они уже - каждый - расплачивался сам. Сергей Юрьенен: Информация из Интернета. Тихоокенский киноархив в Беркли, Калифорния, готовит большую ретроспективу Козинцева-Трауберга, правда, без последних двух частей трилогии. А "Русская Кинодвадцадка" прощается с историко-революционной темой, на которую в 30-е годы была создана 61 советская картина. Мы посвятили передачу, надеюсь, не самым худшим. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
