Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Революция 1917 года и Гражданская война в РоссииПочему в событиях 17-го и 22-го годов участвовало много иностранцев? Какую роль они сыграли? Как повлияли на исход гражданской войны?Автор: Александр Горянин
Анатолий Стреляный: Почему в событиях 17-го и 22-го годов участвовало много иностранцев? Какую роль они сыграли? Как повлияли на исход гражданской войны? Историки, которые будут обсуждать эти вопросы, особо остановятся на роли Чехословацкого корпуса. Почему чехословаки, в отличие от большинства иностранцев, приняли сторону белых? Одно время при Брежневе в СССР стали было изображать борьбу за советскую власть в России делом всего человечества. Имелись в виду иностранные воинские части, их называли "интернациональными". В канун 50-летия Октябрьской революции эту тему перехватил (и, тем самым, вывел из советского пропагандистского обихода) Пекин, где появились статьи, в которых доказывалось, что революцию совершили и питерские рабочие, и питерские дворники-китайцы, и еще, мол, неизвестно, чей вклад был больше. Историки обсуждают участие иностранцев в той войне - не то, что было названо "вооруженной интервенцией 14-ти государств", а участие в российских событиях иностранцев, которых революция застала в России, которые жили в России более или менее длительное время. Иван Савицкий: Я бы сказал, что иностранцы не могли не участвовать. Если учесть, что в России, по австро-венгерским данным, было 2.104.000 военнопленных австро-венгерцев, кроме того, около 200 тысяч немецких военнопленных - это же громадная сила. Правда, эти данные преувеличены, это другой вопрос; там была большая смертность между военнопленными, многие были ранены и так далее, но все же только военнопленных из центральных держав в России было много более полутора миллиона, и это были обученные солдаты. Во-вторых, с балканского полуострова отступали союзники: сербы, румыны; их было гораздо меньше, несравнимо меньше, но все-таки были какие-то тысячи союзных войск, которые попали в Россию к началу Гражданской войны. Кроме того, что еще играет большую роль для оценки роли иностранцев в Гражданской войне в России - ведь значительная часть российской армии вдруг стала иностранцами, в первую очередь, конечно, поляки. Польша стала самостоятельной страной, и поляки, например, по "красным" и иностранным данным входили в число интернационалистов. Но это же были люди, которые до этого носили российскую форму, русскую форму, которые в большинстве были в русской армии. Это же касается финнов, латышей; я уже не говорю, если засчитать туда украинцев. Вообще, русская армия - это половинная армия. То есть, в момент начала Гражданской войны, если взять только военных, то своих в этом оставшемся блоке и иностранцев (включая этих новых иностранцев), было примерно соотношение как три к одному, то есть, четверть военных. Кроме того, конечно, были и группы среди гражданского населения, например, эти отходники китайцы, которые были уже заряжены революционным зарядом из дома (в Китае с 1910 года было непрерывное революционное брожение) - так что они тоже, конечно, принимали участие. Но все эти группы гражданских лиц не играли большой роли, а вот то, что четверть военных на территории Советской России была иностранцами, так это не могло не проявиться. Владимир Копылов: Россия не избежала того, что ее состав населения стал сильно меняться. Значительные потоки иммигрантов проходили, не регистрируясь, на пограничных пунктах. Если даже взять официальные данные с 1897 г. по 1914 г., из Германии, Австро-Венгрии, Турции, Персии, Китая - въехало в Россию несколько менее полутора миллиона человек. Учитывая миграцию нелегальную, такую как, скажем, корейцев после оккупации Кореи, геноцид армян в Турецкой империи в 1910 году или прочие потоки иммиграционные нелегальные (например, китайцев в Забайкалье, на Дальний Восток) - эта цифра может быть увеличена на несколько сот тысяч человек. И вот эта категория иностранцев исключена из изучения. Берут, главным образом, военнопленных - это несколько более двух миллионов человек, военнослужащих-поляков русской армии, отходников-поляков в Россию еще до войны - в общей сложности, два с половиной миллиона человек. По постановлению Совнаркома, в апреле 1918 года в Красную Армию можно было принять только иностранца, принявшего российское подданство. Конечно, принимали это подданство не всегда. Только когда представители военных миссий Германии, а затем Австро-Венгрии поднимали протест, то тогда они не принимали. Но поскольку, в соответствии с декретом о приеме в российское гражданство от первого апреля, этот прием могли осуществлять все местные советы от волостного до уездного, то проверять было очень трудно. Были многочисленные планы формирования больших интернациональных соединений, вплоть до армий, но все они остались на бумаге. В некоторой литературе утверждают, что были сформированы интернациональные дивизии, и эти дивизии насчитывали несколько полков; но сформировать более чем интернациональную бригаду (а таких бригад было создано за все годы гражданской войны три: одна на Украине, одна в Туркестане, одна в районе Казани) не удалось. Ольга Никитина: Представим себе весну 1918 года. После Брестского мира пленные и интернированные освобождены. Что получилось? По стране рассеяно около трех миллионов "почти иностранцев" - латышей, финнов, поляков, российских высланных немцев и так далее. И минимум - пять миллионов настоящих иностранцев. Конечно, идет их организованная отправка домой, но их слишком много. Уже началась гражданская война, железные дороги опасны, и есть какой-то процент людей, которые домой не рвутся. Обычно это молодые люди - бедняки у себя на родине, еще не имеющие семьи. А тут, в России - такие интересные дела. Когда читаешь воспоминания тех лет, такое впечатление, что Россия просто кишела иностранцами. И это понятно. Ведь они бросались в глаза. В газете "Известия" того времени целые полосы объявлений мелким петитом о переходе в российское гражданство. Кто переходил? Венгры, чехи, сербы, австрийцы, финны и так далее. Что ими двигало? Видимо, они считали, что на родине им терять нечего, а здесь рождается какая-то новая жизнь. Это нам сейчас все ясно, а тогда ничего не было ясного. Многие были на распутье. Хороший пример - Альфред Розенберг, будущий фашистский военный преступник. Он из еще одной категории, которую я не упомянула. А это - тоже сотни тысяч людей. Это те, кому тогда предоставили право так называемой "оптации", то есть перехода в гражданство других государств. Не будь революции, они так и прожили бы российскими подданными. Но она их заставила достать из комода старые бумаги о том, что дедушка был итальянец, бабушка - шведка, и так далее. Розенберг был из эстляндских немцев, в 1918 году заканчивал в Москве политехнический институт и даже решил вступить в партию большевиков, но его почему-то не приняли. Он обиделся, уехал в Германию и в 1946 году был повешен в Нюрнберге. А приняли бы - глядишь, был бы видный большевик, борец за коммунизм, мог покоиться в Кремлевской стене. Мог, впрочем, и на Бутовской свалке. И, наконец, последняя категория - на территории России находились национальные воинские части: латышские, польские, финские, украинские сербские. Ну, а теперь о роли всей этой массы людей в Гражданской войне. Эта роль определяется вовсе не их числом. Из тех восьми, пусть даже десяти миллионов "чужаков" - назовем их так - о которых у нас шла речь, какую-то - чаще мимолетную - роль в событиях 1917-22 годов сыграли процента три. Дело не в их числе, а в том, что большевики умело использовали их на тех направлениях, где не надеялись на верность красных частей местного разлива. Людей, которые плохо понимают по-русски, почти невозможно сагитировать. У них нет в России дома кроме казармы, и терять им почти нечего. Это абсолютно надежные части. Самые страшные карательные задачи - массовые расстрелы - поручались частям особого назначения (ЧОН) из иностранцев - китайцев, финнов, венгров, латышей. Не зря латышских стрелков, например, прозвали "повивальными бабками революции". Я уверена, что без них большевики не победили бы. Анатолий Стреляный: Обсуждаем участие иностранцев в событиях 1917-22 годов. У Ярослава Гашека в "Бравом солдате Швейке" есть замечание, что и от войны бывает какая-то польза. Война перемешивает людей и обновляет кровь. Эту мысль можно найти и у древних писателей. Цифры, которые мы слышим в сегодняшней передаче, свидетельствует о том, что перемешивание людей в России в годы Гражданской войны было очень большим. Кто-то увидит в этом маленькое утешение ввиду огромных потерь, вызванных гражданскими потрясениями первой четверти века. Почему, однако, большинство иностранцев, принявших участие в российской гражданской войне, воевали на стороне красных, на стороне Ленина и Троцкого, как тогда часто говорилось? Иван Савицкий: Поставим вопрос так: почему иностранцам воевать на стороне белых? За что боролись белые? Единую неделимую великую Россию. Кто был заинтересован в этом? Конечно, все самоопределяющиеся нации, те, которых я называл "новыми иностранцами" - они, конечно, должны были противиться всей акции белых. Это естественно, это было направлено против них. Все военнопленные центральных держав и люди из сопредельных полуколониальных стран: Китая, Турции, Ирана - они тоже должны были противиться, ведь они боялись сильной России, агрессивной, империалистической. Но в сильной России не были заинтересованы и союзники по Антанте. Союзники в мировом концерте сил всегда, в общем, приветствуют ослабление своего конкурента. И получилось так, что, вообще, не было той силы, которая бы хотела сотрудничать с белыми. Фактически не было. Это только так несерьезно их поддерживали. Когда в Совете Десяти во время Парижской мирной конференции (то есть в высшем совете победивших союзников) обсуждался вопрос, можно ли составить 150-тысячный интервенционный корпус, который будто бы по оценкам эксперта (это был датский посол в Россию Скавениус) мог бы решить борьбу в пользу белых, то английский премьер Ллойд Джордж заявил, что ни англичане, ни канадцы, ни другие представители английских доминионов бороться за белых не пойдут. И он обратился с очень театральным жестом к остальным руководителям государств с вопросом: "А сколько вы можете дать добровольцев?" И ответили последовательно президент США Вильсон: "Никого"; защитник интервенции французский премьер Клемансо: "Никого"; итальянский премьер: "Никого". То есть, конечно, защитников "красного" дела было не так много. Но защитников "белого" дела не было вообще. Анатолий Стреляный: Историки обсуждают вопрос: Почему большинство иностранцев, принявших участие в российской Гражданской войне, оказались в красном стане, боролись за советскую власть? Владимир Копылов: Причина того, что на стороне советской власти, советской республики сражалось значительно больше иностранцев, чем на стороне ее противников, это причины следующего порядка. Не могли военнопленные забыть тех условий, в которых они оказались после того, как их взяли в плен. 1300000 человек были принудительно направлены на работы. На различных работах в рудниках Донбасса, на сельскохозяйственных работах в центральной России, на военных заводах Урала, повсеместно в Сибири, на лесозаготовках, на рудниках, оказались на тяжелых работах не только рабочие и крестьяне, но и какая-то часть людей, которые на родине никогда физическим трудом не занимались. Местные советы после Февральской революции во многих случаях освободили военнопленных от принудительных работ. Военнопленные поддержали Февральскую революцию, считая, что она приблизит окончание войны. Не в меньшей степени они поддержали и Октябрьскую революцию, потому что она победила главным образом под лозунгом мира. Им надо было возвращаться домой. Они оказались под влиянием большевистских идей независимо от того, участвовали ли в борьбе за советскую власть или не участвовали, но находились в России до того времени, когда возникнут условия для выезда на родину. К осени 1918 года таких условий не было, и иностранные рабочие и крестьяне считали, что существование Советской республики будет содействовать социальному прогрессу в их странах. Ольга Никитина: Те, кто приняли участие в вооруженной борьбе, в основном, были на стороне большевиков. Однако, не все, и самый известный пример - это чехословацкий корпус. А вот пример не такой известный. В ноябре 1919 года в походе Деникина на Москву приняла участие армия Западно-украинской республики под командованием генерала Тарнавского. Конечно, она только так называлась "армия", на самом деле - несколько полков. Интересно, какое условие поставил диктатор Западно-украинской республики Петрушевич в обмен на такую поддержку? Он потребовал, а Деникин согласился, что в единой и неделимой России Западная Украина (я подчеркиваю, не вся Украина, а только Западная, входившая до того в Австро-Венгрию) будет пользоваться правами автономии. Правда, после поражения Деникина полки Тарнавского влились в Красную армию. Обещания большевиков признать права народов на самоопределение показались им более убедительными. Кстати, именно национальная демагогия большевиков помогла им получить поддержку многих иностранцев, особенно представителей Востока. Скажем, Китай был формально независим, но чувствовал себя колонией европейских стран. Для китайцев в России было в тот момент естественно связать мечты, а еще лучше будущее своей родины именно с ленинской утопией. Но ставить этот фактор на первое место никак нельзя. Я уже говорила, что китайцы работали на тыловых работах, на лесоповале, строительстве дорог и часто под охраной - как заключенные. Они чувствовали, что их используют, выжимают все соки, обманывают, платят гроши. И все это кто? Русские буржуи. Но вот пришли большевики и начали убивать буржуев. На чьей же стороне будут китайцы? Но даже это я бы не поставила на первое место. Все-таки на первом месте для нормального человека в чужой стране, когда там война, разбой, голод - это как-то унести из нее ноги. Добраться домой. А как добраться порой за тысячи верст, как не умереть с голода? Все, что они заработали, обесценилось, стало грудой бумажек. Заработать еще - но всякая хозяйственная жизнь встала. Единственное место, где еще можно заработать, это армия. Там кормят, одевают. Вот почему поступление в Красную армию становится для многих вопросом выживания, дает надежду вернуться домой. В Белую армию, точнее, в белые армии - не брали так легко. Это объяснение справедливо не только для китайцев. С некоторыми деталями оно верно почти для всех так называемых интернационалистов. Даже офицеры из военнопленных служили на основе краткосрочных контрактов и у красных, и у белых. Некоторые - то там, то там. Анатолий Стреляный: Большинство иностранцев, участников этой войны, служили в частях Красной армии. Были, конечно, и заметные исключения из этого правила, и самым большим исключением оказался Чехословацкий корпус, или легион. Почему соотечественники бравого солдата Швейка предпочли сторону белых? Иван Савицкий: Это произошло по ошибке, недоразумению, недомыслию - и, конечно, из-за пресловутых "происков империалистов". Потому что Чехословацкий корпус формировался на основании национальной идеи: освобождение от австро-венгерского ига, создание собственного государства. Но вместе с тем Чехословацкий корпус был политически "очень левым", в принципе. Вообще, Чехословакия была демократической страной, и тут еще борьба с монархией австро-венгерской, и так далее. Это были, собственно говоря, такие умеренные социалисты, в большинстве. Когда произошла большевистская революция, они, в принципе, ничего против нее не имели. Они не хотели ее ни поддерживать, ни против нее воевать. А когда был заключен (даже по Ленину) "похабный" Брестский мир, то поняли, что здесь, в России, они достичь своей цели не могут. Уже к этому времени осмотрительный Масарик подготовил переброску Чехословацкого корпуса на западный фронт во Францию. То есть, чехи просто хотели поскорее уехать, вылезти из этой "российской каши". Но прямо в Чехословацком корпусе были очень воинственные группы, и были очень воинственные группы в советском руководстве. Само руководство корпуса (и я думаю, что и московское руководство большевиков) в то время конфликта не желало. Они хотели друг от друга избавиться. Но так как Советы боялись, они потребовали частичного разоружения корпуса. Так как корпус тоже боялся, он это условие не выполнил, скрыл часть оружия. И начались непрерывные конфликты. Советские власти на местах требовали дополнительной сдачи оружия, те дополнительной сдачи не хотели, поэтому конфликты нарастали. И вот эти воинственные группы из правых чешских офицеров, русских офицеров (большинство высших офицеров в чехословацком корпусе тогда были русской царской службы), потом чешские коммунисты, интернационалисты, русские коммунисты - они все двигали на конфликт. И, в конце концов, это им удалось, особенно, когда в это вмешались действительно империалистические державы. Германия и Австро-Венгрия потребовали скорейшего возвращения своих военнопленных и приостановки транспорта Чехословацкого корпуса. Им было совсем невыгодно, чтобы этот корпус попал на французский фронт. А с другой стороны, французы и англичане начали Чехословацкому корпусу обещать, если он выступит, очень массивную поддержку людьми, оружием и так далее. И, в конце концов, в связи с этим сложным переплетением обстоятельств корпус выступил. Анатолий Стреляный: Чешский историк Иван Савицкий в передаче к 80-летию Гражданской войны в России отвечал на вопрос, почему Чехословацкий корпус в отличие от большинства иностранцев, оказавшихся на российской территории, выступил против большевиков, против советской власти. Владимир Копылов: Причин выступления чехов и словаков против советской власти много. Что из себя представлял Чехословацкий корпус? Это далеко от образа бравого солдата Швейка, который использовал все возможное, чтобы не воевать. В корпус вступили те военнопленные из 250 тысяч чехов, словаков, которые готовы были воевать за достижение независимости своей страны. Всякие препятствия к этому отвергали, питали огромную ненависть к немцам, венграм, австрийцам. В результате, солдат-австриец, солдат-венгр при встрече с чехом или словаком обязательно подерется. И царское правительство, а после свержения уже и Временное правительство пошло навстречу чехословацким кругам, особенно после приезда Масарика в Россию в мае 1917 года. Формирование корпуса происходило на Украине. Первые его военные действия - на Украине против австро-венгерских войск. Решение о выезде через Сибирь было принято сразу же после выхода Украины из войны, заключения Центральной Украинской Радой мира с Германией, Австро-Венгрией, несколько раньше, чем Брест-Литовский договор. Масарик объявил без согласования, что корпус был объявлен составной частью французской армии и подлежал эвакуации через Сибирь во Владивосток и далее по океанам во Францию для участия в мировой войне на французском фронте. Инцидент в Челябинске в мае 1918 года, когда один из солдат, то ли чех, то ли венгр бросил чугунную ножку в солдата из чехословацких эшелонов, дал повод для конфликта с Челябинским Советом и свержения советской власти в Челябинске. После свержения советской власти в Челябинске туда собрались все представители всех полков, так называемый съезд чехословацкого войска, который заседал целый месяц. Они приняли решение с оружием в руках пробиваться к Владивостоку. В конце мая 1918 года чехословацкие легионеры овладели основными стратегическими пунктами вдоль транссибирской магистрали. Они захватили Ново-Николаевск, Мариинск, Красноярск, Омск, Нижнеудинск, Иркутск. Эпопея Чехословацкого корпуса в Сибири растянулась на полтора-два года. В этот сюжет вплелись и судьба русского золотого запаса, захваченного в Казани, и судьба адмирала Колчака, и многое другое. Ольга Никитина: Корпус был сформирован в России из военнопленных австро-венгерской армии, чехов и словаков, в основном, из тех, кто сознательно сдался в плен. Надо сказать, что чехи и словаки, особенно чехи, сдавались целыми батальонами не потому, что были плохие вояки. Они не хотели воевать за австро-венгерскую монархию, а против этой монархии, за свободу своей славянской родины многие из них были совсем не прочь сразиться. И сражались и показали себя неплохо. Правда, по-настоящему развернуться не успели, потому что формирование серьезной военной силы Чехословацкого корпуса было завершено только при Временном правительстве. Корпус первоначально имел численность от семидесяти до восьмидесяти тысяч человек, то есть в него вступил почти каждый третий чех и словак, оказавшийся в русском плену. Корпус базировался в основном в районе Полтавы. То, что произошло дальше, советская история объясняла заговором Антанты и эсеров против советской власти. На самом деле, Чехословацкий корпус объявил нейтралитет к большевистскому перевороту. Он его не нарушил, и когда большевики заключили с немцами и австрийцами перемирие и начали переговоры в Брест-Литовске. Но в марте 1918 года после "брестского мира", что было делать корпусу? Легионерам (они себя называли легионерами) тогда казалось, что брестский мир хоронит надежду на воскрешение их родины. Почему они должны были его приветствовать? Естественно, они испытывали враждебность к большевикам, как к новым союзникам Германии и Австро-Венгрии. Корпус по приказу своего национального совета объявил себя частью французской армии и поставил себе целью попасть из России на западный фронт. 26 марта ленинский Совнарком заключил с национальным советом соглашение о выезде корпуса из России через Владивосток, причем легионеры ехали как свободные частные лица. Для охраны эшелонов в пути разрешалось иметь один пулемет на эшелон и 168 винтовок. Фактически, к этой дате эшелоны уже какое-то время шли. Советские историки утверждают, что это Антанта настояла, чтобы корпус покинул Россию не через Мурманск, как думали сначала, а через Владивосток. А настояла, потому что заранее спланировала захват хлебородных областей вдоль пути следования корпуса. Спланировала, что корпус перережет пути снабжения по Волге, установит контроль над стратегической транссибирской магистралью и так далее. Не слишком ли много для такого ограниченного количества, по сути, безоружных людей? Кстати, когда восстание корпуса произошло, его численность была уже много раз меньше, чем в Полтаве. Во всем этом мало логики. Свергать московский большевизм из Сибири - слишком замысловатая задача. Если Антанта была такая хитрая, почему отказалась от мурманского варианта? Ведь тогда чехословаки следовали бы через Москву и Петроград или, во всяком случае, вблизи от них. Еще одна загадка. Невероятно растянутые сроки. Уже в апреле легионеры могли полностью покинуть пределы России. Вместо этого в середине мая они еще, в основном, на Урале и целый месяц обсуждают смену направления на Мурманск. Это притом, что первые эшелоны уже во Владивостоке. У них есть основания опасаться, что большевики продали их немцам, и корабли, на которых они поплывут из Мурманска, потопят немецкие подлодки. Вполне могло так и получиться. Корпус ощутил себя в капкане у красных. 29 мая легионеры захватывают Пензу и Сызрань. 8 июня - Самару и так далее. Это большая глава в истории Гражданской войны. О ней вкратце не расскажешь. Понятно главное: на стороне красных легионеры не могли оказаться никак. Анатолий Стреляный: Мы лишний раз убедились, что в Гражданской войне, которая несколько лет полыхала буквально в каждом уезде бывшей Российской империи, было кому участвовать помимо местных жителей и российских граждан, во-первых; и что воевали пришельцы, в основном, на стороне советской власти, во-вторых. Чаши весов на этой войне не раз сходились с аптекарской точностью, и если победили красные, то вправе ли мы сказать сегодня, что перевес, тот незначительный перевес, который решил дело, им обеспечили иностранцы? Иван Савицкий: Что касается иностранцев как целого, об иностранцах на территории России, вообще, по-моему, нельзя говорить, потому что у них у каждого был свой облик. Иностранцы воздействовали во всемирном масштабе. Всемирное общественное мнение воспретило интервенции - это факт. Но внутри России все иностранцы выступали по-разному. Эти новые иностранцы - финны - явно были белыми, и они помогли, в общем, белым. Латыши были почему-то явно красными, это исторически можно объяснить. Из военнопленных венгры были явно красными, немцы и австрийцы были гораздо более красными и предпочитали в Гражданскую войну не вмешиваться. Поляки были на обеих сторонах, но, в конце концов, Франция, в общем, давила на Польшу, и Польша выступила - началась советско-польская война. Так что мне кажется, что если подвести итог всем этим разнообразным и прямо противоположным тенденциям среди иностранцев в России, то в общем балансе они уравновешивают друг друга. Как это ни парадоксально, я думаю, что когда их можно вынести за скобку, вычеркнуть, и ход Гражданской войны бы, в принципе, не изменился. С одной только оговоркой. Это не мой чешский национализм или патриотизм, но все-таки единственная иностранная сила, которая проводила собственную очень целеустремленную политику, - это был именно чехословацкий корпус. Когда он был втянут в эту борьбу, в эту Гражданскую войну в России, он не присоединился как остальные иностранцы к действующим русским властям, белым или красным, а он начал проводить собственную политику. Пять месяцев чехословацкие части держались, были стержнем антибольшевистского фронта, а вместе с тем, в тылу политическое руководство Чехословацкого корпуса пыталось создать единую демократическую власть. Потом уже советский историк и дипломат Майский, (который был, между прочим, тогда министром Комуча, левого правительства самарского) это назвал "демократической контрреволюцией". Они пытались организовать эту демократическую контрреволюцию, чтобы вырвать из рук большевиков как бы монополию на то, что они, и только они - защитники прав рабочих и крестьян. И им это удалось. В очень сложной борьбе они соединили сибирское правительство, уральское правительство, еще какие-то правительства казачьих войск, оренбургского, бог знает еще каких, но в момент, когда они создали Всероссийскую директорию, оказалось, что военная сила директории, в общем-то, в руках правых офицеров, которые левое правительство не хотят. И директория, в общем-то, сдала свои позиции, и вся эта большая работа пошла прахом после переворота Колчака, который был проведен, между прочим, под охраной английских пулеметов 25-го миддлсекского батальона, защищавшего путчистов от возможного вмешательства чехословацких войск, которые были близко в казармах и выступали на стороне демократического правительства. Это, по-моему, было единственное, совершенно самостоятельное выступление иностранцев с самостоятельными целями во всей Гражданской войне. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
