Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-12-04]
Россия как цивилизацияМетод КачугинаАвтор и ведущая Елена Ольшанская
В передаче участвуют: Зимой 1941 года солдатам, оборонявшим Москву, выдали бутылки с новой взрывчаткой. Попав на танковую броню, вязкая жидкость мгновенно вспыхивала, создавала губительную для техники огненную пленку. Самовзрывающуюся смесь "КС" изобрели ученые - Качугин и Солодовников. Анатолий Качугин до войны несколько лет провел в сталинских лагерях. Когда он вернулся, жена и дочь умирали от туберкулеза. Врач и химик, Качугин спешил создать новое эффективное лекарство. Препараты, открытые им на стыке нескольких наук, оказались мощными средствами от ранее не излечимых болезней. Анатолий Качугин не думал о славе, не умел договариваться с начальством. Он умер более тридцати лет назад, так и не добившись официального признания своего метода. То, о чем он думал, сегодня приходит в Россию с Запада, как одно из перспективных направлений мировой медицины. Елена Ольшанская: История семьи Качугиных окутана романтической тайной. В позапрошлом веке один из князей Голицыных был влюблен в красавицу-молдаванку. Эта история закончилась драматически: женщина пришла на железнодорожную станцию, оставила на скамейке маленькую дочь (повесив ей на шею медальон с именем), а сама бросилась под поезд. Добрые люди вырастили девочку и выдали замуж за мастерового Трофима Качугина. Однажды в голодный год к князю Голицыну пришла женщина, представилась и попросила помощь. Князь дал ей 2000 руб. После этого глава семьи стал начальником городской железнодорожной станции в Воронеже, дети ходили в хорошую школу, их учили иностранным языкам и игре на фортепьяно. Анатолий Трофимович Качугин родился в 1895 году. Он был студентом медицинском факультета Дерптского университета в Юрьеве (теперь это г. Тарту), когда началась 1 Мировая война. Старшекурсников забрали на фронт зауряд-хирургами. В 1917 году Анатолий Качугин оказался во Франции (по-видимому, в составе русского экспедиционного корпуса) - в тот момент, когда многие солдаты, узнав о Февральской революции, отказывались воевать, требовали возвращения на родину. Их интернировали, а Качугин покинул военный лагерь и уехал в Париж, в Сорбонну - доучиваться, хотя не имел никакой материальной поддержки. Он жил за счет своих разнообразных талантов: настраивал рояли, писал портреты прохожих на Монмартре. Одна из его картин попала на выставку и получила серебряную медаль. После Октябрьской революции Анатолий Качугин с французским дипломом врача вернулся в Россию, в родной город Воронеж. Рассказывает его сын, Лев Анатольевич Качугин: Когда он вернулся в Россию, он оказался вовлеченным в водоворот гражданской войны. И поскольку он был врачом, то очень многим помогал, раненых спасал. Потом он заболел сыпным тифом и лежал без сознания. А когда очнулся, в городе уже были белые. Он выходит на улицу, кто-то на него показывает пальцем и говорит: "Это который красных лечил - он красный". Его сразу хватают и готовят показательное повешение. Приготовили бочку, поставили на нее, завязали глаза. Но когда собрались его вешать, то к его тетке побежал кто-то, а тетка была женой губернатора. Она пришла и говорит: "Да вы что, его нельзя вешать! Это Анатолий - мой племянник". Срезали веревку, он упал, опять ненадолго потерял сознание, но он не погиб. У него на шее был небольшой шрам, он мне показывал - след от того повешения. Любопытно, что белые его хотели повесить, а потом, когда наступила советская власть, то "красные" его бросили в концлагерь. Елена Ольшанская: Первые патенты Качугина датированы 1920-ми годами, когда он работал хирургом. В те годы он увлекся химией и получил второе высшее образование. Понимая важность рентгеновских исследований, молодой ученый собственноручно изготовлял дефицитные светочувствительные пластины. Работая с эмульсией, содержавшей радиоактивный элемент - бор, он обратил снимание на то, что в полной темноте она регистрировала странные вспышки. Что это? (Спустя тридцать лет, изобретая лекарства, Качугин вспомнил о своих фотоопытах.) Отойдя от хирургии, он подал заявку на метод передачи цветных изображений на расстоянии. Он стал профессиональным изобретателем, работал в Институте зерна в лаборатории прикладной физики, думал о создании циклотрона, разрабатывал способы получения тяжелой воды, атомарного кислорода. В 1934 году, по заданию маршала Тухачевского, Качугин создал в своей лаборатории действующую модель военного снаряда с головкой самонаведения. Лев Качугин: Если вы посмотрите патенты 1920-30 годов, то фамилия Качугин будет постоянно фигурировать. Действительно, есть патент на первый цветной телевизионный приемник. У нас дома хранится много старых патентов, среди них те, содержания которых мы не знаем. Они отмечены красной звездочкой и номером - это патенты времен войны. Вот пример мышления Качугина. Он был на приеме у академика Лисицына и тот ему сказал: "Мы бьемся над датчиком, хотим измерить температуру вредителя - жука долгоносика. Мы пытаемся жизненный цикл этих жучков изучить и найти способ их уничтожения. Не можете ли вы нам маленький термодатчик сделать?" Качугин ответил: "Сейчас, пять минут, не нужно никакого датчика. Давайте мы просто в стакан насыплем долгоносиков и всунем чувствительный термометр, он покажет их среднюю температуру". Этот пример вошел в учебники изобретательства. Академик Лисицын немедленно пригласил отца на работу. А потом начинаются массовые репрессии. Маршал Тухачевский был репрессирован как немецкий шпион, и все близкое и дальнее окружение Тухачевского было уничтожено. Отец попал в концентрационный лагерь, в ГУЛАГ, он там чудом выжил. Потом его отпустили без извинений. Его жена и дочь голодали, не могли устроиться на работу, они обе заболели туберкулезом. Началась война, а во время войны он становится очень уважаемым человеком, все его потребности как ученого удовлетворялись полностью, начиная от самолета, если ему нужно было куда-то лететь, или машины - куда-то ехать. Потом война закончилась, наступило мирное время, и это уже сформировавшийся человек, который всю жизнь не был ориентирован на карьеру, а был ориентирован на получение результатов. Конечно, когда человеку 50 с лишним лет, он не думает стать директором института или получить какую-то звездочку, он думает о реализации своих научных планов. Елена Ольшанская: Молодой врач Белла Яковлевна Кейфман после войны работала в противотуберкулезном диспансере. Однажды к ней обратился ученый, изобретатель. Его жена и дочь были тяжело больны. Это заставило его заняться поиском эффективного лекарства. Созданный им порошок гидрозида изоникотиновой кислоты (ГИНК) обладал высокой способностью уничтожать туберкулезную палочку - в этом Белла Яковлевна лично убедилась, когда ей удалось вылечить несколько тяжелых пациентов. Однако жену и дочь Качугин спасти не успел. Он рассказывал Белле Яковлевне о том, как в институте Гельмгольца проверяли изобретенный им прибор для восстановления зрения у ослепших военных. Идея состояла в том, чтобы вместо глазных нервов активизировать соседние с ними, обонятельные. Один из профессоров, не веривший в успех опыта, встал на пути слепого. Обнаружив с помощью прибора препятствие, тот резко махнул рукой и угодил скептику кулаком в лицо. Профессор едва устоял на ногах, но все равно одобрить изобретение отказался. С противотуберкулезным препаратом, который в СССР позже стал известен как тубазид, также случилась беда. Не оформив авторского свидетельства, Качугин спешил обнародовать свой секрет и пал жертвой ловкой интриги. Высокие чиновники от науки сумели отстранить ученого от его открытия, засекретить формулу лекарства, задержать его выпуск на несколько лет и затем приписать лавры себе. Что с того, что за эти годы погибли люди, которые могли быть спасены! Врачей, которые поддерживали Качугина, запугивали, увольняли с работы. Для Анатолия Качугина и Беллы Кейфман такая подлость оказалась страшным ударом. Но в то же время общая работа и общая боль их сплотили - они стали мужем и женой. Родился сын. Лев Качугин: Разница в возрасте у них была очень большая. Но они были счастливой парой. Жизнь у нас была интересная, и мне никогда не было скучно дома. Был такой роман "Иду на грозу" о шестидесятниках. Мои родители - это типичные шестидесятники, типичные романтики, которые думали об идее, шли вперед, и всегда были ужасно заняты. Со мной никто не играл, но информацию, которая меня интересовала, я получал безотказно. Например, я спросил у отца, как устроена атомная бомба. Он мне рассказал про атомную реакцию, как это функционирует. Я спросил, что такой нейтрон, он мне объяснил. Они часто отправляли меня летом на дачи к своим пациентам вылеченным. Елена Ольшанская: Во время испытаний препарата Качугина Белла Яковлевна часто видела на рентгеновских снимках легких опухоли и замечала, что по мере лечения они уменьшались в размерах. "В 1948-54 годах Анатолий Трофимович Качугин получил первые данные о терапевтическом эффекте кадмия при раковых заболеваниях, - писала она в своих записках. - Он экспериментально доказал, что 4-6 миллиграммов кадмия: принимаемые в течение двадцати дней, полностью снимают болевые синдромы при тяжелых раковых заболеваниях". Лев Качугин: Как-то я прихожу в школу, и мне мой одноклассник говорит: "Левка, про твоего отца статья в газете "Правда"!. Я ничего не понял, т.к. газету "Правда" тогда не читал, но прихожу домой к приятелю, и вдруг его отец подходит ко мне и говорит: "Ты Качугин?". Я говорю: "Да". - "А у тебя отец Анатолий Трофимович?". Я говорю: "Да". "Позволь пожать твою руку. Передай привет Анатолию Трофимовичу". Я вернулся домой, рассказал об этом, вижу, у родителей лица растерянные и печальные. Это была разгромная статья, связанная с конфликтом двух групп ученых, двух групп врачей: ленинградских врачей, которые участвовали в испытаниях новой терапии, изобретенной Качугиным, "семикарбазидкадмиевой терапии", и группы академика Блохина. В итоге были наказаны все ленинградские ученые, а потом оказалось, что раскритикованные в статье теоретические посылки - верные, эти технологии стали развиваться на Западе. Стали выпускаться лекарства похожего типа. И возникла технология, которая сейчас известна как нейтронозахватная терапия рака. Сейчас она возвращается в Россию. Первые успешные опыты уже сделаны. Во многих странах регулярно проходят конгрессы по этой терапии. А у нас она - экзотическая новинка. Но это наша технология, придумана она советским ученым. Елена Ольшанская: "В 1967 году ученый Рябухин, сын одного из первых больных, вылеченных по методу Качугина, вместе с соавтором проводил в Обнинске опыты с кадмием на животных. В журнале "Вопросы онкологии", № 4 за 1968 год, была напечатана его статья "Кадмий-113, нейтронозахватная терапия и торможение роста саркомы ИМР и других опухолей". "В качестве вспомогательной терапии к нейтронозахватному методу мною были предложены - в ряду других мероприятий - вещества гидразинового ряда, и, прежде всего, - семикарбазид солянокислый - с целью устранения альдегидных свойств злокачественного белка, - писал Анатолий Трофимович Качугин. - Все предложенные мною вещества в указанных дозировках нетоксичны: Из специальной литературы сейчас уже известно, что соли кадмия и семикарбазид - в сочетании с бездрожжевой диетой и другими лечебными мероприятиями - эффективно используются против злокачественных новообразований в зарубежных странах. У нас в стране тоже есть немало бывших больных, вылеченных подобным образом..." Современная, известная в мире методика - Бор-нейтронзахватная терапия рака - предполагает накопление специального вещества в злокачественной опухоли и затем уничтожение этой опухоли облучением. Именно такие опыты проводились в Обнинске, на атомном реакторе. У супругов Качугиных не было под рукой синхрофазотрона. Анатолий Трофимович строил свой способ лечения иначе, на естественном радиоактивном фоне земли, и метод работал. Из записок Б.Я.Качугиной: "Я хорошо помню одно из излечений в шестидесятых годах: Вазген О., студент-первокурсник из Киева. Рак с метастазами в брюшную полость. Вылечила, так он еще сватался к моей племяннице, правда, безуспешно. :Особенно хорошо пошло лечение у десятерых, с опухолями мочевого пузыря, которым мы делали инъекции. И вдруг без всякого предупреждения всем нашим больным сделали электрокоагуляцию. Я была в ужасе! Представьте, по заживающим тканям прошлись электрическим ножом! Дальше - больше. На наших глазах лечащие врачи стали отказываться от поставленных ими ранее диагнозов. Видя, что больной встал на ноги, - пересматривают диагноз. Ошибочка, мол, вышла, не рак это был" Лев Качугин: Нейтронзахватные лекарства - это медикаменты, которые действуют не столько химически, сколько на уровне атомов. Они активизируются с помощью нейтронного излучения. И когда они активизируются, они начинают уничтожать опухоль. Вот у меня в руках журнал "Вопросы онкологии", том 6, № 9 за 1963 год. Статья "Опыт применения семикарбазидкадмиевой терапии у больных со злокачественными новообразованиями в инкурабельном периоде". Эта терапия была прекращена волевым решением свыше, и возникла такая ситуация, что пациенты внезапно перестали получать лекарства. Смотрите, что за этим стоит: "больная Б., 43 года, семикарбазидкадмиевая терапия началась 17.01.1962 года. При поступлении постоянные сильные боли в области прямой кишки и крестца, нарастающая слабость и похудание. 09.04.1962 года выписана на амбулаторное лечение при вполне удовлетворительном состоянии. Отсутствуют боли, с хорошим аппетитом, регулярным стулом, стабильным весом, работоспособна, выполняет домашнюю работу. Лечение прекращено с начала августа 1962 года ввиду отсутствия лекарств". Те пациенты, которые участвовали в первых клинических испытаниях, когда им стало лучше, они просто погибли, потому что испытания были закончены, они не получали этих лекарств. Единицы - те, кому удалось продолжить эту терапию. Черным по белому написано: больная 43-х лет с улучшением выписывается. В течение нескольких месяцев она продолжает получать лекарства, потом лекарства кончаются, и она начинает уходить. Елена Ольшанская: "За тридцать лет:- сотни радикально излеченных "раков" различной локализации и формы. За это время онкологи не могли показать нам ни иного вылеченного больного с метастазами: Хотя в онкоинституте брали больных, имеющих надежды на жизнь, а нашим врачам, которых в Ленгорздравотделе именовали бандитами в белых халатах, доставались уже смертники в четвертой стадии заболевания. С каким уважением и восхищением вспоминаем мы: писателя Юрия Германа, как самоотверженно вели себя журналисты Неверовская, Хильда Варес, Наталья Грудинина, Серафима Драбкина, Михаил Черкасский, оставивший повесть о "чуде" лечения методом Качугина, но так и не сумевший ее опубликовать:" Известная в то время писательница Антонина Коптяева, которую Качугины вылечили от меланомы, написала роман об Анатолии Трофимовиче, "Генератор идей", где ученый выведен под собственным именем. Несмотря на привилегированное положение (Коптяева была женой секретаря Союза писателей СССР Анатолия Софронова) она много лет не могла издать свою книгу. Владимир Гаскин: Я учился вместе с Левой в Ш-м Медицинском институте, с первого курса. Его папу, к сожалению, видел всего два раза, т.к. он вскоре умер. Это был человек высокой пробы, было ясно по манерам, по тому, как он улыбался. Это аристократ был. Белла Яковлевна - очень открытый человек, очень доброжелательный. Я слышал, что она лечила каких-то больных, но подробности узнал через два-три года. Узнал при тяжелых обстоятельствах: моя двоюродная сестра, врач-педиатр, у нее обнаружили злокачественную опухоль, меланому, которая дала метастазы в легкие и в печень. После того, как сестра стала лечиться, она намного себя стала лучше чувствовать, даже вернулась к работе. Она прожила еще три года, которые, как она считала, Белла Яковлевна ей подарила. Я тогда был студентом и молодым врачом и не верил, что рак можно вылечить. Но однажды зашел разговор, и Белла Яковлевна, милейший человек, очень тактичный, мне показала истории болезни с рентгенограммами, с анализами, с заключениями врачей - у нее ведь очень большой архив. Когда я стал невропатологом, она меня возила к своим пациентам как специалиста. Я видел людей, которые лечились и вылечились. Александр Соловьев: Мне сейчас 46 лет, я обратился к Белле Яковлевне в 1995 году по поводу заболевания раком горла. Диагноз поставили несколько врачей. Опухоль, собственно, была видна визуально, сантиметра полтора шириной. У меня состояние было, можно сказать, предельно плохое. Вся полость рта была усыпана язвами. Врачи сказали, что операцию делать уже нельзя и предложили химиотерапию. Я тогда пошел на небольшой обман, сказал, что уезжаю лечиться в Германию, забрал все документы, все выписки. И начал лечиться у Беллы Яковлевны. Буквально через две недели прошло воспаление, а через два месяца опухоль регрессировала. Удивительно было это все наблюдать. Факт, что через два месяца остался маленький прыщик в горле. Лечение продолжалось достаточно долго, то есть, я принимал лекарства больше года. До сих пор, как видите, жив и здоров. Владимир Гаскин: Белла Яковлева никогда не жаловалась на то, как с ними обошлись. Я знал, что она и муж были гонимые. Потом, когда я стал более близок семье, она показала статью Блохина. Один из самых эффективных препаратов - это была формула Качугина без каких-то ингредиентов, насколько я понимаю. В больнице, где я работал, был кандидат наук, прекрасный специалист, и я рассказал ему об этой методике. Он ответил, что был в комиссии, которая проверяла деятельность Беллы Яковлевны по методу Качугина. Помню его слова: "Мне приказали написать отрицательный отзыв, и я его написал". Я думаю, что было страшное давление, потому что знаю этого человека. Елена Ольшанская: Среди изобретений Анатолия Качугина - вращающиеся магниты для снятия болей при различных заболеваниях, получение и использование намагниченной воды. Он первым высказал идею, которая легла в основу таких известных сейчас лекарств, как колибактерин, бифидумбактерин, лактобактерин, гастрофарм. Медикам известно, что кровь здорового человека и его моча растворяют раковые вещества. Анатолий Качугин предложил индикатор для ранней диагностики. Специальная краска явилась как бы моделью злокачественных веществ. Если человек здоров, капля краски растворится бесследно. Если болен, - появится зеленоватое кольцо. В 1952 году в Смоленском онкологическом диспансере доцент Берман произвел первые опыты. Ему дали двадцать пробирок с мочой здоровых и больных людей. Не зная ни людей, ни фамилий, Берман безошибочно отделил здоровых от больных. Проверку повторили на двухстах пациентах. На этот раз индикатор выделил не только больных, но и людей, предрасположенных к раку. Метод сулил большие перспективы. Но когда в Министерстве здравоохранения узнали имя автора, все рухнуло. "Зачем вы с ним связались?!" - воскликнул зам. министра тов. Кочергин. Антонина Коптяева, составившая подробное жизнеописание Анатолия Качугина, сообщает удивительную вещь. Оказывается в разгар сталинского "дела врачей-вредителей" начальники Минздрава отправили донос на изобретателя в прокуратуру. Но, по-видимому, состав "дела врачей" формировался в другом ведомстве, и прокуроры, прочитав бумагу, неожиданно порекомендовали медицинским начальникам с бОльшим интересом отнестись к новому препарату. Белла Яковлевна писала письма в инстанции до конца жизни: уж очень жалко ей было больных. Она пережила мужа на 31 год: он умер в 1971, а она - в 2002 году. Александр Соловьев: Белла Яковлевна была просто удивительный человек. Несмотря на свой возраст, она в душе была двадцатилетней. У нее глаза горели, всегда была полна энергии, за любое дело бралась. Человеком была очень творческим, с ясным умом, с аналитическим. Владимир Гаскин: Как бы она себя ни чувствовала, она всегда действовала в интересах пациента. Когда к ней больной попадал, она настолько относилась к нему тепло, что человек успокаивался, уже знал, что он в надежных руках, и ему становилось лучше. Лев Качугин: У нее зарегистрировано семь патентов в России, а могло бы быть и больше, она была талантливым человеком. Кстати, редко какой врач разбирается в химии. Обычно врач смотрит на готовые формулы: лекарство такое-то, побочные эффекты такие-то, а на уровне формул врач обычно не разбирается. Моя мать прекрасно знала химию, биохимию, она понимала структуру лекарств и знала, как они действуют в организме. Она была необыкновенно грамотным врачом. Вот это и было основой, я думаю, больших ее успехов в медицине. Когда она умерла, я работал в Германии, приехал сюда в отпуск для того, чтобы ее похоронить. Конечно, буду теперь все архивы поднимать и с ними разбираться. Елена Ольшанская: Лев Анатольевич Качугин - профессор медицины, фармаколог. Он живет и работает в Германии. Лев Качугин: В Америке активно применяется нейтронзахватная терапия, вышла целая серия лекарств, похожих на тот компонент, который впервые предложил Качугин. Это - производное мочевины, семикарбазид. Историческая справедливость восторжествовала, но просто жаль, что компоненты этой методики стали развиваться каждый по отдельности, а ведь работает лучше всего система. Человек - это система, которая действует сложно биохимически, электрически. Очень много неизвестных составляющих и очень сложные процессы происходят в организме. Поэтому для того, чтобы воздействовать на систему, лучше применять системный подход. Сам концепт лечения, нормальный здоровый концепт - это воздействие на различные компоненты системы. Метод Качугина - системная методика. Но системные методики очень трудно внедрять, гораздо проще делать маркетинг одного лекарства. Вот, например, Виагра - эффект ясен, действует так-то. Или аспирин - эффект такой-то, действует так-то. Поэтому стратегия фармацевтической промышленности - это стратегия одного лекарства, а не комплексов. Все знают, что система йогов хорошая, оздоровительная. Все знают, что очень много есть полезных и хороших систем. Но йоги занимаются йогой, моржи плавают и тому подобное. То есть, отдельные люди используют систему. Но маркетинг системы - вещь бесполезная. Одно лекарство имеет больше шансов, чем комплекс лекарств. Владимир Гаскин: Каждые три года появляется миллион лекарств, которые, вроде бы, лечат. Не только в онкологии, но и в кардиологии, и в других направлениях. Когда открываешь газету, обещают вылечить все, но через три года эти названия пропадают. А метод Качугина существует много лет, и люди живут. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
