Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-10-04]
Продолжение политикиБомба, которой не былоАвтор и ведущая Ирина Лагунина
Два заявления министра обороны США Доналда Рамсфелда, которые заставили по-новому посмотреть на происходящее в Ираке и на американскую политику в отношении этой страны. Первое касается связей между "Аль-Каидой" и режимом Саддама Хусейна: "Насколько мне известно, я не видел ни одного четкого и солидного доказательства связи между ними". Второе - об иракском оружии массового поражения: "Получается, что мы не нашли оружия массового поражения. Но все знают, что когда-то оно у него было? Конечно. Все ли уверены - даже те, кто голосовал в ООН против - все ли признают тот факт, что он обманывал ООН? Но я не могу сказать, почему данные разведки не подтвердились. Я просто не знаю". Оружие массового поражения и связь режима Саддама Хусейна с "Аль-Каидой" - casus belli - повод к войне в Ираке. Вашингтонский фонд Карнеги провел год над исследованием того, было или не было у Ирака оружия массового поражения, и были или не были у администрации США какие-то новые данные о ядерных, химических и бактериологических разработках режима Саддама Хусейна накануне войны. Итогом этой работы стал доклад "Оружие массового поражения в Ираке: доказательства и последствия". Выходу в свет доклада Фонд Карнеги посвятил дискуссию за круглым столом. Джозеф Сиринсьоне, директор проекта нераспространения оружия массового поражения Фонда Карнеги. К каким же выводам пришли эксперты Фонда Карнеги? Джозеф Сиринсионе: Иракская программа развития оружия массового поражения представляла угрозу. Вы все в этом абсолютно убеждены. Но она не представляла собой немедленную сиюминутную угрозу ни США, ни региону, ни международной безопасности. Так что спор идет не о том, была ли опасность со стороны Ирака. Нет, спор идет о том, насколько серьезна была эта опасность, насколько она требовала немедленного вмешательства и насколько полны наши знания об этой угрозе. И то же самое было в 2001 - в начале 2002 годов, когда большинство экспертов в Вашингтоне считали, что, учитывая прошлое режима Саддама Хусейна, он, скорее всего, продолжал разработку химического и биологического оружия и, скорее всего, не потерял интерес к развитию военной ядерной программы. И это было отражено и в докладах разведки, которые получал американский конгресс. Вот что говорили доклады разведки в 1997-99-м годах. Ядерная программа в то время в докладах вообще не упоминается. Впервые ядерное оружие возникает в начале 2000 года - через два года после того, как международные инспекторы были вынуждены покинуть страну. Разведка говорит о том, что Ирак, возможно, продолжает вести теоретические разработки ядерной бомбы. В начале 2001 года тон внезапно меняется, но разведка все равно ничего не утверждает, она только обеспокоена возможностью развития ядерной программы. Говорится, что Ирак, возможно, продолжает вести, по меньшей мере, теоретические разработки и что Багдад, возможно, пытается приобрести материалы, необходимые для того, чтобы возродить ядерную программу. Во второй половине 2001 года и этот язык меняется. Разведка обеспокоена тем, что Багдад пытается приобрести необходимые компоненты. То есть они полагают, что это уже происходит. Слово "возможно" выброшено, и в докладе содержится утверждение, что Ирак пытается развивать ядерную программу. Ирина Лагунина: Замечу, что доклады разведки предоставляются конгрессменам на регулярной основе каждые полгода. Затем они рассекречиваются и выставляются на сайт ЦРУ, где их может теперь прочитать любой желающий. Центр Карнеги проанализировал все открытые документы на эту тему. Президент Фонда Карнеги Джессика Мэтьюс: Джессика Мэтьюс: До 2001 года американская разведка в основном правильно оценивала ядерные и ракетные возможности Ирака, но преувеличивала химические и биологические запасы. Далее следует заметный перелом. Он произошел с 2001-го по октябрь 2002-го годы, когда незадолго до голосования в Конгрессе разведка подготовила документ под названием "Оценка национальной безопасности". Этот перелом, как мы сейчас видим, не был основан на том, что разведка получила какую-то новую информацию. Ирина Лагунина: В октябре 2002-го года Конгресс голосовал за применение силы против Ирака. Многие конгрессмены замечали позже, что мнение разведки довольно сильно повлияло на исход голосования и на решение, которое они в тот момент приняли. "Оценка национальной безопасности" - обширный доклад разведки, сделанный осенью 2002 года, на самом деле, тоже содержал долю сомнения и ссылался на то, что Министерство энергетики и Госдепартамент не согласны с тем, что Ирак развивает ядерное оружие или обладает отдельными компонентами для ядерной программы. Но в то время это было неизвестно. Документ разведки был рассекречен только после военной операции в Ираке. Так когда же все-таки в документах появляется точное утверждение, что Ирак развивает ядерное оружие? Джозеф Сиринсионе: С января по июнь 2002-го появляется более точное утверждение: Ирак стремится к созданию ядерного оружия. В докладах говорится, что большинство экспертов полагают, что Ирак работает над тем, чтобы воссоздать ядерную программу. В этом же докладе впервые упоминаются алюминиевые трубы и говорится, что они могут быть использованы в урановых центрифугах, хотя, и это тоже сказано, некоторые эксперты сомневаются в том, что их можно так использовать. Должен отметить, этот доклад упоминает отдельных экспертов. Теперь мы знаем, что это были не отдельные эксперты, а целые министерства, но в то время это было неизвестно. Ирина Лагунина: Мы вернемся к разговору за круглым столом в вашингтонской штаб-квартире Фонда Карнеги чуть позже. 3 октября газета "Нью-Йорк Таймс" опубликовала свое расследование того, как появлялась информация о ядерном оружии Ирака и как она использовалась должностными лицами США. Итак, в 2002 году в разгар кампании за войну в Ираке американские официальные лица пытались убедить общественность в том, что режим Саддама Хусейна представляет непосредственную угрозу безопасности США. Например, в сентябре 2002-го вице-президент США Дик Чейни заявил, что у администрации есть "неопровержимые доказательства" того, что иракский режим восстанавливает программу создания ядерного оружия. Эти доказательства - тайная закупка Ираком алюминиевых труб высокой прочности, которые, по данным администрации США, должны использоваться в урановых центрифугах - в процессе обогащения урана. 8 сентября 2002 года советник президента США по национальной безопасности Кондолизза Райс заявила с экрана Си-Эн-Эн, что трубы "пригодны исключительно для программы создания ядерного оружия". "Мы не хотим, чтобы дымящийся пистолет превратился в ядерный гриб", - добавила Кондолизза Райс. Трубы были вещественным доказательством, поскольку часть закупленной партии общим количеством в 60 тысяч штук, была задержана в Иордании. Однако, как удалось выяснить газете "Нью-Йорк Таймс", еще за год до этих выступлений представителей американской администрации различные министерства США пытались оценить, для чего Ирак покупал трубы. И далеко не все пришли к заключению, что трубы предназначены для военной ядерной промышленности. Расследование журналистов воссоздает эту историю. "Как следует из 511-страничного отчета о некачественных предвоенных разведывательных данных, который подготовил Комитет Сената по делам разведки, разведывательное сообщество узнало о планах Ирака купить 60 тысяч высокопрочных алюминиевых труб у Гонконга в начале 2001 года. Трубы были сделаны из алюминия 7075-Т6, сверхпрочного сплава, что в потенциале предполагало, что их можно использовать как роторы в урановых центрифугах. Если трубы правильной формы, то они способны развивать чудовищную скорость вращения, необходимую для превращения уранового газа в обогащенный уран, используемый в производстве атомной бомбы. Именно поэтому международные правила запрещали Ираку закупать определенного параметра трубы из алюминия 7075-Т6. И именно по этой причине только что поступивший на работу в ЦРУ аналитик Джо начал тут же бить тревогу". Ирина Лагунина: Как пишет "Нью-Йорк Таймс", Джо, настоящее его имя, конечно, не раскрывается, поскольку он до сих пор работает в управлении, имел диплом инженера-механика из Университета Кентуки и какое-то время работал в ядерной промышленности, но лишь до 1985 года. После этого вел научные разработки в области безопасности ядерных реакторов. В разведке с 1997-го, но занимался тем, что отслеживал нелегальную продажу материалов, используемых при производстве ядерного оружия. А в ЦРУ пришел в 1999-м, чем управление гордилось. После распада Советского Союза качество разведывательной информации в ядерной области в ЦРУ резко снизилось. У ведомства осталось слишком мало экспертов с техническим образованием, и никого - с опытом работы с центрифугами. Обратимся вновь к газете "Нью-Йорк Таймс": "Внезапно работа Джо оказалась в секретных донесениях разведки, которые читает Белый Дом. На самом деле, его анализ был в основе одного из первых донесений ЦРУ о трубах. Он попал к основным членам администрации Буша 10 апреля 2001 года. Трубы, как написано в донесении, "вряд ли можно использовать где-то кроме программы обогащения урана". Против этого тревожного утверждения немедленно выступило министерство энергетики, которое занимается строительством центрифуг и отвечает за правительственный военный ядерный комплекс. На следующий день министерство энергетики представило длинный список причин, по которым трубы не выглядели пригодными для центрифуг. Попросту говоря, трубы были не того размера - слишком узкие, слишком тяжелые, слишком длинные, - чтобы их можно было использовать в качестве роторов". Ирина Лагунина: Далее министерство задавало еще ряд вопросов. Например, почему, если трубы предназначены для секретной ядерной программы, Ирак так долго выбирал, где бы купить их подешевле. И еще: если это - часть военной программы, то почему режим Саддама Хусейна не развивает другие ее части, почему только одну - роторы? Но в ответ и Министерству энергетики задали вопрос: если трубы не предназначены для военной ядерной программы, то для чего их покупали? Газета "Нью-Йорк Таймс": "Через несколько недель эксперты министерства энергетики дали ответ. Выяснилось, сообщали они, что Ирак годами использовал трубы из высокопрочного алюминия в пусковых установках для небольших ракет. В 1996 году инспекторы Международного агентства по атомной энергетике даже изучали эти трубы, также сделанные из алюминия 7075-Т6 на заводе Насера в Багдаде, где, как признали иракцы, они производили ракеты. В соответствии с данными МАГАТЭ, ракетные трубы в количестве 66 тысяч штук были длиной 900 миллиметров, диаметром 81 миллиметр и толщиной стен 3,3 миллиметра. Трубы, которые сейчас пытался получить Ирак, были абсолютно таких же размеров - точное совпадение". Ирина Лагунина: Как пишет "Нью-Йорк Таймс", 9 мая 2001 года это расследование экспертов Министерства энергетики было опубликовано на сайте "Interlink", к которому имеет доступ все разведывательное сообщество США и Белый Дом. Однако аналитики ЦРУ тоже выступили с контраргументами. Во-первых, Ирак пытался закупить сверхпрочные трубы, такая прочность просто не нужна в классических видах оружия. А во-вторых, трубы именно такого размера использовались в ранних центрифугах, например, в Германии в 50-м году. Данные, технические характеристики всех урановых центрифуг засекречены, однако эта немецкая центрифуга 50-х годов описана в открытых научных исследованиях. Спор продолжался. На многие вопросы можно было бы получить ответ, просто физически исследовав сами трубы. Еще один фрагмент публикации в газете "Нью-Йорк Таймс" от 3 октября: "Разведывательное сообщество развернуло амбициозную международную операцию с целью перехватить трубы до того, как они попадут в Ирак. Прорыв произошел в июне 2001 года: часть партии обнаружили в Иордании. В министерстве энергетике трубы обследовали ученые, проведшие десятилетия за разработкой и обслуживанием центрифуг, и офицеры разведки, поднаторевшие в рискованном бизнесе - выявлении ядерных амбиций недругов США. /:/ 17 августа 2001 года, за несколько недель до падения башен-близнецов, эта группа опубликовала секретную Техническую разведывательную записку - детальный анализ того, почему они сомневаются, что трубы предназначены для центрифуги. Во-первых, размер и материал. Трубы отличались от тех, которые Ирак использовал в прототипах центрифуги до первой войны в персидском заливе. Те трубы, в два раза толще, были сделаны из экзотического материала, который давал намного лучшие показатели, чем алюминий. "Алюминий был бы большим шагом назад", - утверждал один из экспертов. На самом деле, группе не удалось найти ни одного примера действующей центрифуги, в которой использовались бы настолько тонкие роторы. А из стенки, наоборот, были в три раза толще тех, которые наиболее подходят для центрифуги. Еще один факт: их стенки были покрыты специальным защитным веществом от воздействия природных условий. Подобного рода покрытие, писали ученые, не используется в трубах в центрифугах, поскольку может вступить в нежелательную химическую реакцию с урановым газом. Другими словами, если Джо и его коллеги из ЦРУ были правы, то Ирак решил отказаться от многих лет работы над центрифугой и начать все с нуля. Эксперты Министерства энергетики полагали, что большого смысла в этом нет". Ирина Лагунина: К аналогичным выводам пришли и британская разведка, и группа экспертов МАГАТЭ. В соответствии с британским заключением, было бы "парадоксом", если бы Ирак решил закупить эти трубы, чтобы радикально изменить все свои исследования над центрифугой. Но все-таки и это было возможно. Как сказал один из экспертов Министерства энергетики во время слушаний в Сенате, теоретически это было возможно, как теоретически возможно превратить "Запорожец" в "Кадиллак". И все же офис вице-президента США, как пишет "Нью-Йорк Таймс" со ссылкой на представителей ЦРУ, неоднократно запрашивал у управления информацию о трубах. С апреля 2001 по сентябрь 2002 года ЦРУ написало, по меньшей мере, 15 отчетов о трубах. Все они до сих пор не рассекречены, хотя некоторые описаны в докладе Комитета Сената по делам разведки. Вернусь к разговору за круглым столом в Фонде Карнеги. В анализе легче всего быть умным задним числом. Но почему в то время информация, которой делились с общественностью официальные лица, казалась убедительной? Джозеф Сиринсионе, директор программы нераспространения оружия массового поражения, Фонд Карнеги: Джозеф Сиринсионе: Многие из нас полагали в то время, что у администрации должны были быть какие-то новые доказательства, которые позволяли говорить с такой уверенностью. Но министр обороны Рамсфелд сам поправил это ощущение, когда сказал в июле 2003 года Конгрессу США, что коалиция действовала в Ираке не потому, что были обнаружены какие-то новые драматические доказательства развития Багдадом оружия массового поражения. "Мы действовали, - сказал он, - потому что мы посмотрели на имеющиеся доказательства в новом свете, через призму нашего опыта 11 сентября. Собственно, это тот вывод, к которому приходим и мы в нашем исследовании - никаких новых доказательств того, что Ирак развивает оружие массового поражения, не было ни в 2001-м, ни в 2002-м годах. Отдельные разрозненные факты, истории, рассказы перебежчиков, на которые, как выясняется, вообще нельзя было полагаться. Но абсолютно ничего, что могло бы подтвердить доклад разведки о национальной безопасности или заявления официальных лиц того времени. Ирина Лагунина: Начиная с определенного времени официальные лица США стали не совсем верно представлять публике оценки разведывательного сообщества, утверждает исследование Фонда Карнеги. Президент Фонда Джессика Мэтьюс: Джессика Мэтьюс: Эта неверная интерпретация включает в себя четыре категории. Во-первых, соединение в единый термин всех трех видов оружия массового поражения, разговор просто об "оружии массового поражения" без точного определения, о каком виде идет речь. Впрочем, это - проблема не только администрации США, это - общая ошибка. Но у Ирака, по всем оценкам, вероятнее всего были запасы химического оружия, и, по всем оценкам, вероятнее всего не было ядерного оружия. Объединение же этих двух видов в едином термине "Оружие массового поражения" искажало картину и влияло на ход дискуссии перед началом войны. Вторая форма искаженного представления информации состояла в том, что официальные лица заявляли как факт, что Саддам Хусейн передаст любые виды оружия массового поражения, которые у него есть, анти-американским террористическим сетям. Эта автоматическая связь между военными возможностями Ирака и "Аль-Каидой" была основой курса администрации на войну. Во-первых, только так можно было убедить общественность, что Ирак представляет собой непосредственную угрозу Соединенным Штатам. А во-вторых, при такой связи между государством и террористической сетью политика сдерживания не действует. Сдерживать можно недружественное государство, но не террористов-самоубийц. Третья форма искажения информации - опущение из информации разведки всех форм сомнения: "предположительно", "по нашим оценкам", "не исключено", "возможно". Таких случаев настолько много, что сложно перечесть. Это тщательное упущение сослагательного наклонения достигло вершины во время выступления Госсекретаря Колина Пауэлла в ООН. Во время этого выступления Пауэлл подчеркнул, что всё, что он представит, основано на фактах, не на предположениях. Только теперь мы узнали, что многое из представленного Пауэллом, не было фактами - передвижные лаборатории, ракеты СКАД, боеголовки с биологическими агентами, огромные запасы химического оружия. Четвертая и последняя категория искажения информации - неверные оценки того, что нашли инспекторы ООН. Ирина Лагунина: Вероятно, вот это последнее утверждение надо подкрепить примером. Джессика Мэтьюс: Пример касается отчета инспекторов, в котором говорилось, что с тем количеством растительной среды, так называемого бульона, которое есть у Ирака, режим мог бы произвести в три раза больше спор сибирской язвы, чем он заявил официально, если, конечно, он использовал бы эту растительную среду. В октябрьском 2002 года выступлении в Огайо, в первом выступлении, оправдывающем войну, президент заявил следующее: инспекторы пришли к выводу, что Ирак, вероятно, произвел в три-четыре раза больше биологического оружия. Это - огромные запасы, которые так и не были найдены и учтены, с помощью них можно убить миллионы людей. В этих 35 словах возможность - "если бы Ирак использовал растительную среду" - переходит в вероятность, а вероятность вдруг вырастает в факт: "это - запасы". И, в конце концов, биологический агент становится оружием, и не просто оружием, а самым современным оружием, потому что только очень современное оружие может убить миллионы биологическим агентом. Ирина Лагунина: Джессика Мэтьюс, президент Фонда Карнеги. Конечно, самая большая проблема для разведки состояла в том, что с 1998 года по начало 2003-го в Ираке не было инспекций. И те, кто выступал за войну с режимом Саддама Хусейна, в принципе, справедливо и обосновано говорили, что трудно подтвердить или опровергнут показания разведки, поскольку никакого контроля на месте нет. Но те доказательства, которые администрация США использовала, чтобы убедить общественность в наличии у Ирака, например, ядерной программы, были опровергнуты инспекторами ООН, в данном случае, инспекторами МАГАТЭ в марте 2003 года, незадолго до войны. Джозеф Сиринсионе: На самом деле, они идут даже дальше, они пишут: В целом производственные мощности Ирака существенно разрушены санкциями, наложенными на Ирак. Ирина Лагунина: Так что основной вывод - инспекции работали и санкции работали? Эксперты фонда Карнеги предлагают возродить механизм инспекций и сделать его постоянным органом ООН. Но иракские инспекторы были вынуждены покинуть Ирак, не доведя работу до конца. Разве нет угрозы, что подобное может в любой момент повториться с другим режимом, в изоляции разрабатывающим оружие массового поражения? Джессика Мэтьюс: По-моему, ирония всей этой ситуации, если посмотреть назад, состоит в следующем: ахиллесова пята инспекций в Ираке в 90-х годах состояла не в том, что инспекторы зависели от действий Саддама Хусейна в Ираке, нет, они зависели от Нью-Йорка. Режим инспекций в Ираке был разрушен тем, что распалось политическое единство Совета Безопасности, которое было в 1991 году. Саддам Хусейн смог натравить пятерых постоянных членом совета друг на друга, играть на этом. И когда исчезло политическое единство, Саддаму удалось выдворить инспекторов из страны. Это политическое единство удалось воссоздать только после терактов 11 сентября, когда была вновь осознана необходимость сдерживать распространение оружия массового поражения, когда администрация США четко заявила, что готова в случае необходимости действовать в одиночку, и повела остальных за собой. И еще ирония состоит в том, что этот новый раунд инспекций, несравненно более серьезный, чем предыдущий, был остановлен до того, как мог либо потерпеть поражение, либо привести к успеху. Он только успел начаться. Инспекторы работали в полную силу - с вертолетами и необходимым оборудованием слежения - всего только несколько недель до того, как вынуждены были прекратить работу в марте 2003-го. Вот именно поэтому, нам кажется, надо посмотреть на то, что произошло, попытаться переоценить тот опыт. Впрочем, одно ясно уже сейчас: инспекции работали наиболее успешно в 1991-м и 2003-м годах, то есть именно в те моменты, когда угроза применения силы против режима была наиболее отчетлива. И вот этот компонент - угрозу в противном случае применить силу, - вероятно, надо будет учитывать в других странах, чтобы механизм международных проверок работал эффективно. Ирина Лагунина: Президент Фонда Карнеги Джессика Мэтьюс. Я вновь вернусь к публикации в газете "Нью-Йорк Таймс". Расследование истории с алюминиевыми трубами сопровождается редакционной статьей с очень жестким выводом: "Чем больше мы узнаем, как президент Буш прокладывал дорогу к войне, тем с большим беспокойством понимаем, что если он не знал, что представляет миру неверную информацию, то он, вероятно, был единственным, кого не поставили об этом в известность". Это - вывод прошлого. Но что для будущего? Директор программы нераспространения оружия массового поражения Фонда Карнеги Джозеф Сиринсионе Джозеф Сиринсионе: Мы полагаем, что период подготовки войны и оценки разведывательной информации должны вызывать серьезное беспокойство в обществе, особенно период подготовки войны в Ираке. Мы полагаем, что либо Конгресс, либо Президент должны немедленно создать независимую надпартийную комиссию, которая изучила бы оценки разведки на тот период. Мы понимаем, что Конгресс провел свое расследование, ЦРУ произвело внутренний анализ своих действий. Но мы полагаем, что столь серьезная проблема должна быть исследована внепартийным органом, который посмотрел бы на все доказательства и попытался понять, в чем была ошибка, что было не так. Ирина Лагунина: 5 февраля 2003 года госсекретарь США Колин Пауэлл выступил перед Советом Безопасности ООН: "Люди будут и дальше спорить на эту тему, но у меня нет никаких сомнений в том, что все эти незаконные попытки что-то купить показывают, что Саддам Хусейн стремиться к тому, чтобы достать главный недостающий элемент в его ядерной программе: способность получать расщепляющиеся материалы". Через 6 недель началась война. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
