Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[30-04-04]
После 11 сентябряСудьба узников на базе Гуантанамо определяется в Верховном Суде США; Антитеррористическое законодательство и демократические свободы - опыт Великобритании; Сорванный теракт в Иордании - эксперты расходятся во мнении о его возможных последствияхАвтор и ведущая Ирина Лагунина
Ирина Лагунина: Госсекретарь США Колин Пауэлл, выступая перед студентами школы в Дании, пообещал, что Соединенные Штаты отпустят еще одну группу заключенных на базе в Гуантанамо. Правда, сначала власти должны убедиться, что следователи, ведущие допрос этих людей, задержанных в ходе боевых действий в основном в Афганистане, вытянули из них всю информацию, какую только можно было у них узнать. Вместе с тем, государственный секретарь США подчеркнул, что, по его мнению, многие из заключенных должны оставаться под стражей на неопределенный период, поскольку представляют большую опасность для общества. Это - определенное нарушение стандартов и норм прав человека, особенно человека, права которого и без того ограничены государством. Но таково мнение представителя американской администрации, то есть исполнительной ветви власти. А вопрос о содержании на базе в Гуантанамо решается сейчас и в судебной ветви - точнее, в Верховном Суде Соединенных Штатов. Рассказывает наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов. Владимир Абаринов: 20 апреля Верховный Суд США заслушал прения сторон по делам "Расул против Буша" и "Аль-Одах против США", объединенным в одно производство. Оба истца - заключенные военно-морской базы в заливе Гуантанамо на Кубе, где в настоящее время содержатся около 600 человек, которым присвоен статус "вражеских комбатантов", то есть захваченных на поле боя в Афганистане солдат армии талибов. Бoльшая часть пленников уже распущена по домам, остальных США намерены судить судом военных трибуналов. Дело уже было проиграно в федеральном суде и федеральном апелляционном суде на том основании, что узники Гуантанамо не имеют права на защиту своих интересов в американских судах. Адвокат истцов Джон Гиббонс утверждает, что юрисдикция американских судов, напротив, в полной мере распространяется на его клиентов. Верховный суд США - последняя и высшая инстанция. Джон Гиббонс построил свою аргументацию на оспаривании формального статуса базы Гуантанамо. США получили эту территорию в бессрочную аренду в 1903 году. По мнению правительства, Куба сохраняет над ней суверенитет, это не американская территория, а потому претензии истцов несостоятельны. Но адвокат считает базу анклавом, в котором осуществляется только американское правосудие. И в Верховном Суде Джон Гиббонс отстаивал именно этот подход перед судьей Рут Бадер Гинзберг. Джон Гиббонс: Апелляционный суд обосновал свое решение неким мистическим суверенитетом Кубы над Гуантанамо, трактуя территорию военно-морской базы как зону вне закона. База Гуантанамо, и я могу поручиться в этом своим собственным опытом, находится под полным контролем Соединенных Штатов, и так было в течение столетия. Рут Бадер Гинзберг: Нас не интересует ваш собственный опыт. Именно это сказано в договоре - полная юрисдикция. Джон Гиббонс: Совершенно верно, так гласит договор аренды. Рут Бадер Гинзберг: Полная юрисдикция и контроль. Джон Гиббонс: Да. Владимир Абаринов: Председатель Верховного Суда Уильям Ренквист. Уильям Ренквист: Там также сказано, что Куба сохраняет суверенитет. Джон Гиббонс: Там сказано не так. Там говорится, что если Соединенные Штаты откажутся от бессрочной аренды, Куба вернет себе суверенитет во всех смыслах слова. Владимир Абаринов: Интересы правительства на слушаниях представлял генеральный солиситор - государственный защитник, заместитель министра юстиции США Теодор Олсен. Его жена, известный публицист Барбара Олсен погибла вместе с другими пассажирами самолета, протаранившего здание Пентагона. По словам Олсена, статус заключенных Гуантанамо определяется особыми обстоятельствами. Президент, заявил он, имеет санкцию Конгресса "использовать всю необходимую власть с тем, чтобы предотвращать акты терроризма против Соединенных Штатов". Однако член суда Стивен Брейер указал на возможные злоупотребления этой властью в условиях отсутствия контроля со стороны двух других властных ветвей. Стивен Брейер: Существует ясное правило: не гражданин за пределами Соединенных Штатов не подлежит юрисдикции США. Но то же самое обстоятельство говорит против позиции правительства. Получается, - и это противоречит положению Конституции о разделении властей, - исполнительная власть имеет право творить все, что ей заблагорассудится, не имея никакого сдерживающего механизма. Владимир Абаринов: Спустя неделю, 28 апреля, суд заслушал еще два дела, связанных с терроризмом. Одно из них называется "Хамди против Рамсфелда", второе - "Рамсфелд против Падильи". Ясер Есам Хамди захвачен в Афганистане. Хосе Падилья арестован в Чикаго, куда прибыл из Пакистана. Он подозревается в том, что по заданию "Аль-Каиды" планировал взорвать в США "грязную бомбу". Оба - американские граждане. Тем не менее, обоих власти США уже около двух лет держат под стражей без предъявления обвинения и не допускают к ним адвокатов. От имени правительства США в прениях по обоим делам участвовал заместитель генерального солиситора Пол Клемент. Пол Клемент: Такого еще не было, чтобы военнопленный получал право на адвоката для того, чтобы оспаривать свое пленение или свое содержание под стражей. Что действительно бывало в истории, и это записано в Женевской конвенции, это когда военнослужащий армии противника обвинялся в совершении военных преступлений и тогда получал право на адвоката. Но если он содержится просто в заключении в плену, он не имеет права на адвоката. Владимир Абаринов: По Женевской конвенции об обращении с военнопленными, на которую ссылался Клемент в случае с Хамди, после прекращения активной фазы боевых действий пленные должны быть распущены по домам, если им не предъявлено уголовных обвинений. Но Клемент подчеркивал, что война с терроризмом продолжается, в Афганистане по-прежнему находятся американские войска. Оспаривая этот аргумент, судья Брейер заострил ситуацию. Стивен Брейер: Если вы держите под стражей людей, не допуская к ним адвоката, а единственное лицо, принимающее решения - следователь, если вы лишаете их возможности представить доказательства в свою пользу, если это положение длится бесконечно - предположим, дело происходит во время Столетней войны - как по-вашему, должен ли суд заявить, что американскому гражданину отказано в элементарной надлежащей судебной процедуре, гарантированной Конституцией? Владимир Абаринов: Адвокат Ясера Хамди Фрэнк Данэм апеллировал к Конституции и законам, защищающим неприкосновенность личности. Фрэнк Данэм: Господин Клемент - достойный адвокат. Он только что придал необоснованным доводам видимость обоснованности. Но если вникнуть в суть его аргументов, то это призыв "верьте нам". Кто призывает нас верить ему? Исполнительная власть. Но для чего нам законы о свободе личности? Они были приняты потому, что мы не питали доверия к правительству, когда создавали его. По этой причине "верьте нам" - недостаточное основание для того, чтобы отнять у человека его права, которые гласят, что никто не может быть лишен свободы, кроме как в результате надлежащей судебной процедуры. Владимир Абаринов: Решения по делам "вражеских комбатантов" ожидаются в июне. И именно они определят участь всех остающихся в заключении узников Гуантанамо. Ирина Лагунина: Рассказывал наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов. Мы продолжаем начатую на прошлой неделе тему того, как меняется законодательство демократических стран в связи с террористической угрозой и, естественно, в связи с теми терактами, которые произошли в мире с 2001 года. Первой новый закон ввела Великобритания. Он был принят еще до 11 сентября, в 2000 году, поскольку в Великобритании есть своя проблема - Северная Ирландия или Ольстер, как еще называют эту территорию. Когда новый закон разрабатывался и вступил в силу весной 2001 года, правозащитные организации критиковали его за то, что он, например, слишком широко токовал само понятие "терроризм". Например, к терроризму относились также серьезный ущерб собственности и разрушение электронных систем, то есть хакерство. Вот заключение правозащитной организации "Международная амнистия", сделанное 25 апреля 2001 года:
Ирина Лагунина: Мы беседуем с профессором Полом Уилкинсон, главой Центра исследования терроризма и политического насилия в шотландском городе Сент-Эндрюс. Вы разделяете опасения, что в законе 2000 было дано слишком широкое толкование терроризма? Пол Уилкинсон: В то время шла интересная дискуссия и было предложено много альтернативных определений терроризма. Но если бы законодатели попытались принять определение, приемлемое для всех, дискуссия затянулась бы на годы. Так что если вы посмотрите на предметные статьи, которые описывают террористические действия, то вы увидите, насколько ограничено это определение. Оно явно не включает в себя политические протесты и даже шумные погромы не являются частью террористического насилия. Последнее положение обосновал суд в тот момент, когда полиция попыталась использовать Закон 2000 года, с точки зрения суда, необоснованно. Это произошло после погромов на выставке оружия. Суд решил, что это - вопрос общественного порядка, а не террористической деятельности. Так что полиция уже выяснила, что этот закон нельзя использовать широко и подводить под него любой вид насилия. Он рассматривает только террористическую деятельность, в противном случае закон применить невозможно. Ирина Лагунина: Еще активные протесты вызвало положение о том, что в случае с подозреваемыми террористами полиция может проводить обыски и аресты без предупреждения. В том же документе, на который я уже ссылалась, "Международная амнистия" предупреждает, что просто право на задержание без "обоснованного подозрения" человека может привести и уже приводило в Северной Ирландии в конце 70-х годов к тому, что полиция может останавливать людей или автомобили на улице без всяких на то оснований, а это уже - нарушение европейской конвенции по правам человека. Пол Уилкинсон: Да, но эти права правоохранительных органов похожи на те, которые даны полиции в других государствах. И они оправданы. К тому же мне кажется, что угрозу в таких широких полномочиях и правах полиции увидела лишь небольшая часть общества. Большинство же, наоборот, не чувствовало бы себя в безопасности, если бы этих прав у полиции не было. Ведь терроризм - очень серьезное преступление. Ирина Лагунина: Сразу после терактов 11 сентября министр внутренних дел Великобритании Дэвин Бланкет предложил ввести новое антитеррористическое законодательство. Сошлюсь вновь на правозащитную организацию "Международная амнистия". Сразу после того, как были объявлены новые меры, эта организация провела свою юридическую экспертизу.
Ирина Лагунина: Анализ документа 2001 года, проведенный "Международной амнистией", касается очень многих пунктов законодательства. Почему этот шаг министра внутренних дел вызвал столько разногласий? Мы продолжаем беседу с главой Центра исследования терроризма и политического насилия в шотландском городе Сент-Эндрюс Полом Уилкинсоном: Пол Уилкинсон: По-моему, серьезной критике документ подвергли и правозащитные группы, и специалисты в области безопасности и борьбы с терроризмом. Я был одним из многих, кто в то время давал показания перед совместной комиссией, созданной палатой лордов и палатой общин парламента Великобритании. Господин Бланкет хотел ввести в практику содержание под стражей без санкции суда. Правительство и сам министр до сих пор настаивают на том, что им необходимо иметь это право применительно к тем, кто прибывает в страну из-за границы якобы в поисках убежища, а на самом деле с целью организации террористического акта. Они подчеркивают, что это ограничение прав распространяется только на очень узкую группу людей. Максимально в тюрьме Белмаш, куда их помещают, до сих пор находилось 17 человек. И конечно, те, кто попал в эту категорию, могут, если хотят, вернуться обратно на родину. Естественно, если они не террористы, а просто политические беженцы, они не могут вернуться домой, потому что дома их ожидают репрессии или аресты. Все мы, кто выступал против этого положения закона, предлагали иной вид контроля - отслеживать деятельность этих вновь прибывших на территории Великобритании, если их, конечно, подозревают в связях с террористами. Если полиции дать соответствующие средства, то она будет вполне в состоянии это делать. И вот если полиция заметит, что они связаны с террористами, то им можно предъявлять обвинения в соответствии с законом 2000 года, а не добавлять столь спорное положение в новое законодательство. А другие положения закона, предложенного Дэвидом Бланкетом - укрепление безопасности гражданской авиации и ядерных объектов - были полезным и разумным добавлением к существующему законодательству. Ирина Лагунина: Но, по-моему, первое из предложение Дэвида Бланкета, которое было отвергнуто палатой лордов - это положение о том, что подсудным является разжигание религиозной и национальной ненависти. Пол Уилкинсон: Это положение было встречено жаркими спорами. Я за то, чтобы принять какие-то меры против разжигания религиозной и национальной ненависти, потому что надо как-то бороться с тем, что вся эта пропаганда ненависти попадает в общество, отравляет умы радикально настроенных молодых людей, которых потом подбирают террористы. Но многие сочли, что это - слишком большое вмешательство в политическую и общественную жизнь и что для такого вмешательства просто нет веских оснований. Ирина Лагунина: Законодательство открытых демократических государств сейчас ужесточается. И правозащитные группы и парламенты пытаются контролировать этот процесс, чтобы он не ограничивал основные права и свободы человека. Вы в этом интервью выступили во многих вопросах как их оппонент. Так что вы скажете им в ответ? Пол Уилкинсон: Не надо забывать, что основная свобода и основное право человека - это право на жизнь. А террористы делают все, чтобы именно это право у людей отобрать. Так что надо соблюдать баланс, надо, с одной стороны, охранять общество, а с другой, сохранять основные гражданские права и законность. По-моему, европейские страны сейчас соблюдают этот баланс довольно успешно. Ирина Лагунина: Пол Уилкинсон, глава Центра исследования терроризма и политического насилия в шотландском городе Сент-Эндрюс. Эти меры, о которых мы говорили, предложенные для Великобритании министром внутренних в 2001 году, были введены в действие на 15 месяцев. Затем специальная парламентская комиссия во главе с Лордом Ньютоном провела пересмотр этого законодательства. Заключения комиссии состояли в том, что действие пакета антитеррористических мер можно продлить, но при выполнении ряда условий. Первое, его положения не должны становиться практикой уголовного законодательства. Второе, они ограничены только одним видом преступления - терроризмом. Третье, они сопровождаются тщательным контролем за тем, как их применяют. И четвертое, они должны совпадать с международной практикой и политикой в области борьбы с терроризмом. Но когда действие закона продлили, сбылось предсказание "Международной амнистии". Люди, подозреваемые в причастности к международному терроризму - они находятся в тюрьме Белмаш, изначально были задержаны на срок до 15 месяцев - то есть столько, сколько действовало законодательство. И изначально "Международная амнистия" спрашивала: а что будет с ними, если действие законодательства продлят? Они будут продолжать сидеть без суда и следствия? Так вот вышло, что они будут продолжать сидеть. Власти Иордании заявили, что раскрыли планы террористического акта в столице страны - Аммане. Если бы теракт не был предотвращен, то погибли бы десятки тысяч человек, говорят в королевстве. Любопытно, что государственное телевидение показало программу, в деталях и подробностях описывающую план. Как следует из объяснения, под угрозой находились посольство США в Аммане и правительственные здания самой Иордании. В программе были даже интервью с задержанными по обвинению в террористической деятельности. Те, кто готовил теракт, заявили с экрана, что получали приказы от Абу Мусаба аз-Заркауи, от того самого иорданца, которого США обвиняют в организации терактов и сопротивления в Ираке. Информация об этом человеке до сих пор носит довольно противоречивый характер. Известно, что он сидел в иорданской тюрьме с 92-го по 99-й годы за членство в экстремистской организации. Когда его освободили, он немедленно поддержал местного духовного лидера, призывавшего к свержению монархии и установлению в Иордании исламского государства. И поэтому он вынужден был бежать из страны. В Европе, странах Ближнего Востока и Персидского Залива арестованы уже 116 человек, имеющих связи с Абу Мусабом аз-Заркауи. Считается, например, что именно он организовал теракты против нефтяных терминалов в Иарке, что вынудило компанию в Басре остановить отгрузку нефти на прошлой неделе. Глава группы по организации теракта в Аммане ныне арестованный Азми аль-Джайюси рассказал, что первый раз встретил Абу Мусаба аз-Заркауи в Афганистане. Азми аль-Джайюси: Для Абу Мусаба мы прошли курсы по пользованию взрывчаткой и высокотоксичными ядами. Я был до конца предан Абу Мусабу. Затем Афганистан пал, и я встретил Абу Мусаба опять лишь в Ираке. Ирина Лагунина: Азми аль-Джайюси также признался, что Абу Мусаб дал ему 170 тысяч долларов на проведение теракта с химическими веществами. Азми аль-Джайюси: После этого мы с Муафатом начали собирать информацию о возможных целях и о химических веществах, необходимых для взрыва. Я начал изучать производство, и купил все необходимое в больших количествах на химических заводах. Ирина Лагунина: Иными словами, на 170 тысяч долларов иорданский сторонник талибов купил, как он говорит, 20 тонн химических веществ. По его мнению, этого количества было достаточно, чтобы поразить сердце Иордании. Азми аль-Джайюси арестовали около месяца назад. С ним - еще трое, включая сирийца, которого тоже показали по телевидению. Еще четверых, как говорят правоохранительные органы, убили в ходе перестрелки. По замыслу, химические вещества, взорвавшись, должны были произвести токсичное облако и поразить таким образом около 80 тысяч человек. То телевидению был показан контейнер с химическими веществами, но власти не раскрыли, что за химикаты намеревались использовать террористы. А представители западных разведок, со своей стороны, предложили относиться к этим прогнозам - насчет 80-ти тысяч - с разумной долей сомнения, поскольку не так уж много химических веществ способны производить облако, смертоносное для такого количества людей. Да и сам подозреваемый в организации заговора Абу Мусаб аз-Заркауи неожиданно выступил по арабским телеканалам - эту пленку приписывают именно ему: Абу Мусаб аз-Заркауи: Иорданские службы безопасности солгали дважды. Первый раз, когда сказали, что мы хотим уничтожить исламское государство. И второй, - когда заявили, что предотвратили заговор, в результате которого пролилась бы кровь мусульман. Они раскрыли только, что это была огромная химическая бомба, которая убила бы тысячи и тысячи людей. Это - неприкрытая ложь. Ирина Лагунина: То, что пленка с описанием планов теракта и интервью с задержанным были показаны по государственному телевидению, - весьма нехарактерно для Иордании. И оппозиция и гражданские группы выдвинули предположение, что все это сделано для того, чтобы оправдать ужесточение режима в последний месяц-полтора. Власти же оправдывают себя, говоря, что Иордания под прицелом террористов, потому что поддерживает действия США в Ираке и даже в какой-то степени помогает им. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
