Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-08-05]
Профессия - ВрачПротезирование зубов: имплантат или съемный протез?Ведущая Ольга Беклемищева
Ольга Беклемищева: Сегодня мы поговорим о том, что же делать, когда зубы кончились уже все и восстановлению не поддаются. Что следует предпочесть - имплантат или съемный протез? И как их делают? И что могут посоветовать сведущие люди? Тема оказалась для лета неожиданно актуальной, судя по откликам в Интернете на наш анонс. А сейчас я представляю наших гостей. Это Андрей Орлов, врач-стоматолог, челюстно-лицевой хирург. Доктор Орлов недавно защитил докторскую диссертацию, и теперь он человек хотя и молодой, но уже остепененный. Или степенный. Но и то и другое верно. Второй наш гость - Юрий Аникин, ортодонт, врач-ортопед, зав ортопедическим отделением, так сказать, скульптор зубного ряда. И по телефону из Америки - наш постоянный медицинский обозреватель профессор Даниил Борисович Голубев. Итак, первый вопрос - доктору Орлову. Андрей Алексеевич, когда врач говорит, что все, зуб восстановлению не подлежит? Андрей Орлов: Как правило, мы можем рассмотреть клиническую ситуацию на основе различных симптомов и самой клинической картины. Если этот зуб не подлежит восстановлению, то, безусловно, этот зуб удаляется. Ольга Беклемищева: Это понятно. А что значит, что зуб не подлежит восстановлению? Андрей Орлов: Разрушение зуба настолько большое, что оно захватывает не только коронковую часть, но и корневую часть. И плюс наличие, конечно, кистогранулем, которые находятся на верхушечках корней. Ольга Беклемищева: А если корни все-таки без этих кистогранулем, но верхней части уже нет, можно что-то еще сделать? Андрей Орлов: Да, безусловно, можно сделать. Можно провести терапевтическое лечение, запломбировать как следует каналы, изготовить культевую вкладочку и протезировать данный зуб. Ольга Беклемищева: Ну, вот если даже корни уже не поддаются восстановлению, часто предлагают теперь имплантацию. Доктор Орлов, что такое - имплантация? Как все начиналось? Андрей Орлов: Сам термин "имплантация" был введен доктором Знаменским. Первый доклад его был сделан в 1891 году на четвертом Пироговском съезде. Сам имплантат - это такая техническая модель, которая представляет корень зуба и восполняет как бы его функции. Состоит имплантант в основном из титана. Сейчас есть новые разработки по применению циркониевых имплантатов, но, учитывая то, что цирконий довольно-таки редкий металл, в основном используется титан. При удаленном зубе решать вопрос однозначно в сторону имплантации не всегда правильно. Существуют методы протезирования, изготовления съемных протезов, изготовления мостовидных протезов, и уже если пациент наш настаивает и его состояние здоровья позволяет, мы можем пойти на операцию дентальной имплантации с последующим протезированием. Ольга Беклемищева: А я хочу спросить у доктора Аникина, когда же все-таки предпочтительнее именно протез, а не имплантат? Юрий Аникин: Протез предпочтительнее тогда, когда нельзя восстановить зуб пломбой и виниром исправить зуб. Тогда уже на одиночный зуб одевается коронка, а если отсутствует зуб, тогда - мостовидный протез. Ольга Беклемищева: Я хотела просто понять, как человеку, пришедшему к врачу, сделать этот выбор - протез или имплантат. Андрей Орлов: Мы можем применить различные способы - это изготовление съемных протезов, это изготовление мостовидных протезов. Но клиническая ситуация иногда диктует так. У нас есть такое понятие - включенный дефект и не включенный дефект. Если отсутствует зуб, а спереди и сзади стоят зубы, мы можем применить как съемный частичный протез, так и мостовидный протез. Если же отсутствуют зубки, за которыми уже нам невозможно поставить протезик, то, безусловно, мы должны рассматривать вопрос о проведении дентальной имплантации. Тем более, если эти отсутствующие зубы активно принимают участие в акте жевания. Ольга Беклемищева: Понятно, значит, протез - тогда, когда можно еще за что-то зацепиться; имплантат - когда зацепиться уже не за что. А вот вы сказали о том, что, в принципе, первый доклад по имплантации, даже сам термин был введен в России. Но сейчас лучше имплантация развита в странах Запада. Как вы думаете, почему? Андрей Орлов: Я думаю, что те периоды истории развития нашей страны, которые постоянно отбрасывали науку, наверное, и культуру нашу далеко назад, не дали возможности настолько быстро и качественно развить именно производственную часть этого процесса. Ольга Беклемищева: А это очень технологически сложный процесс. Андрей Орлов: Да, это довольно технологичный процесс. Но в наше время у нас в России довольно много систем уже, которые мы применяем. Есть прекраснейшая система, разработанная моими учителями, профессором Бизяевым и профессором Ивановым, - это система "Лико" - прекраснейший имплантат. Имплантаты системы "Конмед", и масса-масса имплантатов. Ольга Беклемищева: И это уже российские. Андрей Орлов: Это давно выпускаемые в России, именно российские имплантаты. Ольга Беклемищева: Спасибо. А теперь я хочу спросить нашего медицинского обозревателя из Америки, Даниил Борисович, скажите, пожалуйста, а как обстоят дела с имплантацией в США? Даниил Голубев: Зубные имплантаты широко используются в стоматологической практике США, при том, конечно, что ни врачи-дантисты, ни тем более пациенты понятия не имеют о том, что впервые операция такого рода были осуществлена в России. Впрочем, и свою историю медицины здесь знают плохо, вернее о ней просто не думают и не вспоминают. Наиболее распространены в США, как и в России, титановые имплантаты, которые хорошо соединяются с костной массой челюсти (так называемая остоинтеграция). Многочисленные стоматологические компании широко рекламируют применение имплантатов как наиболее эффективный метод восстановления способности улыбаться, есть, говорить, короче - чувствовать себя полноценным человеком. Белозубая улыбка американца в рекламных роликах - это в значительной мере итог вот такого рода работы. Компания "Дентал Имплант", например, имеет офисы во всех без исключения штатах Америки и оказывает во всех из них однотипные услуги. Отличительной и очень положительной чертой американского здравоохранения вообще и стоматологической помощи в частности является отсутствие деления на "столичный" и "провинциальный" сервис. Для постановки имплантатов не надо ехать из "глубинки" в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, в любом месте можно получить практически ту же самую помощь. Всё дело в оплате. Имплантант стоит дорого. Базовая цена установки одного имплантата колеблется от 1200 до 3000 долларов. Но, как правило, цена увеличивается в зависимости от реальных особенностей пациента и условий, осложняющих процесс постановки имплантата. Нередко полный комплект процедур с постановкой зубных имплантатов стоит 15-20, а то и 30 тысяч долларов. Это не исключение. Имплантаты ни одной страховкой не покрываются, за исключением, специальных стоматологических страховок, ежемесячная плата за которые так высока, что вполне соизмерима с самыми дорогими имплантатами. Съемные протезы оплачиваются страховками "Медикейд" и "Медикал", рассчитанными на людей с низким достатком, и не покрываются страховкой "Медикэр", которую имеют пожилые американцы, выслужившие трудовую пенсию. Вообще надо сказать, что оплата протезирования, как и лекарств, представляет собой одну и самых острых социальных проблем Соединенных Штатов. Вот, если кратко. Ольга Беклемищева: Спасибо, профессор Голубев. Ну, вопрос цены, очевидно, совершенно неизбежен в нашей ситуации. А сколько в России стоит имплантат? Андрей Орлов: Цена в России колеблется от 6 тысяч рублей до более высоких пределов. Мы работаем, конечно, совершенно в другой ценовой политике, и безусловно, качество оценки стоимости самой операции определяет сложность этой операции. Наш ценовой диапазон колеблется от 9 тысяч рублей до 15 тысяч рублей. Ольга Беклемищева: За один зуб вместе с постановкой или только за имплантат? Андрей Орлов: Только за операцию. Но это довольно низкая цена. Ольга Беклемищева: Понятно, но там еще стоимость самого имплантата, стоимость последующего моделирования, да? Андрей Орлов: Стоимость самого имплантата дополнительно, стоимость протезирования. Ну, и безусловно, сама по себе дентальная имплантация, учитывая то, что она не страхуется, и мы очень тщательно готовим наших пациентов, - это тоже выливается в определенную стоимость. Ольга Беклемищева: Но для того чтобы было понятнее, все эти "этапы большого пути", давайте их разберем. Что является противопоказанием к имплантации? Каково должно быть здоровье человека для того, чтобы он спокойно пошел и вставил себе зубы? Андрей Орлов: У нас есть прямые противопоказания и косвенные противопоказания. Конечно, к прямым противопоказаниям относятся заболевания иммунное системы, тяжелые, - это онкология, это состояние после облучения, состояние после химиотерапии, безусловно, это парадонтит, тяжелые его формы. Ольга Беклемищева: А сахарный диабет? Андрей Орлов: Сахарный диабет - это тяжелейшее заболевание, при котором страдает весь организм, страдают, в частности, сосуды, и конечно, не только ставить имплантаты, но и проводить даже небольшие хирургические манипуляции, даже и терапевтические операции, лечение пульпитов и переодонтитов у таких пациентов вызывает определенные сложности. Но, к сожалению, в основном к нам обращаются пациенты, страдающие парадонтитом, при котором происходит атрофия альвеолярных отростков, расшатываются зубы, которые нам приходится удалять. Безусловно, этап подготовки таких пациентов - это очень сложная и кропотливая работа. Ольга Беклемищева: То есть нужно сначала залечить все, что уже есть. Андрей Орлов: Безусловно. Изначально нужно лечить организм и полость рта, а потом решать вопрос о том, можем ли мы провести здесь операцию дентальной имплантации, и насколько она будет эффективной. Ольга Беклемищева: Вот это как раз очень интересный вопрос, который многие наши слушатели задавали, но мы вернемся к нему чуть попозже. А сейчас давайте, действительно, по этапам. Ну, вот, наконец, у человека залечены все кариесные зубы, вылечен парадонтит, нет никаких других противопоказаний. Что дальше? Андрей Орлов: Как правило, если отсутствует более двух зубов, которые нужно протезировать, мы довольно-таки часто используем и отсутствующий один зуб, мы изготавливаем промежуточный протез, так называемый медиат-протез. Это съемный протез, который снимается один раз в день, чистится щеточкой, ставится на место - и пациент в течение суток продолжает им пользоваться. Ольга Беклемищева: А зачем? Андрей Орлов: Чтобы нам не подвергнуть: Есть, понимаете, определенные симптомы, и не хотелось бы перегружать наших радиослушателей всякими симптомами и синдромами, но самый типичный - это сближение зубов, феномен Попова-Годона, зубоальвеолярное удлинение, которое может происходить. Вот чтобы этого не происходило: Ольга Беклемищева: То есть это имеет значение для людей, которые только что потеряли зуб. А если у людей давно нет зуба, им все равно нужен промежуточный протез? Андрей Орлов: Если мы видим такие нарушения, безусловно, мы их корригируем, и желательно установить промежуточный протез. Далее мы готовим пациента. Ольга Беклемищева: В чем заключается подготовка? Андрей Орлов: Подготовка заключается в санировании полости рта, то есть всех кариозных процессов, которые имеются на зубах, пломбировка каналов, где имеются парадонтитные, пульпитные зубы. И, безусловно, конечно, гигиена, которая является выпускающим моментом перед самой операцией. Мы не берем осложнения, связанные с заболеваниями внутренних органов. Потом у нас происходит операция постановки имплантата. И далее мы выжидаем определенное количество времени, чтобы у нас этим имплантаты укрепились в кости, и протезируем. Но, безусловно, человеку, особенно при большом дефекте зубного ряда, при большом количестве отсутствующих зубов, мы делаем протезирование на этих имплантатах, сокращая немножко сроки, выводим эти наши короночки из прикуса, так называемые временные коронки, а потом уже, после достижения сроков реабилитации кости, "приживления" имплантата, мы протезируем окончательно. Ольга Беклемищева: А сколько это может занимать времени - приживление имплантата? Андрей Орлов: Как правило, на нижней челюсти - до 3 месяцев, на верхней челюсти - до 6 месяцев. Ольга Беклемищева: А в чем это состоит? Он обрастает костью собственной, да? Андрей Орлов: Да, вокруг него организуется костная ткань, которая укрепляет имплантат в кости, после чего мы можем его нагружать. Ольга Беклемищева: Сейчас очень много вопросов пришло по поводу отторжения зубных имплантатов. Вот это отторжение, оно заметно сразу, как только начнется процесс приживления, или оно может наступить в любое время, когда человек уже много лет проходил с имплантированным зубом? Андрей Орлов: Безусловно, часть имплантатов отторгается в далекие уже послеоперационные дни, месяцы и годы. И довольно часто имплантат может отторгнуться сразу практически после операции, где-то в течение двух-трех недель. Как правило, это процесс безболезненный, протекает практически бессимптомно, и человек может нам не предъявлять никаких жалоб. Оценка рентгенологическая, клиническая, опрос пациента - все это дает нам возможность определить, что там происходит. Существуют определенные модели, схемы реабилитации такого имплантата, но не всегда это бывает удачно. Ольга Беклемищева: Насколько я знаю, вам ими редко приходилось пользоваться. Андрей Орлов: Слава богу. Ольга Беклемищева: Вообще, стандартный процент отторжения - это около 4 процентов, насколько я знаю. Андрей Орлов: Да, примерно так. Ольга Беклемищева: А у вас - 0,25, как я посчитала. Из ваших 2 тысяч имплантатов 5 отторглись. Андрей Орлов: Да. Ольга Беклемищева: Это очень хорошо. Я читала, что сейчас применяется некое компьютерное моделирование перед установкой имплантата, то есть строится такая виртуальная модель верхней или нижней челюсти, на которой в компьютере располагают такой же виртуальный протез или имплантат. Для чего это делается и как часто это делается? И делали ли это вы? Андрей Орлов: Моделирование будущих конструкций в полости рта - это обязательное условие, которое выполнялось нами всегда. Безусловно, оно совершенствуется. Использование компьютерного томографа нам позволяет более точно определить высоту, ширину кости и возможности проведения прямых операций постановки имплантата или с дополнительными операциями, как поднятие слизистой гайморовой пазухи, увеличение высоты альвеолярного отростка нижней челюсти или проведение, допустим, на нижней челюсти операции латерализации нерва, для того чтобы нам поставить имплантат. Ольга Беклемищева: Если позволите, я опять же переведу для наших слушателей. Челюсть может быть слишком маленькая и тонкая из-за разных обстоятельств - это и остеопороз, это и какие-то дефекты развития, в конце концов, просто возраст. И вот для того, чтобы укрепит эту челюсть, точнее, для того чтобы можно было поставить в нее зуб, и он бы ее не проткнул и не задел те нервы, которые проходят в ней, и делается это вот построение модели. А если выясняется, что челюсть все равно слишком тонкая, то ее надо каким-то образом наращивать, и вот наращивают ее достаточно жестокими методами, как я понимаю. Андрей Орлов: Да, их довольно-таки много у нас, в данный период времени довольно большой арсенал и хирургических, и вспомогательных материалов, который существует. Но относиться к дентальной имплантации как к операции, нужной только людям, которые хотели бы восполнить отсутствующие зубы, наверное, мало. Существует очень много проблем, такие как онкологические заболевания, при которых приходится разрушать челюсти, и верхнюю, и нижнюю, потом проводить с использованием микрососудистой техники оперативное вмешательство, подсаживать костную ткань, которые в дальнейшем будет также требовать восполнения для жевания, - или съемный протез, или протезы уже постоянные, на имплантатах. Ольга Беклемищева: То есть вы, на самом деле, теперь можете восстановить череп изнутри. Андрей Орлов: Да, мы стараемся. Ольга Беклемищева: Это замечательно. Конечно, не дай бог, как говорится, но хорошо, что есть такая возможность, если что. Возвращаясь к нашей теме восстановления зубов, возьмем все-таки такой гуманный случай, когда это делается прежде всего для того, чтобы почувствовать себя вновь жующим и улыбающимся человеком. Этих имплантатов довольно много, например, я знаю около четырех западных, присутствующих на нашем рынке. Вы сказали, что есть еще и российские. По каким критериям выбирает врач тот имплантат, который нужно посоветовать пациенту? Или всегда чем товар дороже, тем товар лучше? Андрей Орлов: Вы знаете, самый первый критерий, по которому я с моими партнерами выбираю имплантат, - это простота его постановки, раз; простота протезирования на этот имплантат, два; безусловно, цена имплантата и его качество. Что очень интересно, очень много пациентов, которые живут за рубежом и приезжают к нам для проведения данного вида лечения. Ольга Беклемищева: Потому что дешевле? Андрей Орлов: Вы знаете, я боюсь судить об этом, но, наверное, и поэтому. Если имплантат, который я предлагаю поставить пациенту, не обслуживается в той стране, откуда наш пациент, безусловно, это сделать ему будет сложно, и он должен будет в случае возникновения проблемной ситуации приезжать к нам, и не всегда это возможно. Мы работаем разными системами, и нашими российскими системами, и американскими, и канадскими, и израильскими, и европейскими. Ольга Беклемищева: То есть выбираете по принципу - откуда пациент? Андрей Орлов: Что удобно нашему пациенту - это один из ключевых моментов, которые мы выясняем при анамнезе, что бы ему хотелось. Ольга Беклемищева: Понятно. А что значит тогда уход за этим имплантатом, Юрий Валерьевич? Юрий Аникин: Уход за имплантатом не отличается от ухода за естественными зубами. Это обычные щетки, обычные пасты. Дополнительно к ним можно подключить ирригаторы, водяные щетки, или ультразвуковые щетки, которые появились у нас сейчас. Ольга Беклемищева: А для чего нужно ходить каждые полгода к своему врачу, показывать имплантат? Что там может случиться? Юрий Аникин: Ну, прежде всего надо проконтролировать, как пациент ухаживает за этим имплантатом, то есть напомнить ему: Ольга Беклемищева: То есть на самом деле вы так дисциплинируете пациента, чтобы он не забывал. Юрий Аникин: Конечно. Ольга Беклемищева: А сейчас я предлагаю послушать медицинские новости от Евгения Муслина. Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) серьезно обеспокоена быстрым ростом торговли поддельными лекарствами. Глобальные масштабы такой торговли достигают нескольких десятков миллиардов долларов в год. Фальшивые таблетки и пилюли, которые появляются на полках аптек и незаконно распространяются через Интернет, могут содержать неправильные дозы медицинских препаратов, непредусмотренные ингредиенты или же вообще не содержать никаких биологически активных веществ. Такие псевдолекарства подвергают смертельной опасности жизнь миллионов людей. Высокая стоимость настоящих лекарств, дешевизна подделок и относительная безнаказанность стали непреодолимым соблазном для деятелей организованной преступности, все чаще предпочитающих торговлю фальшивыми лекарствами строго наказуемому распространению наркотиков. Незаконная торговля больше всего процветает в развивающихся государствах Азии и Африки, но нередко угрожает и развитым странам. Так, недавно в Великобритании была обнаружена большая партия поддельного Липитора - ведущего препарата компании "Пфайзер", снижающего холестерин. А на окраине Лондона власти закрыли тайную лабораторию, выпускавшую поддельные валиум, виагру и стероидные лекарства. По официальным подсчетам ВОЗ, на долю фальшивых медикаментов приходится от 5 до 8 процентов от ежегодной 550-миллиардной продажи лекарств во всем мире. Действительная пропорция, видимо, значительно выше. "Поддельные лекарства приносят смерть и дополнительные страдания множеству больных раком, малярией и СПИДом",- заявила представительница ВОЗ Даниела Багоцци. Хотя Интерпол начал широкую кампанию против производителей фальшивых лекарств, фармацевтические фирмы больше надеются на технические средства, в частности, на недавно разработанную систему радиометок, обеспечивающую надежную радиочастотную идентификацию препаратов. Германские исследовательницы обнаружили, что многие кардиологические лекарства действуют на женщин совсем не так, как на мужчин. Однако солидных экспериментальных данных в этой области пока недостаточно, поскольку медики всегда считали сердечные болезни уделом мужчин и редко включали женщин в кардиологические исследования. Между тем от сердечных болезней гибнет больше женщин, чем, например, от рака груди. Сотрудницы Гумбольдтовского ун-та в Берлине, основываясь на данных медицинской статистики, пришли к выводу, что аспирин, предупреждающий сердечные приступы у мужчин, гораздо менее эффективен для женщин. Препараты наперстянки, прописываемые больным с сердечной недостаточностью, ассоциируются с большей смертностью для женщин. Наконец, у женщин намного чаще встречаются опасные для жизни нарушения сердечного ритма, так что коррекция этих проблем требует гораздо большего внимания врачей. "Чтобы быть уверенными, что то или иное лекарство, опробованное на мужчинах, действительно помогает, а не вредит женщинам, - заключает берлинский кардиолог Верена Штангль, - необходимо провести специальные кардиологические исследования, учитывающие гормональные, биохимические и физиологические различия между женщинами и мужчинами". Ольга Беклемищева: И возвращаясь к нашей теме имплантации зубов, у нас уже есть звонки от слушателей. Первым позвонил Виталий Валентинович из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. У меня установлен съемный нижний протез из металлокерамики. Вообще это достаточно популярная, как вы знаете, вещь в России. Я мельком слышал в передачах Свободы и читал в периодике, что это достаточно опасное композитное сочетание. Опровергните, пожалуйста, или подтвердите, насколько это верно? Заранее вам благодарен. Юрий Аникин: Металлокерамический протез с какой стороны может быть опасным? Если он укреплен довольно прочно в полости рта, никакой опасности нет, конструкция довольно прочная. Ольга Беклемищева: Наверное, Виталий Валентинович зря волнуется. Андрей Орлов: Все те материалы, которые используют стоматологи, проходят очень серьезную комиссию. В частности, комиссию по исследованию на интоксикацию, которая может быть оказана, допустим, тем же самым керамическим материалом или сплавом металла. Поэтому бояться не надо, это все отработано, применяется не только у нас, а применяется во всех странах мира. И Россия не является в этом лидером. Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - это Сергей из Подмосковья. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Очень интересная передача, спасибо вам. Я хотел бы узнать, я понимаю, что по телефону очень сложно проконсультировать и понять что-то конкретное, поэтому нельзя ли обратиться к доктору Орлову или доктору Аникину лично, прийти на прием? Ольга Беклемищева: Я думаю, что мы попросим доктора Орлова, поскольку они с доктором Аникиным вместе работают, хирург ставит сами корни титановые, а ортопед потом на них лепит сверху сам зуб, то есть имплантат - это их совместная работа, назвать свой телефон. Андрей Орлов: Наш телефон - 508-00-75. Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - это Татьяна Ивановна из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы доктора тоже поблагодарить за такую передачу. Скажите, пожалуйста, если коронка поставлена из материала серебряный палладий, то с какими еще материалами можно сочетать этот материал? Юрий Аникин: Серебряно-палладиевый сплав можно сочетать с золотыми сплавами, так как в самом серебряно-палладиевом сплаве содержится золото, и никаких неприятностей здесь возникнуть не может. Если у вас большое количество еще коронок из нержавеющей стали, тогда здесь могут возникать гальванические токи. Ольга Беклемищева: А с металлокерамикой это можно сочетать? Юрий Аникин: С металлокерамикой можно сочетать. Ольга Беклемищева: Андрей Алексеевич, вы мне говорили, что противопоказанием для имплантации является наличие металлических пломб, серебряных, да? То есть, например, если вы захотите поставить имплантат, то уже, конечно, надо будет такие пломбы менять, так я понимаю? Андрей Орлов: Да. Мы боимся возникновения движения токов в полости рта, которое, с одной стороны, может стимулировать процесс остеогенеза, а с другой стороны, может вызывать и негативные явления, которые могут приводить к развитию воспалительных явлений не только в полости рта, на поверхности слизистой, но и в глубь лежащих тканях за счет того, что может происходить и процесс контаминации. Ольга Беклемищева: А как-то можно предвидеть, в лучшую сторону пойдет процесс или в худшую, или это только практика показывает? Андрей Орлов: Безусловно, каждый клинический шаг - это есть постоянное исследование в лабораториях, апробирование различных методов. Но мы придерживаемся и все хирурги и ортопеды, кто занимается имплантологией, придерживаются того, что необходимо все-таки наличие однотипных металлов, которые не будут вызывать движения токов в полости рта. Ольга Беклемищева: А поскольку имплантанты - не металл, а титановый корень утоплен в гости, то, естественно, некоторые опасения по поводу совместимости металлических коронок и собственно самих имплантатов. И следующий слушатель - это Ирина Михайловна из Санкт-Петербурга. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Благодарю вас за такую необходимую передачу и тему, сегодня затронутую. Хотелось бы вас спросить, есть ли какие-то возрастные пределы для имплантатов, скажем, после 65 лет можно ли это производить? И как определить хирурга и врача, которому можно довериться? Можете ли вы сказать, к кому можно в Петербурге, в какие клиники обратиться? Ольга Беклемищева: Спасибо, Ирина Михайловна. Начинаем, наверное, с первого вопроса - возрастной предел. Юрий Аникин: Вы знаете, у нас довольно большая группа пациентов, которым далеко за 70 лет. Ольга Беклемищева: То есть нижнего предела нет. Андрей Орлов: Да, совершенно нет. Петербург, как и Москва, как и многие другие города России, - это прекраснейшая школа со столетними традициями своими. И насколько я знаю петербургскую школу, это прекраснейшая школа. Ольга Беклемищева: А там есть какой-то институт типа Центрального НИИ стоматологии? Андрей Орлов: Есть, безусловно. Я, к сожалению, не могу назвать адреса, но очень много клиник я знаю, своих коллег, которые прекрасно работают, у них прекраснейшие результаты, и бояться этого не надо. Что касается выбора врача, мне кажется, что первое, конечно, к чему мы все привыкли, - это "из уст в уста", когда пациенты своим приятелям говорят о том, что они проходили лечение и получили очень хорошие результаты. Но если вы видите во враче, что в первую очередь он ставит вас, как пациента, то это уже есть критерий выбора этого доктора. Ольга Беклемищева: Я немножечко расшифрую для вас, Ирина Михайловна, потому что это же вопрос мы с доктором Орловым и с большим количеством народа и нашей студии обсуждали до передачи. У него была такая формулировка: если врач в вас видит пациента, а не клиента - значит, это врач. Андрей Орлов: Да, это очень важно. Ольга Беклемищева: Если к вам относятся как к клиенту, то: Андрей Орлов: : надо бежать из этой клиники. Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - Владимир Алексеевич из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Добрый вечер. Может быть, у меня несколько необычный вопрос, но я читал в прессе, как у бабушки, кажется, на 104-ом году жизни прорезались зубы. Скажите, пожалуйста, это ведь все-таки удивительная штука, это достойно изучения. И второе, у акул всю жизнь выпадают зубы и на месте выпавших вырастают новые. Думают ли над этим врачи? Может быть, что-то взять у акул, вживить в человека или это из области фантазий? Спасибо. Ольга Беклемищева: На самом деле, это мечта всех, чтобы у нас зубы, которые не нужны, выпадали, и вырастали следующие. Что думает наука? Андрей Орлов: Вы знаете, к сожалению, проблема развития патологий зубочелюстной системы и не полная комплектность зубов, допустим, отсутствие восьмых зубов - иногда мы можем даже рассматривать это как не патологию. На моей практике у меня был пациент - молодой человек, у которого были все девятые зубы, дополнительно четыре зуба. Ольга Беклемищева: То есть за зубом мудрости. Андрей Орлов: Да, это за зубом мудрости. Все зубы располагались в правильном положении, участвовали в акте жевания, практически зубы не были поражены кариесом, он чувствовал себя прекрасно, и внешне это очень симпатичный молодой человек. Что касается второго вопроса, безусловно, очень актуально развитие генной инженерии, когда мы сможем моделировать не только зубы, но, может быть, и органы, и определенные ткани, для того чтобы в любой момент суметь оказать помощь человеку, который нуждается в ней, или в плановом порядке, или в экстренном, учитывая наличие транспорта и так далее. Ольга Беклемищева: Андрей Алексеевич, я не могу удержаться и не упомянуть, что в рамках исследовательских программ вы пробовали стимулировать остеосинтез, то есть рост собственных костей, остеогенез, у человека при помощи аутоиммунных, то есть своих собственных стволовых клеток. Можно немножечко рассказать об этом, есть все-таки тут перспектива? Андрей Орлов: Немножко, конечно, вы не так сформулировали, как это было. Безусловно, это все экспериментальные модели, которые мы рассматривали и которые апробировались. Да, все, что связано с генной инженерией, с развитием стволовых клеток, - это очень перспективная работа, которая будет приносить, я думаю, нам очень большой клинический эффект. Но учитывая, наверное, не побоюсь этого слова, безобразие того, что творится на рынке, когда в косметических салонах, в каких-то ампулах запаянных людям предлагают стволовые клетки: Ольга Беклемищева: Якобы. Андрей Орлов: Да, якобы. Это же живая клетка! Есть понятие - клеточный субстрат. Ольга Беклемищева: Кусочки клеток. Андрей Орлов: Да, это цитокины - вещества от клеточек, что было проще, которыми можно лечить. Но это не стволовые клетки. И безусловно, руководство Минздрава издало распоряжение о запрете и о четком квотировании таких лабораторий. В России есть лаборатории именно со своим профессионализмом, со своим научным потенциалом и, самое главное, со способностью воссоздавать, активировать такие клеточки. Это серьезный вопрос, которые требует осмысления, и осмысления даже не в течение одного десятка лет. Это то, что будет развиваться. Ольга Беклемищева: Это некая перспектива. Андрей Орлов: Вы знаете, она, может быть, уже и сейчас есть, эта перспектива, но за каждым проделанным выводом стоит огромнейший эксперимент, который включает в себя исследования в течение нескольких лет. Это сложный вопрос, который должен развиваться. Ольга Беклемищева: Но все-таки мы можем ждать, что хотя бы в ближайшие годы появится возможность доращивать челюсти: Андрей Орлов: Я думаю, что не годы, а десятилетия. Но то, что это будет, я думаю, с этим мы справимся. Ольга Беклемищева: Спасибо. И следующий слушатель - Светлана Сергеевна из Москвы. Слушатель: Добрый день. Спасибо вам за передачу. Два вопроса. Вот у нас существуют челюсти раздельно - верхняя и нижняя. Говорят, в Европе есть челюсть, которая называется "квакушка", которая соединена, и там, якобы, вот эта верхняя часть, которая на небе, - в нашей челюсти это существует, а там нет, и вот вкус более чувствует человек. И второй вопрос: сколько стоит консультация у вас? Ольга Беклемищева: Спасибо. Ну, по поводу челюсти мы, конечно, спросим у доктора Аникина. Юрий Аникин: Видимо, как я понял, верхняя и нижняя челюсти соединены какой-то пружинкой, которая помогает держаться, фиксироваться протезам в полости рта. Ольга Беклемищева: Но вам такая не попадалась? Юрий Аникин: Нет, такая мне не попадалась. Андрей Орлов: Я думаю, что этому методу уже более 100 лет, для удержания челюстей в полости рта. И связано это как раз с той проблемой, с которой мы сталкиваемся, - это атрофия челюсти, атрофия альвеолярных отростков, при которой очень сложно удержать протез, особенно на нижней челюсти. Ольга Беклемищева: Насколько я поняла слушательницу, ее волнует отсутствие вкусовых ощущений, когда верхний протез сплошной, и небо закрыто даже. Андрей Орлов: Сейчас существуют конструкции, так называемые бюгельные протезы (наверное, Юрий Валерьевич о них расскажет более подробно), которые дают возможность пациенту полностью ощутить вкусовые качества. Юрий Аникин: Бюгельный протез, в отличие от полного съемного протеза, в него включены металлические элементы, которые позволяют уменьшить площадь этого протеза, и тем самым не нарушать вкусовые ощущения людей. Ольга Беклемищева: То есть он очень небольшую площадь рта закрывает. И все ваши вкусовые сосочки, по крайней мере, их большая частью, участвуют в процессе извлечения вкуса из пищи. Юрий Аникин: Да. Ольга Беклемищева: И Сергей из Петербурга, здравствуйте. Слушатель: Добрый день. У меня вопрос сугубо специфический, но очень массовый для нашего региона, Санкт-Петербурга. У нас очень вода мягкая, и вот сейчас лето, многие переезжают на все лето на дачи. Я наблюдаю, что начинаются всякие проблемы после возврата с дач. Что вы порекомендовали бы в смысле фильтров для воды, и вообще, какая в мире существует практика на этот счет? Ольга Беклемищева: Наверное, я дополню вопрос. Наверняка зубы не безразличны к той воде, которую мы пьем. Какую лучше пить - мягкую, жесткую, и если необходимо ее менять, как лучше к этому зубы адаптировать? Андрей Орлов: В воде должно быть растворено необходимо количество фтора. Оно не должно превышать норму, но не должно его быть меньше. Ольга Беклемищева: Как правило, у нас сейчас в больших городах фторируют воду. Андрей Орлов: Да, но опять-таки фторирование воды происходит в городах, где нет промышленности. При промышленном производстве фторированная вода противопоказана, я имею в виду для производства. Поэтому фторируется соль, фторируется ряд пищевых продуктов. Ольга Беклемищева: То есть на самом деле и в Москве, и в Питере вода не фторируется. Андрей Орлов: Нет, она фторируется, но есть районы, где содержание фтора понижено за счет того, что имеются определенные производства. Но для того, чтобы избежать проблем, существуют зубные пасты, фторсодержащие, кальцийсодержащие, и существуют ополаскиватели для полости рта. Но вы также должны помнить, что не только страдают зубы, зубочелюстная система, но может пострадать и организм. Может пострадать и желчный пузырь, и почки, особенно при повышенном содержании элементов, того же кальция, в воде. Не всегда это хорошо. Поэтому, конечно, желательно воду: Ольга Беклемищева: А есть какие-то фильтры? Андрей Орлов: Да, существуют фильтры. Я, к сожалению, не знаю, как они называются, но это обычные пищевые фильтры, которые продаются во всех магазинах и которые фильтруют воду. Но, как правило, достаточно кипятить и отстаивать воду. Ольга Беклемищева: Когда-то я читала, что на самом деле кипяченая вода вредна для зубов, и что нужно туда хотя бы немножко льда добавлять. Или это все из области идей? Андрей Орлов: Вы знаете, я не могу вам точно ответить на этот вопрос, потому что не знаю, так это или нет. Но думаю, что лед будет очень приятен в жаркую погоду. Ольга Беклемищева: Да. Возвращаемся к тому, что мы знаем. Вот скажите, у нас появился имплантант, мы за ним ухаживаем. Мы за ним ухаживаем, как за настоящим зубом, как уже сказал Юрий Валерьевич, но могут ли у него возникнуть те же болезни, что и у зуба? Я умею в виду, конечно, не кариес, а, скажем, парадонтоз, парадонтит. Андрей Орлов: Да, безусловно, очень интересный вопрос. На верхушечке этого имплантата может развиваться такая же кистогранулемка. Ольга Беклемищева: И кариес тоже может быть? Андрей Орлов: Нет, кариеса, конечно, не будет, потому что это металл и керамика принимают участие в формировании этой структуры зубы и коронки. На верхушечке может возникнуть разрежение, которое в итоге может развиться в кистогранулему. Опять-таки сама кистогранулема - это инфекция, попавшая в костную ткань, и организм ее ограничивает оболочкой. Поэтому при постановке имплантата туда может проникнуть инфекция, и довольно часто такие осложнения бывают при одномоментном удалении зуба и недостаточном кюретаже, недостаточном подборе диаметра имплантата, который должен превышать лунку имеющуюся по размерам. Ольга Беклемищева: Это возникает из-за спешки? Андрей Орлов: Нет. И не всегда можно это просчитать. Существуют определенные типы кости, существуют определенные ошибки, погрешности, допустим, в рентгеновском снимке, поэтому мы довольно-таки часто прибегаем не к ортопантомограмме, а именно к компьютерной томограмме, которая нам более четко показывает все в миллиметрах. Безусловно, этот зуб может быть подверженным разрастанию соединительной ткани вокруг самого имплантата, так называемый переимплантит, который приведет, как при парадонтите, к расшатыванию имплантата и к его удалению. Ольга Беклемищева: И насколько часто такие осложнения встречаются? Андрей Орлов: Встречаются. Не часто, но могут быть как одни из осложнений. Ольга Беклемищева: Ну, это еще один повод не забывать своего зубного врача. И следующий слушатель - это Ирина Станиславовна из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Я сама беззубая, но по болезни я не могу сделать имплантат. Но в одной передаче на телевидении я услышала, что есть новый тип зубов, которые вставляются, - это зубы-невидимки. Они гнутся, они падают и не разбиваются, и даже их молотком колотили - ничего с ними не делается. И говорят, что это очень легко. Сказали - Институт новых технологий, но я не знаю, что это за институт. Куда обратиться, может быть, об этом знают ваши стоматологи? Ольга Беклемищева: Спасибо, Ирина Станиславовна. Доктор Орлов: Андрей Орлов: Я думаю, что речь идет о съемных протезах. Это определенный материал, из которого изготавливаются съемные протезы, да, они более пластичны, они более четко облегают альвеолярный отросток. Особенно это актуально на нижней челюсти, где атрофия альвеолярного отростка приводит к тому, что мы не можем там фиксировать протезы. Но, поверьте, при явной атрофии альвеолярного отростка мы не сможем с вами удержать там даже этот протез. Поэтому существуют мини-имплантаты, которые даже без тщательной подготовки у больных сахарным диабетом мы совершенно спокойно, без разреза слизистой можем ввести в кость и тут же, в этот же день одеть на него съемный протез. То есть изначально изготавливается съемный протез, после того, как он готов, пациент назначается на операцию, мы вводим порядка 5-6-ти, иногда 4-х имплантатов. Ольга Беклемищева: Вот таких микро. Андрей Орлов: Да, мини-имплантатов, они просто более тонкие. Мы просверливаем в протезе с той стороны, которая садится на альвеолярный отросток, борозду, заливаем ее пластмассой, фиксируем - и все, и этот протез у нас через буквально пять минут, когда затвердевает пластмасса, может использоваться в полном объеме нашими пациентами. Очень хороший метод. Отторжения бывают, но их довольно-таки мало. Если имплантат отторгся, вот этот мини, через некоторое время можно поставить или рядом, или в лунку другой. Ольга Беклемищева: Так может быть, это вообще оптимальный выход? Зачем же тогда так мучиться, вставлять в саму кость? Андрей Орлов: Мы здесь имеем съемный протез. Все-таки мы его снимаем. Ольга Беклемищева: То есть его надо надевать и снимать каждую ночь. Андрей Орлов: Да, безусловно. При постановке нормальных имплантатов нормального диаметра мы тоже используем при протезировании на нижней и на верхней челюсти балочную структуру. И это вызвано тем, что костей, как правило, во фронтальном отделе, особенно в подбородочном, достаточно для того, чтобы поставить имплантат. Ольга Беклемищева: Спасибо. Всего доброго, постарайтесь не болеть. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
