Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[30-12-05]
Поверх барьеров"Музыка во имя жизни"; "Поющие призраки" на сцене театра "Балтийский дом"; "саратовские страдания" документальной мелодрамы. Юбилей Эммануила ВиторганаАвтор: Марина Тимашева Марина Тимашева: В первой части нашей программы: Валерий Гергиев и Юрий Башмет - "Музыка во имя жизни"; "Поющие призраки" на сцене театра "Балтийский дом"; "саратовские страдания" документальной мелодрамы. Во второй части: юбилей Эммануила Виторгана; литературная премия "Дебют"; седьмая Международная Выставка авторских кукол и был ли так уж беден "Бедный Павел"? В конце декабря в Большом зале Московской консерватории по инициативе Валерия Гергиева состоялся благотворительный концерт "Беслан. Музыка во имя жизни". В первое отделение вошли сцены и арии из классических опер. Во втором прозвучало произведение Гии Канчели "Стикс" для солирующего альта, хора и оркестра. Солист - не нуждающийся в особом представлении Юрий Башмет. Юрий Башмет: Я буквально настоял, я убедительно предложил "Стикс" Канчели, потому что это практически реквием, и я очень люблю это произведение. В этом произведении автор мне поручил роль того самого лодочника, который перевозит души умерших в царство Аида. И есть разночтения, считается что эта река - Стикс, но я докопался до того, что Стикс, на самом деле, это молитва богов. Река - это уже следствие, это уже после молитвы, Стикс. Мы играем, естественно, без гонорара. А публика платит большие деньги за билеты - и все эти деньги должны попасть пострадавшим в Беслане. Марина Тимашева: В течение всего концерта за режиссерским пультом был маэстро Гергиев. Он уже провел благотворительные концерты в помощь жертвам бесланской трагедии в восьми странах, теперь пришла очередь России. Валерий Гергиев: Любой артист, который думает о том, как помочь пострадавшим в таком ужасном событии, он не думает: "я один раз это сделаю, а потом об этом забуду". Поэтому мы сразу говорили о том, что при первой же возможности мы будем выступать в благотворительных концертах. И нам понятнее, как общаться - особенно с молодежью - через язык музыки. Поэтому мы хотели бы, чтобы мы могли выступать для них непосредственно, когда им станет немножко легче. Сейчас вообще было неуместно бы приезжать в Осетию с концертами и говорить: "Сейчас музыка зазвучит:" А весной в рамках Пасхального фестиваля мы это планируем сделать. Что касается возможностей в Москве или в Петербурге, то на сегодняшний день имел место приезд довольно большой группы ребят из Беслана в Петербург и в рамках программы Эрмитажа, и спектакли Мариинского театра посещали они. Это то малое, что может им как-то помочь и, может быть, дать хоть какую-то веру в то, что жить надо, произошло страшное событие, но есть вещи в жизни, которые могут вернуть им веру в то, что не все так плохо на этой земле. В моей жизни после бесланских событий многое изменилось. Я, конечно, не столько думал о программах Мариинского театра, сколько о том, что вообще можно сделать. Участвовал Пласидо Доминго, потом был концерт - я выступал в Вене. Просто сказали: "Концерт посвящается памяти жертв трагедии в Беслане", в Венской филармонии. Потом мы с Венской филармонией сыграли в Токио. Концерт был в Париже с оркестром Мариинского театра, в Лондоне был большой концерт с Хворостовским. Все, кто мог лететь туда, скажем, час-два: Вот Хворостовский прилетел из Венеции, спел и тут же улетел. Это делается бесплатно, это делается как жест поддержки. Таких концертов было семь или восемь. Это первый концерт в России. Я вообще не очень считал уместным именно здесь что-то сразу проводить. Просто все виноваты перед этими детьми, если честно. Я думаю, что усилиями моих друзей мы собрали около миллиона долларов уже. Это пойдет, я надеюсь, исключительно на образовательно-культурную программу, или культурно-восстановительную, как хотите. Немножко банально звучит, но должен быть воздвигнут какой-то мемориал. Потому что есть нации, которые насчитывают миллиард или около миллиарда (китайцы, около миллиарда индийцев), осетин не миллиард, их около миллиона в лучшем случае, и потерять чуть ли не 500 человек - это: Я не настолько красноречив, чтобы что-то адекватное сейчас сказать. Поэтому я предпочитал, что будет концерт не сразу, не в первые две-три недели, пока еще дети в больницах, между жизнь и смертью, а чуть позже, именно здесь, в России. Произведения, которые подобраны, - в каждом из них речь идет о жизни и смерти, причем о жизни, судя по всему, или о прекрасных жизнях. Гия Канчели также думал о прекрасных друзьях, которых он потерял, об ушедших, мы знали этих друзей. Здесь главное - чистосердечное участие в акции. У нас нет контрактов на эти концерты, у нас нет желания что-то заработать. У нас есть желание обратить внимание общественности, огромного количества людей, которые это уже все перестрадали. Если бы это все было где-нибудь в Америке, каждый день по 500 раз по всем каналам продолжали бы говорить одно и то же, говорили бы, говорили. Но у нас страна может себе позволить заниматься другими, более злободневными проблемами, аукционами и так далее. Мы, музыканты, можем только напоминать. Отрывок из спектакля - Если, Господи, это так, Марина Тимашева: Мистическую оперу "Поющие призраки" на музыку Ирины Пеевой поставил на сцене театра "Балтийский дом" режиссер Анатолий Праудин. В основе пьесы, написанной Натальей Скороход, "Поэма без героя" Анны Ахматовой. В новогоднюю ночь 1940 года великой поэтессе являются тени 1913-го - тени поэтов, актеров и режиссеров Серебряного века: Мандельштама и Глебовой-Судейкиной, Мейерхольда и Кузьмина. Отрывок из спектакля - Но еще слаще, Марина Тимашева: Анатолий Праудин объясняет. Анатолий Праудин: Мы начинаем этот спектакль с арии Кузьмина, который предлагает всем заняться самым приятным делом: выпить хорошо, нарвать цветов, украсить ванну, позвать музыкантов и: вскрыть себе жилы. Потому что это гораздо лучше, чем погибнуть в бою или умереть, окруженным детьми. С нашей точки зрения, каждый из поэтов Серебряного века несколько безответственно стал разворачивать темы, далекие от идей гуманизма либо христианства. Литература, искусство должны делать человека лучше. Толстой говорил про это, и Достоевский, и Некрасов, и все, все, все. Ну, вот нам показалось, что поэты 1910 года, да и не только поэты, а тот взрыв, который произошел вообще в искусстве, что стали творить художники с людьми на холстах - все это здорово, это классно. На что-то я тоже внимания не обращал, пока "Поэма без героя" не попала в руки. Подумаешь, там кто-то застрелился от любви. Подобного рода случаев была масса, но это никого не ужасало, а наоборот, давало хороший новый импульс для творчества. Они внутренне практически приносили человеческие жертвы Молоху, Богу искусств, ради того, чтобы он одарил их вдохновением. И вроде бы, так сказать, ничего страшного, подумаешь. Но вот Ахматова вдруг посчитала, что это как раз и стало черным преступлением того года, за которое, может быть, до сих пор страна расплачивается. Отрывок из спектакля - Золотого ль века виденье Анатолий Праудин: Всех нас, наверное, занимает вопрос, как же все-таки надо творить, является ли этот акт безделкой, безответственным - говори, что хочешь, призывай, к чему хочешь. Ну, вот она нам показала, что "Поэма без героя" - это поэма-покаяние поэтов 1910 года, которые несколько преступили заветы Золотого века. Наверное, кто-то из них попытался после революции: только не раскаяться, я думаю, а пересесть в этот поезд - никому из них не удалось, все кончили очень плохо и страшно. Конечно, мы при этом недобрым словом вспоминаем советскую власть, всех тех, кто приложил к этому руку, но когда мы читали "Поэму без героя", то нас не покидала мысль, что все как-то во многом - это страшно сейчас прозвучит - справедливо. Потому что "ты этого хотел, Жорж Данден". Наверное, для этого труда, для труда покаяния единственной из этой компании в живых осталась Ахматова. Наверное, для этого ей и сохранили жизнь какие-то уже высшие силы. Отрывок из спектакля - Все мы бражники здесь, блудницы, Марина Тимашева: Очень неровный, неточно спетый и местами неряшливый спектакль все же вызывает болезненные ассоциации с современностью. Мне не хочется литературно оформлять свой разговор с Праудиным, пусть остается как есть. "Толя, прокомментируй мне слова, что мертвые никому не нужны, что никто о них уже не знает, что вообще непонятно, действительно было или нет, до такой степени нет не то что памяти, а нет - я сейчас буду громко выражаться, надеюсь, ты мне это простишь - никакого нравственного чувства. Все ерничанье, все равнодушие, все "через губу". И ты тоже их винишь в том, в чем я виню сейчас многих своих коллег, театральных режиссеров, театральных актеров - они заигрываются, все время заигрываются, как-то все самовыражаются, как-то все им так смешно. Но не смешно нормально, живо, весело, а с презрением, высокомерно, цинично. И такое ощущение, что даже в очень умных, очень образованных, очень витиеватых вещах одна гниль, гниль, гниль: И что в результате мы опять вынуждены проходить тот же самый круг жизни, который уже пройден, и уже по этому поводу все более-менее ясно, ну хотя бы на эмоциональном уровне, а опять все то же самое. Анатолий Праудин: Вот это вот и есть содержание спектакля, оно вот такое вот. Мы действительно это уже однажды проходили - в 1910 году. Но мы должны быть умнее, потому что мы не первопроходцы. Это действительно уже было, и мы как раз говорим о том, что все это не так безобидно, как кажется, это может потом вылиться в чудовищные вещи. Надо быть очень острожным, особенно людям, которые обладают даром, которые одарены как бы свыше. Это большая ответственность, и потом ведь спросят: где прирост, я тебе дал пять талантов, а где они, пропиты? Мало не покажется нам. Марина Тимашева: Ну, еще хорошо, если собой пропиты, а не если ты сам трезвый, а благодаря тебе: Анатолий Праудин: В общем, тут много такого тревожного. Марина Тимашева: Кроме призраков актеров, режиссеров и поэтов, в спектакле есть еще один - призрак революционного матроса. Мелодия "Яблочка" перерезает живую ткань великих стихов. Анатолий Праудин: Они должны были о матросе думать. Вот нельзя так высокомерно относиться к ребятам, которые посмотрят на то, как мы живем, что мы делаем, какие деньги получаем. Нет, мы все в одном кабаре, конечно, Но начнется - и тогда возникнет ощущение, что собственными ручками все это отвалили и подожгли. Нет, конечно, это пляшущая одна компания. Марина Тимашева: Я обратилась с вопросом о допустимости такого толкования "Поэмы без героя" к народной артистке России Алле Демидовой. Действительно ли, на ее взгляд, Анна Ахматова написала поэму покаяния? Алла Демидова: Вы знаете, дело в том, что я поэмой уже много-много лет занимаюсь, лет 40 или 30, причем вплотную, она меня не отпускает. И я даже написала книгу, она вышла, "Ахматовские зеркала", комментарии к поэме. Поэтому я читаю совершенно как бы авторский экземпляр, и мне кажется, я до каких-то глубин исследовала ее или поняла, не знаю. Что касается вины авторской, то действительно Ахматова пишет - и поэтому 1913 год она и взяла, предвоенный, предреволюционный, когда изменилось все, когда наступает настоящий XX век, с 1914 года, - она пишет: "Был слышен какой-то гул, То есть за этот гул, который был вообще в России, она, как, естественно, любой поэт, чувство вины присваивает себе, что она ответственна за это. Поэтому одна грань этой многогранной поэмы, она существует. И поэтому в этом спектакле, о котором вы говорите, эта грань есть, но она одна. Марина Тимашева: От трагедии - к мелодраме. Из театра - к документу. От столичных страданий - к саратовским. Именно так - "Саратовские страдания" - называется телекинофестиваль документальной мелодрамы. Рассказывает Ольга Бакуткина. Ольга Бакуткина: Три дня в Саратове звучали позывные фестиваля, предваряя показ фильмов, которые их авторы отнести к жанру документальной мелодрамы. По мнению президента фестиваля, художественного руководителя МХАТ имени Чехова, а для саратовцев - земляка Олега Табакова, документальная мелодрама - это социально направленный жанр. Олег Табаков: Что такое социальная мелодрама? Человеку с моим образованием довольно трудно это понять. Но у меня есть высшее образование - Школа-студия МХАТ и Университет марксизма-ленинизма, - так что по моему уровню знаний я могу сформулировать, что это социально направленный, социально активный жанр, он предполагает, наверное, защиту кого-то прежде всего. Наверное, на защиту людей и должна бы подняться социальная мелодрама. Ольга Бакуткина: В рамках фестиваля прошла конференция не тему "Мелодрама - самостоятельный жанр или пародия?" Участники дискуссии говорили о том, почему так актуален этот жанр сегодня. Вот мнение кинорежиссера из Санкт-Петербурга Михаила Литвякова. Михаил Литвяков: Люди объелись чернухи. То, что сейчас творится, я считаю, что это просто разложение общества нашего, и духовное разложение, с помощью телевидения, этих дурацких рейтинговых программ. Хочется искреннего чувства. А документальное кино все-таки тем и интересно, что там живой, конкретный человек, живая судьба. И если мы это увидим, поддержим, переживать будем, соучаствовать, то человек вернет себе чувство сострадания, нежности, любви и надежды. Ольга Бакуткина: Михаил Литвяков, генеральный директор Международного фестиваля "Послание к человеку", уверен, что "Саратовские страдания" - проект перспективный; если организаторы сумеют создать солидный премиальный фонд, фестиваль ждет большое будущее. Михаил Литвяков: Документальная мелодрама - такого в мире нет. К нам поедут люди, а это же, действительно, центр России, причем здоровый центр России, даже климатически здоровый. Вот я сейчас приехал из Питера, а там дождь, в Москве дождь и слякоть, а здесь - мороз, здоровый воздух и такая какая-то еще не уничтоженная душа России в ее облике старом, купеческом, архитектурно. В то же время ростки новой России здесь чувствуются, разворачивается большой бизнес. Ну, вам и карты в руки. Ольга Бакуткина: Московский кинокритик Ирина Гращенкова не первый раз в Саратове. Ирина Гращенкова: Почему я здесь? Потому что я первый президент Федерации киноклубов нашей страны, потому что я часто сюда приезжала, тут у меня ученики, друзья. Наверное, потому что я вообще считаю, что Россия - это не только Москва, я люблю провинцию. А это - особая провинция, это действительно, на мой взгляд, творческая столица Поволжья, она была такой и, по-моему, такой и останется. Ольга Бакуткина: По мнению Ирины Гращенковой, преимущество фестиваля "Саратовские страдания" в том, что идея его не навязана сверху. Ирина Гращенкова: Сейчас достаточно много экспортируемых фестивалей. Они в Москве организуются и в Петербурге и вывозятся в другие города, и города их как бы потребляют, принимают. И вот здесь эта вот инициатива саратовская бьет ключом. Мне нравится, что это связана с Поволжской студией, потому что они понимают, что кинематограф не может жить только одним производством, он обязательно должен быть связан с прокатом, с воспитанием новых зрительских поколений. Это все вот затеяла эта студия. Ольга Бакуткина: Художественный руководитель фестиваля, главный редактор Нижневолжской студии кинохроники Татьяна Зорина рассказал о том, что идея конкурсного показа документальной мелодрамы возникла год назад в итоге дискуссии на семинаре в Культурном центре Гете в Москве, тогда же родился и брэнд. Что, кроме саратовской гармошки и калача, известно всему миру? Конечно, народные припевки "Саратовские страдания". Их для гостей фестиваля исполнила героиня документального фильма "Колыбельная с куклой" Елена Сапогова. Елена Сапогова: Сирень цветет. Ольга Бакуткина: Фестиваль закончился награждением победителей. Говорит художественный руководитель проекта Татьяна Зорина. Татьяна Зорина: Все, кто приехал на фестиваль, очень много людей искушенных, которые были на международных фестивалях, сами делали кино, - вот они говорят, что на этом фестивале есть два открытия безусловных - это немецкий фильм "Русский автобус", и второе открытие - фильма Армена Еритяна, который называется "Хочу сказать", крошечный фильм из 13 минут про мужа и жену, жена работает лифтером, а муж - механиком на лифте, и это настоящие философы. Потрясающее кино! Ольга Бакуткина: Главный приз фестиваля получил фильм "Русский автобус"("Фильм Продукцион", Германия). 36 часов длится поездка на автобусе по маршруту Берлин - Москва. Эмигранты и туристы, возвращающиеся домой, размышляют о двух мирах - России и Германии, новом и старом времени, между которыми они оказались. Говорит участник фестиваля, режиссер из Перми, президент Международного Кинофестиваля нового документального кино "Фуэртиана" Павел Печенкин. Павел Печенкин: То, что получил немецкий фильм, на самом деле, это тоже далеко идущий итог фестиваля. Целая плеяда режиссеров, которые специально делают кино про Россию для Германии, на немецкие деньги, - там Россия неумытая, пьяная, грязная, безнадега полная, полная чернуха. И вдруг немцы сами о России делают такой замечательный фильм, как "Русский автобус". Это маленький срез нашей страны, замечательное совершенно кино, и по праву получило оно первый приз. Я, конечно, поздравляю и фестиваль с этим очень сильным решением, и, естественно, немцев, которые просто меня удивили и покорили этим фильмом. Ольга Бакуткина: Фильма Павла Печенкина "Два сына Язили Касымовой", мелодрама, удостоен специального приза фестиваля. Еще один призер - Армен Еритян, режиссер из Еревана, получил награду за фильм "Хочу сказать". Армен Еритян: Я могу одно точно сказать. То, что делаешь хорошо, - это важно, будет ли это комедия, это будет трагедия, это будет мелодрама. Только нужно сделать с любовью, любить своих героев, свою работу, свой дом, свою родину. Если ты не полюбишь, то у тебя ничего не получится. Ольга Бакуткина: В рамки фестиваля "Саратовские страдания" включена программа любительских и экспериментальных фильмов. В этом жанре победителем стал Евгений Солодкий и его фильм "Империя кружек". Рассказывает инициатор показа, директор Дома-музея Павла Кузнецова в Саратове Игорь Сорокин. Игорь Сорокин: Год назад я предложил сделать Фестиваль наивного кино, которое вообще не обременено никаким профессионализмом, зато там очень много души. Когда сложился вот этот фестиваль, они просто предложили, как одну из линий, вести любительское кино. Но поскольку Дом-музей Павла Кузнецова еще пригревается современных художников, они приносят нам плоды своего творчества, видео-арт, получилось, что не только вот эта наивная любительская линия, но и линия экспериментального кино тоже сложилась. Два дня было два показа. Когда смотришь по отдельности - это одно. А когда уже получается такая панорама - есть какой-то такой масштаб. Ольга Бакуткина: Праздник документального кино закончился. Но встречи с ним зрителей впереди: Саратовскому телеканалу переданы авторские права на показ лучших фильмов кинофестиваля. Документальное кино ждет большое будущее и зрительский успех, считает киновед Ирина Гращенкова. Ирина Гращенкова: Жанровое кино далеко от жизни, авторское кино высоко над жизнью. А документальное кино внутри жизни, и вот внутри этой жизни оно находит удивительные оттенки чувств современного человека: и любовь, и ненависть, и страх, и, к сожалению, жажду мести, а с другой стороны - и жажду любви, и жажду продолжения человеческого рода, и жажду дружбы, и всего того, чем вообще живет мелодрама. Марина Тимашева: В эфире была Ольга Бакуткина. В преддверие Нового года в галерее "Вахтановъ" (что расположена в Центральном Доме художника в Москве) открылась 7-ая Международная выставка авторских кукол. В экспозицию вошли работы художников из России, Голландии, Германии и Франции. Рассказывает Лиля Пальвелева. Лиля Пальвелева: На выставку по понятным причинам многие приходят с детьми. Впрочем, и у взрослых здесь сплошь зачарованные лица. Не оттого ли, что среди экспонатов так много сказочных героев? Приглядимся к стайке кукол голландской художницы Ивонны Флипсон. Это рафинированные узенькие создания женского пола. У каждой - и одежда, и волосы одного нежнейших оттенков цвета. Ивонна Флипсон: Зеленая, как весна после зимы, - Надина, та, что слева, с маленькой куколкой в руках и смотрит так удивленно. А еще одна - Розанна - сидит с двумя маленькими детьми, будто лесная нимфа. И очень она мне нравится. Лиля Пальвелева: Ваши персонажи похожи на фей, наяд, эльфов. Или это реальные люди? Ивонна Флипсон: Нет, это мое воображение. Мои мечты и сны. Лиля Пальвелева: Одни посетители выставки просто любуются экспонатами. Другие же присматривают новую куклу для своей коллекции. Арт-директор галереи "Вахтановъ" Ирина Мызина убеждена: коллекционеры художественных кукол - особые, не похожие иных, собиратели. Ирина Мызина: Эти люди, конечно, очень тонко чувствуют и искусство, и человеческие отношения. Потому что куклы как раз очень ярко показывают связь между людьми. Художники-кукольники работают на эмоции, они создают именно отношения между людьми, между родителями, между детьми, вообще такие вот социальные отношения. Лиля Пальвелева: Следите ли вы за судьбой куклы после того, как она покинет вашу мастерскую? - спрашиваем художницу Ольгу Андрианову. Ольга Андрианова: Иногда это случается, и я всегда радуюсь. Это как ребенок, уехавший далеко-далеко, от которого получаешь весточку и очень радуешься. В частности, у меня была портретная кукла одного человека, которую я сделала по заказу его друга. Этот человек был очень болен, и ему подарили для того, чтобы его как-то стимулировать к жизни, чтобы его порадовать, подарили эту куклу. И когда эту куклу принесли и посадили на диван, где обычно сидит этот человек, то его кошка и собака сели по обеим сторонам от этой куклы так, как они обычно сидят с хозяином. То есть вот эту весточку мне передали, и я была необыкновенно растрогана. Но таких случаев, когда после ухода куклы в другую семью: то есть это охраняется галереей, поэтому в большинстве случаев мне трудно проследить судьбу куклы. Лиля Пальвелева: Ольга, что навело на мысль сделать куклы политиков? Ольга Андрианова: Удивление перед феноменом человека, который дерзает взять на себя власть, ответственность. Для меня это непостижимая совершенно ипостась человеческая, и мне хочется в нее проникнуть. Политики начались, пожалуй, с царя Бориса. Мы жили в Индии, а в России случился путч - и я из индийский самоцветов, а главное - из маечки детской (у меня трое детей), из розовой маечки сложилось лицо царя Бориса само собой. Одной из следующих кукол была кукла-оратор, римский такой патриций - он носил черты Жириновского. Потом у меня был Ильич такой, несчастный, законспирированный, с перевязанной щекой. Я не пыталась как-то утрировать образ в сторону злобного, агрессивного. У меня нет агрессии ни в чем, ни к кому и никогда. Лиля Пальвелева: То есть ваше главное свойство - это изумление. Ольга Андрианова: Изумление, удивление и попытка разобраться в явлении, найти в нем все-таки человеческое, наверное, что-то, может быть, даже слабость какую-то, комплекс. Лиля Пальвелева: Портретными куклами Ольга Андрианова не ограничивается. Ее работы - это еще литературные герои и фантастические существа, вроде уморительной фигурки по имени "Глокая куздра" (Помните, "Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка"?). К зримому воплощению самой знаменитой лингвистической абстракции, которую придумал академик Щерба как пример словообразования, прижимается ее куздренок. Излюбленная техника художницы называется "текстильная кукла на проволочном каркасе". Ольга Андрианова: Это не скульптура, это не застывшая фигурка, которую ставят в шкаф и любуются. Нет, это кукла, потому что у нее гибкий проволочный каркас, и ей можно придать любую позу. У нее гнутся пальчики, ей в ручки можно давать любой предмет, сообразный масштабу, естественно. Поэтому это настоящая кукла, существо теплое и мягкое, которое может существовать рядом с человеком и разделять его ощущения состояния, как правило, в лучшую сторону направляя их. Лиля Пальвелева: Одна из работ, представленных вами на выставке, называется "Бронька". Давайте к ней подойдем. Ольга Андрианова: Да, прочитав рассказ Людмилы Улицкой "Бронька", я просто тут же принялась ее делать, поскольку меня этот рассказ пронзил. Лиля Пальвелева: Совершенно понятно, что одежда кукол сшита из разных тканей. Но лицо производит впечатление будто бы это пластик. Что это на самом деле? Ольга Андрианова: На самом деле это обыкновенные дамские колготки. Я эту технику изобрела давным-давно. Лиля Пальвелева: Вот это вот личико нежное - это колготы?! Ольга Андрианова: Колготки, да. Кожица - колготки. Под колготками - синтепон, и скелетик - проволочный каркас. Форма простегивается иголкой, как мы стегаем одеяло, только это направлено на создание образа пластического, менее плоского, чем подушка, допустим. Лиля Пальвелева: Удивительный эффект, потому что она кажется не то фарфоровой, не то пластиковой: Ольга Андрианова: Мне бы не хотелось, чтобы эффект был таким, потому что, на самом деле, эту куклу обязательно надо взять в руки. Это, конечно, менее тонкая техника, чем пластик и фарфор, потому что она условнее, у меня нет задачи создать буквальный портрет, чтобы он был похож на живого человека, ни в коем случае. Такие художники есть, есть знаменитейшая американская художница Лиза Лихтенфельц, которая добивается патологического сходства с натурой. Она тоже работает в технике текстильной куклы, но она добивается абсолютной похожести на другого человека, у меня такой задачи нет. Более того, я бегу ее всячески, для меня главное - выразительность, пусть в ущерб анатомическим подробностям. Для меня главное, чтобы это не был манекен. Лиля Пальвелева: Еще каких-нибудь 10 лет назад в России об искусстве художественных кукол почти не было известно. Сейчас - другое дело: возникло новое направление, в котором существуют уже и отдельные течения, и школы. А еще - издаются специальные журналы, есть целая сеть кукольных галерей (крупных и мелких), а в них - регулярные выставки. Марина Тимашева: 27 декабря свой юбилей отметил народный артист России Эммануил Виторган. С ним встретился Павел Подкладов. Павел Подкладов: Эммануилу Виторгану исполнилось 65 лет. Встретил он свой юбилей, что называется, в полной боевой. Продолжает много сниматься в кино, сыграл две премьеры: одну - еще осенью, в своем родном Театре имени Маяковского, спектакль по пьесе Нила Саймона "Глава вторая", а вторую - совсем недавно, а антрепризе. Это пьеса известной американской пианистки "Трио" - история трагической жизни и любви великого композитора Роберта Шумана. Эммануил Гедеонович сейчас репетирует и новый спектакль по пьесе Артура Миллера "Спуск с горя Морган" премьера которого в Театре Маяковского планировалась к юбилею, но была перенесена. 65-летний артист выглядит превосходно. Судя по всему, после серьезных потрясений в личной жизни, связанных с уходом из жизни его супруги Аллы Балтер, он наконец обрел душевный покой. Эммануил Гедеонович, можно ли сказать, что вы свой не круглый юбилей встречаете в состоянии душевного равновесия? Эммануил Виторган: Да, свой не круглый. Я это делаю не ради себя, а ради того, чтобы успеть: Неизвестно же, дотянешь до круглого или нет, это же жизнь никуда не денешься. А что касается равновесия, да, вполне. Я скажу сразу, что и мое тщеславие, и мое честолюбие полностью удовлетворены. Я получил то, что я имею. И может быть, даже больше, чем я заслуживаю. Вот такой я скромный. Я должен был выпустить премьеру к этому дню. Так совпадало, кстати, это не в первый раз, когда в мой день рождения премьера какого-то спектакля, в котором я принимаю участие, именно в Театре Маяковского. Так задумывалось, должна была быть премьера по пьесе Артура Миллера "Спуск с горы Морган", где я репетировал главную роль, но мы не успели выпустить. В этом ничего страшного нет, это нормальное, абсолютно живое дело - театр, поэтому мы играем спектакль в мой день рождения, в котором я принимаю участие, а после спектакля я хотел собрать всю нашу театральную братию и своих знакомых, друзей и поблагодарить, как я уже сказал выше. В прошлом сезоне была премьера пьесы, которая мне очень дорога, в Театре Маяковского - "Глава вторая". Это история моей жизни просто, один к одному, последние 4 года моей жизни, потому про эту историю я все знаю, и мне в этом смысле было легко. А по содержанию, конечно, крайне тяжело каждый спектакль играть. И хотя я делаю это с удовольствием, и думаю, что спектакль очень достойный. Запомните, пожалуйста, люди, - "Глава вторая". Приходите, не пожалеете. Я не в смысле сейчас рекламы это говорю, вы прочтете там и кусочки из своей жизни. Совсем недавно была премьера - это спектакль антрепризный. Пьесу написала американская пианистка, причем замечательная пианистка, которая работает, солирует с огромными, потрясающими оркестрами. Когда-то предки ее из России уехали, она почти не говорит на русском языке. Почти, она с переводчиком. Жила в Израиле, и вот сейчас - в Соединенных Штатах. Музыки много в спектакле, и это музыка в ее исполнении, очень хорошо это будет сделано. Пьеса называется "Трио". История замечательная великого композитора и музыковеда Роберта Шумана, его замечательной жены, пианистки Клары Вик, и не менее великого композитора Йоганнеса Брамса. Такая история личного характера, любовная история. И вообще, должен вам сказать, что такой характер, смесь всего и всякого в человеке, как у Роберта Шумана, я еще ни разу не проживал, а я прожил огромное количество жизней, как вы понимаете, и в театре, и в кино. Но вот такой сгусток, когда человек ради возрождения немецкой музыки, ради профессии отдает самое дорогое, что у него было в жизни, - любовь к жене, а потом, естественно, это все наказуемо, он попадает и в психушку: Прожить эту жизнь очень интересно, очень сложно, неимоверно. Павел Подкладов: Вы человек суеверный? Не боитесь играть такие вещи на грани жизни и смерти? Во всяком случае, сумасшествие - наверное, это страшная вещь, когда вы ощущаете ее на сцене. Эммануил Виторган: Это действительно грань между жизнью и смертью, и в результате он умирает, Роберт Шуман. Но нет, не боюсь. Я вообще в этом смысле: ну, Козерог - упрямый. Кошка будет перебегать, так я не буду обходить, я, наоборот, пойду прямо. В потом, вы знаете, я уже за свою жизнь творческую столько раз сам "убивал", столько раз меня "убивали", я уже в гробу три раза лежал в кино, так что все отрепетировано. Павел Подкладов: Позволю себе вспомнить нашу беседу с вами три года назад, когда вы были воодушевлены, как сейчас говорят, проектом об "Антигоне" и сами собирались играть главную роль. В родном театре Маяковского не получилось? Эммануил Виторган: Нет, к сожалению, пока нет но я надеюсь, что все-таки художественный руководитель разрешит это сделать. Я крайне редко беру на себя наглость заниматься другой профессией. Профессия режиссера, как вы понимаете, совсем иная, чем актерство. Крайне редко, но иногда меня так заедает, что очень хочется. Я думаю, что я на это имею право. Я перечислил энное количество режиссуры, и думаю, что кое-чему у них научился и в оценках, и в самооценке. Я очень критически к себе отношусь. Надеюсь, что объективно очень. Поэтому я себя не очень хвалю и, глядя на себя в зеркало, не очень собой любуюсь, поверьте мне. Я говорю абсолютно искренне. Да, у меня есть эта мечта, точно так же, как у меня уже энное количество лет есть сценарий, замечательный сценарий фильма. Я жажду его увидеть на экране, но, к сожалению, я не умею разговаривать с людьми, у которых можно попросить материальную часть, финансовую часть, деньги на фильм. Павел Подкладов: Кино доставляет вам такую же творческую радость, как театр, или все-таки это способ заработка? Эммануил Виторган: По-разному бывает. Я сегодня, к огромному сожалению своему, - говорю об этом, краснея и стыдясь, - иногда позволяю себе то, чего я никогда ранее себе бы не позволил. Я, например, сегодня могу попросить в театре и сказать, что меня неделю не будет, не ставьте мои спектакли. Раньше бы я никогда не посмел этого сделать, сегодня я это делаю. И конечно, безусловно, причина этого не ах какое-то такое творчество, когда захватывает так, что: Безусловно, я не соглашаюсь на все и вся, но часть материального интереса присутствует, безусловно. И должен вам сказать, более того, иногда звонят, предлагают что-то, присылают сценарий - и мне он категорически не нравится. А Ирочка, моя жена, она мой директор, она разговаривает, я не разговариваю о материальном, я не умею. И она меня спрашивает: "Ну, что?" - "Нет, нет, я не буду". Она говорит: "Но они так просят, так просят, умоляют". Я говорю: "Назови такую сумму, чтобы они сами отказались". Что вы думаете, один раз это сделали, она назвала сумму - так они согласились, и я вынужден был сняться, говорю это со стыдом. Вы знаете, я до сих пор, в кино переиграв огромное количество ролей, у меня не было ни одной роли, сравнимой с театральными работами, ни одной такого масштаба, мощи роли. Павел Подкладов: Я вспомнил ваш замечательный спектакль по стихам Володина, который вы играли вместе с Аллой Давыдовной. Эммануил Виторган: С Аллочкой, да. Павел Подкладов: "Стыдно быть несчастливым". У вас остается время на то, чтобы открыть томик Володина и почитать или, может быть, даже почитать стихи с эстрады? Эммануил Виторган: Я вам должен сказать, что многие мои знакомые, которые бывают со мной на каких-то встречах, они знают точно, что я буду читать Володина, обязательно, в какой бы ситуации я ни находился. Просто это уже въелось. Они говорят: "Может, ты просто кого-нибудь другого прочтешь все-таки, наконец-то?" Я говорю: "Нет, только Александра Моисеевича". Потому что это для меня такая светлая память, такой друг, старший друг нашей семьи! Он был удивительный, чуткий, замечательный, прекрасный человек, поэтому помнить о нем я буду всегда. Далеко не все знают, что Александр Моисеевич писал еще и стихи, поэтому я читаю их всюду и повсюду, где только выпадает возможность. Павел Подкладов: А есть ли какое-то программное стихотворение Володина, которое является руководством для вашей жизни? Эммануил Виторган: Есть несколько таких. Если самое короткое: Правда почему-то потом торжествует. Марина Тимашева: Уже пятый год во второй половине декабря в Москве по традиции вручается литературная премия "Дебют". Ее получают молодые поэты, прозаики, драматурги и критики. На конкурс в этом году поступило более 43 тысяч работ. Жюри возглавлял Чингиз Айтматов. Победителей ждет публикация в антологии. К голосам молодых литераторов прислушивалась тоже молодая Анна Колчина. Анна Колчина: В "Пирогах" на Никольской прошел последний поэтический вечер перед вручением литературной премии "Дебют". Уникальность встречи состояла в том, что ребята, претендующие на победу в номинациях "Литературная критика и эссеистика", а также "Крупная и малая проза", читали свои поэтические произведения. Кроме названных трех, номинаций еще две - "Поэзия" и "Драматургия". Москвичка Юлия Идлис читает. Юлия Идлис: Я обучаюсь ждать, Анна Колчина: На следующий день в Музее Пушкина на Пречистенке прошло награждение победителей. Юлия Идлис стала обладательницей премии "Дебют" в номинации "Литературная критика". Пожалуй, самой интересной в награждении стала история с драматургами Артуром Лангой и Николаем Маусом. Оба автора вошли в короткий список номинантов на премию, но в последний момент выяснилось, что молодых людей не существует, а истинный автор у пьес один - Злата Демина из Екатеринбурга. Она говорит, что и та, и другая пьеса о любви, о надежде, об одиночестве людей. В номинациях "Крупная и малая проза" победили Александр Грищенко и Олег Зоберн. Отрывок из повести "Вспять" читает Александр Грищенко. Александр Грищенко: Елочный игрушки в картонной коробке, вынимались раз в год и прятались раз в год. Висели на ветвях искусственной пластиковой елки, которая тоже большую часть жизни проводила в одном из верхних ящиков в разобранном виде. Игрушки были стеклянные и не стеклянные, стеклянные - красивее. А из стеклянных самые красивые - яркие шары, а в них отражаются наши лица и делаются похожими на морды и рыла. А любимой нашей игрушкой был белый стеклянный домик, засыпанный белым стеклянным снегом. За его неповторимый запах любил я этот стеклянный домик. Ни одна вещь в квартире на пахла так, как он. Потому, наверное, что он, как всякая елочная игрушка, пустой внутри, и в нем сперся воздух времени, когда меня не было, когда его навешивал на искусственные елочные ветви кто-то, не подозревавший о моем грядущем существовании. Елочные игрушки - лучший сосуд для хранения старого воздуха. Анна Колчина: В номинации "Поэзия" победила Анна Логинова. Анна Логинова: Я знаю, как это будет. Анна Колчина: Одним из номинантов на премию в области поэзии стал Лев Оборин. Лев Оборин: Ты выйдешь на кухню и в чайник нальешь воды, Марина Тимашева: Экспозиция "Павел Первый. Мир Семьи", подготовленная в Выставочном зале федеральных архивов на Пироговской специалистами Государственного архива Российской Федерации, Русского музея и Музея-заповедника "Павловск", представляет "бедного, бедного Павла" не неудачливым политиком, а семьянином, вроде бы, вполне счастливым. Рассказывает Илья Смирнов. Илья Смирнов: Судьба императора Павла Петровича - яркий пример того, сколь иллюзорна личная власть, что происходит с помазанником божьим, который всерьез рассорился с правящим классом. Было бы за что продавать душу: Однако новая выставка представляет "бедного, бедного Павла" не неудачливым политиком, а семьянином, вроде бы вполне счастливым. Вот они на картине художника Герарда фон Кюгельхейна - император с супругой Марией Федоровной и девятью детьми. Старшие, Александр и Константин,- краснощекие молодцы в гвардейских мундирах. За спиной у очаровательной Марии Павловны, перебирающей струны арфы, маленький бюстик - ее сестра Ольга умершая в трехлетнем возрасте. Ну, детская смертность тогда не обходила и дворцы. Зато остальные дети Павла и Марии - на зависть всем европейским дворам - здоровы и талантливы. Вот выставка "Павел Первый. Мир Семьи" становится событием не истории, а именно художественной культуры России благодаря представленным на ней произведениям изобразительного искусства буквально всех членов императорской фамилии, начиная с Марии Федоровны, которой созданы замечательные камеи, рельефы, миниатюрные портреты детей. Сама же императрица была автором Коронационной официальной медали для своего мужа и медали "Избавителю народов" - для сына Александра в честь его победы над Наполеоном. То есть она выполняла профессиональные работы государственного значения. А детей учили рисованию по расписанию - 2 часа в неделю, и не зря. Доказательство - пейзажи Александра, будущего царя, и его сестры Александры, пастельный автопортрет Екатерины Павловны, явно предвосхитивший открытие еще не родившихся импрессионистов, военно-юмористические зарисовки Михаила. И конечно, работы Николая, которые поворачивают привычный образ этого императора - да, бюрократа и солдафона, палача декабристов - совершенно неожиданной стороной. Вот на случайном листке бумаги он, уже самодержец всероссийский, набрасывает собственное изображение в профиль, совершенно узнаваемое и, прямо скажем, не льстивое. Видимо, в искусстве Николай Павлович был честнее, чем в политике. И в целом нельзя не признать, что как художники Романовы, считавшиеся любителями, на голову выше всего нынешнего актуального искусства. В этом смысле исторический регресс так же очевиден, как прогресс в области парламентской демократии. Выставка умиляет разнообразными осколками семейного быта: замечательного качества детские игрушки, выполненные по спецзаказу тогдашними "Левшами", ученические тетради. Например, Александр прилежно конспектирует соображения французских просветителей о вольности гражданина. Завещание Николая, заверенное его братом Михаилом, цитирую: "Совсем не обладая средствами, имея лишь 2 рубля и 80 су серебром, я завещаю их черти кому". Письма маленьких великих князей "миленьким папеньке и маменьке", очень похожие на те, что будут писать позже дети из пионерского лагеря родителям, вплоть до трудового воспитания. "Я сегодня с англичанами щекотурил" - это не неграмотность Александра, а архаичное правописание (смотри в словаре у Даля). Царским детям и внукам старались давать то самое фундаментальное и разностороннее образование по последнему слову тогдашней науки, которое нынешние модернизаторы школы объявили излишним. Нельзя не отметить и того, что оформитель выставки Армен Сарксян (это уже не великий князь, а наш современник) очень находчиво и минимальными средствами стилизовал само помещение выставки под эпоху Павла. А общее впечатление о мире семьи Павла Петровича будет идиллическим. Если забыть, что в этой семье бабушка убила дедушку, а старший внук, мальчик Саша, когда подрастет, станет участником заговора против своего "миленького папеньки", которого буквально растерзает компания тоже очень образованных, только сильно пьяных для храбрости российских дворян из хороших фамилий, открывая тем самым путь к трону для нового императора Александра Павловича. В книге посетителей выставки есть запись, подписанная Виктором Сухоруковым, актером, который недавно сыграл "бедного Павла". И она кончается словами: "Все еще будет хорошо". Хотелось бы верить. Наверное, в это верил и Павел, когда художник Кюгельхейн писал с него любящего отца большой счастливой семьи. Марина Тимашева: Я и мои коллеги поздравляем всех наших слушателей с Новым Годом и желаем, чтобы его наступление было для нас совершенно безболезненным. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
