Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-05-02]
СтрахиАвтор и ведущая Татьяна Ткачук Татьяна Ткачук: Мы начинаем новый проект. "Личное дело" - так называется программа, в которой мы говорим с вами о личном. "Вы знаете, я всю жизнь боюсь темноты. Когда я пошла к врачам и говорю - что же такое? А врач говорит: это психологическая травма". Ваши письма становятся основой программы. На ваши звонки в студии отвечают эксперты. "Во-первых, я вынуждена огорчить Александра, когда он говорит, что к сорока годам уже нечего бояться". Первый выпуск посвящен страхам - отголоскам самых древних инстинктов. Страх может заставить влезть на стену, может лишить сна. Как приручить свой страх и сделать его союзником? "Страх - это не хорошо и не плохо, страх это наша природа, но это наша дикая природа". Слушатели "Свободы", психотерапевты, знаменитые люди - о страхах. Сегодня мы будем говорить о страхе. Чувство это знакомо, наверное, каждому, но боимся мы все разного и по-разному. Что провоцирует страх? Как с ним бороться и нужно ли вообще с ним бороться? В разговоре участвуют российские психотерапевты Владимир Леви и Станислав Раевский, и американский клинический психотерапевт Елена Левенталь. А начнем мы с писем, пришедших на Интернет-сайт "Свободы", в ответ на заданный нами вопрос: испытываете ли вы страхи? "Боюсь замкнутого пространства". "Главный страх - это страх неизбежной смерти. Страх за жизнь, за время, которое летит с ошеломляющей скоростью". "Помню, в детстве отчаянно боялся парикмахерского сушильного агрегата, накрывающего голову матери - казалось, что навсегда теряю дорогого человека. Страх потерять навсегда так и остался". "Я не боюсь даже смерти, но боюсь физических страданий, с ней связанных". "Уже три с половиной года не выхожу один из дома - боюсь упасть, потеряв равновесие". "Боюсь собак, кассирш, подростковой преступности". "Стоит мне оказаться на какой-нибудь высоте (на крыше, на дереве) без страховки, меня обуревает буквально панический страх. Ужасно боюсь высоты. И это при том, что всю жизнь пролетал на сверхзвуковых реактивных самолетах". "Спасибо вам, что вы начинаете такую программу. Страхи уже замучили. Помогите мне!" Если судить по письмам, которые мы получили из России и Украины, Беларуси и Германии, Америки и Австралии, то складывается впечатление, что нет на свете такой вещи, которая не вызывала бы страх хотя бы у кого-нибудь. Люди боятся даже появления в их жизни нового вида страха. Некоторые психологи заносят страх в один раздел с такими негативными чувствами, как ненависть, презрение, враждебность и так далее. Другие считают, что страх - предохранительная реакция человека, предупреждение об опасности. Мой первый вопрос - доктору Раевскому, преподавателю факультета психологии МГУ, Президенту Московского общества аналитической психологии. Как полагаете Вы, Станислав Олегович, страхи - это негативное явление, или в том, что все мы чего-то боимся, есть глубинный гуманный смысл? Станислав Раевский: Это довольно сложный вопрос. Любые эмоции - они позитивны и имеют смысл. Страх одновременно может быть сигналом опасности, а одновременно может быть тираном, который поглощает человека. И, конечно, в каждом конкретном случае мы должны разбираться с ситуацией. То есть в одном случае это действительно важный сигнал, и люди, которые не испытывают совсем страха, этого сигнала лишены. В другом случае, действительно, что-то, что поглощает человека, отнимает у него все силы, - вот в том примере, с которого мы начали, не дает возможности человеку выйти из дома, не дает ему нормальной жизни. Татьяна Ткачук: Спасибо, Станислав Олегович. Да, судя по всему, чаще всего страх заставляет страдать. Причем вдвойне: противно оттого, что боишься, и страшно, потому что начинаешь считать себя не вполне здоровым. Владимир Леви - писатель, врач, психолог. Знаю, что Вы со дня на день ждете сигнального экземпляра своей книги, посвященной страхам. Владимир Львович, найдут ли в ней читатели ответ на вопрос: в каком случае страх - это нормально, и когда он становится фобией, а значит - пора отправляться к психиатру? Владимир Леви: Вот этот экземпляр как раз сейчас передо мной лежит, она называется "Приручение страха". И вот в слове "приручение" как раз и состоит основа подхода к страху. Страх - это не хорошо и не плохо, страх это наша природа, но это наша дикая природа, древняя природа. Страх - прежде всего врожденная реакция человека, так же как аппетит, половое влечение, как бодрствовать и спать. Есть даже центры страха. Найди в мозгу эти точки, нажми на них, и будет страх. А в то же время страх связан со всей нашей целостной жизнью. Из всех страхов, о которых здесь говорили, я хотел бы указать очень распространенный страх перед любовью, потому что от любви мы все зависим. Есть страх любить и страх быть любимым. И страх перед судьбой, перед вообще течением жизни, перед временем - тоже очень многим свойственен. Страх вполне поддается сознательному управлению: когда человек начинает с ним работать, когда начинает относиться к нему сознательно, и когда не только ему сопротивляется, но и приветствует его, начинает с ним общаться и как бы его понимает. Татьяна Ткачук: Если бы мы ничего не боялись, на земле, наверное, давно никого не осталось бы в живых. И все же есть профессии, представителям которых, на первый взгляд, страх не знаком. Каскадеры, например, умеющие гореть, тонуть, прыгать в десятого этажа и выживать в автоавариях. Что-то в обычной, повседневной жизни, способно вызвать у Вас страх? Этот вопрос мы задали главному каскадеру страны, Президенту Российской ассоциации каскадеров Александру Иншакову. Александр Иншаков: Ну, это несчастные случаи с моими близкими, друзьями. Это может быть, там, пожар, какие-то катаклизмы. Безусловно, это может вывести из равновесия. Есть, существует ореол такой романтики вокруг нашей профессии, поэтому в нашу профессию пытаются прорваться и попасть многие ребята, молодые особенно. Профессия интересна тем, что мне за время моей работы в кино, в трюковом кино, приходилось очень многому учиться. Это очень интересный процесс. Приходилось осваивать целый ряд специфических моментов, которых я не знал, не умел, не владел. Пришлось осваивать технику работы с оружием, с холодным, с огнестрельным, как правильно обращаться, пиротехника, работа с огнем, высотные дела. Лошади, техника, мото, авто, парашютные дела, альпинизм, подводные дела... Были моменты, когда я попадал в довольно серьезные переплеты. И лошадьми накрывало, и падал неудачно. Я не могу сказать, что мне приходилось очень, как говорится, часто испытывать это чувство страха, но бывали моменты, когда приходилось напрягаться и собирать, как говорится, волю в кулак, и был момент такой напряжения душевных сил. Что касается страха - это нормальное чувство для нормального человека. Человек, у которого отсутствует это чувство, я считаю, что он ненормальный. Нет, я не могу себя назвать бесстрашным человеком. Я нормальный человек, со всеми присущими человеку слабостями. Просто в нужный момент нужно уметь собраться и сделать то, что ты можешь. Татьяна Ткачук: Легко сказать - "уметь собраться"... Знаю, что умение это дано не каждому, и у психотерапевтов работы хватает. Елена Левенталь, вы 13 лет практикуете в Америке и работаете в основном с бывшими гражданами Советского Союза. Страхи, от которых страдают эмигранты, чем-то отличаются, на Ваш взгляд, от страхов американцев? С чем чаще всего обращаются к Вам? Елена Левенталь: Страх эмигранта, страх переселенца - это особый мир. Ведь каждый из них испытывает мощный адаптационный стресс. И в первую очередь он включает в себя стресс потери - потеряна родная земля, потеряны друзья, нет привычного языка, нет привычной культуры. И вот в этот момент сразу возникает сильнейший страх - а смогу ли я заменить эту потерю? Человек испытывает чувство унижения, проклятой немоты, он не может выразить свои чувства. Это все переплетено с состоянием тревоги и постоянно подпитывает его. Кто из наших эмигрантов не знает страха одиночества, одиночества на чужой земле?.. Звучит очень драматично, но все мы проходим через это. И люди боятся себя, им кажется, что они не смогут пройти этот путь, они не смогут перенести вот это состояние подавления самых обычных человеческих потребностей. Хочется хорошо жить, но нужно экономить каждый цент; хочется выразить свои чувства, но нет английского языка. Так хочется иметь друзей, но приходится первое время быть одному. Хочется иметь работу - ее нет. Так хочется уважать себя, а каждый день создает нам все новые унизительные ситуации. Например, пожилые люди испытывают сильнейший страх в отношении отхода внуков в другую культуру и, в частности, в религию. Американцы, конечно, отличаются от нас. Чего боятся американцы? Во-первых, их пугает изменение мира, некоторые говорят о том, что их пугает исламизация планеты. После 11-го сентября все американцы без исключения, эмигранты и коренные жители, жалуются на потерю ощущения безопасности, которым всегда славилась Америка. Татьяна Ткачук: Елена, вы упомянули 11-е сентября и страх перед терроризмом. Действительно, у нас много в почте писем об этом. Почти ежедневно мы сталкиваемся с таким явлением, как нагнетание психоза. Я, скажем, не боюсь ходить по темным улицам, но если мне все время внушать, что это смертельно опасно, то рано или поздно я подобным страхом заражусь. Не опасны ли для окружающих люди, сами испытывающие страхи и навязывающие их другим? Станислав Раевский: Во-первых, эти люди, видимо, не могут с собой ничего поделать, раз они навязывают эти страхи другим. И как раз таким образом они пытаются справиться с этими страхами. Этот феномен в психологии часто называется проекцией, когда люди воспринимают мир как угрожающий, хотя эти угрозы часто исходят не из внешнего мира, не из действительно реальных угроз, а из их собственных чувств, из их собственной агрессии. Вот эта агрессия внутренняя может проецироваться на внешний мир, на других людей, на окружающих и, соответственно, тогда окружающий мир - ужасающий и страшный. И вот такое поведение свойственно не только больным людям, но эта тема эксплуатируются и средствами массовой информации. Потому что страх - базовое чувство, и привлечь людей легче всего на какие-то базовые чувства, на их базовые эмоции, а, следовательно, например, в передачах новостей людей привлекают чем-то очень страшным. И человек постепенно теряет определенный уровень сигнального страха, здесь наступает некоторая атрофия. И это есть проблема нашей страны. Потому что какие-то долгие годы все было закрыто, и до людей не доходила объективная информация. Но в какой-то момент она стала перегружена страхами. И, действительно, такие люди могут очень страдать от этой перегрузки. Но не только эти люди, буквально все страдают от того, что довольно гипертрофирован страх, на мой взгляд, в средствах массовой информации. И часто для людей просто проще выключить телевизор, в принципе его не смотреть, чтобы не перегружаться чужими страхами. Татьяна Ткачук: Да, как написал нам Всеволод Мохов из Австралии: "Жить не страшно - страшно смотреть телевизор"... Боятся даже самые смелые. Но они же убеждены, что страх преодолеть возможно. Летчик-испытатель 1-го класса, инженер-полковник ВВС, Президент Всемирной ассоциации женщин-ученых, легендарная женщина-пилот, имеющая в своем "архиве" 101 мировой рекорд и 640 боевых ночных вылетов, Марина Попович - о своем страхе. Марина Попович: Страх - это чувство, боязнь за свою собственную жизнь. Потому что если это страх, то значит, это - хождение за барьер. Быть на грани жизни и смерти. Вот это уже страх серьезный. Так вот: никогда нельзя этому научиться. Это просто у каждого человека срабатывает свой инстинкт самосохранения, свой. Вот я расскажу вам, у меня однажды был такой случай. Я на взлете, отказал у меня форсаж, дополнительная тяга. И самолет упал. Носом зарылся, в общем, меня вытащили из этого самолета, он начал гореть. Осталась я жива, меня Бог прямо оставил. Так я нисколько не испугалась сразу, нисколько, абсолютно! Все сделала, что от меня зависело. Семь секунд падала, отключила двигатель, выключила аккумулятор, генератор, все, все, все... А ночью на меня шел поезд. А я будто с рельсов не могу убежать. Ну, конечно, крик. Вызвали "Скорую помощь". Сделали укол, наверное, адреналина, и все прошло. После аварий, после тяжелых аварий, летчиков обычно не допускают, потому что со стрессом не каждый может справиться потом, кто как реагирует. Вот у меня, видите, отреагировало так, что было страшно только потом, ночью. Страх, как таковой - если бояться, то не полетишь, потому что страх сковывает. Как-то у меня за рубежом спросили: скажите, что самое главное в полете, когда вы идете на прочность? Испытывать на прочность - это практически нужно довести до разрушения, но не разрушить, то есть чуть-чуть не дойти. Это не то, что страх, это - высочайшая ответственность Знаете, я всю жизнь боюсь темноты. Например, если я живу в гостинице, я сплю, свет включен. Мне, бывало, скажет дежурная: вы все читаете? Я говорю: да, читаю, мне стыдно признаться. А когда я пошла к врачам и говорю: "Что ж такое?! Я летаю за облаками, на истребителе могла летать и на тяжелых самолетах, ночью. Как только сажусь на аэродроме, заруливаю - две машины стоят легковые, которые меня должны увезти. Потому что все знают, что я боюсь темноты. А врач говорит: это психологическая травма. Пугали вас ночью? И я вспомнила - никто меня не пугал ночью, я боялась, когда бомбили. Страх остался как стоп-кадр с военного детства. Страх - минутное-минутное такое, и даже секундное, я бы сказала, явление, а потом нужно побороть себя, вот в себе побороть страх. И напрасно люди говорят, что вот у меня такой страх, что я не мог перешагнуть через этот страх. Остановись, возьми себя в руки и скажи, и приведи пример какой-то, возьми пример какого-нибудь мужества, какого-нибудь человека мужественного. Страх преодолеть можно - это я вам точно говорю! Татьяна Ткачук: Мне подсказывают, что у нас звонок. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста. "Добрый день. Меня зовут Сергей Нечаев, я отец пятимесячного ребенка. Вопрос такой: одинакова ли физиология боязни, страха и ужаса?" Владимир Леви: Очень хороший вопрос задал наш слушатель. На одном полюсе мы видим так называемые панические атаки, панику, где страх - совершенно животный, иррациональный, неуправляемый, это состояние не поддается никакому контролю. По счастью, оно редко, но все-таки достаточно очень многим людям известно. Именно с ним чаще всего приходят люди к психотерапевту. А на другом полюсе, вот он сказал - боязнь. Да, опасения, скажем, или какая-то тревога. Здесь мы видим огромное число случаев, когда людей даже надо научить бояться, научить опасаться, вообще испытывать разумные опасения, которые, может быть, связаны с чувством страха, но с управляемым чувством страха. Многих, например, надо научить бояться курить, бояться пить, бояться чем-то заболеть - это нужно. Многие из нас просто не боятся именно того, чего нужно бояться или опасаться, не в степени паники, но в степени такого разумного действия. Именно поэтому я всегда своим пациентам предлагаю работать со страхом профилактически. Потому что в жизни каждого обязательно когда-то возникают ситуации, когда сталкиваешься со страхом лицом к лицу. Татьяна Ткачук: Владимир Львович, я все же уточню: у нас много писем от родителей, воспитывающих маленьких совсем детей, они спрашивают, как уберечь детей с самого начала от фобий, которые могут потом возникнуть. Вы сказали, что надо научить бояться. Так все-таки, надо научить бояться или надо научить не бояться? Что важнее? Владимир Леви: Нужно и то, и другое, совершенно одинаково важно. Ребенок должен бояться, масса опасностей, о которых он понятия не имеет. Надо бояться совать пальчик в открытую электророзетку - правда? - нужно этого бояться. А ребенок не знает, почему этого нужно бояться, не знает этого, и это может кончиться катастрофой. Но это я к примеру. Только нужно учить бояться правильно, именно в степени опасения, в степени остерегания, а не в степени паники или какого-то судорожного рефлекса. Если, например, ребенок тянет ручку к электророзетке, нужно решительно отвести ручку, а не с ужасом кричать: ой, что ты делаешь! и бить по руке. Тогда у ребенка возникает рефлекторный страх, который он будет потом переносить на другие ситуации. А многие мамаши именно так и делают - сразу же передают ребенку свой панический ужас, то есть перескакивают через множество ступенек этого многоступенного чувства страха. Такая простая вещь может пробудить животный страх у ребенка, который потом уже может превратиться в фобии. И множество других случаев. Но, правда, нужно все-таки иметь в виду, что индивидуально люди и дети очень различны в своих склонностях к чувству страха. И мы сразу можем видеть ребенка боязливого, у которого фобия возникнет легко по малейшему поводу, и такого, которого, что называется, колом не отшибешь, как его ни пугай, он не испугается. Поэтому нужно сначала посмотреть, каков ваш ребенок. Есть дети, которые с самого начала боятся незнакомых людей, боятся малейшего звука, вот с такими детишками совершенно отдельно, нужно очень постепенно расширять пространство их свободы, поощрять, постоянно хвалить, но это целая метода работы с боязливыми детьми. Станислав Раевский: Действительно, есть определенные страхи, адекватные для определенного возраста. Вот если вернуться к нашему слушателю, который представился как отец пятимесячного ребенка, мне кажется, он не связал это со своим вопросом, но это связанные вопросы, подсознательно связаны. Пятимесячный ребенок, у него довольно сильный страх. Причем, этот страх - самый ранний страх, самый ужасный. Психоаналитики считают, что это страх распада на части, страх поглощения. Следующий страх развития - скоро этот ребеночек как раз дорастет до этого возраста - это страх расставания с мамой. Ребенку сложно расстаться с мамой. И если мама ведет себя адекватно, то есть поддерживает, с одной стороны, самостоятельность ребенка, с другой стороны, поддерживает его в трудную минуту, когда ребенку нужна забота мамы, то, скорее всего, ребенок преодолеет и этот страх, и он тоже будет адекватно прожит. Но если мама сама цепляется за ребенка, у нее собственных много страхов, и она не может справиться со страхом ребенка, а наоборот - очень угнетает, то возникает проблема. Ребенок застревает именно на этом страхе, скорее всего ему потом придется обращаться к нам, то есть за психотерапией. Со страхами детскими нужно разбираться так же глубоко, как со взрослыми страхами. Татьяна Ткачук: Марина Лаврентьевна Попович призналась, что боится темноты. Темноты боятся многие. А вот такие страхи, как страх постареть, остаться одной - все же присущи, как мне кажется, скорее женщинам. Существуют ли типично мужские и типично женские страхи? Елена Левенталь: С удовольствием отвечу на этот вопрос. Страхи женщин, во-первых, в первую очередь связаны с биологией. Мы знаем, что, например, у женщин есть такое состояние, которое называется предменструальным синдромом. Им страдает 90% женщин, и 30% нуждается в медицинском лечении. Во время предменструального синдрома у женщины очень высока тревога и очень легко возникают самые различные страхи, и страх как бы прилипает к тем предметам, которые ее окружают. Тяжелейше у многих женщин проходит состояние климакса - это чисто женская проблема, хотя у мужчин тоже есть климакс. Но климакс женщины тоже связан с этим резким подбросом тревоги, легкостью образования страхов. В основе нашей любви всегда лежит страх потери. И если мы говорим о таком святом чувстве как любовь матери к ребенку, то, конечно, этот страх очень силен. Страх отделения от ребенка, которого ты должен доверить, как правило, чужому человеку, - это очень сильный страх. И хотя мужчины в этой ситуации, отцы ребенка, испытывают дискомфорт, у женщины, конечно, он чрезвычайно силен и иногда как бы заливает всю личность. Все-таки у женщин очень мощная группа страхов ориентирована на семью. У мужчин все-таки, по нашим наблюдениям, мы видим более эгоцентрические страхи. Страх, который связан с опасением - выполнит ли он свою мужскую роль? Мы хорошо знаем, что практически любой человек, любой мужчина проходит этот страх при первом сексуальном контакте. Он боится потерпеть фиаско. Когда уже существует семья, его здесь, особенно в эмиграции, мучает страх провалить вот эту роль - роль главы семьи. Например, потерять работу, оказаться в ситуации как бы домашнего мужа. Женщины легко переносят, они более гибкие в эмиграции, и они легко принимают на себя разные роли. Мужчины оказывают довольно большое сопротивление к принятию новой роли. И если жизнь, например, заставляет после потери работы сидеть дома и вести хозяйство, для них это сильнейший совершенно удар. И они совершенно не могут понять американцев, которые в этой ситуации ведут себя спокойно. Татьяна Ткачук: Укрощать собственные страхи - дело непростое. Если при этом нужно укрощать еще и хищников - задача усложняется вдвойне. Вице-президента Всемирной ассоциации цирковых профессиональных школ Мстислава Михайловича Запашного, человека, бесспорно, отважного, не удивил наш вопрос о страхе. Мстислав Запашный: Профессия артиста цирка, она во многих жанрах очень опасная... Я был и акробатом, получал травмы серьезные, был воздушным гимнастом, когда в 61-м году в Японии упал с 18-ти метров. Я падал под лошадь, когда лошадь на меня наступала, - тоже был в страшной опасности, я попадал в лапы к тигру, когда он нападал, и на его клыки попадал, понимаете.... Я на том свете несколько раз был, и в реанимациях был, и током меня возвращали к жизни, и, в общем, ситуации разные были. Страх ощущает каждый человек, и тот, кто говорит, что он ничего не боится, - он врет сам себе, прежде всего. Само слово страх... Если бы я ощущал страх, я бы не входил в клетку, потому что из нее надо еще выйти. А вот ощущение опасности, ощущение того, что может произойти что-то, вот эти чувства - они присутствуют всегда. И чем меньше у дрессировщика шрамов, тем он опытнее. Я поворачиваюсь к тигру спиной. За это имею в 94 году приз лучшего дрессировщика мира в Генуе, в Италии, и у меня вот даже сейчас рассказываю - я ощущаю: я поворачиваюсь спиной, а тигр на задних лапах сидит. Он может прыгнуть в долю секунды. И я все равно, у меня по спине бегут легкие мурашки. Ощущение того - что же я должен быстро сделать, как же я должен среагировать, если что-то произойдет. В Монреале есть школа цирковая. И там сделано, например, так: с высоты десяти метров приучают ребят, девушек прыгать в большую яму с поролоном, чтобы преодолеть страх высоты, страх падения и так далее. У нас это делают немножко по-другому, в нашем цирковом училище. У нас делают на страховых лонжах, человек сверху там прыгает, его страхуют. Обязательно человек должен пройти через это ощущение. Ну, представляете, с подкидной доски человек делает тройное сальто на одной ходуле. Как вы думаете, у него должно быть ощущение того, что вот сейчас я прыгну первый раз, и приду я опять на ходулю или не приду? А если я приду на шею в это время, и ходуля загнется, и позвонки мои полетят, и так далее? Поэтому на страховой лонже его приучают преодолевать этот страх. Фамилия у меня Запашный. Ну, и часто в стихах говорят "Бесстрашный". У меня к страху свои отношения. Если темнота, знаете, в детстве, я перебарывал себя и шел в темноту, - мне хотелось победить этот страх. И вот это желание побеждать страх, оно у меня сохранилось и до сих пор. Татьяна Ткачук: Режиссер подсказывает мне, что у нас звонок в студии. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста. "Добрый день. Меня зовут Лидия Александровна. Мне очень хорошо знакомо чувство страха, это мешает мне в жизни. Дети советуют мне обратиться к психологу, но я боюсь этого и не хочу. Мне кажется, что будут какие-то последствия вмешательства в мою психику, это меня пугает. Советовалась со своими друзьями, они опасаются того же". Владимир Леви, люди правильно боятся? Владимир Леви: Если человек боится пойти к какой-нибудь гадалке, к знахарю или к экстрасенсу, магу, который обещает снять все страхи и вообще сделать всю жизнь замечательной и хорошей, то он правильно боится этого. А если речь идет о квалифицированном психотерапевте, о хорошем практическом психологе, у которого достаточно хорошая репутация в профессиональных кругах, - тогда это напрасная боязнь. Потому что лучше все-таки иметь собеседника для разговора о страхе своем, хотя бы. Необязательно же воздействовать на человека, скажем, гипнотизировать его. Вот этого люди боятся, это тоже, кстати, один из видов фобий. Я думаю, что коллега со мной согласится. Станислав Раевский: Конечно, сейчас психотерапевты могут помогать работать со страхом совершенно на разных уровнях. Даже человеку, который страдает от ужаса, и этот ужас очень примитивный, имеет очень глубокие корни, - тем не менее, конечно, квалифицированный психотерапевт ему поможет. И здесь совершенно не подразумевается воздействие на человека, а, скорее, это действительно разговор, анализ: в чем глубинный смысл этого страха. Потому что за каким-то поверхностным страхом, который одинаков у многих людей, - мы уже упоминали страх самолетов или, например, кардиофобию, то есть страх сердечного приступа, - за этими, вроде бы, одинаковыми страхами у людей могут скрываться совершенно разные причины. И до этих причин мы можем добраться только при достаточно долгом разговоре, понимая жизнь человека, понимая его прошлое и понимая его чувства. Это прежде всего серьезный и доброжелательный разговор. Владимир Леви: Я хотел бы добавить, что тестом того, стоит вообще дальше обращаться к этому человеку и искать от него помощи, я имею в виду специалиста, является то - запугивает ли этот человек своего пациента, клиента или нет. Потому что шарлатаны - они всегда, прежде всего, запугивают, и есть риск набраться новых фобий, обратившись к какому-нибудь магу. И даже, послушав медицинскую рекламу иную. Как раз настоящий специалист - психолог, врач, прежде всего ободряет своего пациента. Станислав Раевский: С другой стороны, не идеализирует себя и не говорит, что за пять минут он справится с любыми проблемами. Чаще всего люди, которые имеют страхи, - это не работа одного дня, а это часто продолжительная, серьезная работа психотерапевтическая. Татьяна Ткачук: И все же кто-то предпочитает со своими страхами прийти не к психологу, а на исповедь в церковь. О единственном страхе, который помогает не бояться ничего другого, - о страхе перед Богом, - нам написали многие слушатели. О страхе - Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир: Митрополит Владимир: Приходит человек и говорит, что вот у него какой-то страх, его мучит. Он не может спать. Ему очень тяжело. Я, конечно, советую им, ну, во-первых, взять молитву или взять акафист, прочитать. Молитва - это есть беседа с богом. Испокон веков не только в христианстве, еще у буддистов известно, что молитва успокаивает человека, молитва делает его более добрым. Человек создан Богом. Если он не будет иметь страх божий, тогда он может сбиться с пути. Не иметь страх перед своим Создателем, который владеет полностью нашей жизнью, - это невозможно. Вера в Бога не должна быть страх. Наоборот, Бог есть любовь. И поэтому человек страшится согрешить перед своим Творцом. Вот это есть страх, а не то, что страх перед чем-то. У нас нет страха перед отцом, перед матерью, но когда мы согрешаем перед ними, мы тоже начинаем страшиться. Поэтому страх должен быть в том, чтобы не грешить. Татьяна Ткачук: Еще одно письмо - от Александра: "С каждым прожитым годом все чаще возникает неопределенное чувство страха, - хотя, казалось бы, к 40 годам уже нечего бояться... В чем дело, понять не могу". Боюсь, но сам не знаю, чего, - какова природа подобного ощущения? Елена Левенталь: Во-первых, я вынуждена огорчить Александра, когда он говорит, что к сорока годам уже нечего бояться. Сорок лет - это довольно ответственный период нашей жизни, и все мы проходим так называемый кризис второй половины жизни. И очень часто это сопровождается подведением итогов, тревогами, страхами какими-то. Впереди у человека, где-то за 50-ю годами, идет очень важный период подведения итогов, мысли о том, правильно ли прожита эта жизнь, достигнуты ли поставленные цели, и правильные ли цели были поставлены? Вот этот период, как правило, тоже связан с некоторыми страхами и с повышением роли тревоги. И вот вы упоминали уже о страхе смерти. Надо помнить, что даже такие блестящие люди, как Гоголь и Бальзак - последние годы их жизни были обезображены страхом смерти. Для всех людей, наверное, характерен страх беспомощности от болезней. Есть одна очень успокоительная фраза: невроз - это нормальная реакция человека на ненормальное общество. Действительно, жизнь вокруг нас очень сложна, она все время меняется, трудно к этому адаптироваться. И вполне естественно, что у людей возникает так называемое тревожное состояние. Надо сказать, что для него типично не только появление страха - идут очень многочисленные изменения на соматическом уровне, на уровне здоровья, на уровне тела. Человек не знает, что это такое: вдруг пересохло во рту, вдруг его заливает жаром или, наоборот, холодом. И все это включается в понятие тревожного состояния. Вот здесь срабатывают, конечно, те традиции, которые существуют в каждой культуре. Для американцев характерно очень спокойное отношение к подобным симптомам. Им легче, потому что они учат психологию еще в школе, и они подготовлены к тому, что изменение в работе нервной системы так же естественно, как и физические проблемы. Никто не удивляется, если у человека заболело горло или если у него грипп,- точно так же естественно возникновение страха, депрессии, тревожных состояний. И вот люди в этих ситуациях ведут себя очень конструктивно - они сразу обращаются за помощью. Татьяна Ткачук: Как мы, обычные люди, защищаемся от своих страхов? Ну, наверное, достаточно наивно. Ребенок просит не выключать свет на ночь в комнате, женщина кладет под подушку молоток, мужчина покупает пистолет. Сеансы у психоаналитика доступны не каждому. Можно ли самостоятельно избавиться от своих страхов? Станислав Раевский: Во-первых, выключать свет и покупать оружие - это не способ работы со страхом. Вот здесь несколько слов нужно сказать о таких вещах, как сказки или "страшилки". Такой замечательный человек как Успенский, который "Крокодила Гену" придумал, он в свое время собрал целую коллекцию детских "страшилок". И эта замечательная книжка, и часто я ее рекомендую родителям детей с фобиями, с сильными страхами. Ее стоит читать, потому что, зачем они придуманы? Это естественно возникший в культуре механизм проработки страха. Когда дети рассказывают друг другу "страшилки", они как бы на качелях приближаются к этому страху, потом удаляются, пугают друг друга, и при этом они работают серьезно со страхом. Часто родители хотят спрятать агрессивные компьютерные игры или агрессивные игрушки, как только у ребенка начинаются какие-то страхи. Это абсолютно неверное поведение. Потому что как раз, играя в эти игрушки, ребенок пытается справиться со своими страхами, в основе которых лежит его собственная агрессия. Для взрослых - такое же правило. Один из самых красивых примеров в психотерапии - в религиозной культуре тибетской "Книга мертвых". В чем смысл того, что там предлагается? Это когда к вам приходит какой-то ужасный, пугающий образ, даже в момент смерти, как предполагают тибетские мыслители, - вам нужно этот образ осознать как собственный, вами сконструированный образ, а не откуда-то пришедший, его обнять и понять, что это ваш образ. Сознавая наш страх, взаимодействуя с ним, обнимая пугающие образы, мы можем на самом деле вступить в глубокий контакт с собой. Ну и, кроме того, симптом страха, как любой психологический симптом, очень часто приводит человека к его психологическому развитию. Как тот молодой человек, который говорил про свой неоформленный страх, - я согласен с тем, что это действительно похоже на кризис второй половины жизни, кризис сорока. И, действительно, отталкиваясь от этого страха, он может что-то пересмотреть в своей жизни, например, уйти какой-то жестко заданной программы и начать действительно новую интересную жизнь, прежде всего жизнь, связанную с самопознанием и саморазвитием. Владимир Леви: Имеет смысл научиться как бы играть со своим страхом. Очень верно сказала Попович, что нужно сначала остановиться. Иногда нужно остановиться, чтобы вспомнить свое чувство страха.И вот, кстати сказать, дети инстинктивно очень разумно работают со своим страхом. Потому что ребенок всегда стремится, если его что-то напугало, а всех детей что-то пугает, потом к предмету своего страха вернуться. Там что-то пошевелилось за занавесочкой или какой-то "ужастик", дети любят "ужастики" смотреть. Почему? Потому что они инстинктивно стремятся тренироваться в страхе и тренироваться в работе с чувством страха. Я помню, как я научился плавать в возрасте 10-ти лет, после того как испытал смертельный страх - я просто тонул. Меня спасли, и я две недели вообще даже подумать не мог о воде. Потом что-то потянуло к воде, я начал пробовать, понемножку входить в воду, и инстинктивно научился плавать. Именно потому, что мне нравилось испытывать чувство страха в таких микроскопических дозах и постепенно его увеличивать. У меня есть в работе с моими подопечными несколько таких формул, очень просто звучащих, которые постепенно расшифровываются в ходе нашего общения. И вот одна из этих формул такая - "не бойся бояться". Прежде всего, надо принять свой страх, посмотреть ему в лицо. Кстати, очень многие боятся бояться, и особенно мужчины, у которых страх не санкционирован обществом, он принадлежит к числу запрещаемых чувств. Это уже с самого детства: да что ты боишься, постой за себя, будь мужчиной! Начинается страх страха, который, наверное, для мужчины является самым страшным из всех страхов. И когда мы видим шагающих по улицам скинхедов, вы что думаете? Это все трусы, это все детишки, это все трусишки, которые выросли такими оболтусами, обрили голову и преодолевают свои страхи через агрессию социально организованную. Страх и агрессия - как два сообщающихся сосуда, они постоянно переходят друг в друга, агрессия в страх, страх в агрессию - две чаши весов. Татьяна Ткачук: Елена, какой способ избавления от страха мог бы предложить американский психотерапевт? Елена Левенталь: Мы поставлены немножко в сложную ситуацию, потому что у нас здесь другая система медицинского обслуживания, которая оплачивается медицинскими страховками. Они нам не дают шиковать, например, применять широко психоанализ. От нас требуют иных методик, которые могли бы быстро поставить человека на ноги. Но и, конечно, мы все используем замечательный метод, который популяризовал Владимир Леви, то есть аутотренинг. И различные виды медитации довольно хороши для снятия этого постоянного чувства тревоги и страха. Это великолепный метод. Нам приходится все-таки прописывать нашим клиентам небольшие дозы транквилизаторов. Хотя, вместе с тем, мы как бы за комплексное лечение, и мы рекомендуем применение трав. Те вещи, о которых говорили коллеги, - это замечательно. Первое: нужно нормализовать ощущение человека, чтобы он понял, что в его патологических, как ему кажется, ощущениях на самом деле нет ничего особенного. Его ощущения типичны для огромного количества людей. Успокоить его тем самым, и только тогда мобилизуется колоссальное количество сил для борьбы. Здесь, в Америке, очень много религиозных людей, и в нашей работе психотерапевтической нам тоже приходится использовать положения, близкие каждому религиозному человеку. И если мы работаем с религиозными людьми, то мы всегда говорим о том, что Бог является нашей мощной системой поддержки, и молитва обладает действительно целебной силой. Это необычный аспект, наверное, для российских психотерапевтов. Татьяна Ткачук: Все мы, без исключения, подвержены страхам. Ученые насчитали около 500 их разновидностей. Существует мнение, что женщины боятся чаще, чем мужчины - примерно каждая третья против каждого четвертого; более того - что худые и красивые женщины испытывают страхи чаще, чем полные и непривлекательные. Оказывается, со страхами можно справиться. И, наверное, не стоит, если боишься высоты, менять квартиру с десятого этажа на первый или ездить на работу тремя автобусами, если боишься метро. Ведь это скорее бегство от самого себя и своих проблем, а не их решение: в новую ситуацию легко "потянуть" за собой старую фобию. Если страх мешает жить - лучше все же избавиться от него, самостоятельно или с помощью специалиста. Благо, теперь и в России, а не только в Америке и Европе, достаточно высококлассных психологов и психотерапевтов. И помните, что психиатры считают: отсутствие всяческих тревог и страхов - это признак заболевания. Так что бояться в меру совсем не вредно... |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
