Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-11-05]
Дорога свободыВедущая Кристина Горелик Этапы формирования Общественной палатыКристина Горелик: На этой неделе члены Общественной палаты, назначенные российским президентом, выбирали к себе в палату еще 42 членов, рекомендованных общероссийскими общественными объединениями. Это второй этап формирования Общественной палаты, которая по задумке властей должна отслеживать нарушения прав граждан, выносить свои заключения о нарушениях законности, заниматься общественно важными вопросами. На втором этапе в Общественную палату вошли, например, певица Алла Пугачева, журналист Николай Сванидзе, адвокат Генри Резник, предприниматели Михаил Фридман и Владимир Потанин и другие известные личности. Среди выбранных президентом членов, я напомню, детский врач Леонид Рошаль, президент Российского Союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин, ученый-ядерщик Евгений Велихов, чемпионка по фигурному катанию Ирина Роднина, главный раввин России Берл Лазар и другие. Третий этап формирования Общественной палаты должен завершится в декабре этого года, когда от региональных общественных организаций будут выбраны еще 42 члена. Работа по отбору кандидатов в регионах уже началась. И сразу же разгорелся скандал. В Уральском федеральном округе при формировании списков и отборе кандидатов, по заявлениям очевидцев, были допущены нарушения. С места событий передает Олег Вахрушев, Екатеринбург. Олег Вахрушев: В Свердловской области формирование списков кандидатов в Общественную палату Российской Федерации началось со скандала. Тогда двадцатку делегатов от общественных организаций сформировала некая рабочая группа, предложила ее областному собранию, которое и проголосовало за этих делегатов списком, без всяких дополнений и обсуждений. В сердцах руководитель областной организации Всероссийского общества инвалидов Николай Кинев даже покинул зал заседаний. Николай Кинев: Сначала появился первый список, его и мне в руки подали. Потом появились у этого деятеля, я не знаю, какая эта общественная организация, уже совсем другие фамилии. Этот деятель ведет собрание, говорит: "Все согласовано, все, голосуем списком". Я посмотрел, встал, сказал: "Я в таком шоу не участвую", - и ушел оттуда. Это профанация, это очередной Гражданский форум. Я считаю, что это такое неорганизованное шоу, такая недемократическая подготовка избрания, что дальше некуда. Это все по заказу. Олег Вахрушев: В список двадцати от Свердловской области попали среди прочих шансонье Александр Новиков, депутат областной думы Вера Соколкина, а также Елена Дьякова, руководитель окружного комитета творческого союза работников СМИ "Медиа-союз". Позднее некоторые средства массовой информации сообщили, что Дьякова - протеже полпреда Петра Лыташева. Через три недели состоялась окружная конференция по выборам кандидатов в Общественную палату. То, что будет создана своя окружная рабочая группа и с неизвестным составом, догадывались все, однако мало кто ожидал, что, придя на конференцию, кто-то из региональных делегатов просто не сможет попасть в зал заседаний. Именно это произошло с Владимиром Поповым, руководителем Союза правозащитных организаций Свердловской области. Владимир Попов: Я, естественно, пришел на эту конференцию. Но там такая была жесткая проверка, охрана там стояла на дверях, никого не выпускали, естественно, тех, кто не зарегистрировался, и меня не обнаружили там. Я попытался прояснить ситуацию, уверял, что я являюсь все-таки делегатом, но никто меня там слушать не стал. Просто сообщили, что "вас нет в списках, вы свободны". Олег Вахрушев: В итоге в Москве членами Общественной палаты от Свердловской области могут стать уже упомянутый депутат областной думы Вера Соколкина, руководитель окружного комитета творческого союза работников СМИ "Медиа-союз" Елена Дьякова и председатель свердловского отделения Общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане Василий Стародубцев. По мнению наблюдателей, наибольшие шансы стать представителем Свердловской области в Общественной палате имеет Елена Дьякова. Объясняется это тем, что уже утвержденные члены гражданского института вряд ли захотят принять в свои ряды депутата, пусть и регионального уровня. А кандидатуру Василия Стародубцева отклонят по причине того, что инвалидов-афганцев сможет представить и кто-то из столицы. Не последнюю роль здесь играет и приближенность Дьяковой к аппарату полномочного представителя президента. Шансонье Александр Новиков в день прохождения окружной конференции был на гастролях в Санкт-Петербурге. Делегаты сочли отсутствие неуважительным по отношению к собранию и не внесли его в окончательный список, после чего музыкант публично обвинил организаторов окружного собрания в недемократичности и беззаконии. Кристина Горелик: Вячеслав Никонов, президент Фонда "Политика", избранный членом Общественной палаты российским президентом, присутствовал на собрании в Уральском федеральном округе, когда выбирались кандидаты в палату. Он не согласен с тем, что выборы были недемократичными. Вячеслав Никонов: Они прошли в полном соответствии с законом, это я могу сказать точно. Новиков был выдвинут от Свердловской области, как и еще два других представителя, и рассматривался в этом общем списке. При этом собрание имеет полное право любого человека отвести, любого человека добавить. Я был на собрании, там была добавлена одна фамилия еще человека, который изначально не присутствовал в списке, но против которого не возражала собственная делегация, потому что никаких возражений там, собственно, и быть не могло. Что касается Новикова, то участников заседания задело то, что он просто не присутствовал на этом заседании. Потому что все себя представляли кандидаты, а его не было. Из зала раздался голос "ну вот, если ему там это неважно, давайте его исключим". После чего была непродолжительная дискуссия и просто сработала как раз демократическая процедура. Так что как раз, если говорить о том, насколько демократично прошли в целом выборы, мне, наверное, судить сложно. Но то, что Новиков пал жертвой именно демократической процедуры, здесь у меня нет никаких сомнений. Кристина Горелик: Я связалась с певцом Александром Новиковым. Вот его комментарий. Александр Новиков: По-другому Никонов считать не может, потому что он сам сидел в президиуме. И я не видел еще ни одного человека, который сидел бы в президиуме и объявил выборы, состоявшиеся в его присутствии, недемократичными. Это первое. Второе. Процедура демократичности, в общем-то, может быть и была соблюдена, все проголосовали. Только сам факт исключения меня абсолютно дикий. Исключили меня за неприсутствие на этом собрании. Я в это время находился на гастролях. График гастролей составляется за много месяцев, контракты подписываются за три месяца, билеты продаются за месяц до начала концертов, а решение собрания принято было за две недели. И я отменить эти концерты никак не мог, у меня не хватило бы совести выйти в зал или концертному моему директору и сказать, концерты отменяются, потому что Александр Новиков поехал избираться в Общественную палату. Я считаю и настаиваю на том, что присутствие на собрании абсолютно было необязательно, потому что выбирают в Общественную палату не по принципу "присутствовал, не присутствовал", а по принципу "заслужил, не заслужил". Так вот господину Никонову, видимо, разница эта не видима, для него важна процедура, а не принцип. Поэтому прокомментировать его слова могу только так: я считаю это дикостью и абсолютно незаслуженно исключили меня из списка. Абсолютное беззаконие и произвол с одной стороны и процедурный идиотизм с другой. Расстреливали раньше тройками точно так же: тройка проголосовала, - все, значит, надо человека расстрелять. Потому что демократическая процедура соблюдена полностью, никаких нарушений нет, тройка проголосовала "за". Кристина Горелик: Что касается целей и задач, поставленных перед Общественной палатой, об этом я продолжаю беседовать с Вячеславом Никоновым, президентом Фонда "Политика". - В том числе и во многих других регионах, как показывает практика, местные власти стараются утвердить различными способами в списках тех людей, которые наиболее лояльны к власти, и независимых правозащитников или представителей общественных организаций стараются не допускать. Так вот не будет ли это подтверждать те опасения правозащитников, что Общественная палата, когда она полностью сформируется, будет защищать интересы, что называется, тех, кто сверху, то есть чиновников, а не тех, кто снизу, то есть простых граждан? Вячеслав Никонов: Понимаете, в палату могут быть избраны только те люди, представители тех общественных организаций, которые выдвигают своих представителей в общественную палату. Если правозащитники решили не выдвигаться, то они просто там не могут появиться. И если это их такая позиция, если они заранее так считают, то я уже ничем им не могу помочь, потому что просто самому выдвигать кого-то я не имею права. То есть, если они не хотят выдвигаться, они и не будут. Кристина Горелик: Это что касается правозащитников, которые решили действительно не принимать участия в работе этой Общественной палаты. А что касается представителей других общественных организаций, независимых общественных организаций на местах, которые не могут попасть в списки кандидатов? Вячеслав Никонов: В региональные списки вообще попадет очень немного организаций. Вообще в России вы знаете, сколько неправительственных организаций на сегодняшний день? Порядка полумиллиона. Полмиллиона! В Общественной палате 126 мест. Поэтому: да, я выражаю сочувствие представителям тех почти 490 тысяч организаций, которые не окажутся в Общественной палате, это действительно так. Конкуренция очень большая. С точки зрения общественных организаций общероссийских реально изначально было подано более 600 заявлений, хотя не все они отвечали как бы чисто формальным юридическим критериям. Но конкурс очень большой, поэтому да, от каждого региона реально в палату попадет меньше чем один человек. Естественно, он не может представлять все организации, которые существуют в регионе. В Уральском округе было еще просто, это самый простой, пожалуй, случай, мне повезло. Там всего шесть субъектов. А представляете, что такое Центральный округ, что такое Северо-Западный округ, там огромное количество субъектов. В каждом регионе склока на каждом собрании происходит, огромная конкуренция. Кристина Горелик: Почему такое желание попасть в Общественную палату? Чем вы это объясняете? Вячеслав Никонов: Я это объясняю тем, что вообще-то Общественная палата довольно интересный орган получается. Закон об Общественной палате очень много дает прав людям, которые там находятся. И он создает действительно очень интересный и во многом беспрецедентный орган, который является, с одной стороны, в общем-то, общественной организацией, это явно негосударственный орган. Но в то же время изначально пользуется как бы определенным доверием со стороны президента, что в наших условиях абсолютно необходимо, потому что если в России вы хотите контролировать деятельность бюрократии, то, естественно, без благословения президента это делать бессмысленно. Потому что если вы приходите просто с улицы и говорите, "я хочу вас проконтролировать", вы тут же на улице и оказываетесь. А здесь от Общественной палаты отмахнуться будет невозможно, конечно. Кристина Горелик: С другой стороны, насколько мне известно, по закону все заключения Общественной палаты будут носить все-таки рекомендательный характер... Вячеслав Никонов: Безусловно, Общественная палата не является законодательным органом и не является конституционным органом и не может издавать нормативные акты. Но в том же законе записано, что все органы государственной власти обязаны по существу рассматривать любое заключение Общественной палаты. Конечно, можно после этого сказать: пошли вы все куда подальше. Но я с трудом себе представляю такого чиновника, потому что за заключением Общественной палаты будет стоять мнение, "а" - экспертов, которые эти заключения будут готовить, "б" - членов Общественной палаты, каждый из которых является достаточно авторитетным человеком, имеет доступ к средствам массовой информации, даже к Радио Свобода. Кроме того, так или иначе, прямо или косвенно обличен доверием президента. Я себе с трудом представляю чиновника, который может просто положить такую бумагу под сукно или сильно с ней не согласиться. Кристина Горелик: Если, как вы говорите, Общественная палата фактически сформирована с подачи российского президента и, соответственно, региональные списки тоже в основном проходили согласование с главами субъектов Федерации, не будет ли, наоборот, уменьшаться доверие граждан к этой Общественной палате, поскольку жалуются-то в основном на чиновников, на бюрократию, на то, что не могут добиться справедливости в судах, когда, например, ответчиком выступают местные власти и так далее. Вячеслав Никонов: Понимаете, доверие, оно ведь само по себе не рождается. Кто-то не доверяет Радио Свобода, а кто-то не доверяет Первому каналу телевидения. И это не вопрос того, что люди уже рождаются с доверием или рождается что-то, радиостанция, телеканал или Общественная палата и тут ей все вдруг начинают доверять. У нас власти тоже не доверяют. Президенту доверяют, правительству не доверяют. Кристина Горелик: Но что касается президента, социологические опросы показывают, что уже уменьшается доверие граждан к президенту. Вячеслав Никонов: Я не знаю, какие у вас социологические опросы. По моим социологическим опросам, доверие президенту наивысшее за все годы его президентства именно сейчас. Наверное, разные мы имеем в виду опросы. К церкви доверие есть, к СМИ доверия меньше и так далее. Поэтому вопрос доверия - доверие зарабатывается. Доверия не бывает изначально. Если палата будет делать какие-то полезные вещи, если у нее будет хороший имидж, то, я думаю, будет и доверие. Кристина Горелик: Напомню, что я беседовала с Вячеславом Никоновым, президентом Фонда "Политика", выбранным в члены Общественной палаты российским президентом. Надо сказать, что ведущие правозащитники, в числе которых Московская Хельсинская группа, правозащитный центр "Мемориал", Центр содействия реформе уголовного правосудия и другие организации, отказались участвовать в работе Общественной палаты. У меня в гостях - Светлана Ганнушкина, председатель Комитета "Гражданское содействие", член Совета при президенте России по правам человека, член правозащитного Центра "Мемориал". Так же к нам присоединился адвокат, председатель Коллегии адвокатов "Кучерена и партнеры", доктор юридических наук Анатолий Кучерена. Светлана Алексеевна, вы прослушали и репортаж нашего екатеринбургского корреспондента, и комментарии президента Фонда "Политика". Вам есть, что возразить Вячеславу Никонову? Светлана Ганнушкина: Мне было очень интересно это слушать даже с точки зрения лингвистики. Мы услышали такие слова, которые мы уже начинаем забывать: деятели, представители, конкурс, конкуренция, склоки. И это все относится к тому, как образовывалась эта палата. Вы знаете, это несколько настораживает. Я хотела бы сказать, что когда Вячеслав Никонов говорит о том, что есть специальный закон о палате и что он дает много прав, и что палата организуется с благословения президента, а теперь без благословения президента, а, следовательно, без благословения исполнительной власти, ничего сделать в стране нельзя, то мне странно, как он после этого утверждает, что палата - это общественный орган, а не государственный. И сам Вячеслав Никонов, вот вы сказали, он избран президентом. Он назначен президентом, а не избран. И вот то, что это начинается все с такого назначения, то, что потом эти назначенцы избирают кого-то еще, и как мы видели, начались все эти склоки и прочие "приятные" вещи, и то, что палата будет играть какую-то особую роль по сравнению с другими общественными объединениями, мне действительно глубоко не нравится. И именно поэтому мы и отказались, и я в частности не хотела бы участвовать в этой структуре, поскольку, мне кажется, что гражданское общество должны представлять и во всем мире представляют разные общественные объединения и они своего уважения, добиваются того, что их слушают, путем своей работы, а не путем конкурса. Мне трудно себе представить, что мы объявляем какие-то конкурсы, у нас начинается драка, выборы и так далее. Мы с большим трудом находим сотрудников, но зато это люди, которые умеют работать, имеют личный авторитет и организации приобретают этот неформальный авторитет и у нас, и за рубежом. И вот этот авторитет зарабатывается как нечто неформальное и по-настоящему независящее от власти. Кристина Горелик: Анатолий Григорьевич, сможет Общественная палата завоевать доверие и уважение со стороны обычных граждан? Анатолий Кучерена: Мое мнение таково, я считаю, что все зависит, прежде всего, от нас, от членов Общественной палаты, которые уже вошли в ее состав. Но я бы все-таки госпоже Ганнушкиной хотел бы несколько слов сказать. Я совсем не понимаю, почему вдруг сейчас мы говорим о том, что правозащитное движение у нас занимает то положение в обществе, которое должно занимать, а вот Общественная палата, которая формируется, будет занимать совершенно другое положение. Я просто хотел бы напомнить, что Хельсинская группа, Алексеева, да, она имеет свою позицию, я об этом знаю, но они же выдвигали Резника в Общественную палату. Как мы знаем, а я могу вам совершенно твердо сказать, как руководитель рабочей группы, что направил господина Резника в Общественную палату господин Пономарев, его общероссийская общественная организация. И почему сейчас госпожа Ганнушкина говорит, что она отказалась? А что, было предложение войти в Общественную палату? Я бы просто очень хотел попросить, чтобы, если мы что-то говорим, давайте будем говорить объективно. Конечно же, я в последнее время достаточно много знакомлюсь с теми или иными материалами, которые в средствах массовой информации, и на самом деле обидно. Потому что зародыш только, понимаете, еще нет палаты, еще она не сформирована. Зачем мы убиваем зародыша, еще в состоянии эмбриона? Вот это мне непонятно. Никто не говорит, что правозащитники у нас ничего не делают. Они очень много делают для того, чтобы защищать права и свободы в нашей стране. Но что касается Общественной палаты, ну давайте дадим возможность сформироваться этой палате, а дальше уже, соответственно, если палата на самом деле будет мыльным пузырем, давайте будем критиковать ее, будем критиковать конкретных членов Общественной палаты. Светлана Ганнушкина: Я совершенно согласна с тем, что Общественной палате нужно дать проявить себя, и не в нашей власти не дать этому зародышу во что-то развиться. Я хотела бы только сказать, что мне не нравится этот зародыш. Мне не нравится то, что это общественное объединение, которое стоит вне закона об общественных объединениях. Второе, что я хотела бы сказать, да, действительно, меня не приглашали, меня приглашали только на одно из первых совещаний, на которое я не пошла и потом достаточно ясно сказала, что и не пойду. Может быть, меня бы при этом и не пригласили. Я совершенно, так сказать, не хочу ставить себя в какое-то такое ложное положение, что вот меня звали, звали, а я отказалась. Что касается выдвижения Резника. Да, это действительно некий прискорбный факт в нарушение договоренностей между правозащитными организациями. Ну, что делать, мы, в общем, действительно друг перед другом ничем не обязаны, и каждый поступает так, как он считает нужным. С другой стороны, я могу сказать, что у нас есть содружество экспертное именно юристов, Независимый экспертно-правовой совет, куда входит тот же Резник, и если кто-то хочет с ними посоветоваться, он может это сделать. И я еще хочу подчеркнуть, что государство не имеет права и чиновники не имеют права отворачиваться от этих, как сказал Никонов, неосвещенных президентом экспертиз. Кристина Горелик: То есть, Анатолий Григорьевич, тут еще звучат опасения, что общественные организации могут как бы разделиться, условно говоря, что ли на два сорта. Первый сорт - это будут те общественные организации, которые как раз назначил президент, и им будут даваться как бы наибольшие права, к их мнению будут только прислушиваться. А те общественные организации, которые много лет работали, независимо от власти добивались и защищали права граждан, они как бы окажутся за бортом и к их мнению чиновники не будут прислушиваться. Анатолий Кучерена: Конечно же, я допускаю, что такой перекос может быть, вполне возможно. Но, по крайней мере, я, как член Общественной палаты, сделаю все возможное, чтобы даже те общероссийские общественные объединения, которые не прошли по конкурсу, активно участвовали в работе Общественной палаты. И мне бы очень не хотелось, чтобы сейчас в обществе появились люди, которые бы делали все возможное, чтобы стравливать правозащитные движения и, соответственно, работу Общественной палаты. Мы должны сообща, мы должны совместно бороться с этими недугами, которые существуют. Поэтому я бы просил, пользуясь случаем, что я в вашем эфире, я бы просил всех правозащитников, я открыт для всех и я готов обсуждать какие-то приоритеты, какие-то проекты и, может быть, мы совместно что-то будем делать. У нас одна единственная задача - выпучивать, я извиняюсь за это выражение, те проблемы, серьезные проблемы, которые существуют в обществе, пытаться донести это до власти и пытаться с властью как-то найти какой-то выход из сложившейся негативной ситуации. Кристина Горелик: Светлана Алексеевна, мы заканчиваем, уже кратко тогда, я прошу. Светлана Ганнушкина: Я конечно готова была бы поверить, но лучше вам все-таки проверить, что получится из Общественной палаты. Анатолий Кучерена: Я вам собственную позицию сказал. Светлана Ганнушкина: Да, я понимаю, конечно. Но, безусловно, у нас есть опасения, что завтра вместо того, чтобы выслушивать нашу критику или наши предложения, нам будет сказано: "А вот у нас тут есть такой правозащитник или у вас есть член такой Общественной палаты, который занимается таким вопросом, вот обратитесь-ка лучше к нему". И мы потеряем непосредственную связь с нашими чиновниками. И эти опасения имеют абсолютно реальные основания. К сожалению. Выстраивается то, что для гражданского общества не просто вредно, а абсолютно пагубно; вырабатывается некоторая вертикаль гражданского общества, министерство гражданского общества, а этого быть не должно. Кристина Горелик: Напоминаю, что о том, какой будет Общественная палата, я беседовала со Светланой Ганнушкиной, председателем комитета "Гражданское содействие", и Анатолием Кучерена, адвокатом и членом Общественной палаты. Хождение по кабинетам - такая участь ждет людей, решивших обратиться в государственные инстанции для получения ответов на интересующие их вопросы. Слуги народа, то есть чиновники, становятся все более недоступными для обычных граждан, защищать интересы которых вроде как и были призваны на государственную службу. Добиться ответов, комментариев, встреч простому гражданину становится все труднее. При этом государственные мужи не несут никакой ответственности за нежелание исполнять свои обязанности, в которые входит общение с населением. У прокурора Чувашской республики, например, в приемные дни входная дверь часто просто закрывается, а на стражу встают сотрудники милиции. Очевидцы рассказывают, что прокурор сбегает от нежелательных посетителей. Подробности в репортаже Дмитрия Лишнева, Чебоксары. Дмитрий Лишнев: Чебоксарка Любовь Никифорова оказалась в судебных и прокурорских коридорах по злому року: ее отслужившему срочную службу сыну не повезло, парня втянули в ресторанную потасовку гулявшие сотрудники правоохранительных органов, которые, воспользовавшись численным преимуществом, избили сына, а потом еще и посадили. Мать была вынуждена заниматься собственным расследованием, так как на милицейских следователей в такой ситуации рассчитывать не приходилось. Открылись новые обстоятельства дела и Любовь Никифорова отправилась, как и полагается по закону, в прокуратуру. Вот ее рассказ. Любовь Никифоров: Я первый раз попала к заместителю прокурора Бабкову, а второй раз уже к прокурору Чувашской республики Метелину. С тех пор прошло полных три месяца. Сегодня обратилась, на какой же стадии идет дело, никто не может ответить. Так как гарант законности у нас прокуратура, больше не у кого спрашивать, в чем дело и когда все это кончится, этот беспорядок. Вчера пыталась попасть к Метелину, сказали, я не записана, и не приняли. Мы просидели полтора часа. Они записывают всех. "Нету записи", - нам так ответили и никого не приняли. Сидели внизу у входа рядом с охраной. Дмитрий Лишнев: Похожая история произошла и с другой матерью, вставшей на защиту собственного сына, Зоей Варюхиной. Зоя Варюхина: Мой сын по оговору был незаконно осужден и я была вынуждена обращаться к вновь назначенному прокурору Чувашской республики Метелину. Поговорили, все, пообещал, что во всем разберется, но когда я пришла во второй раз к нему на прием, записалась на этот прием, я прихожу, мне говорят: "Варюхину допускать на прием Метелин не будет". Я все-таки вошла в кабинет Метелина и объяснила ему, я все доказательства привела, и он не мог мне ничего возразить, вскочил со своего места и убежал в другую дверь и сказал, что: "я больше никого принимать не буду". Хотя народу было еще очень много, стояли у него на прием. И меня с тех пор больше вообще не принимает. Дмитрий Лишнев: Столкнувшись с безучастием и бездушием чиновников, Зоя Варюхина была вынуждена обстоятельствами присоединиться к немногочисленным чувашским правозащитникам. Уже два года она является членом региональной организации Движения "За права человека" и активно участвует в правозащитной деятельности. Зоя Варюхина: Мне приходится очень часто встречаться с такими случаями, когда прокурор республики отказывается принимать граждан. Даже иногда, когда он дежурит, когда по вторникам у него дежурство, дверь закрывают даже входную и стоит на страже милиция. Дмитрий Лишнев: В нынешнем году чувашские правозащитники после долгих споров с чебоксарской мэрией и органами внутренних дел все-таки добились разрешения на пикетирование республиканской прокуратуры, и прокурору Чувашской республики Владимиру Метелину пришлось прочитать транспарант "Права гражданина - долг чиновника, а не наоборот". Кристина Горелик: Со сменой власти в Костроме добиться разрешения на прием, даже ответа на простое заявление, стало практически невозможным. О хождении по кабинетам пожилого жителя Костромы рассказывает Ольга Вахоничева. Ольга Вахоничева: Как попасть на прием к костромским чиновникам? Ответ на этот вопрос вот уже больше полугода пытается найти житель Костромы Мансум Яруллин. Все это время его заявления с просьбой помочь в решении проблемы лежат практически во всех структурных подразделениях администрации областного центра. Это самое большее чего добился пенсионер, все попытки попасть на прием к мэру или к его заместителям потерпели фиаско. Последняя инстанция, на поддержку которой рассчитывал Яруллин, стала приемная представителя Уполномоченного по правам человека в Костромской области Михаила Долматова. Правда, и сюда Мансум Яруллин попал, можно сказать, по блату, договорившись о встрече с Долматовым через знакомых. Мансум Яруллин: Он назначил определенное время, в 12 часов, я прождал полчаса, но так и не дождался его, а он и не посчитал нужным извиниться передо мной. Долматова я так и не видел в глаза в течение четырех недель, которые я пытался с ним связаться. Ольга Вахоничева: Более половины заявлений костромичей во властные структуры остаются без ответа. Не имеют свободного доступа к городским и областным клеркам и представители средств массовой информации. Журналист, который фактически является посредником между обществом и его наемными работниками - чиновниками - с некоторых пор, проходит столько бюрократических препон, что некоторые их них предпочитают получать информацию из неофициальных источников. Вот что думает по этому поводу костромской журналист со стажем Светлана Кораблева. Светлана Кораблева: Зачастую мы у обычного чиновника - главврача поликлиники, директора школы - просим обычную информацию. Зачастую получается как? Звонишь, не успеешь задать вопрос, тебя уже отсылают. Хорошо, если в департамент или пресс-службу города. Мне гораздо проще получить полноценную информацию через свои источники. Ольга Вахоничева: Несколько лет назад администрация Костромы гордилась своей демократичностью. Каждый журналист мог напрямую связаться с любым чиновником, включая мэра. Со сменой власти в администрации, а именно с приходом нового главы самоуправления, в пресс-службе ввели подразделение. Теперь оно имеет единоличное право принимать решение - допустить корреспондента к тому или иному чиновнику либо же отказать. Вот как объясняет это начальник пресс-службы мэрии Костромы Елена Лебедева. Елена Лебедева: Организация вообще работы пресс-службы связана с большей, скажем так, эффективностью работы. Потому что если каждый или из заместителей главы администрации, или из начальников структурных подразделений будет заниматься сам планированием своей работы и организацией публичных мероприятий для журналистов, то здесь может просто-напросто произойти накладка всех этих мероприятий. Ольга Вахоничева: Строят барьеры в кабинеты госслужащих и в областной администрации. Ранее в коридорах власти даже создали департамент правды для общения со средствами массовой информации. На памяти случаи, когда руководитель этого ведомства, в прошлом сама журналист, присылала телевидению собственноручно написанный сценарий ведения эфира с главой области. Если корреспондент отказывался, эфир отменяли. Особенно рьяных журналистов костромские власти наказывали доступным им способом - объявив о лишении аккредитации. Характерно, что зачастую к сотруднику госаппарата не самого высокого ранга попасть бывает гораздо труднее, чем к его коллеге, который на ступень выше. Работа жилищно-коммунальной сферы города вызывает у костромичей больше всего вопросов, но именно здесь получить комментарии наиболее проблематично. Вот попытка договориться об интервью с руководителем коммунального хозяйства Костромы Зоей Юдичевой: - Можно договориться с Зоей Константивной об интервью? - Все вопросы, касающиеся интервью, пожалуйста, решайте через пресс-службу. Ольга Вахоничева: Я хотя бы могла с ней переговорить сейчас? - К сожалению, она занята. Все вопросы через пресс-службу, пожалуйста. Ольга Вахоничева: Чиновники любого ранга до тех пор будут препятствовать любому получению информации, особенно критического характера, пока за это не будут нести ответственность, пусть не уголовную, а административную, таково мнение большинства костромских журналистов. Кристина Горелик: Если журналисты встают на защиту прав граждан, то вскоре узнают, что в отношении них возбуждены судебные дела. А пресс-секретари, по определению призванные связывать журналистов с должностным лицом, выполняют функции прямо противоположные. Рассказывает Надежда Гладыш, Ижевск. Надежда Гладыш: В Ижевске случаев, когда журналистам отказывают в предоставлении информации, пруд пруди, особенно когда ситуация касается прав граждан. И первые, с кем сталкивается корреспондент, это так называемые специалисты по связям с общественностью или сотрудники пресс-центров, пресс-секретари. Этот институт как будто специально создан для того, чтобы служить преградой между чиновником и газетчиком. В моей практике, из недавних, был случай, когда сотрудница городского центра Госсанэпиднадзора, обличенная обязанностями пресс-секретаря, в ответ на мою просьбу предоставить статистические данные о здоровье ижевских школьников сказала, что любая информация может быть дана только с прямого разрешения начальника Госсанэпиднадзора. В последние 2-3 года пресс-секретарями обзавелись практически все государственные и муниципальные учреждения Ижевска. О банках и крупных предприятиях я не говорю, это произошло еще раньше. Интересно было наблюдать, как бывшие коллеги, заняв такой пост, оставаясь в неформальном общении своим братом журналистом, вдруг резко менялись, когда речь заходила об интересах конторы, чей, условно говоря, мундир теперь им приходилось защищать. Такое превращение, к примеру, произошло с известным в ижевских журналистских кругах острым на язык аналитиком, взятым в штат пресс-центра Горжилуправления. 15-тысячное жалование очень сильно изменило его идейные установки, настолько, что после некоторых публикаций, направленных против тарифной политики коммунальщиков, этот человек не стеснялся звонить в редакцию, негодуя, что не был поставлен в известность о том, что готовится такой материал. Другой мой коллега Михаил Эстрин прямо стал жертвой чиновника, отказавшему ему предоставить информацию о финансировании ижевских вытрезвителей из городского бюджета. Получив вместо цифр классическую отписку от начальника финансового управления ижевской администрации, Михаил в очередной публикации высказал мнение, что чиновник предпочел выглядеть некомпетентным и ограниченным. В ответ получил судебный иск о защите чести и достоинства. Михаил Эстрин: Подал в суд, где утверждал, что этим высказыванием мы его обидели и нанесли ему моральный ущерб аж на 100 тысяч. Первичное решение - признать правоту истца - и присудили нам мелкий моральный ущерб. Но самое смешное, что теперь я должен опровергнуть свое мнение. Как это возможно, я не представляю. Посмотрим, что скажет Верховный суд Удмуртии. Надежда Гладыш: И еще пример из моих летних расследований по поводу введения горадминистрацией ограничительной квоты для пенсионеров на льготную оплату потребленной электроэнергии. Даже печально известный 122-й закон не покусился на 50-процентную скидку для ветеранов труда и тружеников тыла при оплате электричества, а ижевские власти с 1 мая ввели норму, что скидка полагается только на 33 киловатта. Аргументация нововведения при этом не выдерживала никакой критики ни с точки зрения логики, ни с точки зрения закона. Пытаясь добиться ясности, я напрямую позвонила директору свежеиспеченного частного предприятия, которому стали поступать платежи за электричество. Узнав, что от него хотят, он отказался общаться со мной, сославшись на, что всю необходимую информацию он мне предоставить только через пресс-секретаря, а тот в данный момент находился в отпуске. Таким образом, фигура специалиста по связям становится своего рода щитом, которым чиновники ограждают свои секреты как раз таки от общественности. И им есть, что скрывать. Кристина Горелик: Мы решили провести эксперимент, и корреспондент Радио Свобода в Вятке Екатерина Лушникова с диктофоном пошла в областное правительство. Что из этого вышло - вы можете узнать из ее репортажа. Екатерина Лушникова: Под предлогом борьбы с терроризмом вятские чиновники ведут борьбу с населением. К примеру, в областном правительстве введен строжайший пропускной режим. Милиционер: Здесь пропускной режим, охраняемый объект, он охраняется милицией, что вам еще надо? Екатерина Лушникова: Вызывайте милицию. Милиционер: Вы зачем со мной спорите? Екатерина Лушникова: Я считаю, что могу пройти так, согласно нашей Конституции. Милиционер: А я вам говорю, что у нас здесь охраняемый объект. Екатерина Лушникова: Не на шутку взволнованный милиционер категорически не пожелал пропустить журналистку в пресс-центр областного правительства по той простой причине, что на корреспондента Свободы не был выписан пропуск, согласно всем установленным правилам. На вопрос, кто же эти правила установил и где их можно почитать, милиционер только красноречиво поднимал глаза к потолку, очевидно, намекая на верхние этажи власти. Наконец, с этих этажей на шум спустился к нам начальник хозяйственного отдела господин Криницын и объяснил, как должны ходить люди во вверенное ему учреждение. Криницын: Люди должны ходить по пропускам. Для этого существует бюро пропусков. Есть инструкция, которая утверждена администрацией и правительством и управлением вневедомственной охраны, которая соблюдает режим здания. Екатерина Лушникова: А можно ее посмотреть? Но посмотреть инструкцию оказалось не так-то просто. Для этого по красной ковровой дорожке пришлось подняться в прекрасно обставленный кабинет чиновника, где начались отчаянные поиски затерявшейся бумаги. Криницын: Так, это три, а один, два? - На постах. Криницын: На постах. А у тебя нет один, два? - Откуда? Сказали бы, я сейчас принесу. Екатерина Лушникова: Вскоре бумага была найдена и началось увлекательнейшее чтение вслух по пунктам. А вот этот пункт мне нравится: "одиночные граждане из стран ближнего зарубежья проходят в здание только в сопровождении сотрудника". Какого сотрудника? Криницын: К которому они хотят подойти. Милиционер: Если бы в стране не было террора, ничего этого бы не было, то вообще ходили бы все! Екатерина Лушникова: То есть это объясняется террором? Милиционер: Конечно. Криницын: В том числе. Екатерина Лушникова: А вы не считаете, что такой режим создает некоторые препоны общению народа с чиновниками? Криницын: Нисколько. Потому что, если, например, у человека какие-то проблемы, он пришел к чиновнику, чиновник, естественно, его принять не хочет и пропуск ему не дает, гражданин не может пройти. Криницын: Мы такого не видим. У нас бюро пропусков есть, оно оформляет всем. Порядок такой. Екатерина Лушникова: Принятый в вятском областном правительстве порядок комментирует правозащитник Элеонора Головина. Элеонора Головина: Правительство области имеет пропускную систему, которая должна быть, мне кажется, демонтирована. Потому что пропускная система, кордон милиционеров, это, конечно, делает такие органы административные просто сомнительными. А для чего они? Они же для обслуживания населения, они для народа, а народ никак не может попасть. Екатерина Лушникова: Народ в Вятке не может попасть в областное правительство, пенсионеры - в Пенсионный фонд, социально незащищенные слои населения - в органы социальной защиты, адвокаты - в суды, студенты - в университеты. Везде на страже порядка стоит охрана, вооруженная всевозможными ведомственными инструкциями. Вот только порядка от этого почему-то больше не становится, да и террористов в стране тоже не убавилось. Кристина Горелик: На очереди - рубрика Олега Панфилова "Власть и пресса". Олег Панфилов: Многие слышали о существовании Европейского суда по правам человека, который находится в Страсбурге. Вероятно, многие знают и о том, что российские граждане начали активно жаловаться в этот суд, пройдя все судебные инстанции в России, но не найдя правды здесь. Интересно, что среди подателей жалоб в Европейский суд в последнее время стали и российские журналисты. Первая такая жалоба, косвенно связанная с нарушением права на свободу слова, была подана Владимиром Гусинским, бывшим владельцем холдинга "Медиа-мост", в прошлом году. Европейский суд по правам человека оштрафовал Россию на 88 тысяч евро за то, что она незаконно в 2000 году на трое суток лишила свободны Владимира Гусинского. Вторая жалоба была подана в 2003 году самарским бизнесменом и автором публикации в местной газете "Губерния" Исааком Гринбергом и спустя два года Европейский суд признал его право на свободное выражение мнения, присудив Россию выплатить тысячу евро в качестве компенсации морального вреда. Еще одна жалоба была направлена в Европейский суд в августе этого года, заявители - родители убитого в 1994 году журналиста Дмитрия Холодова, обвиняющие российский суд в фактическом устранении осуществления правосудия. Стоит так же сказать, что один из подозреваемых в убийстве журналиста полковник Павел Поповских спустя месяц так же обратился с жалобой в Европейский суд по правам человека. Наконец, в октябре этого года журналист саратовской газеты "Богатеи" Александр Крутов также обратился в Европейский суд по правам человека. И, прежде чем начать разговор, в котором примет участие Александр Никитин, председатель саратовского правозащитного центра "Солидарность", предлагаю вашему вниманию материал нашего корреспондента Ольги Бакуткиной. Ольга Бакуткина: Причиной конфликта послужила статья, опубликованная в газете "Неделя области" в январе прошлого года. В ней Александр Крутов писал, что областная прокуратура вступила в местную политическую борьбу против губернатора на стороне мэра. Мэрия в свою очередь отблагодарила прокуратуру, предоставив ее структурам мебель и иномарки, а прокурор области Анатолий Бондар получил участок земли в центре города в долгосрочную аренду. Анатолий Бондар обратился за защитой чести и достоинства в Кировский районный суд Саратова, который обязал журналиста опубликовать опровержение и выплатить истцу 5 тысяч рублей. Факты суд не опровергал, а вот выводы журналиста счел неправомерными. Александр Крутов: Нарушено мое право на свободное высказывание мнения. Поскольку суды обязаны по определению Конституционного суда разграничивать конкретные сведения и мнения журналиста, конкретные сведения, они могут быть объективно подтверждены либо опровергнуты, а суждения, они как бы объективно не опровергаются и являются выводами на основе каких-то фактов или умозаключений. Ольга Бакуткина: Страсбургский суд по правам человека принял жалобу журналиста к рассмотрению. Александр Крутов: Эта жалоба признана допустимой к рассмотрению судом, суд уже готов вынести по данному делу решение, однако процедура требует того, чтобы ответчик - Российская Федерация - представил свои письменные возражения на иск, ответил на ряд вопросов, которые поставил перед ним суд, в том числе вопрос, признает ли Российская Федерация, что данным решением было нарушено право журналиста Крутова на выражение мнения. Ольга Бакуткина: До 20 января Российской Федерации предложено урегулировать конфликт в досудебном порядке. До 6 декабря Александр Крутов должен определиться с выбором адвоката, который будет защищать его интересы в Страсбурге. Олег Панфилов: На связи со мной по телефону из Саратова Александр Никитин, председатель саратовского правозащитного центра "Солидарность". Александр Дмитриевич, скажите, как вам пришла в голову идея подать жалобу в Европейский суд по правам человека? Александр Никитин: К тому моменту, когда возникло право у журналиста Александра Крутова обратиться в Европейский суд, нами в правозащитном центре "Солидарность" уже было подготовлено несколько жалоб в Европейский суд и они были направлены туда. Правда, по основному большинству из них были получены ответы о том, что жалобы неприемлемы. Однако в данном случае, по моей собственной оценке и с этой оценкой согласился Александр Крутов, данное дело имело все перспективы быть принято Европейским судом к рассмотрению после того, как ее признают приемлемой. Олег Панфилов: Александр Дмитриевич, я, во-первых, должен сказать, что, вероятно, не все граждане России знают, как можно подавать жалобу в Европейский суд по правам человека. Во-вторых, я бы хотел попросить вас рассказать о том, как вы это делали в случае с делом Александра Крутова. Как нужно начинать готовить документы для того, чтобы подавать жалобу в Европейский суд? Александр Никитин: Надо сказать, что к этому времени уже было подготовлено значительное количество методических документов, материалов, которые помогали гражданам Российской Федерации разобраться в этой достаточно сложной процедуре и как составить жалобу правильно, грамотно в Европейский суд. Поэтому у нас в правозащитном центре "Солидарность" был уже соответствующий материал. Кроме того, сотрудники нашего правозащитного центра уже принимали участие и в семинарах, которые организовывались в Российской Федерации, как непосредственно по линии правозащитных организаций, так и по линии соответствующих высших учебных заведений, в частности, например, Саратовской правовой академии, на базе которой был создан Правовой центр европейского содружества. И вот этот центр так же организовывал соответствующие семинары, где давалась необходимая информация о том, как правильно составлять жалобы в Европейский суд. Поэтому написать эту жалобу достаточно несложно, потому что в наиболее крупных городах Российской Федерации есть центры ОБСЕ, и кроме того, есть правозащитные организации, которые занимаются этой деятельностью. Ну и самое, конечно, простое - это посмотреть в Интернете сайты, которые посвящены Европейскому суду, там так же имеются и методические рекомендации, и образцы жалоб, которые направляются в Европейский суд. Олег Панфилов: Вот вы сказали о том, что написать жалобу не очень сложно. Как вы полагаете, дело Александра Крутова будет выиграно или нет? Александр Никитин: Во-первых, я хочу сказать, что написание жалобы - это всегда очень сложная процедура. Я хочу сказать, что методической литературы, помогающей написать жалобу, много, но написать саму жалобу достаточно сложно и непрофессионалу это сделать очень трудно. Что же касается дела Александра Крутова, то я убежден, что оно, безусловно, будет выиграно. Потому что, с моей точки зрения, и обращение прокурора Саратовской области Бондара в суд за защитой чести и достоинства, и само решение нашего Кировского районного суда по данному делу, я считаю, безусловно, нарушает Европейскую конвенцию и даже, с моей точки зрения, нарушает наше национальное законодательство, поскольку оно принято в нарушение и закона о средствах массовой информации, и Конституции Российской Федерации. Олег Панфилов: Спасибо. Это был Александр Дмитриевич Никитин, председатель саратовского правозащитного центра "Солидарность". Мы говорили о том, как журналисты могут подавать жалобу в Европейский суд по правам человека. Кристина Горелик: Это была рубрика Олега Панфилова "Власть и пресса". Героем рубрики "Персона", вернее героями, стали супруги Хальбохи из Германии. Бесплатная столовая или, как ее называют немцы, "суповая кухня", в Пскове подчас единственный способ для неимущих утолить голод. Рассказывает Анна Липина. Анна Липина: Одна из самых долгих социальных программ в Пскове - благотворительная столовая или, как ее называют в немецком переводе, "суповая кухня". Почти 15 лет назад, когда в Пскове побывала немецкая делегация, двое из ее членов, чета Хальбохов, озадачилась, как помочь малоимущим псковским пенсионерам. Было решено открыть для них благотворительную столовую. Супруги Хальбохи, вернувшись в Германию, активно взялись за дело. Собрали некоторое количество средств и уже вскоре в Пскове заработал один из немецких благотворительных социальных проектов "Бесплатная столовая". С тех пор каждый день самых малообеспеченных псковичей в столовой ждет бесплатный обед. Сейчас сюда приходят более 300 человек в день. Для многих из них "суповая кухня" - зачастую единственная возможность утолить голод. Наталья Федорова одна из постоянных посетителей столовой. Наталья Федорова: Я шестой год хожу и для меня лично очень даже хорошая поддержка. Анна Липина: Каждый день меню на "суповой кухне" разное, но обед всегда получается полноценным и питательным, из нескольких блюд. - Самое вкусное обычно второе. И первое бывает. А вообще самое вкусное готовят, вот как сейчас, борщ. Анна Липина: Между тем к визиту гостей из Германии в столовой уже привыкли, сами немецкие благотворители приезжают в Псков по несколько раз в год и каждый раз они первым делом спешат успокоить псковичей. Супруги Хальбохи: У вас сегодня может возникнуть вопрос, будет ли дальше существовать "суповая кухня"? Я хочу сказать, да. Анна Липина: Для всех малозащищенных псковичей это хорошая новость, ведь для многих столовая стала дорогим местом, здесь они могут не только поесть, но и пообщаться. За многолетнюю гуманитарную деятельность в Пскове немецким благотворителям, супругам Кете и Фридриху Хальбохам, присвоено звание "Почетные граждане города Пскова". Кристина Горелик: На этом мы завершаем программу "Дорога Свободы". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
