Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-06-03]
Факты и мненияВедущий Лев Ройтманe-mail: RoitmanL@rferl.org Европейский Союз: скептики в розовых очках?В прошлую субботу в Чехии подвели итоги двухдневного референдума: "за" вступление в Европейский Союз - три четверти проголосовавших. Неделей ранее голосовали поляки, там тоже огромное большинство "за". В сентябре еврореферендумы в Эстонии и Латвии. Утвердительные итоги, как недавно и в Литве, и там сомнений не вызывают. Таким образом, летом будущего года к сегодняшним 15-ти членам Европейского Союза присоединяться еще десять государств. А через пять лет после этого должна вступить в силу и новая конституция Европейского Союза. Ее проект был одобрен в Брюсселе буквально за день до окончания чешского референдума. О будущей Европе, Европе упований и опасений наш сегодняшний разговор. Участвуют: в Праге Ефим Фиштейн; по телефону из Тренто, Италия, Джованни Бенси; из Бонна Евгений Бовкун. Ефим, на праздничном концерте в Пражском граде после сообщения об итогах референдума один из выступавших гостей, певец обратился к зрителям: дорогие сограждане, дорогие европейцы, "европаны", как это звучит по-чешски. Мне это напомнило Маяковского: после взятия Зимнего дворца "за Смольный дули авто и трамы уже при социализме". Чехия надеется на Европу - это понятно. Не слишком ли нетерпеливо надеются? Ефим Фиштейн: Если уточнить, что на подиуме выступало, может быть, человек 60-70, а перед подиумом ликовало две тысячи пражан, то я не думаю, что это ликование носило характер всенародного праздника. О чем мы говорим? Мы говорим о том, что референдум, вопрос, который там стоял, был поставлен таким образом, и сознание населения не только в Чехии, но и в других странах массировалось таким образом, что фактически ответ мог быть только один-единственный. Поскольку дилемма представлялась таковой: то ли вы вступаете в Европу, хорошо это или плохо, но вы разведите общую судьбу, даже если эта судьба будет печальная, или вы останетесь вне и попадаете в некую черную дыру. Дальше это, разумеется, не уточнялось, но намекалось на то, что Чехия окажется где-то в районе монгольских степей. При такой постановке вопроса, разумеется, лучше какая никакая, но общая судьба. Другой вопрос: будет ли Европа тем, на что надеются авторы нынешней конституции? И в данном вопросе я лично, да и многие здесь, разделяют скорее опасения, чем упования. Лев Ройтман: Спасибо, Ефим. Мы, естественно, поговорим об этих опасениях. А теперь о проекте европейской конституции, этот проект, я уже сказал, был принят в Брюсселе, Конвент так называемый, 105 человек, на основании консенсуса, то есть единогласно проект этот одобрили. Его разрабатывал во главе комиссии бывший президент Франции Валерии Жискар Д'Эстен. И этот проект передается в пятницу предстоящую в Салониках Европейскому Союзу в лице глав государств и правительств. Почему в Салониках? Потому что Греция сейчас завершает свою шестимесячную коденцию в качестве председателя, главы всех европейских учреждений. И все говорят о том, что единогласие было достигнуто, и единогласно все с этим проектом не согласны. Джованни Бенси, в чем проблема? Джованни Бенси: Проблема в том, что этот проект конституции за все время его подготовки и разработки был главным образом предметом полемики. Вы помните, в летописи Нестор, легендарный русский летописец, задавался вопросом - откуда пошла есть русская земля? А Жискар Д'Эстен, как новый Нестор, как председатель этого Конвента, практически задавался тоже вопросом - откуда пошла есть европейская земля? И, как ни странно, ни парадоксально, но ответ не был найден. Что такое Европа? Вот это основополагающий вопрос, потому что от ответа на него зависит все остальное. Но тут слабость Европы, что Европа будет иметь конституцию как государство, но она не государство, она имеет единую общую валюту евро, но без суверенитета, значит это не государство. И это основная слабость Европы. Дискуссия шла очень долго о том, что должно быть в преамбуле этой европейской конституции. Предлагали разные инстанции, разные организации от Ватикана до Московской патриархии. Потому что было письмо митрополита Кирилла Жискару Д'Эстену по поводу содержания преамбулы конституции, хотя Россия не входит и не собирается войти в Европейский Союз. Но на чем основывается Европа? На религии, на христианстве, говорят, христианские корни Европы. Но кто-то обращал внимание на то, что - да, христианство сыграло большую роль в становлении европейской цивилизации, но другие религии тоже. Почему не иудаизм, например? Есть Маймонид, есть мыслитель Спиноза, который оказал влияние на Фому Аквинского, на схоластику, на католическое богословие. Потом обращали внимание на то, что некоторые ценности, которыми Европа сегодня больше всех гордится - свобода слова, свобода мнения, свобода печати, свобода религии, были достигнуты в противостоянии и иногда даже в борьбе с установившимися церквами. Поэтому Ватикан, с одной стороны, другие религиозные организации требовали, чтобы в преамбуле конституции было это указание на христианство, на религиозные корни. Другие обращали внимание на то, и сам Жискар Д'Эстен предлагал, что рядом с христианством должно быть и Просвещение, например, французская философия, которая предшествовала французской революции. И, в конце концов, после всех этих распрей и этих дискуссий дело дошло до вялого решения. Там говорится просто, что в Европе учитываются культурные, религиозные, гуманитарные наследия прошлого, что само по себе довольно слабо. Вот видите, какие проблемы. Европа, конечно, идет дальше, строится, является великой державой, если хотите, в экономическом плане, но Европа не может ответить на основной вопрос - кто мы и откуда мы пошли. Лев Ройтман: Спасибо, Джованни, за этот абрис идейных трудностей и противоречий. Разумеется, это все же не будет главным камнем преткновения при окончательном принятии европейской конституции. Ибо тот, кто попадает в ту часть Европы, которая является Европейским Союзом, превосходно и немедленно понимает, что это такое. Но, конечно, этот проект конституции, как говорится, тот верблюд, который называется лошадью, но это лошадь, созданная комиссией. Как бы то ни было, я хочу назвать некоторые конкретности, реалии того проекта конституционного, которые и вызывают споры. Я упомянул Грецию, которая сейчас осуществляет шестимесячное президентство в европейских организациях. Если проект европейской конституции в редакции Конвента и Жискара Д'Эстена будет утвержден, в этом случае президентство будет длиться два с половиной года, а ротации шестимесячной не будет. Таким образом, ни новые, ни прежние члены Европейского Союза, не смогут, по крайней мере, купаться в лучах европейской столичной, ибо они становятся столицей Европы, славы. Кроме того, не будет в Совете Европы по одному комиссионеру от каждой страны, их будет всего 15 при 25 членах. И будет меньше депутатов от ряда стран в Европейском парламенте. Таким образом, голос стран с меньшим количеством населения будет не столь громко слышен, как сейчас. Но и это, конечно, не все пункты, которые вызывают разногласия. Евгений Бовкун, что пишет немецкая пресса по поводу и этого конституционного проекта для Евросоюза, и перспективы пополниться южными и восточноевропейскими членами? Евгений Бовкун: Немецкая печать в основном ставит принципиальные вопросы, редко очень дает на них ответы, главным образом занимается тем, что анализирует, пересказывает точки зрения оппонентов социал-демократов и христианских демократов, у которых разные точки зрения на проект конституции и вообще на процесс европейского объединения. Вот я бы мог привести типичную для этих дней цитату в газете "Вельт", она пишет: "То, что обычно называют Европой разных скоростей, скоро может превратиться в Европу двух скоростей. Многие государства опасаются, что им уготована участь европейцев второго класса, они боятся возникновения новой империи". Немцы привыкли считать себя европейцами уже после падения берлинской стены, этому, конечно, во многом способствовал Гельмут Коль, но это знамя теперь подхватили социал-демократы, "зеленые", то есть партии власти. И в этих партиях, в правящих кругах, в правящих партиях, конечно, эйфорично относятся и к проекту конституции, и вообще к программе европейского объединения, которая сейчас должна быть окончательно согласована. Одного из главных авторов нового проекта Жискара Д'Эстена даже наградили престижной премией Карла Великого в Аахене, а Йошку Фишера все усиленно пророчат в премьер-министры этой новой структуры. Но очень резкие возражения выдвигает оппозиция, выдвигает не столько по принципиальным соображениям, сколько по внутриполитическим. Особенно резко критикует проект конституции Эдмунд Штойбер, баварский премьер. И причем настолько резко, что его критика уже вызывает критику со стороны многих христианско-демократических политиков. То есть в ХДС, в старшей организации, многие политики христианско-демократические опасаются того, что ХДС-ХСС в результате таких резких возражений со стороны Штойбера может утратить тот политический капитал, который был заработан еще при Гельмуте Коле. То есть ведется такая внутрипартийная борьба, хотя официально у Германии только одна против нового европейского порядка. Германия хотела бы во что бы то ни стало сохранить право вето при обсуждении вопросов доступа граждан третьих стран к европейскому рынку труда - это основная претензия Германии к проекту Конвента. Лев Ройтман: Спасибо, Евгений Бовкун. То, о чем вы говорили, почему Штойбер так против: он один из тех политиков, которые выступают под несколько разным соусом, но примерно с одним и тем же опасением - это размывание в будущей огромной единой Европы национальной идентичности. Что касается Йошки Фишера, вы сказали, в премьер-министры его прочит германская пресса, я полагаю, скорее, что его прочат, будет такой пост, если принята будет эта конституция Европы, будет пост министра иностранных дел, хотя толком никто не знает, чем этот министр должен заниматься, на этот пост его, скорее всего, и прочат. Ефим Фиштейн, здесь в Чехии, я сказал, три четверти участников референдума, а участвовало всего 55%, имеющих право голоса, это, конечно, небольшая ложка дегтя здесь в Чехии, как и в большинстве других стран-новичков, которые стремятся в Евросоюз, так вот более трех четвертей высказались "за" - 77%. Но сторонники коммунистов в большинстве своем высказались против. В чем проблема? Это опасение стать тем государством, членом Евросоюза второго класса, о котором здесь было уже упомянуто? Ефим Фиштейн: Я думаю, что это не проблема разделения на коммунистов и некоммунистов. Именно так многие пытаются представить проблему, как проблему идеологическую: все демократы и сторонники мирового прогресса - за объединенную Европу, Европейский Союз, противники мирового прогресса, реакционеры всех сортов - против. Это слишком напоминает именно коммунистическую пропаганду. На самом деле речь идет о гораздо более сложных и глубоких проблемах. Известно, что когда какой-то вопрос группа людей или отдельный человек не может решить, он решает проблему тем, что нагромождает на одну нерешаемую проблему другую. Это называется бегство вперед. И многие считают, что стремительная и непродуманная интеграция как раз и является бегством вперед, нагромождает на одни нерешенные проблемы другие. Вы сказали, что эта конституция или ее проект грубый был принят единогласно. Это подразумевало бы некое голосование, но ведь Конвент не голосует по принципу, Конвент о будущем Европы должен быть совещательным органом, рекомендующим органом, который вырабатывает что-то. Если мы вспомним о том, как создавалась эта конституция или ее проект, то это парадокс, который нас заставляет задуматься. Целый год каждый из участников Конвента высказывал принципиально различные точки зрения, по Интернету проходили студенческие и прочие игры различных людей, которые высказывали точки зрения. Потом оказалось, что все это абсолютно никому не нужно, что все это втирание очков. У Жискара Д'Эстена был проект, который он в последний день, в последний час и предложил принять консенсуально, безо всяких голосований. Поскольку это всего лишь проект, который потом будет уточняться. Вот такой принцип, когда лишь фикция демократического обсуждения. Она пугает, многих здесь, да, я думаю, что не только здесь. Как гласит название одной из статей в лондонской "Таймс", "Не нужно быть сумасшедшим, чтобы опасаться европейского будущего". Вы назвали Йошку Фишера - это характерно. Да, то ли министром иностранных дел, то ли премьер-министром так называемой Европейской комиссии, правительства Европы будет, допустим, Фишер, он "зеленый", он представляет 10% немецкого электората, немецких избирателей. А его заместитель или другой министр по соседству будет консервативным депутатом, скажем, от Британии или республиканцем или голлистом от Франции вроде Жискара Д'Эстена, который сам голлист. Что это за правительство, какая у него политическая легитимность? Ни с какими избирателями не связаны, они назначенцы, назначенцы этих правительств. Какое у них может быть общее, если хотите, мировоззрение, какой общий подход к решению проблем экологических, внешнеполитических? Что это за солянка сборная? И вот это есть якобы то прогрессивное будущее, к которому призывают присоединиться всех прогрессивных людей человечества. Мне кажется, что это крайне непродуманно. Лев Ройтман: Некоторые из этих опасений все-таки были учтены в этом проекте. Потому что Европейский парламент отныне будет назначать, по крайней мере, парламент - выборный орган, он и будет назначать председателя Европейской комиссии, чего до сих пор не было. Но и это будет не ранее, чем в 2009-м году, когда и если вступит в силу эта конституция. Ефим Фиштейн: Я одним предложением буквально отвечу: к сожалению, это не совсем так, потому что общеевропейских партий не существует. Партии, которые избираются по национальным спискам, отражают реальность тех стран. Какая-нибудь Лига польских семей не имеет представительства на общеевропейском уровне, как и Консервативная партия Британии или республиканцы Франции. Никто из них не имеет общеевропейской фракции, может быть, только социалисты, но этого явно недостаточно, чтобы управлять всей Европой. Таким образом, парламент, сложенный из таких мельчайших фракций, не может выработать единого правительства. Лев Ройтман: Спасибо, Ефим. Пока вообще рано еще говорить о конституции Европы в том виде, в каком она может сложиться. Не говоря уже о том, я упомянул об этом, что должна она вступить в силу в 2009-м году. В октябре нынешнего года будет созвана так называемая "межправительственная конференция", которая будет состоять из представителей всех стран - нынешних членов Европейского Союза и стран-кандидатов, той десятки, которые вступят в предстоящем году. И эта комиссия, как предполагается, должна будет работать с октября по май будущего года, и только тогда она примет, если примет, европейскую конституцию, которая вступит в силу через пять лет после этого. Это все музыка будущего. Джованни Бенси, чего еще опасаются в Италии, кроме идейных нюансов? Джованни Бенси: Италия в течение следующего периода, когда будет встреча в Салониках, Италия будет осуществлять председательство в Европейском Союзе. Это начинается 1-го июля, и председателем будет Берлускони. Уже тут есть критика, есть опасения, потому что у Берлускони довольно сложная ситуация внутри страны, поскольку он обвиняется в разных преступлениях, в коррупции и так далее, идет судебный процесс в Милане. Он вступил в полемику с председателем Европейского Союза, тоже итальянцем, Романо Проди в связи с какими-то давними делами, приватизацией предприятий в Италии и так далее. Так что это полугодие председательства Берлускони будет не особенно гладким, я полагаю. Когда в Италии говорят о Европе или Европейском Союзе, думаю, эта проблема, которая в Италии есть, но, по-моему, немного преувеличивается - наплыв эмигрантов. Италия - это одна из стран первого въезда, так сказать, эмигрантов из третьего мира, из Африки, Ближнего Востока в Европу. В Италии этот вопрос и эта ситуация вызывает много опасений. На днях один из министров итальянского правительства, представитель Лиги Севера, в которой имеются довольно сильные ксенофобские элементы, предложил стрелять из пушек по этим лодкам, на которых эмигранты из Северной Африки или Ближнего Востока приезжают в Италию. Лев Ройтман: Спасибо, Джованни. Во всяком случае, в Салониках в конце этой недели и будет обсуждаться проблема общей политики Европейского Союза в вопросе о приеме азилянтов и эмиграции. Предполагается, что рассматривать заявления этих людей должны будут за пределами стран Европейского Союза. Это, конечно, в высшей степени нереально, поскольку прибывают они на территорию Европейского Союза, где и подают, если вообще подают, свои заявления. Евгений Бовкун, эта проблема эмиграционная, она ведь не менее остра в Германии, чем в Италии? Евгений Бовкун: Да, конечно. Но новый закон еще не принят, закон об иностранцах, он будет, очевидно, заново обсуждаться только осенью. И поэтому сейчас печать не муссирует разговоры о новом статусе эмигрантов, о положении их в Европейском Союзе. В большей мере, когда говорится о новом проекте Конвента, о новой европейской конституции, в большей мере на первый план выходят противоречия между государствами, в частности, между Германией и Америкой. Мы говорили о Йошке Фишере, там есть в новых структурах европейской федерации минимум три вакансии, на одну из которых активно претендует Германия. И это уже повод для противоречий. Кроме того, многие социал-демократы требование высказывают, чтобы эта будущая европейская федерация ни в коем случае не строилась по американской модели. То есть тут уже даже антиамериканские настроения играют какую-то роль. Поэтому основные противоречия, видимо, будут разыгрываться на очень высоком уровне между государствами, которые могут не понять друг друга, между сторонниками тех предложений, которые сделал Жискар Д'Эстен и противниками, скажем, Англия, Италия, Франция, Германия и, с другой стороны, страны Восточной Европы. Лев Ройтман: Спасибо, Евгений Васильевич. Мы уже забегаем немножко вперед, говоря о европейской федерации. Будет ли это некая федерация или тот же союз, который есть сейчас, с сохранением национально-государственных суверенитетов, но с некоторой их уступкой Брюсселю - это вопрос, действительно, будущего, и оно не столь близко. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
