Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-09-03]
Факты и мненияВедущий Лев Ройтманe-mail: RoitmanL@rferl.org Кто хозяин "раскулаченной" собственности?Лев Ройтман: В 1930-м году в донской станице Мечетинской произошло вполне заурядное по тем временам событие: был раскулачен казак Федор Задорожний и обобран так, что три года спустя умер от голода. 14 августа нынешнего года произошло событие вполне незаурядное: Зерноградский районный суд Ростовской области по заявлению Николая Задорожнего, внука и единственного остающегося в живых наследника раскулаченного казака, установил факт репрессий в виде раскулачивания, но, самое главное, конкретно перечислил незаконно изъятое имущество - от сеялки до кирпичного завода, до домовладения, до земельного надела, надел без малого в 25 десятин. Решение районного суда вступило в законную силу: казак Николай Задорожний - законный наследник точно определенного имущества, отнятого при раскулачивании его деда. Имущество, как я уже сказал, включает землю. Это судебное решение может иметь для России важные последствия. Может... Об этом и поговорим. В передаче участвуют: по телефону из Москвы профессор-правовед Виль Кикоть и профессор-историк Андрей Зубов; из Ростова-на-Дону наш корреспондент Сергей Слепцов. Вот, пожалуй, с Ростова и начнем. Сергей, известно ли, как Николай Задорожний, немолодой уже человек, ему 69 лет скоро, собирается сейчас поступить с этим имуществом, имущество ведь немалое? Сергей Слепцов: Немалое, действительно, имущество. Но я по поводу этого судебного решения встречался с заместителем председателя областного суда Михаилом Агульчанским, и тот сказал замечательную фразу: "Безобразие творит государство, а страдают живые люди". Ведь дело в том, что дом своих предков, на который претендует Николай Задорожний, он в 82-м году был продан инвалиду Великой Отечественной войны, и сейчас там проживают люди, проживают учителя местной школы, и этих людей придется, видимо, выселить. Возникают вот такие правовые последствия. Кроме того, Николай Задорожний претендует на серьезное возмещение потерь, которые понесла его семья, и эта сумма достаточно велика. Но дело в том, что по российскому законодательству, по закону "О реабилитации жертв политических репрессий", его компенсация никак не превышает десяти тысяч рублей, что в принципе в общем-то смешно. Более того, сам Николай Феофилович Задорожний, он действительно пожилой человек, но на самом деле это очень крепкий и красивый казак, он говорит: "Я не претендую на кирпичный завод, он уже давно национализирован, он приносит прибыль, работающее предприятие, но верните мне самое главное - дом и имущество". И видимо, ему предстоит еще, конечно, несколько судебных разбирательств. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Слепцов. Действительно, по сообщениям прессы, в том числе и ростовской, известно, что в этом доме живет семья, которая отнюдь не намерена этот дом покинуть, освободить, так сказать, жилплощадь. "Никаких переделов мы здесь не дозволим", - слова нынешнего владельца этого дома, который, как вы, Сергей, сказали, этот дом купил. И вот здесь начинаются реальные проблемы, проблемы, которые связаны не только, естественно, с суммами компенсаций и возмещений. И Виль Алексеевич Кикоть, я представлю вас теперь детальнее - профессор-цивилист, то есть специалист по гражданскому праву Московской Государственной Юридической академии. Как, с вашей точки зрения, выглядит правовая сторона этого дела сейчас, и, естественно, возможные практические последствия? Я отмечу только, что суд установил юридические факты в порядке особого производства в рамках гражданского процесса. Он установил факт изъятия конкретно перечисленного имущества у лица, которое имеет наследников. И вот нынешний казак, отправившийся в суд, Николай Задорожний как раз и является этим наследником. Итак, что дальше практически? Виль Кикоть: Мое впечатление таково, что в этом вопросе существует значительная степень ясности на конституционном и на законодательном уровне. В Конституции и в Гражданском кодексе, который достаточно современен, всего несколько лет существует, есть, на мой взгляд, достаточные основания для справедливого и законного разрешения вопроса. Но тут возникнет, конечно, проблема, которая состоит вот в чем: текущая практика, а также всякого рода исполнительные документы, на мой взгляд, во многом противоречат Конституции и Гражданскому кодексу. По этой причине тут возникнет вот какая проблема: надо будет настаивать на соблюдении конституционных принципов, а также международно-правовых обязательств России и требовать, чтобы все текущие акты - размер возмещений и решение целого ряда конкретных вопросов были бы приведены в соответствие с Конституцией и законом. Тем более, что если в Конституции и в кодексе существуют достаточные основания, на мой взгляд, для решения вопросов, то на уровне практики возникнут некоторые сложности, к которым нужно приготовиться. Лев Ройтман: Конкретный вопрос: за Николаем Задорожным признано право наследника. Одновременно признано, что в рамках раскулачивания, то есть репрессий в смысле российского законодательства был также изъят и земельный надел, примерно 27 гектаров. Как быть с этой землей? Каков статус этой части наследственного имущества? И вообще, является ли в данном случае земля наследственным имуществом? Виль Кикоть: Конституция гарантирует право собственности, в том числе на землю, и право наследования. Кроме того, она содержит еще одно положение, очень важное для данного дела. Во втором разделе Конституции есть пункт второй, в котором говорится о том, что все нормативные акты, законы, действовавшие в России до принятия Конституции 1993-го года, сохраняют свое значение в пределах, в которых они не противоречат нынешней Конституции. С этой точки зрения, сохранение действий, сохранение последствий тех беззаконных противоправных постановлений, на основании которых проводилось это ограбление казачьей семьи государством, они, конечно, не должны восприниматься как действующие законы. Противоправные действия силу иметь не должны, они противоречат действующей конституции, что она прямо запрещает. Лев Ройтман: Виль Алексеевич, попутный вопрос: в 1930-м году эта земля по действовавшему тогда светскому законодательству являлась собственностью раскулаченного казака? Виль Кикоть: В действующем Гражданском кодексе говорится о том, что по наследству переходит как собственность наследодателя, так и те земельные участки, на которые он имел право постоянного наследственного пользования и владения. Поэтому собственность была государственная, но право на пользование этим земельным участком должно было перейти к наследнику. Лев Ройтман: Спасибо. Это в высшей степени интересная правовая проблема, поскольку в России она, действительно, не разрешена. Известно, что в ноябре нынешнего года должна состояться международная конференция в Москве, которая будет заниматься проблемами реституции прав собственности в посткоммунистической Европе, изучать значение этого опыта для России. И может оказаться, что то дело, которым занимался Зерноградский районный суд в Ростовской области, вполне впишется в рамки огромной проблемы восстановления имущественных прав бывших прав собственников в России в целом. Андрей Борисович Зубов, вы будете участвовать в этой конференции, вы один из ее организаторов. Как обстоит дело сегодня с проблемой, которая во многих восточно-европейских странах уже решена позитивно - возвращение собственности бывшим владельцам? Андрей Зубов: Я должен сказать, что не только я, но и Виль Алексеевич стоит у основания этой конференции, и мы с ним действовали вместе, организуя ее. Действительно, это проблема чрезвычайной важности. Она, может быть, даже главная сейчас проблема для нашего общества, как на первый взгляд ни странно это может показаться. Дело в том, что в правовом плане у нас сейчас происходит приватизация национализированной большевиками собственности, в первую очередь недвижимости. Сейчас речь идет о приватизации земли, но при этом забывают, что земля не была ничейной, что это конфискованная земля, которая была взята в основном у частных владельцев - от простых крестьян и горожан, имевших землю под своими участками, до царской фамилии, имевшей надельные земли, свой удел, и крупных городских и сельских землевладельцев. Конфискации 17-го и потом 30-го года они не могут быть признаны, как совершенно верно сказал Виль Алексеевич, правомерными, они противоречат праву. Поэтому возвращение этих земель и других видов собственности потомкам бывших владельцев, во-первых, восстановит нравственное отношение к собственности. Сейчас народ не принимает нынешнего передела собственности. А на самом деле не принимает почему? Потому что он понимает, что речь идет о перераспределении краденого имущества. Ограблены были люди в 20-е, 30-е годы, а сейчас новые владельцы просто переделили краденое тогда. Но, как известно из права, сколько раз ворованное ни переходит из рук в руки, оно продолжает оставаться собственностью того, у кого украли, кто это имущество имел по праву. Второй момент - это момент социальный. У нас не образовалось среднего класса, класса средних и мелких собственников. У нас есть мультимиллионеры, имеющие гигантскую, как правило, незаконную с этой точки зрения собственность, и огромный круг людей, которые ничего не имеют, может быть, в лучшем случае кроме собственной квартиры. И в такой стране не может утвердиться демократическая государственность и нормальное самоуправление, потому что только собственник может быть ответственным гражданином своего общества. Соответственно, решается вторая, политическая проблема. И третья проблема - это нравственная проблема. Общество выздоровеет, когда почувствует, что восстановлены его правовые, его гражданские основания. И здесь то, что сделал Задорожний в Донской области, в современной Ростовской области, решение, которое принял районный суд Зернограда, я думаю, это та ласточка, за которой должен последовать очень серьезный перелет птиц по восстановлению нормальной русской государственности и общественности. Лев Ройтман: Спасибо, Андрей Борисович. Сергей Слепцов, предпринимает ли Николай Задорожний уже какие бы то ни было шаги для того, чтобы вступить в права наследника, владеющего этой собственностью, которая является его законным имуществом? Сергей Слепцов: Да, вы знаете, но здесь возникают огромные проблемы. Буквально пару дней назад сам Николай Задорожний, отвечая на вопросы одной из местных газет, его спросили - что теперь, как доказать свое право на это имущество, отобранное у деда почти 80 лет назад? - он ответил: "Опять суд. Надо же определить, как мне будут возвращать отнятое". Вот за этой ситуацией придется последить по той простой причине, что правовые последствия этого решения они сейчас, увы, трудно предсказуемы. Но дело в том, что, на мой взгляд, сам факт вот этого судебного рассмотрения и этого судебного решения - это, бесспорно, приближает Россию к лучшим стандартам демократии, но в то же время это создает прецедент. Прецедент какого рода? Дело в том, что на Дону были в свое время, в те же 30-е годы, а я, живя на Дону, не могу этого не знать, были раскулачены сотни тысяч людей, у которых отняли имущество. Ведь семья Задорожних, они считались по тем временам, судя по тому имуществу, которым они владели, они считались весьма средними, скажем так, по достатку людьми. Покойный профессор Дмитрий Савельевич Бабичев, который преподавал у меня в университете историю Дона, приводил умопомрачительные цифры. Ведь казакам в принципе было что защищать от большевиков. Потому что на каждого казака полагался земельный пай, который в четыре раза превышал земельный надел крестьянина в средней полосе России, и за это казак должен был служить родине в легкой кавалерии. Не говоря уже о том, что в каждой казачьей семье обязательно была земля, которая бралась в аренду, часто была небольшая мельница, обязательно был гурт овец, коней, на которых казаки, естественно, отправлялись на воинскую службу и так далее. Живы потомки тех раскулаченных казаков, а сегодня в области Войска Донского только реестрового так называемого казачества, то есть казачества, которое числится в государственной службе, насчитывается больше 600 тысяч. Вы представляете, что это потомки тех, у кого отняли все и, как сами казаки выражаются, раздели до маминого белья. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Слепцов. Самое время спросить правоведа, Виль Алексеевич, какие трудности вы, как юрист, предвидите и, возможно, можете предсказать в том случае, если донское казачество пустится сейчас восстанавливать конкретные имущественные права на отобранное в период раскулачивания имущество, то есть не на уровне разговоров, а на уровне фактов и дела? Виль Кикоть: Все это очень важно. Но, я думаю, что мы немножко уклоняемся от непосредственного правового механизма, которым надо будет руководствоваться. Конституционные и законодательные гарантии права собственности и права наследования гарантированы Конституцией и законом. Государственная и судебная защита, кстати, не только на внутригосударственном, но и международном уровне, нарушенных прав человека, гражданина, в том числе права собственности, сами по себе очень важны. И Гражданский кодекс предусматривает целый ряд положений, касающихся изъятия законным собственником своего имущества из незаконного владения. Это все есть. Но при этом нужно принять во внимание неизбежные трудности, которые возникнут. Я не буду подробно говорить о трудностях общеполитических, потому что, скажем, те казачьи земельные привилегии, которые сейчас пытаются как-то восстановить, нарушают принцип равноправия всех граждан. Это проблема сложная, она будет решаться на политическом уровне, общегосударственном, и тоже может породить разные проблемы. Но даже если остаться на уровне индивидуального дела Задорожнего, то и здесь сразу можно назвать несколько трудностей, и коллеги, кажется, не всегда принимают их во внимание, когда говорят, что это очень трудно, если он выиграет, как же оттуда выселить жильцов. Нужно отличать право собственности от других прав на данный предмет. Задорожний может быть собственником этого дома, а жильцам придется платить ему квартирную плату как нанимателям его имущества, если не будет решен вопрос по их переселению в другое место. Ответственность за возникшую ситуацию несет государство - это его будет забота. Как оно будет выкручиваться - не знаю, но всегда остается в запасе равноценное возмещение. Лев Ройтман: Спасибо, Виль Алексеевич. Но в какой мере будет способствовать социальному миру, если российское государство сейчас двинется по принципу - пусть торжествует справедливость и мир рушится? Андрей Зубов: Я думаю, что, конечно, конфликты неизбежны, но мы здесь должны использовать и вдохновляться опытом Восточной Европы. Там тоже было много проблем в связи с институцией собственности. Проблемы, скажем, связанные с Прибалтикой, время от времени появляются на наших телеэкранах, и, надо сказать, крайне и излишне драматизируются отдельные случаи. Но, тем не менее, это проблемы решаемые и уже решенные. В той же Прибалтике за десять лет реституция закончилась, и потомки владельцев во всех случаях получили так или иначе свою собственность. Но, конечно же, эти вещи должны начинаться с таких отдельных дел, но достаточно быстро переходить на уровень государственных решений. Предположим, нынешний владелец требует свой дом, в этой ситуации, например, в той же Латвии было введено правило, что в течение десяти лет владелец не может выселять людей, живущих в его доме, без согласия этих людей, но эти люди должны выплачивать ему квартирную плату, при этом, опять же, фиксированную квартирную плату, такую, какую выплачивают за муниципальное жилье аналогичного класса. Через десять лет он может выселить этих людей, но они за десять лет должны себе что-то подыскать. Лев Ройтман: Спасибо, Андрей Борисович. Вы уж меня извините, но это мне напоминает ту песню, которую написал для солдат Лев Толстой: "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги". Потому что тот человек, который сейчас живет в доме, признанном, реально говоря, за Николаем Задорожним, этот дом купил. Придется его убедить, что он этот дом купленный теперь должен арендовать и платить за это арендную плату кому-то, кто, с его точки зрения, владельцем не является, хотя юридически, строго говоря, именно Николай Задорожний и является собственником этого дома. Виль Кикоть: Человек, который купил этот дом, является, согласно Гражданскому кодексу, добросовестным приобретателем, он не знал и не мог знать, что эта вещь ворованная, он дом купил и заплатил, сколько он стоит. И все убытки, которые ему предстоит понести из-за этого, должны лежать на государстве. Вопрос решается судом - это написано в гражданском кодексе с полной ясностью, статья 302 и пара последующих. Лев Ройтман: Спасибо, Виль Алексеевич. Будем надеяться, что государство будет готово оплатить свои гражданско-правовые обязательства, в чем я, как пессимист, в данном случае сомневаюсь. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
