Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-07-00]
Кавказ и Центральная АзияИслам - вера и жизньРедактор программы Тенгиз Гудава Много зла в мире происходит от незнания, недопонимания и ложных установок. К примеру, в Советском Союзе клеймили "буржуазные ценности", "свободный рынок", а раньше того даже "генетику", "кибернетику" и "поэтов-декадентов". Видим к чему это привело. Вероятно, есть место зловредным штампам и в современном мире. Предостаточно непонимания, недопонимания тех или иных ключевых явлений. Например, мировая религия ислам, вторая по численности приверженцев, после христианства. Как много шаблонов и нелестных ассоциаций с ней связано у западного общества, а много ли известно об исламе? Скажем, о кавказском исламе или, точнее, исламе на Кавказе? Участники программы сегодня: русская женщина-мусульманка, автор перевода Корана на русский язык, и молодой чеченец, сторонник ваххабизма. Вначале, интервью с Валерией Пороховой, автором 9-го по счету, самого современного и признанного каноническим перевода на русский язык священной книги мусульман Корана. Отец Пороховой был расстрелян в ходе сталинских чисток, сама она родилась в ссылке, семья вернулась в Москву после реабилитации. - Валерия Михайловна, Вы русская женщина, из дворянского русского рода, к тому же получившая чисто западное образование - филолог английского языка - вдруг стали мусульманкой. Согласитесь, это немалая метаморфоза в современном мире. Как это произошло? Валерия Порохова: Это произошло, наверное, в полном согласии, о чем я узнала гораздо позже, французского академика Мориса Букае, которые говорил, что любой человек, который прочитает Коран, и который владеет достаточно хорошим спектром знаний, он примет ислам. Вы знаете, так оно и есть. Потому что, когда я прочла Коран, уже с философским образованием МГУ, и я закончила философский факультет, как второе образование при Доме ученых, то я поняла, что это писание могло быть только ниспослано и ни в коем случае не записано. Тенгиз Гудава: Вы читали Коран на каком языке? Валерия Порохова: На русском мне не понравилось. Я читала Крачковского, Саблукова просматривала, у меня еще был свой собственный Казимир Берштейн, у меня был Веревкин и мне не нравилось. Потому что никакого духа, никакого внутреннего трепета он не вызывал, ничего. Первый перевод, который мне понравился, это был не на русский, а на английский, прочла я его на английском. На арабском я стала его просматривать гораздо позже, когда поселилась в Дамаске. Тенгиз Гудава: Вы поселились в Дамаске, потому что у вас муж? Валерия Порохова: Муж араб. Тенгиз Гудава: Скажите, вы перешли в ислам будучи верующей православной или ислам был вашей первой верой? Валерия Порохова: Ислам был моей первой верой. Почему? Потому что, когда я читала Библию, будучи крещенной по настоянию мамы, я специально ездила в Санкт-Петербург, потому что у нас там родовые поместья в Царском селе, но я специально ездила в Санкт-Петербург на крещение, чтобы принять крещение, как только это было дозволено в России, для того, чтобы как-то исполнить завещание мамы. А говорить о том, что я, например, была православной христианкой до мозга костей, я никак не могу сказать. Потому что, во-первых, я родилась и выросла в советское время, я закончила такие советские престижные вузы, преподавала в очень престижном институте. И, естественно, там не было места для веры в Бога и не было времени для того, чтобы этому следовать, и не было доступа к информации. Тенгиз Гудава: Валерия Михайловна, ислам с арабского переводится как "покорность", предание себя Богу. Валерия Порохова: Нет, нет, нет, нет. Ислам, если мы уберем гласные для огласовки, то это означает "мир". Покорность обозначает слово "муслим" - покорность господней воле. Опять-таки настаивается, что эта покорность должна быть добровольной. Потому как у нас звучит в Коране: в религии нет принуждения. И еще в 16-й суре "Пчела" звучит: зовите к Богу мудростью и красотой вещами и убеждайте несогласных мягкостью речей. а коль они вас не поймут, скажите - мир (там идет как раз "Салам Алейкум") и уходите. Вы представляете? Тенгиз Гудава: Как-то так получилось, что на Западе многие ассоциируют с понятием ислам как раз не мир. Многие считают, может быть ошибочно, что ислам плохо сочетается с правами человека, в общепринятом понимании. Исламское государство и правовое общество, как вы считаете, эти две вещи совместны? Валерия Порохова: Во-первых, нет религии, которая дает такое количество прав человеку, как ислам. Это обязательно обеспечивает комфорт человека. Потому что коранический тин звучит: кто наложил запрет на те прекрасные дары, которые я дал вам в услужение? Тут надо очень мощно различать то, что у нас единственный и авторитетный источник ислама - это кораническое писание. Все остальное - это традиция. А традиция она всегда пристрастна, она национально пристрастна, она имеет пространственно-временную пристрастность. В этом веке, например, такое пристрастие, в другом веке следующее пристрастие и так далее, предположим, в странах, где исповедуется христианство. Вы же вспомните только инквизицию - о каком добре идет речь? Не убей, а вы посмотрите, что делала инквизиция, что делали мировые войны, в которых ислам вообще не участвовал. Об исламе даже и речь там не шла. Преступность она не конфессиональна, она аконфессиональна. У одних преступников на груди огромные кресты, у других преступников на груди звезды Давида, у третьих мусульманский полумесяц. И что, они мусульмане, христиане или иудеи? Ни в коем случае. Тенгиз Гудава: Валерия Михайловна, на Западе многие видят в мусульманских традициях дискриминацию женщин - многоженство, обязательное ношение паранджи, лишение многих гражданских прав. Как все это может привлечь современную женщину к исламу? Валерия Порохова: Муж берет на себя при браке все заботы по комфортному обслуживанию семьи. Потому что у нас в хадисе пророков, достоверном хадисе говорится, что самый дорогой дархам ( это денежная единица), который может быть, это тот, который вы тратите на свою семью. Мусульманская женщина полностью освобождена от физических нагрузок. Если, например, женщина в Европе ходит с огромными пакетами по супермаркету, мусульманская женщина не ходит с огромными пакетами выше ее головы, это делает ее муж. Он приносит в дом все, что необходимо. Более того, каждый год пополняются ее запасы в украшениях, пополняются ее запасы в одежде и так далее. Тенгиз Гудава: Вы бы хотели, чтобы у вашего мужа было несколько жен, кроме вас еще несколько? Валерия Порохова: Существует масса ограничений на то, чтобы человек мог взять вторую жену. Первое ограничение, очень мощное, это финансового плана, потому что женщина должна быть очень хорошо обеспечена. И вторую он может взять при таком же прекрасном обеспечении второй. Здесь с мужем договариваются при заключении брака мусульманского, договариваются об условиях: значит так, я отказываюсь от калыма, я отказываюсь от предбрачного дара, но я настаиваю на том, что я буду единственной. И вы с мужа берете официальный документ о том, что вы будете его единственной женой. При нарушении, например, если вы очень ревнивы, вы не можете чисто психологически пережить приход второй жены, вы подаете на развод и говорите, что ваша психология построена так, что вы не можете при всем уважении к заповеди Аллаха, принять вторую жену, потому что это вгонит вас во гроб. Тенгиз Гудава: Весьма разумно, с моей точки зрения. Но мы перейдем теперь к теме более суровой. Война в Чечне - каково ваше отношение к ней? Я уточню вопрос: в какой мере в этой войне присутствует религиозный аспект? Валерия Порохова: Ни в какой мере не присутствует религиозный аспект, абсолютно ни в какой мере. Если идеолог войны, в виде Удугова, разговаривает с Березовским по телефону о финансовом обеспечении войны, то для меня, например, и для любого здравомыслящего человека, никакой религиозный аспект здесь уже не может присутствовать. Во-первых, это люди разного вероисповедания, во-вторых, эти люди замараны в очень мощных финансовых разборках, и о каком исламе здесь идет речь? О каком вообще исламе идет речь, если вы сами видите о том, что они воруют людей и требуют за них выкуп! Где здесь ислам!? Как они могут подставлять своих ребят, когда я вижу этих молодых чеченцев, 18, 19, 20 лет, идущих на самоуничтожение, действительно камикадзе, вы знаете, у меня все внутри болит и все внутри плачет. Я вижу, что эти ребята погибают, это могла быть семья, где было бы 3-4 человека детей. Это те мусульмане, которые могли бы пойти с миссией и говорить, что такое ислам. А они подставляют себя под пулю. А где же здесь ислам? Ведь Пророк говорил, что самое важное, чтобы вы несли учение, а не отдавали свою жизнь. Тенгиз Гудава: Говорила Валерия Порохова, автор перевода на русский язык Корана. Второй собеседник программы - Исмаил. Ему 24 года, он из Грозного. Исмаил, насколько я знаю, ты из светской, интеллигентской семьи, как ты стал верующим, как ты пришел к исламу? Исмаил: Я так скажу - это было в 94-м году в Грозном. Это был период такой, когда вся молодежь катилась, грубо говоря, в дыру. Криминальный уровень в республике рос, и уровень наркомании также рос. Это был период, когда я сам оказался в том течении, которое меня несло в эту пропасть. В 94-м году я встретил одного своего товарища, мы как-то в детстве с ним еще вместе учились. Он был верующим и по его поведению это можно было определить. Мне было с ним интересно, хотя у меня были и другие друзья, но когда он приехал, я просто не хочу говорить, откуда он приехал, когда он приехал, мы стали с ним встречаться, мы стали с ним как бы друзьями. Я понимал, что если я не стану таким, как он, то он станет таким, как я. И я знал, что быть таким, как он, это лучше, чем быть таким, как я. Он проявил инициативу для того, чтобы мне довести эту религию такой, какой она действительно есть. Я бы сказал, что этот человек был ученым исламским, но он достаточно ясно объяснял мне. В итоге, я стал снова молиться. Эта молитва отличалась от той молитвы, которая была, скажем, два года назад, когда я молился. Я стал смотреть на религию совершенно другими глазами. В то время в Чеченской республике было много религиозных течений. У чеченцев существует такое понятие как "устаз" - это своего рода святой, которого каждый чеченец должен иметь, это как бы покровитель. У каждого, можно сказать у почти каждого, чеченца есть этот покровитель, этот святой. Когда я встретил эти обряды, которые делали эти люди, у которых были разные святые-ученые, которых они, откровенно говоря, по моему мнению, они даже их несколько обожествляли, это меня абсолютно не притягивало к религии и даже, можно сказать, отталкивало. Я спрашивал у этих людей: а почему вы делаете эти обряды, зачем вы их делаете? Делал ли эти обряды пророк Мохаммет? Они мне отвечали: нет, он не делел. Но так как мы чеченцы и у нас есть эти святые, мы должны это делать. Этот человек, который мне объяснил религию в таком виде, в которой я ее принял, он мне сказал: ты знаешь, существуют такие ваххабисты, мне про них чеченцы говорили. Это очень плохие люди, но у них есть одно правильное качество - это держаться Корана и сунны Пророка, а все остальное у них неправильно. И он говорил мне, что это является щитом их, которым они защищаются, когда спорят с другими людьми и тут же проталкивают свои какие-то ваххабистские идеи. В 95-м году, когда война перенеслась уже в горные места в Чеченской республике, в городе Грозном очень быстро молодежь стала принимать ислам. То есть они были как бы этническими мусульманами, но эти люди стали молиться, ходить в мечеть, держать пост, читать литературу. Тенгиз Гудава: Ну вот скажи, Исмаил, они стали принимать ислам под воздействием кого-то, конкретных людей, как твой друг, и под воздействием чего-то, в том плане, что литература определенная нужна для этого? Исмаил: Как правило, это были люди, которые доносили ислам. Позже и я оказался одним из этих людей, которые доносили ислам. Если говорить о ваххабизме и говорить, что есть какие-то миссионеры-ваххабисты, которые распространяют ваххабизм, то уверенно можно сказать, что этим человеком являюсь я, хотя я себя к ним не причисляю. И вот в 99-м, 98-м годах в Грозном наверное быть ваххабистом было постыднее, чем быть наркоманом. Я носил бороду, борода - это сунна Пророка. То есть даже некоторые из мусульманских ученых считают это то, что нужно делать, если у тебя есть возможность. Мы стараемся придерживаться фундаментального ислама, то есть это не значит экстремизма, это значит придерживаться Корана и сунны Пророка. Тенгиз Гудава: То есть первозданного ислама? Исмаил: Первозданного ислама. Это не значит, что я не должен, допустим, работать на компьютере или я не должен носить какую-то современную одежду, это не касается бытовой жизни. Тенгиз Гудава: Насколько я знаю, Исмаил, я хочу этим знанием поделиться со слушателями, как раз ты увлечен компьютерным делом и видеотехникой и прочей современной техникой. Исмаил: Вообще мусульманин он должен усердствовать на пути Аллаха. В арабском языке это называется "джихад". Допустим, взять ситуацию в Чечне, то, что сегодня происходит. Многие ученые ислама, я бы даже сказал большинство ученых ислама, а может даже и все, считают, что то, что происходит в Чечне, то есть то, что делают мусульмане, воюя против российских войск, это "джихад". Но целью защиты не является просто сохранить землю от России. Целью является в последующем построить на этой территории исламское государство. Тенгиз Гудава: То есть это война, которую ведут чеченцы против российских войск, это священная война, по твоему представлению? Исмаил: Сказать, что для всех она священная, я не могу. Есть люди, которые воюют конечно за деньги, есть люди, которые преследуют еще какие-то интересы, есть люди, которые воюют ради Аллаха, которые именно преследуют цель, чтобы построить исламское государство. Вообще, по нашей религии, по исламу, человек, который вышел с намерением ради Аллаха и если он умирает на этом пути, то он считается "шахидом", это тот, кто умер на пути Аллаха. И сегодня человек, воюющий действительно искренне ради Аллаха в Чечне, и который в том случае, если он будет убит, то он будет считаться "шахидом". Это тот, который умер за правое дело. Тенгиз Гудава: Исмаил, ты говоришь, что главная цель такого рода борьбы - это построение исламского государства. Вот я понимаю, что ты бы хотел жить в исламском обществе, то есть где точно соблюдаются все заповеди Магомета и все установления шариата. Но судьба такова, что ты живешь в Европе, как раз в обществе, далеком от такого. Скажи, насколько тяжело совмещать веру свою с жизнью окружающей? Исмаил: У нас называлась республика как бы исламская и у нас был вроде бы шариат. Но скажу откровенно, Тенгиз, в этой республике шариата было меньше, чем взять любую из европейских стран. Люди брали взятки в шариатских судах. Были случаи, когда таких людей ловили. Были люди, которые могли выйти и по телевизору призывать к исламу, а сами вечером совершали совершенно противоположные дела, которые противоречили исламу. И об этом все люди знали. Люди говорили, что они мусульмане и тут же могли воровать людей и брать за них деньги. Жить в Чечне, откровенно говоря, истинному мусульманину было нелегко. Потому что то, что происходило в Чечне, это было далеко от настоящего ислама и от настоящего шариата. Говоря о Европе, тяжело ли жить мне, допустим, или нет, я скажу нелегко, легче чем в Чечне. Тенгиз Гудава: Говорил Исмаил, молодой чеченец-ваххабит, беженец. Выпуск наш подходит к концу, его составил и вел Тенгиз Гудава. Подводить какие-либо итоги я не буду: тема ислама и его влияния на жизнь людей, обществ слишком велика и сложна, чтобы из одной программы что-то заключить. Но если хотя бы заработает мысль в направлении познания ислама, то слава Богу. Или как говорят мусульмане: иншалла. Всего доброго. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
