Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-08-01]
Кавказ и Центральная АзияУбийство Саная и грузинские СМИПрограмму ведет Тенгиз Гудава. Участвуют: руководитель Тбилисского бюро Радио Свобода Тамара Чиковани, сотрудник общественной организации Институт Свободы Гига Бокерия, корреспондент Радио Свобода в Тбилиси Юрий Вачнадзе. Тенгиз Гудава: Убийство 26 июля популярного телеведущего из независимого телеканала "Рустави-2" Георгия Саная потрясло Грузию, и это не журналистское преувеличение: именно потрясло. Более того - всколыхнуло. Народ вышел на улицу, и возникло ощущение социального взрыва. Похороны Георгия Саная вылились в грандиозную манифестацию. И хотя настоящего взрыва не произошло, а просто был национальный траур, что-то в, казалось, парализованном неудачами грузинском общественном сознании сдвинулось, содрогнулось: "Убийство Георгия Саная и грузинские СМИ" - тема, которую обсуждают: руководитель Тбилисского бюро Радио Свобода Тамара Чиковани, сотрудник общественной организации Институт Свободы Гига Бокерия и наш тбилисский корреспондент Юрий Вачнадзе. Мой первый вопрос Тамаре Чиковани: вот кто был Георгий Саная для грузинского общества до своей трагической гибели? Как он воспринимался в этом обществе и чем привлекал интерес этого общества, в чем секрет его популярности? Тамара Чиковани: После гибели оказалось, что его так любят, уважают, так как-то особенно к нему относятся, Хотя при жизни я бы не сказала, что вот какое-то такое особенное расположение было заметно. Можно сказать, что к "Рустави-2" у нас довольно-таки двоякое отношение, у общества. Потому что есть люди, которые ругают эту телекомпанию, но тоже смотрят. Есть, допустим, более большое число телезрителей, которые и смотрят, и верят. Но я, по правде говоря, если бы честно, я не ожидала, что вот гибель журналиста, одного конкретного журналиста - Георгия Саная, вызовет вот такую боль в нашем обществе. Мы, естественно, его очень любили, ему доверяли, его смотрели, ему верили, но я все же думаю, что вот такое отношение, такой резонанс все же был вызван тем, что отождествили себя вот именно с Георгием Саная. Как-то очень многие говорили, что "они убили меня", "они убили моего сына"... По правде говоря, это, наверное, очень сложно как-то понять, потому что у нас у всех своя жизнь, и как-то говорить о том, что вот, убивая Георгия Саная, они убили свободу слова, или всех журналистов запугали и так далее, и так далее?.. Но факт остается фактом, что грузинское общество очень бурно реагировало вот на смерть именно этого журналиста. Может быть, тем, что он был очень улыбчивым. Может, тем, что он не был, так сказать, очень критичным, он умел со всеми дружить, наверное, вот из-за этого была такая боль. Хотя еще раз повторяю: я не думаю, чтобы при жизни он чувствовал вот такую любовь от общества. Тенгиз Гудава: Почти тот же вопрос господину Гиге Бокерия. Гига, вот программа "Ночной курьер" - она носила характер разоблачительный, или просто популярный - чем она привлекала внимание? Ваше мнение? Гига Бокерия: Нет, я бы не сказал, что эта программа имела характер разоблачительный, нет, вовсе нет. Вообще, телезвезды, это новая вещь в Грузии. Человек который каждый вечер на телеэкране - он становится очень популярный. Смерь Саная стала каким-то символом той беды и того насилия, которое сейчас процветает в Грузии, и которое происходит из нашей государственной правительственной системы. Все это и сделало возможной вот такую бурную реакцию. Это была не только его смерть. Это была как бы последняя капля в той катастрофической ситуации, в которой наше общество сейчас находится. Тенгиз Гудава: К последней капле терпения мы еще вернемся, а сейчас я просто хочу напомнить один факт. Буквально недавно была история, когда ведущий программы "60 минут" телеканала "Рустави-2" Акакий Гогичаишвили жаловался, что его жизни угрожают, и угрожают не кто-либо, а угрожает прокуратура Грузии, потому что он - Акакий Гогичаишвили, вел цикл передач о причастности родственников Шеварднадзе к финансовым махинациям. Какой-либо аналогии, связи вот этих двух фактов не приводится в грузинском обществе? Гига Бокерия: "Ночной курьер" - это была передача совсем иного рода, чем "60 минут". Но связь все-таки имеется. Речь идет о канале "Рустави-2". Это - самый популярный, и я хочу подчеркнуть, какие бы ни были мнения, не контролируемый семьей Шеварднадзе канал. Канал не контролируется этой олигархией, которую я бы назвал "олигархией Шеварднадзе". Было очень много слухов, что есть большое желание у политического руководства Грузии, во всяком случае, у Шеварднадзе, чтобы "Рустави-2" перешел в руки других владельцев, чтобы эта головная боль прекратилась - головная боль "60 минут", головная боль так называемая программа "Дардубала", где высмеивается Шеварднадзе, и это ему очень не нравится, он это отмечал не раз. Так что, если есть какая-то связь, я думаю, что это, к сожалению, очень даже возможно, то нападение было не только на лично Саная, который сам лично создавал угрозу, а на канал, который создавал такой вот дискомфорт лично президенту Шеварднадзе. Тенгиз Гудава: Слово Юрию Вачнадзе: Юрий Вачнадзе: Я бы начал с конца утверждения Гиги Бокерия о том, что "Рустави-2"в какой-то мере мешал правящей олигархии. Я приведу только один пример: незадолго до гибели Георгия Саная в своем традиционном радиоинтервью понедельничном Шеварднадзе призывал "унять некоторых зарвавшихся журналистов". Для чего, дескать, необходимо принять быстро принять парламентом закон о печати. Это было сказано в довольно категорической форме. Сегодня, после гибели Георгия Саная, президент говорит совершенно противоположное - что престижу страны нанесен удар, что журналисты должны быть защищены. Вот здесь впору поставить огромный вопросительный знак. Особенно, если рассмотреть целиком контекст положения грузинских масс-медиа, определить их роль в жизни страны. Я бы сказал так: положение грузинских масс-медиа и их роль в жизни страны можно назвать тремя словами: уникальной, беспрецедентной, парадоксальной. Потому что подобного в мире, наверное, нигде нет. С одной стороны, если есть хоть какие-то достижения в жизни молодого независимого грузинского государства, то это, надо признать - формальная, я подчеркиваю, формальная свобода прессы. В стране издается огромное количество газет. Вещают в диапазоне УКВ многочисленные независимые радиостанции. Журналисты могут писать и пишут, кстати, что угодно и о ком угодно. Подобное положение порождает почти тотальную бульварность прессы. Многие издания все больше кренятся в сторону таблоидов. Знаете, почему? Потому что это связано с обратной стороной медали. Реакция властей на критические публикации, в том числе в электронных масс-медиа - практически нулевая. Пишите себе - ничего в жизни страны не меняется. В то же время, журналистам всячески мешают работать. Несмотря на постановления парламента, деятельность госучреждений, особенно - силовиков, остается абсолютно непрозрачной. Отсюда домыслы в прессе, пассажи политиканства. Вместе с тем государственный прессинг, прежде всего, силовиков, прокуратуры, МВД, министерства госбезопасности, все больше усиливается давление на журналистский корпус. Обратим внимание на те факты, которые имели в последнее время место в Грузии: избиение журналистов Алеко Цхитишвили и Георгия Капанадзе. Вспомним инцидент в Цхнети, когда один из руководителей департамента Лесо Мепаридзе стрелял из пистолета, правда, в воздух, но все-таки отнял видеокамеру у журналистов "Рустави-2". Происходят в Грузии постоянные избиения журналистов на так называемых прозвиадистских демонстрациях. Еще один факт: захват журналистов "Рустави-2" в Панкисском ущелье. И освобождение их с помощью так называемых "авторитетов", то есть, криминальных элементов. Далее я хотел бы привести очень близкий вам, Тенгиз, пример, касающийся собственно именно вас: блокирование работы журналистов. Вспомните, когда вы приехали в Грузию, чтобы освещать выборы президента, вы не смогли проникнуть ни к одному из ведущих деятелей правящей фракции. В частности, абсолютно заблокирован был подход к председателю парламента Зурабу Жвания. Здесь все каналы контролируются некоей, никому не известной Этери Маисашвили, которая никакого отношения абсолютно не имеет ни к пресс-центру, ни к другим службам, призванным контролировать подобные, так сказать, каналы подхода, и так далее... Тенгиз Гудава: Георгий Саная - выходец из села Гульрипши Очамчирского района Абхазии, ныне подконтрольного сепаратистским властям. Родители Саная - беженцы. Георгий Саная вел ночное ток-шоу "Ночной курьер" на независимом телеканале "Рустави-2". Он жил в крохотной, принадлежащей теще, однокомнатной квартире на окраине Тбилиси. Ему было 26 лет. Я не вполне согласен с утверждением о том, что в последние 10 лет в Грузии, якобы, бушует свобода слова и, якобы, эта свобода слова никак не помогает выходу страны из тяжелейшей экономической ситуации, и, де, поэтому свобода слова ничего не стоит. Тут возникает много вопросов, из того, что вы даже перечислили. Свой собственный факт я помню. На самом деле это никак не сочетается с понятием свободы слова и открытости общества, что журналисты не могут просто-напросто найти контакта с руководителями страны. Мой вопрос госпоже Чиковани: возможно ли сочетание свободы слова и закрытости общества, непрозрачности властей - как это может сочетаться? Тамара Чиковани: Тенгиз, ведь это совершенно не нормально, когда как будто бы в стране существует свобода слова, и все госучреждения закрыты. В чем дело? Когда человек или какая-то группа может выдавать только информацию, которая ей на руку, естественно, нельзя говорить о том, что, вот, общество более-менее информированно, что происходит в госструктурах. Это раз. Второе: что касается самих нас, журналистов, то так же, как и общество разъединено - то же самое, по-моему, происходит и среди журналистов. Вот эта группа журналистов - они поддерживают, допустим, президента. Вот эта группа - они поддерживают вот "реформаторов", тех, кого мы зовем реформатора. А если вот там остается какая-то группа, которая без всяких предпочтений, как-то вот старается более объективно относиться к ситуации, критиковать, допустим, президента, когда его надо критиковать, или критиковать председателя парламента и "реформаторов" - получается, что они как бы в роли Дон-Кихотов. Очень часто бывает, когда нас элементарно не ставят в курс, что происходит какая-то важная пресс-конференция - элементарно, нам не звонят и не говорят. Потому что они не хотят слышать наше мнение, более или менее объективное мнение о том, что будет сказано на этой пресс-конференции. И когда вот к нам так относятся, то, естественно, у меня появляется такое мнение, что власть - и Шеварднадзе, и Жвания, и реформаторы, и Таргамадзе, и так далее - они хотят слышать мнение только тех журналистов, которые более или менее разделяют их позицию. А когда вот такая ситуация в стране, естественно, говорить о свободе слова, объективности и так далее - это просто смешно, это очень смешно. Тенгиз Гудава: Я хочу вернуться к тому, о чем начал разговор Гига Бокерия. Вот похороны Георгия Саная вылились в грандиозную манифестацию. Возникли стихийные демонстрации, когда пришла весть об этом трагическом событии. Народ, кажется, воспринял весть о смерти популярного телеведущего как последнюю или предпоследнюю каплю терпения. Гига Бокерия, пожалуйста, расскажите подробнее об этом феномене - что произошло в народе? Гига Бокерия: В первую очередь, не только похороны. За день похорон на проспекте Руставели, перед канцелярией - перед парламентом, на протяжении всего проспекта, была, по нашим масштабам действительно грандиозная, акция: со времен 9 апреля Тбилиси столько демонстрантов не видело. Причем это была очень мирная акция. Не было никаких эксцессов. Почему это случилось - я коротко об этом уже сказал и могу добавить: смерть Саная - это была еще одна вот такая серьезная провокация для нашего народа - что все идет не туда, куда мы хотим. Мы не живем в стране, в которой мы хотели бы жить. Вся политическая система, включая, как Тамара уже сказала, и президента, и так называемых "реформаторов", всех, не имеет практически никакого контакта с обычным народом. Кстати, очень значительно то, что никто не решился прийти посмотреть на эти акции, поучаствовать. Весь политический спектр дистанцировал себя от демонстрации. Все боялись, что вот, на них будет какая-то ответственность. Это очень симптоматично. Еще раз было ясно, что наша политическая система живет одной жизнью, а обычные люди и народ, избиратели - другой. Это очень опасно для общества, но я все-таки считаю, что эта реакция - это была позитивная реакция, я даже надеюсь, что такие акции продолжатся. Только это дает мне надежду, что наш политический истеблишмент будет вынужден что-то менять, что что-то в стране изменится. Если нет, то все идет как бы спокойно, вот, Саная убили, сейчас будут какие-то заявления фальшивые о том, что его все любили и так далее, и президент, в первую очередь, и председатель парламента, и другие, и другие. Потом это забудется. Ну, не будет раскрыто это дело, или как-то будет раскрыто очень подозрительным образом... И жизнь вернется в свою обычную, то есть, ненормальную колею, как мы жили в Грузии. Я надеюсь, что этого не случится, что смерть Саная будет вот той трагедией, которая поможет грузинскому обществу, будет фактором для того, чтобы общество вело себя намного агрессивнее - это нам нужно. Тенгиз Гудава: Что касается расследования убийства Георгия Саная, то президент Грузии Эдуард Шеварднадзе привлек американскую организацию - ФБР к расследованию этого убийства... Слово Юрию Вачнадзе: Юрий Вачнадзе: Речь шла не о "последней капле, переполнившей терпение". Последние капли упали уже давно. Но в данном случае действовал совершенно другой синдром - вот, я приведу один пример: в свое время один мне человек в России сказал: "Все, что было до Сталина, представляло собой катаклизм, Сталин произвел стабилизацию катаклизма". Так вот, все, что было в начале 90-х годов в Грузии, представляло собой катаклизм, Шеварднадзе произвел стабилизацию катаклизма. И всюду, везде, на всех уровнях говорили о стабилизации и так далее... И в этом контексте выход народа на улицу всегда наталкивался на лобовое, так сказать, сопротивление полиции, почему лобовое сопротивление полиции? Немедленно вытаскивалась фраза о том, что это, дескать, нарушит стабилизацию, что нарушается общественный порядок и т.д. и т. п. Народ стал бояться. Потом, не забудьте: у нас 80 тысяч полицейских и всего 20 тысяч военнослужащих. Кстати, одного моего коллегу во время одного совещания в Москве один армянский журналист спросил: "Правда, что у вас 80 тысяч полицейских и 20 тысяч военнослужащих"? Он ответил: "Да". "А, значит, у вас полицейское государство. У нас - все наоборот". К чему я веду: в данном случае повод был таким, что никто из представителей властей, никто из силовиков просто не решился бы противостоять народу. Народ вышел на улицы, перекрыл эти улицы, и протест выразился в том, что нещадным образом ругали власть. Вот, так сказать, главная причина: была возможность, так сказать, не боясь ничего выразить свое недовольство властям. Тенгиз Гудава: Как вам кажется, что будет с грузинскими средствами массовой информации после гибели Саная? Тамара Чиковани: Вы знаете, к сожалению, я не думаю, что смерть Георгия Саная как-то особенно отразится на средствах массовой информации Грузии. Наверное, те, которые и до этого трагического случая как-то выполняли более-менее свою функцию - они будут продолжать делать то же самое, а те, которые прислуживали каким-то, или властям, или не знаю кому, они опять-таки будут продолжать свою работу. Сегодня я очень от многих слышу, что "в этой стране жить невозможно", что "в этой стране нормальная жизнь, наверное, будет лет через сто". Очень многие вокруг меня говорят, что, "наверное, пора собирать чемоданы и отсюда уезжать". Вот это для меня самое ужасное. У меня такое ощущение, что среди власти идут очень жесткие игры за власть, а жертвами этой игры оказываемся мы - журналисты, или просто люди, которые живут в Тбилиси, со своими надеждами, оптимизмом, ценностями... Тенгиз Гудава: Итак, кто, а главное - почему, убил Георгия Саная? - зловещий вопрос. В отличие от Владислава Листьева, Георгий не имел причастности к коммерческим делам: В то же время, его убили не в подъезде, а у себя в квартире, войдя в нее в 5 часов утра? Убит он был, видимо, из пистолета с глушителем. Все это говорит о чрезвычайно скрупулезно подготовленной акции, о серьезном заказе, о предельной мотивированности убийства: Но, кому и зачем понадобилась смерть молодого журналиста? Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
