Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[27-01-03]
Кавказ и Центральная АзияИнвестиции в песок?Редактор программы Тенгиз Гудава В программе участвуют: экономический обозреватель транснациональной финансовой компании Axa Advisors Сергей Замащиков и сотрудник Московского Общественного Центра "Содействие Правосудию" Юрий Чижов. Приводятся отрывки из опубликованной на Интернет-сайте Fergana.RU статьи Дмитрия Быкова о Сапармурате Ниязове. Тенгиз Гудава: Сегодня в выпуске - интервью с экономическим обозревателем транснациональной финансовой компании Axa Advisors Сергеем Замащиковым - о западных экономических связях с Центральной Азией. Но прежде, чем перейти к нему - ряд информационных сообщений. "Не менее 28 человек были осуждены за последние три недели за "участие в заговоре" против президента Туркменистана. В ближайшие дни ожидаются новые судебные процессы над "заговорщиками". Общее число арестованных по этому делу оценивается различными источниками от 61 до 67 человек", - это я читаю пресс-релиз правозащитного центра "Мемориал". Многие обвиняемые подвергались жестоким пыткам в ходе следствия - говорится далее в документе. Например, Аманмухамет Ыклымов открыто заявил на суде, что его избивали, надев на голову целлофановый пакет, одевали противогаз и подвешивали за руки, перекрывая доступ воздуха. Вследствие жестоких пыток, которым его подвергли в городском департаменте полиции, он с трудом передвигается, его левая рука перебита, левый глаз и левое ухо практически не функционируют. Это заявление, однако, было полностью проигнорировано судом. Далее в пресс-релизе правозащитного центра "Мемориал" рассказывается о чудовищной практике преследования родственников политических противников режима Сапармурата Ниязова в Туркменистане. Причем, арсенал преследований невероятно широк и изощрен: тут и уголовные дела, и насильственная депортация в пустынные районы, и избиения, запугивания, и конфискация имущества, и даже такая мелочная месть как "исключение детей врагов Туркменбаши из детских садов и школ". Пыткам подвергся 72-летний дядя одного из, якобы, инициаторов покушения на Туркменбаши - Сапармурата Ыклымова - Ата. Сейчас Ата Ыклымов находится в крайне тяжелом состоянии - сказано в сообщении правозащитного центра "Мемориал". Такова ситуация в Туркменистане, к которому мы еще вернемся. Многим ли ситуация с правами человека лучше в соседнем Таджикистане? В чем-то, видимо, лучше, ибо дальше режима Туркменбаши только стенка. Недавно Таджикистан был принят в Агентство Мирового банка по гарантированию инвестиций. Я беседую по телефону с живущим в Лос-Анджелесе экономическим обозревателем транснациональной компании Axa Advisors Сергеем Замащиковым. Эта организация - MIGA - она призвана гарантировать инвестиции, защитить инвестиции? Сергей Замащиков: Инвестиционные риски. Собственно говоря, да. Тенгиз Гудава: Но, я думаю, риск большой для самой организации, вы не считаете, так как гарантировать инвестиции в такой турбулентной зоне, как Таджикистан, довольно сложно. Вот чем руководствуются эта организация и Всемирный банк, предпринимая такие шаги? Сергей Замащиков: Собственно говоря, Всемирный банк, являясь международной финансовой организацией, члены которой - практически все страны, такая же представительная организация в этом смысле, как Объединенные Нации, они не только инвестируют, это, прежде всего, коммерческая организация, но в то же самое время они стараются помогать правительствам стран, которые проводят экономические реформы, одобряемые Мировым банком. То есть, происходит обычно таким образом: Мировой банк садится за стол переговоров с правительством страны, которая вступает в члены Мирового банка, определяются реформы, которые ей необходимо сделать как члену Мирового банка, и если таковые реформы проводятся, Мировой банк поддерживает эти реформы и предоставляет обычно кредиты и гарантии. Тенгиз Гудава: Сергей, вы говорите, Мировой банк предоставляет кредиты, гарантии, или вводит ту или иную республику в свое лоно, в свои отделения, после того, как он убедится, что правительство этой республики проводит реформы экономические. Но каким образом Мировой банк, допустим, знает, что в Таджикистане есть такие реформы, на чем основаны эти мнения, есть наблюдатели у Мирового банка в Таджикистане? Проводится мониторинг экономического развития в этой республике? Сергей Замащиков: У Мирового банка основная штаб-квартира находится в Вашингтоне, и в самом Вашингтоне есть отделение, которое занимается, в частности, Таджикистаном, причем там есть люди, которые работают по различным направлениям экономики, есть финансисты, есть юристы, экономисты и так далее. Но в самом Таджикистане до последнего времени не было ни одного представителя, то есть, они были, но когда начались военные действия - создалась нестабильная обстановка, и они оттуда были отозваны. И вот сейчас, в связи со вступлением в эту организацию, я думаю, что эта организация будет договариваться об открытии офиса, и, естественно, это поможет в лучшем понимании и мониторинге реформ, которые должно проводить правительство Таджикистана. Тенгиз Гудава: Теперь позвольте перейти к соседней республике для Таджикистана, более крупной и, видимо, более на сегодняшний день привлекательной для экономического сотрудничества с Западом - это Узбекистан. Прошла встреча в Ташкенте представителей Банка реконструкции и развития с узбекскими представителями - расскажите подробнее об этой встрече. Сергей Замащиков: После этой встречи президент Международного банка реконструкции и развития Жан Лемьер заявил, что банк может перенести свое ежегодное собрание акционеров, которое пока намечается провести в Ташкенте в начале мая этого года. Скорее всего, если такое решение будет принято, то эта встреча будет перенесена в Лондон, там, где находится штаб-квартира Международного банка реконструкции и развития. Причиной этого являются продолжающиеся нарушения прав человека и отсутствие прогресса в ходе экономических реформ, по словам господина Лемьера. Окончательное решение по поводу этого переноса будет принято в феврале на совете директоров банка. На встрече с представителями банка президент Узбекистана Каримов, в свою очередь, заверил, что права человека в Узбекистане будут соблюдаться. Вы знаете, это очень серьезное заявление, я имею в виду заявление президента Международного банка реконструкции и развития, в особенности потому, что, как он и сам признал, Узбекистан после событий 11 сентября стал стратегическим регионом для всей антитеррористической коалиции, там размещены американские базы, базы союзников по коалиции, большие инвестиции сейчас делаются, произошло потепление, значительное потепление отношений между Соединенными Штатами и правительством Узбекистана после 11 сентября. И вот такое заявление, сделанное президентом Европейского банка реконструкции и развития, в котором, хочу заметить, большая часть капитала - это американский капитал, естественно, Соединенные Штаты имеют очень большой вес в этой организации, вот это очень может нанести серьезный урон международному авторитету Узбекистана. В связи с этим очень важно будет посмотреть, каким образом будет осуществляться мониторинг ситуации по правам человека в Узбекистане и ситуации по ходу экономических реформ в этой стране. Тенгиз Гудава: Сергей, проясните пожалуйста ситуацию, которая для меня не очень ясна: вот банки, Мировой банк, Банк реконструкции и развития, крупные международные институты экономические, мощные рычаги, скажем, воздействия. С одной стороны, это коммерческие организации, как вы сказали, и они преследуют экономические, коммерческие цели. С другой стороны, каким-то непонятным образом вмешивается, допустим, правозащитная тема. Вот в Узбекистане мы видим, как сейчас, вы сказали, даже собрание акционеров собираются переносить, и так далее. Как сочетание вот этих двух, не всегда полностью сочетаемых вещей проходит - экономического аспекта и аспекта правозащитного, аспекта норм и ценностей демократии? Сергей Замащиков: Тенгиз, это очень серьезный и совсем не простой вопрос, потому что зачастую финансовые организации стараются держаться подальше от таких сложных, противоречивых тем, как права человека, даже как экономические реформы, но дело все в том, что если мы говорим о Мировом банке, если мы говорим о Международном банке реконструкции и развития - это все-таки не чисто финансовые организации. Их членами являются правительства западных и развивающихся стран. Естественно политическая составляющая здесь всегда присутствует, и, в общем-то, с моей точки зрения, это очень важно, потому что, скажем, если бы отношения между этими странами были чисто коммерческими, то тогда, наверное, в тех странах, где ситуация с правами человека обстоит далеко не лучшим образом, это мягко говоря, а многие из этих стран по сути являются диктаторскими режимами, то есть, по сути, Запад и, скажем, демократическое сообщество лишились бы очень многих рычагов воздействия, в частности, таких мощных рычагов, как экономические рычаги воздействия на экономическую и в какой-то степени политическую реформы. Очень трудно, наверное, найти этот баланс. Банки не могут быть благотворительными организациями, банки не могут быть организациями правозащитными. Абсолютно нет. Есть другие, естественно, пути, другие каналы, другие институты, но полностью отворачиваться от ситуации в тех странах, куда вкладываются деньги, которым оказывается экономические содействие, безусловно, эти организации не могут и не должны. Тенгиз Гудава: На интернет-сайте Fergana.RU помещена статья Дмитрия Быкова о диктаторе Туркменистана Сапармурате Ниязове: Из статьи Дмитрия Быкова: "У него более пятнадцати официальных титулов: Сердар (вождь), великий, священный, мудрый, пожизненный, алмазный венец народа, дар Бога туркменам" Его портрет не только присутствует в каждом доме, но и украшает каждый фронтон - вплоть до фасада полуофициального борделя... Единственная русскоязычная газета в республике - "Нейтральный Туркменистан" - публикует в номере от 5 до 7 его фотографий. Других фотографий она не публикует. Именами его родителей названы главные улицы, мужские и женские журналы, календарные месяцы. Недавно республиканское народное собрание единогласно умоляло его ввести смертную казнь за государственную измену - молебен состоялся по случаю покушения, организованного, сколько можно судить, при непосредственном участии его же спецслужб. Его бывший соратник, обвиненный в организации покушения, приговорен к пожизненному заключению. Он добровольно сдался властям после того, как его 86-летнюю мать лишили врачебной помощи, а двух братьев арестовали и подвергли истязаниям. Количество пропавших без вести в стране измеряется сотнями. Независимая пресса ликвидирована как понятие. Иностранные журналисты допускаются в страну крайне редко и лишь после долгой проверки на предмет благонадежности. Критиковать его боятся даже в кухнях, даже под одеялом, даже шепотом. Если бы сегодня производился мировой чемпионат по тоталитаризму, он выиграл бы его, оттеснив Родного Вождя Товарища Ким Чен Ира, Любимого Руководителя Фиделя Кастро и Величайшего Полководца Саддама Хусейна. До них мировому сообществу все-таки было кое-какое дело, а бывший ашхабадский сирота и петербургский электротехник Сапармурат Ниязов, вождь всех туркмен и Божий подарок своему Отечеству, никому особенно не мешал, вот и вздулся". Тенгиз Гудава: Это выдержка из статьи Дмитрия Быкова о Сапармураде Ниязове. Если с Баши Туркмен все более или менее понятно, то туркменская тюрьма - одна из ипостасей "алмазного диктатора" остается главным таинством режима. После публичных покаяний главного оппозиционера Бориса Шихмурадова у многих возник нездоровый интерес к туркменской тюрьме, способной заставить человека говорить такое. Что же это такое - туркменская тюрьма сегодня? Говорит Юрий Чижов - сотрудник Московского Общественного Центра "Содействие Правосудию": Юрий Чижов: Туркменская тюрьма остается довольно советской по всем своим параметрам. Уровень заключенных, он вообще-то очень интересен, потому что в стране регулярно проводится амнистия, то есть, эти тюрьмы не рассчитаны на то, чтобы человек полностью отсидел свой срок. Раскрываемость преступлений невероятно высокая, типичная для советского времени, до 95 процентов она доходит. Это говорит о том, что людей сажают произвольно, в общем-то, в большой степени, не говоря уж о том, что оправдания в судах бывают в исключительных случаях, а к лишению свободы приговариваются около 70 процентов подсудимых. В России это показатель примерно 30 процентов. Тенгиз Гудава: Юрий, а сколько человек обычно содержится в туркменской тюрьме в одной камере? Юрий Чижов: Как правило, они переполнены, в несколько раз может превышать норму. Есть, например, описания случаев, когда в шестиместной камере по 40 человек содержалось. Но, вы знаете, в том, что касается политических противников режима, того же Шихмурадова, то, скорее всего, эти люди сидят в более комфортных условиях, аналогичных примерно нашей Лефортовской тюрьме, скорее всего, так, потому что здесь не стоит задача психического уничтожения или утилизации заключенного, как обычно бывает в тюрьмах, задачи стоят перед тюрьмой немножко другие - человека сломать. Тенгиз Гудава: Но вот это - сломать - чем достигается? Юрий Чижов: В том, что касается, политических противников главное средство давления, конечно, родственники. Судя по всему, пытки тоже, которые так же, как для всех тюрем мира в большей или меньшей степени характерны, в Туркмении, где общественного контроля за положением заключенных нет никакого, для туркменских тюрем естественны в какой-то степени. Тенгиз Гудава: В советские времена тюрьмы не были местами, где отбывали наказание приговоренные. Либо подследственные пребывали в тюрьмах, или специально осужденные к так называемому крытому режиму, а остальные заключенные проводили основное время в лагерях или специальных исправительно-трудовых лагерях, "зонах" - какова система сегодня в Туркменистане и других республиках Центральной Азии? Юрий Чижов: Эта система сохранилась в Туркмении, то есть, она осталась советская, также есть следственные изоляторы, есть места собственно лишения свободы, где человек уже отбывает наказание по приговору суда. Дело в том, что опять же эти тюрьмы не используются по назначению. То есть, это не в полном смысле пенитенциарные учреждения, в то же время, в стране существует множество так называемых дисциплинарных институтов, которые используются именно в тюремном смысле - та же армия, те же принудительные работы, принудительное выселение людей, контроль над гражданами, фактический запрет на выезд из страны обычных граждан, все это тоже часть уголовной политики, карательной политики, можно говорить даже о превентивных наказаниях, которым все население страны подвергается в той или иной степени. Тенгиз Гудава: Вот интересно сравнение продолжить с советской пенитенциарной системой - в лагерях был принудительный труд, то есть, если ты не работал, или работал плохо, то такой человек наказывался, всевозможные были лишения вплоть до карцеров, в которых условиях были ужасные, так как обычно эти лагеря были на севере, а там был чудовищный холод. А какова система в Туркмении? Юрий Чижов: Она сохранилась, дело только в том, что экономика Туркмении находится сейчас в разрухе, тюремное производство тоже, где-то носки вязать заставляют заключенных, причем хорошо, если один из тридцати умеет это делать, если кто-то норму не выполняет - такого человека бьют. Тенгиз Гудава: Бьют - это нормативное средство, или бьют, нарушая закон? Юрий Чижов: А вы знаете, здесь простор невероятный для произвола, потому что можно избить человека, а потом сказать, что в порядке самообороны охранники... Тенгиз Гудава: Бьют кто - надзиратели или сокамерники? Юрий Чижов: И те, и другие. Есть там так называемые "пресс-хаты", есть произвол администрации непосредственный. Тенгиз Гудава: В России основной бич был это морозы, холода, а как в Туркмении? Юрий Чижов: В Туркмении жара и нехватка кислорода - это главные, так скажем, климатические особенности туркменских тюрем, там по 7-8 месяцев в году стоит жара. До 70 градусов сообщения о температурах в туркменских тюрьмах - доводилась до 70 градусов. Тенгиз Гудава: По Цельсию? Юрий Чижов: По Цельсию, конечно. А в среднем где-то градусов 40. Тенгиз Гудава: А как с водой? Юрий Чижов: Вот это очень интересно. Вы знаете, когда правозащитники российские обследуют детально российские, скажем, тюрьмы, то вода - это единственный пункт, по которому права заключенных никак не ущемляются, один единственный. Но, конечно, в Туркмении нет и того. Воды там не хватает. В день полтора литра воды выдаются заключенному на то, чтобы попить и помыться. Тенгиз Гудава: Какова система в тюрьмах и лагерях Туркмении в смысле того, что можно, допустим, подкупить охрану, улучшить свое положение, что было даже в советские времена? Юрий Чижов: Тенгиз, да такое есть, это было в советское время, и было даже в Освенциме, где некоторые заключенные могли купить себе все, что угодно, если у них деньги были. То же самое наблюдается и в Туркмении - да, есть там взяточничество, есть коррупция, известны случаи, когда перед амнистией сотрудники правоохранительных органов обходят семьи заключенных и предлагают им заплатить за то, чтобы заключенный был внесен в списки на помилование. В то же время, продают там бытовые удобства, вплоть до того, что с людей берут деньги за проветривание камер. Тенгиз Гудава: Возвратимся к статье Дмитрия Быкова о президенте Туркменистана Сапармурате Ниязове: Из статьи Дмитрия Быкова: "Сапармурат Ниязов не отрекается от своего трехмиллиардного долларового счета в "Дойче банке". Он в самом деле давно отождествил себя с государством: это деньги туркменского народа, он их гарант и распорядитель. Именем Туркменбаши тут названо все. Он законодатель мод и вкусов, по его приказу закрыт оперный театр имени Махтумкули ("Зачем нам опера? Зачем балет? Я не понимаю балета, это не народное искусство". Впрочем, говорят, театр просто не успел своевременно переименоваться). Туркменбаши руководит всем, вплоть до рекламы, в которой по его требованию стали появляться непременные элементы национального искусства: ковры, орнаменты. Он нимало не смущается тем, что на всех купюрах красуется его портрет. На встрече с активистами еврейских организаций в США его спросили, нет ли в Туркмении культа личности. Ниязов проявил крестьянскую сметку и, хитро прищурившись, ответил: в СССР тоже был культ одной личности, семьдесят лет продержался, портреты его были на деньгах... А убрали его с денег, и весь культ кончился. Меня тоже уберут - и сразу забудут. А пока я у власти не семьдесят, а еще только семь лет, и туркменскому народу нужно чувство стабильности. Нужен отец, на которого можно надеяться. Но портреты отца - не только на купюрах. В каждой школе, на каждом предприятии есть кабинет "Рухнама" - нечто вроде Ленинской комнаты: там изучается главный труд Сердара, откровение, сравнимое с Кораном и Библией, исторический очерк и моральный кодекс в одном флаконе. Это там написано, что туркменскому народу 5 000 лет (Дудаев, правда, утверждал в начале девяностых, что чеченскому - 50 000. Так что не рекорд). Это там доказывается, что туркмены изобрели колесо и каменные орудия труда. Это там содержатся советы на все случаи жизни: "Если собака лает, хозяин должен выйти и посмотреть, что ее беспокоит", "Упитанный жеребец хорош, но резв бывает и менее упитанный жеребец", "Мужчина не солнце, чтобы повсюду показываться народу", "Лицо мужа - его жена". Бывший питерский электротехник создал книгу поистине великую и трогательную: до слез потрясает этот поток неадекватного сознания, в котором на равных несутся цитаты из эпосов и легенд, собственные наблюдения над природой и рискованные построения в области альтернативной истории! Книга изучается, переписывается от руки, затверживается наизусть, из номера в номер печатается в газетах. Нет сомнений, что автор ее действительно любит свой народ и хочет ему добра. Не шучу: о, хотел бы я шутить!" Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
