Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-01-03]
Продолжительность жизни. Людмила БылееваВедущая Тамара Ляленкова В сегодняшнем выпуске программы речь пойдет об игре, точнее сказать, о массовых играх, начало которым положили изобретательные большевики в начале 20-х годов прошлого века. Моя собеседница - Людмила Васильевна Былеева, старейший на сегодняшний день массовик, принимала самое непосредственное участие в организации так называемой массовой работы, а с конца 30-х годов преподавала на кафедре подвижных игр в Государственном Ордена Ленина имени Сталина Институте физической культуры и спорта. Правда, поскольку родилась моя собеседница в 1902-м году, ее первые детские игры пришлись на буржуазно-дореволюционный период. Поэтому сначала был Дворянский институт и незабываемая, несмотря на столь давний срок, встреча с царем. Людмила Былеева: Московский Дворянский институт имени Екатерины Второй и Александра Третьего. В 13-м году было 300-летие дома Романовых, и царь был приглашен со всей свитой в Москву, московское дворянство пригласило. И наш институт решили показать, только чистые дворянки, и все княгини, графини. Вызывает учитель: Былеева-Успенская (моя двойная фамилия, большевики у меня отняли одну фамилию): "Ты что, графиня? Бери или ту другую фамилию". Я, конечно, выбрала Былееву, первая фамилия, а в дворянстве были приняты двойные фамилии. Приехал царь в наш институт, был бывший запасной дворец у Красных ворот, зал у нас был двухэтажный, двухцветный. Я лежала в лазарете, но уже поправилась, ходила. Не хотелось, чтобы при царе кто-то лежал в лазарете, за три дня примерно меня выпустили оттуда. Оказывается, весь институт репетировал фигурную маршировку по парку. Я, конечно, ничего не могла запомнить. Я говорю: "Я боюсь, я запутаюсь". Мне говорят: "Ну ладно, ты держись Оли Геника, куда Оля Геник, туда и ты". Я смотрела: красота была. Цветные фонари, как виноград гроздьями, изумительное все, я загляделась и потеряла Олю. Девчонки меня гонят: "Уходи, ты не наша. - Девочки, где мне встать? - Ищи своих". Я растерялась, не знаю, куда мне деться. Вдруг я смотрю: она на той стороне аллеи, и машет мне. Я так обрадовалась, как бросилась, а в это время царь с царицей шли под ручку, и царя задела, толкнула его. Но он не растерялся, он понимал, что его толкнули, в институте очень строго, значит, что-то будет, и он меня погладил. Ведь он же к нам ходил в школу, Настя с нами играла, около нее охранников не было. Нас три девочки было, три наши институтки и Настя, мы ей подарили куклу, наши простые платья, наши полупарадные платья, наши парадные платья. Так ей нравилось, так интересно, и цвет ей понравился, мы были васильковые. Тамара Ляленкова: Девочка Настя, о которой рассказывает Людмила Васильевна, это одна из великих княжон, дочерей последнего российского императора. Правда, обычный распорядок дня института времени для игр не предусматривал. Людмила Былеева: Там нам запрещали даже вообще бегать: "Девочки, это неприлично". Я институт очень не любила. Один день французский, другой день немецкий, по-русски нам запрещали разговаривать. Французский... красавица была женщина, но она так строго вела себя с утра до ночи. А на другой день немка приходила, очень строго было. Так строго. Вы поймите, на переменах нам разрешалось только ходить гулять по коридору парами. И с книжечкой следующего урока. Играть некогда было и негде. Тамара Ляленкова: Удивительно, как бережно хранит человеческая память впечатления и переживания детства, ведь моей собеседнице в сентябре этого года исполнилось сто лет. Людмила Васильевна сетует на летучесть некоторых воспоминаний, однако хорошо помнит первые революционные дни в Москве. Людмила Былеева: Первый год владычества большевиков был тяжелый. Отношение к нам было как к старым дворянам: "Недорезанные буржуи". Тамара Ляленкова: Это была шутка? Людмила Былеева: Нет, это не шутка, это просто принято такое выражение. Стоишь в очереди: "Вот еще недорезанный буржуй". Все бежали за границу, и у нас была возможность уехать, но мы, дети, не хотели, нам было интересна очень вот эта революция, что творилось. Оказывается, у нас у дворника до 1905-го года был склад оружия. Тамара Ляленкова: Вам тогда как детям казалось, что это какая-то игра происходит? Людмила Былеева: Да, это своеобразная игра взрослых в революцию. Мы у себя дома играли в революцию, мы прятали, кого прятали, мы не знаем - наш или не наш. Оружие кто-то нам сунул, и мы оружие спрятали. Тамара Ляленкова: Страшно было тогда, было вот это ощущение страха? Людмила Былеева: Очень страшно. Мы не понимали, за что мы страдали. Шла война в Москве, я убежала из дома, любопытная была девчонка. Стояла на Никитской, пряталась в подъезд, потому что с улицы всех выгоняли, и смотрела, как клали убитых, раненых в телеги и увозили. Я хотела с какой-нибудь телегой уехать, но я не знала с какой, с той или не с той поеду. Не знала, на какой стороне быть, мы не понимали, на какой стороне быть. Тамара Ляленкова: Здесь и далее звучат фрагменты из сочинения Модеста Мусоргского "Картинки с выставки". В исполнении Марии Юдиной даже в этих детских пьесах проступает жутковатый подтекст, возможно, потому, что пианистка пережила те же времена, что и моя собеседница Людмила Васильевна Былеева. Что же касается игры в революцию, то до добра она, как известно, не довела. Людмила Былеева: Меня забрала двоюродная сестра, у которой была свой детский сад, но тут она поступила к большевикам, чьи сады раньше были, но каждый вел, как хотел. Был сад Монтесори итальянский, Фредлиевские сады были очень широко распространены, это самые лучшие сады, а похуже наши, частные. И она встретила на улице даже без белья, все было спущено, потому что есть надо было, отец покончил с собой, старшая сестра ушла на фронт, но она как актриса ушла, и брат-художник с Маяковским ездил, проводили агитационную работу на фронте. И в детском саду предложили идти на курсы. Мне так нравилось играть с ребятами, я прямо думала: за что мне деньги платят? Но деньги-то грошовые. И я пошла на эти курсы, хотя я параллельно стала заниматься балетом. Попала я к величайшему человеку в балете - Легат, он был главным балетмейстером Большого театра, из Ленинграда приехал. Меня силой заставили, я не имела права отказаться, я пошла, попала к Марцу, вот с чего начинается вся массовая работа. Была такая интеллигенция до революции, которая помогала молодежи неимущей, рабочим, они устраивали домашние клубы. И вот у Марца был своей клуб в квартире. Он занимался с ними, учил грамоте, учил всем предметам, какие проводятся в гимназии, лет с 16-ти - 18-ти, которых только взяли на работу на фабрики и заводы. Он понял, что игра - это великое средство воспитания и перевоспитания, изумительное средство. Так он интересно проводил, это чудо, это гениальный человек. Его Ленин знал, уговаривали его в партию, но он категорически ни в какие партии не хотел идти. Он такой заводила был, всегда с ракеткой на велосипеде, и ведет, так он вел интересно. Мы страшно увлеклись. И вообще раньше на балет смотрели как на проституток, а тут еще стал устраивать соревнования, и на соревнованиях я первый раз прыжок даю, вдруг рекорд московский, 145 было. На простых туфлях, на простой земле, даже не отработанной земле. И он меня стал уговаривать, что открылся институт физической культуры, что надо идти туда учиться. Я ушла. Тем более, нас в рабочие клубы посылали танцевать, надевать трико, раздеваться в холоде, мороз, не топили совсем. Все это было так тяжело. Тем более что Марца убили, убил человек, силой захвативший у него квартиру, комнату, пока тот уезжал. А он не знал, что Марц из себя представляет, он видел его с ракеткой и на велосипеде, а ракеткой играла раньше только буржуазия. Нам запрещено было играть вообще в теннис, из комсомола исключали. Тамара Ляленкова: После революции большевики быстро поняли, что воспитывать избавленные от царских оков массы, занимать их, управлять и направлять легче всего через игру. Хотя игра эта не имела ничего общего с известной "Зарницей", курсы, которые пришлось посещать Людмиле Былевой, были организованы при Главной военной школе. Людмила Былеева: Тогда в основном возглавляли все военные, все было военизировано. Мне кажется, курсы эти привлекли тем, что они нам давали военный паек, а тогда было голодно, на четвертушке хлеба в день. Поэтому этот паек привлек и случайных людей. И некоторые случайные люди полностью переключились на массовую работу, поскольку это было очень интересно и, надо сказать, материально нас обеспечивало. К сожалению, были такие люди, которые старались удружить советской власти, они все политизировали. Была такая Корнеева, она даже мяч не просто мячом называла, а "бомба", "фашисты", "коммунисты". Получалось, что ребята должны играть: одна партия фашистов, другая коммунистов. И представьте себе, что фашисты вдруг победили эту партию. Ужасная женщина, она очень много вредного принесла. Пять изданий книг ее выпустили. Тамара Ляленкова: С самого начала для новой советской власти было очевидно, что воспитание будущих строителей коммунизма должно быть массовым. На другое просто не было ни времени, ни средств. Как-то само собой нашлось и название для новой профессии - "массовик", и только потом добавили легкомысленное "затейник". Вовлечение большого количества людей в игру требовало не только точных психологических знаний, но и особого таланта, умения управлять толпой. Молодые специалисты учились этому на практике, в их числе и Людмила Былеева. Людмила Былеева: Мы сами организовали кружок игр и праздников, и в этом кружке все стали устраиваться в школы, проводить игры. Начались праздники детские. Потом увлекся нами комсомол, массовую работу начали вести в кинотеатрах для детей. Потом Центральный парк организовался, ни игр, ничего здесь не знали, а их надо давать. Публика сама начинает, баяны, музыка, все начинали танцевать. Тамара Ляленкова: А вот женская физкультурная работа, это что вы делали? Людмила Былеева: У меня были площадки, я собирала девушек, кто хотел, и проводила с ними гимнастику. Объясняла: вот это дыхательные упражнения. В общем, для красоты. Причем предварительно раздевались, я осматривала фигуры, и индивидуально работала, и общая гимнастика. И летом, и зимой на льду. Я на коньках лучше ходила, чем так. С утра, с 9-ти, наденешь коньки и до 11-ти часов ночи не снимаешь, настолько привыкаешь, что потом еле иду, назад падаю в туфлях. Мы изобрели целый ряд игр со сцены. Большой театр ставил, мы были разбиты на отдельные сектора, я помогала ребятам отвечать то, что на сцене спрашивают. "Вечноживые цветы": дети ищут вечноживые цветы, и в заключение оказывается, вечноживые цветы - это дети же. Спектакль очень нашумел. Тут приехал Ленин, просил побывать, побыл, сказал, что ничего подобного за границей нет. Начали с детей. Вначале они смеялись, мы приходили вначале группой, человек 15 приходили и начинали, не хотите - мы вас приглашаем, потехи разные, танцы, с игрой связанные, народные танцы. Потом очень охотно шли, ждали. Платили ведь деньги нам, мы деньги стали получать. Я одно время руководила всей физкультурно-массовой работой и играми Советского Союза, это при Наркомпросе Центральный дом художественного воспитания был. Я одновременно приходилось работать, заработать могла в двух местах, в трех местах, работала с утра до ночи. На мне семья была, трое младше меня и мама, так что надо было и дома помогать. Тамара Ляленкова: Такое сочетание искреннего увлечения и практицизма, на первый взгляд, характерно для большинства воспоминаний тех лет. Кажется, человек терпит бедствие и в то же время торопится доесть своей завтрак, сделать шахматный ход или дописать вчерашнее письмо. Как бы там ни было, пока полная энтузиазма Людмила стремилась вовлечь как можно больше людей в игру, семью "недорезанных буржуев" Былеевых-Успенских выселили из родного гнезда. Людмила Былеева: Нас научили: у вас сыновья на фронте, дочь на фронте, и вас повыгоняли отовсюду. И вот тогда, когда рассказали в военкомате, то там поразились: столько же квартир, бежали ведь все. А мы выбрали очень простенький, двухэтажный деревянный дом, дровяное отопление, не было горячей воды, ванна была. Мы сами не знаем, откуда появился, но он сказал, что управдом, ему поручили дома 1, 3 5. Он стал выгонять, отнимать комнаты: "Вы не имеете права, в советское время только по комнате положено". Комната на семью. Управдом своему брату дом 3 дал, и тот продавал все. Их поймали на угле, они уголь везли, и их расстреляли потом, и того, и другого. Мы так боялись всего. Ведь брат пропал, на фронте был и пропал, мы его нашли только в 23-м году, с 17-го года, с революции, в больнице Кащенко. Тамара Ляленкова: Девизом ко всей непростой жизни Людмилы Былевой мог бы послужить популярный в советские времена лозунг: "В здоровом теле - здоровый дух", иначе трудно объяснить такое долголетие. Сегодня имя Былевой стоит на 42 пособиях по подвижной игре, по ним преподают и в нынешней Академии физической культуры. Я спросила Людмилу Васильевну: менялись ли с течением времени массовые игры, если менялись, то как? Людмила Былеева: Надо сказать, что правительство не вмешивалось никогда, но мы сами понимали: ну что мы будем вводить фигуры в игры, которые отжили, которых в советское время уже нет. Например, книга изъята, она у меня спрятана, приказ я сама писала в ЦК комсомола. Я им тогда помогала много, меня не приняли в партию, так как я была дворянка. Даже Надежда Константиновна Крупская с нами работала, она писала мне рекомендацию, но не принимали. Был ЦК комсомола приказ: убрать игры фашистские, где издеваются. Очень много было игр, все с наказаниями, били. У меня спина, грудь вечно были избиты мячом. Я очень любила с мальчишками играть. Литые мячи были, черные, обязательно расстрел, кончается игра - расстрел, и в царское время это было. Была хорошая игра "Жук", ее превратили в игру нехорошую. Стоишь с закрытыми глазами, а тебя сзади кто-то хлопает по щеке или по спине, и потом все приседают, он поворачивается и должен угадать, кто его ударил. Вы представляете себе: мальчик мальчику рознь, девочка девочке тоже, некоторые так трескали, ужас один! И буквально все взрослые стали играть. На демонстрацию идем, танцуем, музыка играет, и обязательно играли. Это везде и всюду, где соберется народ, да еще так били, кошмар! Один праздник в ЦК партии. Каганович обратился ко мне и попросил: "Милочка, проведи, ради бога, с нашими, у нас такие дураки сидят, сонные такие". Работники Центрального парка так играли, даже одну хулиганскую провела, она, между прочим, народная, ее немножечко обезобразили. Берется бревно, по которому ходят обычно на гимнастике, а здесь садятся с той и с другой стороны по одному человеку. Это тоже мы считали массовой игрой, потому что что творится! Все просятся, все. Есть такие парные состязания, которые настолько интересны, они собирают массу. Одевается нагрудник, закрывают глаза, даются стакан. Каганович и директор парка, она села с той стороны, он с этой, надели фартуки, закрыли глаза и дали по стакану. Сидят они далеко друг от друга, и они должны были подъехать друг к другу и вслепую кормить компотом. Вы представляете, что это было! Каганович так залил, а она нарядилась! Он так ее намазал, так намазал! Когда была возможность, все новое, пожалуйста, шли навстречу. Выдумаешь что-нибудь, читаешь, говоришь, идут навстречу. Великое дело гимнастика, великое дело. Я считаю, что я живу только благодаря тому, что я регулярно делаю гимнастику. Другие передачи месяца: |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
