Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-08-03]
Тьма на рассвете (ч.2)Ведущий Владимир Абаринов "Тьма на рассвете". Так называется книга американского журналиста Дэвида Саттера о российских реформах и о политических процессах, которыми эти реформы сопровождались. В первой части программы Дэвид Саттер говорил о том, как российские реформаторы, закрывая глаза на криминальный характер приватизации, создали политическую систему, получившую название олигархического капитализма. В ходе президентской кампании 2000 года эта система подверглась первому серьезному испытанию - председатель правительства Евгений Примаков инициировал расследование фактов коррупции на самой вершине российской властной пирамиды. Дэвид Саттер: Расследование коснулось ближайших клевретов Ельцина. Скуратов смертельно напугал тогдашних хозяев России. Скуратов заявил тогда, что в руководстве страны нет лица, против которого нельзя было бы завести уголовное дело, и я уверен, что это правда. Владимир Абаринов: Дэвид Саттер говорит, что не питает иллюзий по поводу мотивов Евгения Примакова, который метил тогда на президентский пост. Еще в горбачевские времена ветеран аппаратной политики Примаков в качестве председателя комиссии Верховного Совета СССР боролся со "случаями необоснованных привилегий должностным лицам", но так и не одолел эту напасть. Но тогда, быть может, генеральный прокурор Юрий Скуратов действовал из благородных побуждений, во имя истины и справедливости, как должностное лицо, призванное по долгу службы разоблачать коррупцию? Или он просто выполнял заказ Примакова? Дэвид Саттер: Я, разумеется, уверен в последнем. В послужном списке Скуратова нет ничего, что заставило бы видеть в нем героя. И уж конечно, его поведение никоим образом не свидетельствовало о том, что он - человек, исполняющий высокую миссию. Если бы он чувствовал и верил, что исполняет высокую миссию, он не оказался бы в ситуации, когда его можно было так легко скомпрометировать. Но в известном смысле это не имеет значения. Ведь какой бы ни была мотивация, это - первая попытка вскрыть криминальные действия высокопоставленных и влиятельных фигур ельцинского окружения. Владимир Абаринов: В конце концов, Юрий Скуратов пал жертвой увлечения дамами легкого поведения. 17 марта 99 года сделанная скрытой камерой видеозапись плотских утех прокурора была показана всей стране по телевидению. Указом президента Скуратов был отстранен от занимаемой должности в связи с возбуждением против него уголовного дела по обвинению в злоупотреблении служебными полномочиями. Вслед за ним, 12 мая 99 года, лишился должности премьер-министра и Евгений Примаков, а вместе с ним и весь состав его кабинета. Его место занял лояльный Кремлю Сергей Степашин. Дэвид Саттер утверждает в своей книге, что операцией смещения Скуратова руководил Владимир Путин. На чем основана эта версия? Дэвид Саттер: Он стоял в то время во главе ФСБ и исполнял много деликатных поручений после истории со Скуратовым, включая предоставление полного иммунитета Ельцину и членам его семьи. Это означает, что он был облечен чрезвычайным доверием. А завоевать доверие можно лишь своей прошлой деятельностью. Совершенно очевидно, что устранение Скуратова было операцией приоритетной. Так что эпизод со Скуратовым был как раз тем случаем, на котором можно было доказать свою надежность - надежность, которую искал Ельцин, если он рассчитывал избежать уголовного преследования после своего ухода. Путин предоставил Ельцину и его семье необычайно широкий иммунитет, защищающий от какого бы то ни было вмешательства правоохранительных органов. Ясно, что Ельцину была нужна такая защита. Владимир Абаринов: Именно в марте 1999 года начался стремительный карьерный взлет малоизвестного стране Владимира Путина. 29 марта он был назначен секретарем Совета Безопасности. 9 августа того же года президент подписал указы об освобождении от занимаемой должности Сергея Степашина, проработавшего премьером меньше трех месяцев, и о назначении первым заместителем председателя правительства Российской Федерации Владимира Путина. Другим указом от того же 9 августа Путин был назначен исполняющим обязанности председателя правительства. Спустя всего пять дней, 16 августа 1999 года, Государственная Дума утвердила это назначение, и Владимир Путин стал полноправным премьер-министром. Тогда же президент Борис Ельцин объявил его своим преемником. Однако, если посмотреть российские газеты за май 1999 года, когда был отправлен в отставку Примаков, то можно убедиться, что еще за три месяца до своего назначения Владимир Путин в списке реальных кандидатов на пост главы правительства не значился. Дэвид Саттер: Дальнейшие события привели, на мой взгляд, непосредственно к взрывам жилых домов в 1999 году. Популярность Ельцина в тот момент упала до двух процентов. Люди, проводящие опросы, знают, что при любом опросе 6 процентов опрошенных не понимают вопроса. Так что есть большие сомнения, поддерживал ли Ельцина в России хоть кто-то. Такой же опрос, касающийся его новоназначенного после блестящей операции с Юрием Скуратовым премьер-министра Владимира Путина, показал, что два процента населения хотят голосовать за Путина. Совпадение цифры наводит на мысль, что люди, возможно, не понимали, о ком их спрашивают. Так или иначе, картина выглядела мрачно, и было очевидно, что оппозиционный политический блок Примакова и Лужкова, каждый из которых, несомненно, привел бы с собой другие коррумпированные элементы, угрожал разрушить благосостояние олигархов круга Ельцина и привлечь некоторых из них, если не всех, к уголовной ответственности. Владимир Абаринов: Дэвид Саттер жил и работал тогда в России, поэтому его хроника событий того периода носит ярко выраженный личностный характер. Дэвид Саттер: Я был в Москве в то время. Говорили о панике, охватившей правящие круги России. Циркулировали зловещие слухи, что могут произойти теракты, которыми воспользуются, чтобы объявить чрезвычайное положение. И я вспомнил, что в 1996 году были теракты - был взрыв в московском метро, который приписали коммунистическим оппонентам Ельцина. Правда, по некоторым признакам он нес на себе печать спецслужб. Зловещее напряжение возросло после взрыва в торговом комплексе на Манежной площади. В теракте погиб один человек. Теперь, глядя на все эти события в ретроспективе, я думаю, что это была проверка общественного мнения. Затем произошло загадочное вторжение исламских экстремистов из Чечни в Дагестан. Загадочным оно было во многих отношениях. Хотя бы, например, потому, что незадолго до вторжения с границы Чечни были сняты охранявшие ее российские войска. Однако вторжение, квалифицированное как нападение на Россию, стало приобретать весьма серьезное значение после того, как за ним последовали взрывы жилых домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске. Приемы везде были одни и те же - везде применялся в качестве взрывчатки гексоген, заряды были заложены либо в подвалы зданий, либо рядом с ними, взрывы в большинстве случаев произошли посреди ночи с тем, чтобы поразить максимальное число жертв и терроризировать всю страну. Именно этого они и достигли. До этого в России не было энтузиазма по поводу новой чеченской войны. Но после взрывов страна сплотилась. Руководство заявило, что в деле присутствует чеченский след. Не улики против Чечни, таких улик до сих пор никто не представил. Никакого подозреваемого не поймали. Но места преступлений быстро расчистили, хотя хорошо известно, что критически важные улики могут быть найдены на развалинах. Как они были найдены в 1998 году на развалинах наших посольств в Танзании и Кении, и эти улики повлекли за собой аресты. По всей стране жильцы начали сами охранять свои дома по ночам, и подавляющее большинство поддержало новую войну в Чечне. Эта война первоначально была успешной, и привела к резкому взлету популярности прежде неизвестного шефа ФСБ Путина до запредельного уровня. Владимир Абаринов: Теракты следовали один за другим. 31 августа - взрыв на Манежной площади. 40 пострадавших, одна женщина скончалась. 4 сентября - взрыв пятиэтажки в Буйнакске, убиты 62 человека. 9 сентября - взрыв девятиэтажного жилого дома в Москве на улице Гурьянова - погибли 94 человека. 13 сентября - взрыв восьмиэтажного дома на Каширском шоссе - 119 погибших. Спустя еще три дня в Волгодонске при аналогичных обстоятельствах погибли 17 человек. Особое место в этом ряду занимает инцидент в Рязани. 22 сентября в этом городе в подвале жилого дома - по счастливой случайности до взрыва - были обнаружены мешки, заполненные белым порошком, и взрывное устройство. Объявив поначалу о предотвращении теракта, российские власти спустя двое суток заявили, что в Рязани проводились "учения", что в мешках был сахарный песок, а детонатор - ненастоящий. Дэвид Саттер считает эту версию невероятной. Дэвид Саттер: В стране, которая была и без того взбудоражена, будоражить людей еще больше ложной тревогой! Этим можно достигнуть лишь того, что люди откажутся верить своим глазам, когда столкнутся с реальной угрозой. На короткий срок информация о рязанских "учениях" ошеломила страну, а потом была забыта или почти забыта. Но если ФСБ заложила настоящую бомбу в Рязани, то это ясное указание на то, что и другие бомбы были заложены ФСБ. Это означает, что роль коррумпированной группы, которая распоряжается страной, была закреплена посредством актов террора. И это, конечно, делает Владимира Путина плохим партнером в нашей кампании против терроризма. Во всяком случае, ненадежным партнером. Владимир Абаринов: Но ведь обвинения в причастности ФСБ к взрывам остаются недоказанными. Дэвид Саттер: В этих требованиях доказать содержится искажение доктрины о презумпции невиновности, впервые появившейся в англосаксонском праве. Презумпция невиновности придумана для того, чтобы защитить права частного лица от посягательств государства. Она неприменима к правительству, которое подозревается в совершении масштабных преступлений против собственного населения. Если ФСБ невиновна, у нее есть все возможности доказать свою невиновность и мгновенно развеять все сомнения на этот счет. Для этого она должна сделать совсем немного: показать приказ о проведении "учений", показать мешки и взрыватель и предъявить исполнителей этого приказа, которых, я убежден, уже давно нет в живых. Владимир Абаринов: Поговорим о политике нынешней администрации США. Республиканцы были когда-то непримиримыми критиками Билла Клинтона и Эла Гора, которые, по их словам, "потеряли" или "проиграли" Россию. В ходе президентской кампании 2000 года Джордж Буш заявил, что не допустит, чтобы деньги американского налогоплательщика "оседали в кармане Черномырдина и других". (Виктор Черномырдин сначала угрожал Джорджу Бушу судом, но затем от этой идеи отказался). Но когда предвыборная кампания закончилась победой кандидата от Республиканской партии, администрация Буша-младшего превратилась в одного из самых лояльных союзников Владимира Путина. Дэвид Саттер: Ну, во-первых, важно иметь в виду, что роль, какую сыграл в поддержке российских экономических реформ МВФ, была продуктом политических решений, принятых администрацией Буша-старшего. А в администрации Буша человеком, который подготовил почву для этих решений, была Кондолиза Райс, впоследствии превратившаяся в критика российской политики Клинтона. Но Клинтон следовал тем же курсом, каким шел его предшественник, и, в конечном счете, дошел до крайности, до полной идентификации политики в отношении России с личностью Ельцина. Из этого отнюдь не следует, что администрация Буша более чувствительна в этом вопросе, чем администрация Клинтона, хотя республиканцы в целом традиционно более настойчивы, чем демократы, когда речь идет о признании фактов. Думаю, что осознание того, что Соединенные Штаты не полностью отдавали себе отчет в происходящем в России, не понимали природу этого общества и давали плохие советы, в Соединенных Штатах растет, но внимание законодателей занято сейчас другими проблемами. И если уж говорить начистоту, то никто не обязан следовать плохим советам. На самом деле ответственность за политику, которую выбрала Россия, несет сама Россия, даже если она получала неверные и ошибочные рекомендации от страны, которая пользовалась тогда в глазах русских высоким престижем и в которую многие российские так называемые реформаторы верили безоговорочно. Владимир Абаринов: Книга Дэвида Саттера уже вышла в свет, когда в России Генеральная прокуратура начала следственные действия в связи с уголовными обвинениями, предъявленными некоторым ближайшим сотрудникам председателя правления нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского. Суть обвинений - злоупотребления, допущенные при приватизации. Автор книги "Тьма на рассвете" считает незаконной и безнравственной всю россицскую приватизацию. Как Дэвид Саттер относится к истории с Ходорковским? Дэвид Саттер: Я считаю, что сейчас предпринимается очередная попытка отвлечь внимание российского общества от реальных проблем страны, найти ложную цель той враждебности и разочарованию, которые испытывают многие из-за трудностей жизни. А Ходорковский - удобная цель. Каждый отдельно взятый олигарх может быть привлечен к отвественности, потому что у всех есть за спиной что-то, за что можно привлечь. Но это не меняет суть олигархической системы - место одного олигарха занимает другой. Почему Ходорковский - удобная мишень? Прежде всего, согласно многим сообщениям, он самый богатый человек в России. Он получил свое благосостояние посредством незаконных и аморальных бизнес-схем, в которых участвовал с самого начала приватизации. Кроме того, он еврей, и это тоже делает его удобной мишенью. Не уверен, что следственные действия против него будут продолжены. Но если будут, то, с моей точки зрения, это будет явная попытка режима снискать популярность, еще раз создать впечатление, что правительство Путина всей своей мощью преследует кого-то - в прошлом это были чеченцы, теперь - олигарх. В России раздражены горсткой людей, которые сосредоточили в своих руках огромное богатство в то время, как вся страна впала в бедность, и любой шаг Путина, похожий на атаку на олигархов, будет популярен. Владимир Абаринов: Адвокаты арестованных ведут активную защиту своих клиентов, сам Михаил Ходорковский тоже не отмалчивается, хотя и тщательно взвешивает каждое слово и воздерживается от встречных обвинений в адрес высшего политического руководства России. Создается впечатление, что он тоже использует ситуацию в своих интересах: пройдут выборы, пыль осядет, уголовные дела будут закрыты, и, в конечном итоге, Ходорковский докажет, что власть должна считаться с большим бизнесом. Не так? Дэвид Саттер: Еще одно обстоятельство, о котором я забыл сказать -Ходорковский поддерживает оппозиционные партии. И это вовсе не совпадение, что первой мишенью Путина и его администрации оказался Гусинский, который поддержал Лужкова на президентских выборах 2000 года. Так что вполне может быть, что это еще и способ запугать Ходорковского. Но я не вижу, как эти события могут служить пропагандистским целям самого Ходорковского. Я думаю, все олигархи остро ощущают свою уязвимость. Богатые в России всегда чувствовали себя сидящими на вулкане, потому что общество в целом относится к ним с глубокой неприязнью. Поэтому вряд ли Ходорковскому или любому другому олихарху стоит привлекать внимание к нелегальным методам, при помощи которых они получили свое благосостояние, или даже к самой возможности привлечения их к ответственности. Их безопасность, по крайней мере, частично, основана на утверждении, что приватизация была честной, что она закончилась и не подлежит обсуждению - система построена, и нечего и думать изменить ее. Владимир Абаринов: О новом переделе собственности, или даже о национализации собственности в России говорят давно, по крайней мере - с тех пор, как команда Путина почувствовала достаточно твердую почву под ногами. Кому-то даже кажется, что на волне острого недовольства итогами приватизации это совсем нетрудно. Возможна ли национализация частной собственности в сегодняшней России? Дэвид Саттер: Полагаю, это трудно. Этого нельзя осуществить без того, чтобы не нанести катастрофический ущерб отношениям России с западнми экономическими институтами и западными инвесторами. Многие компании, приватизированные сомнительными методами, сейчас частично принадлежат западным собственникам. В случае национализации сразу возникает вопрос: а что делать с западными партнерами? Кроме того, управление национализированными компаниями ляжет тяжелым бременем и на правительство, и на страну. Во многих отношениях эти компании будут в лучшем состоянии, если останутся в частной собственности. И потом, вокруг частных компаний уже выросла целая структура институтов. Так что это приведет к хаосу, а главное - сократит то, в чем Россия нуждается больше всего - объем иностранных инвестиций. Наблюдая картину национализации только что приватизированных предприятий, иностранцы только утвердятся в мысли, что Россия остается беззаконной и непредсказуемой страной, в которую не стоит вкладывать средства. Поскольку такое мнение и так широко распространено, не в интересах России способствовать его еще более широкому распространению. Владимир Абаринов: Недавно Дэвид Саттер снова побывал в России. Дэвид Саттер: Я был там в июне. Дело Ходорковского в тот момент еще не началось. Однако был поднят вопрос о возможном участии ФСБ или о том, что ФСБ была заранее осведомлена о захвате заложников на Дубровке. И это тоже весьма тревожное развитие событий. У меня не было мысли или подозрений, что власти стояли за этим захватом или каким-то образом участвовали в нем, хотя я и считал использование газа варварством. Однако сейчас появились свидетельства, что власти заблаговременно знали о захвате. Это добавляет сомнений по поводу обстоятельств взрывов в жилых домах в 99 году. Возникает зловещий образ правительства, которое удерживает власть с помощью провокаций, а провокации, в свою очередь, типичный образ действий любой тайной полиции. Если эти методы будут применены в ходе предстоящих парламентских или президентских выборов, это будет означать, что в России возникла специфическая политическая система, при которой человека не трогают до тех пор, пока он не представляет угрозу власти, но как только он начинает представлять угрозу или как только преследование его оказывается полезным для сохранения существующей системы, его будут преследовать. Система, при которой реальной безопасности не существует, нет никакого подлинного, надежного соблюдения, уважения прав граждан - их жизнь может быть принесена в жертву в ходе кровавых провокаций, цель которых состоит лишь в том, чтобы ввести в заблуждение общество и усилить настроения, выгодные тем, в чьих руках власть. Владимир Абаринов: Название книги Саттера, "Тьма на рассвете", явно перекликается с названием знаменитого антитоталитарного романа Артура Кёстлера, который в русском переводе называется "Слепящая тьма", а по-английски - "Тьма в полдень". Заголовок послелней главы книги Саттера - "Есть ли будущее у России?" Как отвечает автор на этот вопрос? Ждет ли Россию "Тьма в полдень"? Дэвид Саттер: "Тьма в полдень"? Я думаю, Россия сталкивается с кризисом, системным кризисом. Она будет просто вынуждена иметь с ним дело, если не в эту предвыборную кампанию, то уж точно в следующую. Потому что страна действительно находится в угрожающем положении и из-за экономической стагнации, и из-за надвигающейся демографической катастрофы - сейчас в стране настолько неблагоприятное соотношение смертности и рождаемости, что тенденцию нельзя переломить, не изменив дух общества. В России говорят: "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Судьба России в ее собственных руках. Она только должна понять раз и навсегда, что никакого "особого пути" не существует, что России необходимо принять универсальные ценности. Только таким образом миллионы достойнейших людей в этой стране получат возможность влиять на политический процесс, только на этом пути страна способна избежать испытаний и, возможно, даже будущей катастрофы, которая надвигается, потому что нынешнее благополучие неразрывно связано с высокими ценами на нефть, а это не будет продолжаться вечно. Владимир Абаринов: Мы беседовали с американским журналистом Дэвидом Саттером - автором недавно вышедшей в свет книги "Тьма на рассвете". В прошлом Дэвид Саттер работал корреспондентом газеты "Wall Street Journal", а затем "New York Times" в Москве. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
