Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[30-03-05]
"Нефть за продовольствие": расследование не возложило вину на Кофи Аннана; Великобритания готовится к королевской свадьбе; Возможна ли свобода прессы в Таджикистане; Акция солидарности с жителями Перми: "Пермяков ожидает судьба Ющенко!"Ведущая Ирина Лагунина Независимый комитет по расследованию злоупотреблений программой "Нефть в обмен на продовольствие" опубликовал во вторник свой очередной промежуточный доклад. На сей раз его содержание имеет непосредственное отношение к генеральному секретарю ООН Кофи Аннану. Комитет во главе с бывшим председателем Федеральной резервной системы США Полом Волкером не установил фактов участия Аннана в коррупционных схемах. Однако его сын, бизнесмен Коджо Аннан, остается под подозрением и отказывается сотрудничать с Волкером. Рассказывает Владимир Абаринов. Владимир Абаринов: Гуманитарная программа ООН "Нефть в обмен на продовольствие" была создана для того, чтобы облегчить иракскому народу бремя международных санкций: средства, вырученные от продажи нефти, направлялись на закупку продовольствия, медикаментов и других товаров первой необходимости. При этом Саддам Хусейн нашел способ скрывать значительную часть экспортной выручки. Делал он это, как выясняется, с ведома главного администратора программы Бенона Севана, который просто-напросто имел свою долю в этом нелегальном бизнесе. Немалые деньги направлялись и на подкуп политических сторонников режима. Детали этих схем раскрыл бывший эксперт ООН по разоружению Ирака, а ныне специальный советник директора ЦРУ Чарльз Долфер в ходе сенатских слушаний, которые провел в ноябре прошлого года сенатор Норм Коулман. Вот фрагмент его диалога с Долфером. Норм Коулман: Я хочу остановиться на некоторых лицах, получивших ваучеры. Вы указали, что Бенон Севан получил 13 миллионов баррелей. Он был исполнительным директором программы "нефть-за-продовольствие", не так ли? Чарльз Долфер: Совершенно верно. Данные, которые мы внесли в наш доклад - это данные их иракских источников. Мы не расследовали деятельность ООН. Мы просто сообщали сведения, которые содержатся в иракских источниках. Норм Коулман: Когда вы говорите "данные источников", что вы имеете в виду? Чарльз Долфер: Они составляли списки, кто получил нефтяные ваучеры. Норм Коулман: Получатель ваучера мог продать его профессиональному реэкспортеру и заработать на этом комиссионные. Иными словами, если цена нефти, установленная ООН, ниже рыночной, у вас есть возможность заработать на разнице цен. Правильно? Чарльз Долфер: Правильно. Ваучер имел монетарную стоимость, но, имея ваучер, вы не могли реализовать его самостоятельно. Норм Коулман: Мы говорим о десятках тысяч, возможно, в отдельных случаях о сотнях тысяч долларов, которые можно было заработать, имея такие ваучеры? Чарльз Долфер: Это, конечно, зависело от объема нефти, указанной в ваучере, и разницы в ценах. Обычно эта разница составляла от 10 до 30 центов за баррель. Таким образом, каждый ваучер был не чем иным, как значительной суммой денег. Норм Коулман: Далее. В вашем докладе сказано, что Владимир Жириновский, лидер Либерально-демократической партии России, получил 53 миллиона баррелей нефти. Это ведь одна из крупнейших партий, представленных в Думе? Чарльз Долфер: Спрашивайте меня об Ираке. Норм Коулман: Приличные деньги можно сделать из 50 миллионов баррелей нефти. Чарльз Долфер: Да, можно. Но опять-таки - это иракские данные. Я не могу сказать вам с полной уверенностью... Норм Коулман: Вы обнаружили иракские данные о том, что Жириновский получил 53 миллиона баррелей. Вам известно, что Жириновский - сторонник Саддама? Вы что-нибудь знаете о нем? Чарльз Долфер: Я могу вам сказать, что иракцы были очень довольны, когда он приехал в Багдад. Они считали его влиятельным лицом. Норм Коулман: Верно ли, что - у меня нет под рукой имени - что среди тех, кто значится в иракских списках, имеется сын российского посла в Ираке? Чарльз Долфер: Да, таковы данные списка получателей нефтяных ваучеров, это верно. Норм Коулман: Администрация президента России? Чарльз Долфер: Правильно. Норм Коулман: Министерство иностранных дел России, имя получателя не указано. Чарльз Долфер: Да, верно. Норм Коулман: Коммунистическая партия Украины? Чарльз Долфер: Да. Владимир Абаринов: Под давлением этих и аналогичных обвинений генеральный секретарь Кофи Аннан был вынужден в апреле прошлого года назначить независимое расследование злоупотреблений в рамках программы "Нефть за продовольствие". Расследование возглавил один из самых авторитетных финансистов мира, бывший председатель Федеральной резервной системы Пол Волкер. Первый промежуточный доклад Волкера, опубликованный в конце прошлого года, подтвердил обвинения против Бенона Севана. Севан отстранен от работы в секретариате ООН, свою вину он отрицает. Пока Волкер расследовал деятельность Севана, появилась новая информация - пресса сообщила, что сын генерального секретаря, начинающий бизнесмен Коджо Аннан, работал в швейцарской компании "Cotecna Inspection", которая выиграла тендер на независимый аудит программы "Нефть за продовольствие". Получалось, что ООН заключила контракт с фирмой именно потому, что в ней работал сын генерального секретаря и что, возможно, фирма сознательно закрывала глаза на нарушения режима санкций. Кофи Аннан заявил, что контракт с фирмой был подписан, когда он еще не был генеральным секретарем, а его сын уволился из нее в конце 1999 года. Однако впоследствии выяснилось, что Коджо Аннан продолжал получать зарплату в компании Cotecna вплоть до февраля прошлого года. Кофи Аннан и после этого не увидел здесь никакого конфликта интересов. Перед лицом новых обвинений Пол Волкер посвятил второй этап своего расследования исключительно вопросу о том, знал ли Кофи Аннан, а если знал, то что именно, о сотрудничестве своего сына с компанией Cotecna. Таких фактов комитет Волкера не нашел. Пол Волкер: Выводы комитета ясны. Тщательное и всестороннее изучение материалов на бумаге и в электронном виде, интенсивные собеседования со всеми причастными лицами не обнаружили никаких свидетельств того, что генеральный секретарь оказывал влияние на процесс конкурса и отбора подрядчика для инспекции гуманитарных товаров в 1998 году. Владимир Абаринов: По словам Волкера, генеральный секретарь по роду своих должностных обязанностей не мог участвовать в распределении подрядов. Пол Волкер: Генеральный секретарь постоянно утверждал, что он не был осведомлен об участии компании Cotecna в конкурсе 1998 года. В соответствии с практикой ООН, генеральный секретарь не имел отношения к вопросам снабжения. Наше расследование установило, что в нескольких случаях он мог знать об участии фирмы Cotecna в тендере. Как бы то ни было, нет ни убедительных показаний, ни документальных подтверждений. Владимир Абаринов: Вместе с тем комитет установил, что бывший начальник канцелярии генерального секретаря Игбал Риза уничтожил большой объем документации, имеющей отношение к программе "Нефть за продовольствие". Он сделал это вопреки приказу Кофи Аннана обеспечить сохранность документов, необходимых для независимого расследования. Более того. Когда Кофи Аннан узнал о взаимоотношениях своего сына с компанией Cotecna, которая к тому же обвинялась в отмывании денег, он распорядился провести служебное расследование. Но расследование это продолжалось всего один день. Коджо Аннан сообщил отцу и чиновникам ООН ложную информацию о своих связях с Cotecna. Пол Волкер: Доклад ООН также демонстрирует, что должностные лица ООН не знали, что в Швейцарии президенту Cotecna предъявлены уголовные обвинения. В этот момент расследование ООН было закрыто. Дальнейшие деловые отношения между Cotecna и Коджо Аннаном остались неизвестны. Эти отношения продолжались до 2004 года. Комитет установил, что, принимая во внимание характер и значение поставленных вопросов, расследование ООН, инициированное генеральным секретарем, было неадекватным. В результате контракт с Cotecna не был поставлен под сомнение и был продлен вплоть до окончания действия программы. И наконец, хотя Cotecna сотрудничала с комитетом по ряду важных аспектов, комитет находит, что и сотрудники Cotecna, и Коджо Аннан действовали с целью скрыть свои деловые и финансовые отношения, вводя в заблуждение генерального секретаря, других должностных лиц ООН и общественность. Владимир Абаринов: Кофи Аннан трижды встречался с президентом Cotecna Эли Жоржем Масси (Elie Georges Massey) - два раза, в Давосе и Нью-Йорке, до подписания контракта и один раз, в Женеве, после - но не мог вспомнить об этих встречах до тех пор, пока ему не предъявили записи, обнаруженные на жестком диске его собственного компьютера. После этого подчиненные Аннана подтвердили, что встречи имели место, но вопрос о программе "нефть за продовольствие" на них не стоял. Участвовал ли Коджо Аннан в организации этих встреч, осталось неизвестным. Несмотря на частные и публичные обращения отца, Коджо Аннан показаний комитету Волкера не дал. Генеральный секретарь принял доклад комитета с заметным облегчением. На созванной в штаб-квартире ООН специально по этому случаю пресс-конференции Кофи Аннан выразил удовлетворение тем, что с него все подозрения сняты. Вместе с тем горько посетовал на поведение своего сына. Кофи Аннан: По причинам, понятным любому родителю, лично для меня наиболее сложными и болезненными моментами в течение последнего года были те, из которых следовало, что мой сын Коджо, возможно, вел себя неподобающе или не говорил мне всей правды о своих действиях. Расследование теперь вынесло свое суждение на этот счет. Я люблю своего сына и всегда ожидал от него соблюдения самых высоких стандартов порядочности. Меня глубоко опечалили свидетельства обратного, и в особенности тот факт, что мой сын уклонился от полного сотрудничества с расследованием. Я пытался уговорить, убедить его изменить позицию и начать сотрудничать. Владимир Абаринов: Корреспондент CNN Ричард Росс во время пресс-конференции перечислил все обвинения последнего времени в адрес ООН, в том числе сексуальное насилие над мирными жителями Конго, в котором обвиняются миротворцы ООН, и подозрения в сексуальных домогательствах, из-за которых был вынужден оставить пост верховного комиссара по делам беженцев Рууд Любберс. "Не считаете ли вы, что ради блага организации вам пора уйти"? - спросил Аннана Ричард Росс. Кофи Аннан: Черт подери, нет. Однако позвольте мне сказать относительно вопросов, которые вы затронули. Мы собираемся разобраться в некоторых сложных проблемах. Но, к сожалению, вы возвращаетесь к вопросам, которые уже решены. Дело Любберса закрыто. Проведено полное расследование. Мы провели его должным образом и нашли Любберса невиновным. Но вы продолжаете называть его имя каждый раз, когда речь заходит об этих вопросах. Не думаю, то это справедливо по отношению к нему, к Управлению по делам беженцев или к системе в целом. Это дело закрыто. Пожалуйста, оставьте Любберса в покое. Что касается других поднятых вами дел, таких как сексуальная эксплуатация в Конго и другие, то мы весьма энергично их изучаем. Мы создаем систему, при которой этого не может случиться, и не только в Конго, но и при проведении любых других наших операций в любых других частях мира. Нет ничего необычного в том, что в организации такого размера, будь то правительство какой-либо страны или компания, возникают такого рода проблемы. Их решают, извлекают уроки и идут дальше. У меня много работы, и я собираюсь идти дальше и делать эту работу. Думаю, вам известна моя повестка дня. Большое спасибо, дамы и господа. Владимир Абаринов: С этими словами Кофи Аннан покинул пресс-конференцию, ответив всего на три вопроса. Вместо него с журналистами разговаривал руководитель его аппарата Марк Маллок Браун. Маллок Браун: Причина, почему он не остался здесь отвечать на бесконечные вопросы, (помимо необходимости заняться делами, конечно), состоит в том, что он в течение многих часов на перекрестном допросе давал показания комитету Волкера. Его спрашивали, и переспрашивали, и перепереспрашивали ровно о том же самом, о чем спрашиваете вы. Поэтому он счел, что нет нужды превращаться в объект нового расследования в этой комнате. Как вам известно, этим в течение года занимались лучшие мастера расследований Америки и остального мира. Вот их выводы. И я сильно сомневаюсь в том, что вы справитесь лучше, чем они, с информацией, которую содержит их доклад. Он говорит сам за себя. И знаете, этот человек прошел через все это. Никакая другая организация, никакой другой руководитель не проходит через перекрестный допрос. Но теперь это сделано, все в прошлом. Вердикт вынесен. И он не собирается заново открывать дискуссию с вами всякий раз на каждой пресс-конференции. Владимир Абаринов: Однако в Вашингтоне далеко не все удовлетворены действиями и оправданиями Кофи Аннана. Говорит один из самых авторитетных комментаторов консервативного лагеря, вице-президент Американского института предпринимательства Даниэль Плетка. Даниэль Плетка: Я не думаю, что существуют доказательства, что он брал взятки или закрывал глаза на то, как берут другие, или получал какую-либо личную выгоду. Но его ответ на обвинения - это попытка переложить ответственность. Таким был тон его заявлений с самого начала. "Я ничего не делал, говорите об этом не со мной, а с моими заместителями. Это они несут ответственность. Я здесь просто работаю". Владимир Абаринов: Даниэль Плетка в корне не согласна с тем, что никакая организация не подвергалась подобному расследованию. Даниэль Плетка: Если бы Организация Объединенных Наций была частной компанией, и всплыли бы факты, о которых мы знаем теперь, президент компании ушел бы. Элиот Шпитцер поджарил бы его на своей жаровне для барбекю. Потому что есть вещи, недопустимые там, где делается реальный бизнес, где есть реальные акционеры, в компаниях, которые действительно стремятся достичь тех целей, ради которых они были созданы. Владимир Абаринов: Элиот Шпитцер - генеральный прокурор штата Нью-Йорк, на территории которого находится штаб-квартира ООН. Чиновники этой организации пользуются дипломатическим иммунитетом от уголовного преследования, но это не значит, что им, в частности Бенону Севану, не могут быть предъявлены уголовные обвинения. Ирина Лагунина: Агентство по продаже и аренде недвижимости Нельсон Бейквел выставило на Интернет-аукционе eBay угловую комнату с балконом с видом на место бракосочетания принца Чарлза и Камиллы Паркер-Боулз. Изначальная цена лота в прошлую пятницу - один британский фунт. Утром в среду за балкон давали 26 фунтов. Пик ожидается к пятнице, когда лот будет закрыт ровно за неделю до королевской свадьбы. Объявление в Интернете гласит: "вы можете принести собственную закуску и напитки, но и вы, и ваши гости могут подвергаться обыску полиции". И еще: "Чтобы увеличить впечатление от сцены, мы рекомендуем принести с собой бинокли". Комната вмещает 20 человек. Считается, что наиболее красивый вид открывается из гостиницы прямо напротив места бракосочетания. Но номера в отеле уже разобраны за 1000 фунтов каждый. Приготовления к свадьбе ведутся полным ходом, хотя многие юридические вопросы так и остаются нерешенными. Я передаю микрофон моему коллеге Ефиму Фиштейну. Ефим Фиштейн: 8 апреля наследник британского престола принц Чарлз сочетается законным браком со своей многолетней возлюбленной Камиллой Паркер-Боулз. Было объявлено, что в случае восхождения Чарлза на престол, Камилла не получит титула королевы. Однако британские эксперты по конституционному оспаривают это решение. Общественное мнение страны настроено против Камиллы-королевы. В преддверии августейшей свадьбы в Англии с новой силой вспыхнула полемика по поводу законности королевского титула Камиллы и законности брака члена королевской семьи, не освященного венчанием в церкви. Из Лондона Наталья Голицына. Наталья Голицына: Еще месяц назад, когда было объявлено о предстоящем браке принца Чарлза и Камиллы Паркер-Боулз, Букингемский дворец объявил, что в случае восхождения Чарлза на престол Камилла получит титул не королевы, а принцессы-консорт. До коронования Чарлза королева жалует ей титул герцогини Корнуоллской. Правительство подтвердило и санкционировало эти решения Елизаветы Второй, вызванные непопулярностью невесты принца Уэльского у британской общественности. Однако эксперты по конституционному праву сомневаются в легальности этого решения и даже в самой законности брака члена королевской семьи, зарегистрированного в обычном бюро регистрации браков. (Венчание в церкви Чарлза и Камиллы невозможно из-за того, что их первые браки завершились разводами.) Этот беспрецедентный шаг члена королевской семьи означает разрыв с многовековой традицией британских монархов, и, по мнению наблюдателей, наносит ей серьезный урон. Не по этой ли причине на церемонии в загсе будут отсутствовать королева и ее супруг герцог Эдинбургский? Правда, братья и сестра Чарлза, а также дети жениха и невесты прибудут на брачную церемонию. Впрочем, этот брак не останется без церковного благословения. После так называемой "гражданской церемонии" архиепископ Кентерберийский благословит супругов в Виндзорском замке. Неожиданно в спор о легитимности решений королевы и правительства о титуле Камиллы в случае перехода престола к Чарлзу вмешался департамент по конституционным делам министерства юстиции, который заявил, что по закону Камиллу нельзя будет лишить титула королевы. Во время дебатов в парламенте глава этого департамента Кристофер Лесли заявил, что брак Чарлза и Камиллы нельзя будет назвать морганатическим, а это значит, что лишать ее титула королевы противозаконно. В правительственных кругах отмечают, что, возможно, понадобятся какие-то новые законодательные установления, официально подтверждающие желание Камиллы не становиться королевой. Однако эксперты заявляют, что в таком случае аналогичные новые законодательные акты должны быть приняты парламентами 17 стран, где британский монарх является официальным главой государства, - в частности, в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Тем не менее, наблюдатели полагают, что, скорее всего, в этом деле будет найден традиционный английский компромисс - принятие нового закона о престолонаследии будет отложено до вступления 56-летнего Чарлза на престол, если, конечно, это когда-нибудь произойдет. А за это время много воды утечет, и отношение британской общественности к Камилле может измениться. Тем более, что 78-летняя Елизавета Вторая на здоровье не жалуется, а ее мать скончалась в возрасте ста одного года. Ефим Фиштейн: В Испании, как и в других европейских странах, предстоящий брак принца Чарльза и Камиллы Паркер, вызывает бурное обсуждение. Не удивительно, испанцы недавно стали свидетелями не менее полемичной свадьбы своего наследного принца. Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий. Виктор Черецкий: Испанские социологи считают, что новый брак наследника короны Великобритании поддерживают в основном образованные люди либеральных взглядов. Против высказываются личности, имеющие довольно поверхностные представления о жизни британской королевской фамилии. Для многих из них идеалом принцессы была красавица Диана, фотографии которой до сих часто публикуются в изданиях о жизни всевозможных знаменитостей. Среди горячих сторонников брака принца и Камиллы Паркер - журналистка Габриэла Роспиде. Габриэла Роспиде: Думаю, что принц должен был давно жениться на Камилле, хотя, возможно, он в молодости не был готов к этому союзу. Его брак с Дианой был неудачным вовсе не из-за разницы в возрасте или социального происхождения. Диана была слишком проста для Чарльза. Между ними была интеллектуальная пропасть, полное несовпадение взглядов и интересов. Это и привело к разводу. Между тем, рядом всегда была женщина, равная ему по интеллекту, с которой он теперь и вступит в брак. Виктор Черецкий: Полемика вокруг предстоящей свадьбы ведется и на форумах испанских Интернет-изданий. Вот несколько высказываний читателей газеты "Периодиста Дихиталь". "Любовь, которую эти люди пронесли через всю жизнь, может заслуживать только уважение, - пишет Феликс Гонсалес. - Принц хочет женить на женщине, которую обожал всю жизнь". Ну а Кармен Кортина и еще несколько читателей считают, что единственно, в чем можно упрекнуть принца, это в том, что он "не оформил отношения с Камиллой значительно раньше". Впрочем, многие авторы полемики считают, что принца стоит наказать хотя бы за то, что он не был верен первой жене, и что теперь он непременно должен отказаться от трона в пользу своего сына. Так думает, к примеру, Гарсия Фуэнтес и еще несколько читателей газеты "Периодиста Дихиталь". Вместе с тем, испанцы убеждены, что институт монархии в Великобритании нисколько не пострадает от предстоящей свадьбы. Что же касается Испании, то здесь недавняя женитьба наследного принца Фелипе де Борбона вызвала полемику о дальнейшей судьбе монархии. Говорит Габриэла Роспиде: Габриэла Роспиде: В Испании - ситуация иная. Монархия короля Хуана Карлоса относительно молодая. Она сменила диктатуру Франко. До диктатуры в стране была республика. Сомнения в отношении будущего монархии усилились после свадьбы наследника, которая, по моему мнению, вызывает лишь сожаление. Принц Фелипе взял себе в жены женщину, которая вряд ли может олицетворять традиции испанской монархии и высокие моральные принципы, которые так ценят испанцы в нынешнем монархе и его супруге - королеве Софии. Жена принца по своему воспитанию и манерам не готова выполнять функции принцессы. Кроме того, эта женщина разведена, и в свое время, как утверждает пресса, вела беспорядочный образ жизни. Сейчас испанцы уважают своего короля и королеву именно за добропорядочность, за то, что они являются эталоном воспитанности. Что касается будущей королевской четы, то она, возможно, не сможет служить аналогичным примером для общества. Отношение к монархии здесь может резко измениться. Виктор Черецкий: Отметим, что в отличие от Великобритании, в Испании открыто обсуждать поведение королевской фамилии особо не принято. Ефим Фиштейн: Одним из парадоксов нынешней ситуации является то обстоятельство, что англиканская церковь не может обвенчать принца Чарлза и Камиллу Паркер-Боулз из-за того, что оба они разведены. А парадокс заключается в том, что именно развод явился подлинной причиной разрыва английской церковной иерархии с Ватиканом в первой половине 16 века. Напомню, что поводом для победы реформации стало желание короля Генриха Восьмого расторгнуть брак с Екатериной Арагонской и взять в жены красавицу Анну Болейн. Папа Римский не допускал мысли о том, чтобы благословить второй брак и тем самым осветить институт развода. Своенравный король порвал с Ватиканом, основал англиканскую церковь и провозгласил себя ее главой. Британские монархи и сейчас возглавляют эту церковь и назначают ее иерархов. И вот сейчас англиканская церковь, и без того находящаяся на грани раскола из-за своего отношения к проблеме гомосексуализма священнослужителей, вновь столкнулась с проблемой развода, на этот раз в роли стороны, этот акт осуждающей. Таковы парадоксы истории. Ирина Лагунина: Совет Европы вслед за Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе заявил, что прошедшие в конце февраля парламентские выборы в Таджикистане не отвечают международным стандартам честного народного волеизъявления. Среди нарушений отмечено следующее: государство наложило ограничения на работу независимых средств информации в стране в период предвыборной кампании, а оппозиция не имела доступ к государственным информационным службам. О проблемах журналистов Таджикистана сегодняшний разговор Олега Панфилова. Олег Панфилов: После того как президент СССР Михаил Горбачев провозгласил перестройку и гласность, в советских республиках, а после 91 года и в новых независимых государствах развитие новой независимой прессы происходило по-разному. В Туркмении, например, президент Ниязов практически сразу запретил издание негосударственной прессы, было лишь несколько попыток выпуска журналов и газет. Белорусский сценарий был иной. С приходом Александра Лукашенко пресса его поначалу поддерживала, но потом поплатилась за свою независимость. Практически во всех страх СНГ ситуация с независимой прессой ухудшается. На то есть и политические причины и, на мой взгляд, профессиональные. Первая волне создания политической прессы закончилась тем, что она появилась как независимая, но затем в основном стала превращаться в оппозиционную политическую прессу. Тиражи никого не интересовали, развитие прессы тоже. Основной целью развития было противостояние с властью. В Таджикистане журналисты все это пережили в конце 80 и начале 90 годов. К концу 92 году в стране выходило более 30 независимых и оппозиционных газет. Затем началась война. И как результат противостояния - смена политического руководства и изменение отношения к свободе слова. Почти все издания были закрыты, а партийные газеты запрещены решением Верховного суда. Таджикская пресса до 2000 года напоминала советскую, публиковалась только официальная точка зрения на происходящее в стране. Но постоянно начали появляться независимые издания. Сейчас в Таджикистане работают три независимых медиа-холдинга, выходит большое количество газет, и не только в столице, но и в провинции, появились независимые радиостанции, вещает около двадцати независимых телестудий. Два года назад французская организация "Репортеры без границ" назвала Таджикистан лидером среди стран СНГ по степени свободы печати. С чем, правда, таджикские журналисты не согласны. Конечно, назвать Таджикистан свободной страной нельзя. Здесь не только непрофессиональные журналисты, но и непрофессиональные чиновники. И в период подготовки к выборам в местный парламент вновь обострились отношения между властью и прессой. Тем не менее, ситуация в таджикской журналистике весьма показательна. И чтобы прояснить некоторые нюансы современного положения журналистов, я пригласил в студию председателя Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана Нуриддина Каршибоева. Нуриддин, скажите, сейчас ситуация в Таджикистане с прессой намного лучше, чем она была 8-10 лет назад, особенно во время гражданской войны. Тем не менее, очень много проблем, особенно эти проблемы видны в ваших материалах, ежегодных отчетах, в ежемесячных отчетах, в той информации, которую рассылает ваша организация. Какая сейчас основная проблема для журналистов Таджикистана? Нуриддин Каршибоев: Несмотря на позитивность, сдвиги в плане развития независимой прессы в Таджикистане, есть и остаются проблемы нарушения прав журналистов и средств массовой информации. Дело в том, что за последние 5-7 лет были позитивные сдвиги в плане развития, появления независимых средств массовой информации. Но, к сожалению, накануне прошедших выборов в Таджикистане, это вторая половина 2004 года, давление и нарушение прав средств массовой информации со стороны властных структур усилилось, увеличивалось. Мы это связываем с политической борьбой за места в таджикском парламенте. И думаю, что после этих выборов все-таки высшее руководство республики Таджикистан и руководители средств массовой информации постараются улучшить ситуацию со свободой слова, и к этому можно относиться с оптимизмом. Недавно, в начале марта президент Таджикистана Рахмонов подписал распоряжение, по которому обязывает всех руководителей министерств и ведомств ежеквартально отчитываться перед прессой. Но, на наш взгляд, проблема с доступом к информации остается актуальной. И кроме того, есть проблема с обеспечением квалифицированных кадров, проблема с расследовательской журналистикой в Таджикистане. Тем не менее, наша организация и другие в Таджикистане стараются способствовать развитию независимых средств массовой информации. Олег Панфилов: Если вспоминать то, что произошло в Таджикистане за последние 10-12 лет, то удивляет, конечно же, и поражает цифра числа погибших журналистов в Таджикистане. Сейчас, слава богу, в республике не убивают журналистов и довольно редкие случаи нападения на журналистов. Тем не менее, проблема существует. Я хотел бы спросить, какие категории нарушений прав журналистов вы отмечаете сейчас больше всего? Нуриддин Каршибоев: Больше всего, как я сказал, проблема с доступом к информации. Отказываются предоставлять информацию государственные чиновники. Это основная часть нарушений, которые мы фиксируем в ходе мониторинга. Кроме того есть давление через фискальные органы на независимые средства массовой информации. К сожалению, здесь уместно отметить, что и сами руководители средств массовой информации, сами журналисты в этом виноваты. Поскольку, когда требуешь свои законные права, надо выполнять свои законные обязательства. К сожалению, есть случаи, когда сами журналисты, сами учредители, самые главные редакторы нарушают нормы закона республики Таджикистан. Угрозы были зафиксированы в прошлом году. С приостановлением некоторых оппозиционных газет, угрозы в адрес журналистов средств массовой информации уменьшились. И мы это связываем с тем, что эти газеты не издаются и нет поводов для угроз. Олег Панфилов: Скажите, таджикская пресса заболела политиканством, как этой страшной болезнью болеют азербайджанские журналисты, журналисты в Казахстане? После гражданской войны мне казалось, что таджикские журналисты будут воссоздавать новую прессу, более современную. Но на медиа-рынке появились новые издания, которые сразу же объявили себя оппозиционными. Как вы думаете, есть ли будущее у такого развития таджикской прессы? Нуриддин Каршибоев: Я уверен, что у такой категории прессы, которая объявляет себя политической силой или сразу объявляет оппозиционной газетой, нет будущего. Тому может послужить пример газеты "Одаму олам", которая сразу потеряла много своих читателей и сейчас, по нашим данным, они смогут издаваться, но они не пользуются популярностью среди читателей. Отрадно, что многие средства массовой информации не занимаются политикой и лояльно относятся к власти. Тем не менее, за последние два-три года появляются аналитические статьи, критические статьи, где есть анализ и где есть сбалансированный подход к проблеме, и это обнадеживает, что будущее за качественной журналистикой. Олег Панфилов: Почти вся пресса, которую вы упоминали, в том числе и та, которая называет себя оппозиционной прессой, это газеты, которые выходят в основном или на грант или на какие-то пожертвования. И отрадно, что в Таджикистане есть независимый медиа-холдинг, который выпускает семь газет, и газеты сами себе зарабатывают на жизнь. Но речь идет прежде всего о Душанбе и о каком-то количестве прессы, которое выпускается на севере Таджикистана в городе Худжанде. Что вы скажете вообще о всей территории республики, потому что после гражданской войны разруха не только в экономике, но разруха, по всей видимости, и в информационном обеспечении населения. Нуриддин Каршибоев: Дело в том, что я и раньше говорил об этом, в Таджикистане очень много районных и городских газет, которые выходят нерегулярно и малым тиражом. И еще три года назад мы предлагали, что это уже прошлое и необходимо создавать нормальные региональные общественно-политические газеты. К сожалению, издаются эти газеты, финансируются за счет местных бюджетов и как бы служат трибуной для местных органов власти. Частично эти газеты финансируются Министерством культуры республики. То есть они получают субсидии за счет государственного бюджета. Я не думаю, что эти газеты будут и дальше развиваться. Я не думаю, что эти газеты могут пользоваться популярностью среди населения. Тем не менее, те регионы, которые вы называли, на данный момент появилась одна газета, и газета, которая является общественно-политической газетой и частично провластная газета - это "Кулябская правда", которая почти год издается регулярно и старается обеспечить те нормы журналистские, которые приняты во всем мире. Олег Панфилов: Но газеты выходят все равно достаточно маленькими тиражами и их трудно доставлять в отдаленные районы, тем более, напомню, что Таджикистан - это страна с очень сложным рельефом, 93% горы и тяжелые дороги. Речь, наверное, все-таки как о развитии прессы, должна идти о развитии независимого радио и телевидения. Если у радио есть уже примеры, хорошие примеры, работают несколько независимых радиостанций, есть ли будущее у независимого телевидения, кроме маленьких телестудий, телекомпаний, которые работают в большинстве своем в районах? Есть ли возможность создать настоящее национальное независимое телевидение? Нуриддин Каршибоев: Конечно, это мечта патриотов журналистики в Таджикистане создавать общереспубликанский, общенациональный независимый канал. Но, на мой взгляд, еще рано создавать подобный канал, поскольку нет средств, и экономическое положение в Таджикистане не способствует тому, чтобы развивать независимый телеканал. Как мы уже с вами отметили, радио уже стало популярно, и уже четыре независимые радиостанции вещают по Таджикистану. Но, тем не менее, здесь тоже есть проблемы, проблемы с лицензированием в области радиовещания, этот вопрос почти год не решается, несмотря на то, что было обращение нашей ассоциации и в правительство, и в парламент о том, что необходимо разрешить эту проблему. Если проблема с лицензированием, то есть будет принято новое положение о лицензировании в области телерадиовещании, тогда, может быть, быстрее будет развиваться радиожурналистика в Таджикистане. Акция солидарности с населением Перми Ирина Лагунина: 28 марта в Москве у офиса Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору состоялась акция солидарности с населением Перми под названием "Пермяков ожидает судьба Ющенко!". Акция приурочена к проходящей в Москве государственной экологической экспертизе проектов пермских стендов для сжигания твёрдотопливных ракет. Её организовали экологические объединения "Автономное Действие" и "Хранители Радуги". Рассказывает Марина Катыс. Марина Катыс: Причиной проведения акции стал заказной характер идущей в Москве государственной экологической экспертизы проектов стендов для сжигания ракет в Перми. Председателем комиссии назначен Леонид Забелин, пермский специалист-ракетчик, работавший на Кировском заводе и имеющий связи с директорами предприятий, на которых идет утилизация ракет. Присутствующие на заседании представители заказчика явно оказывают влияние на ход обсуждения в комиссии, что противоречит закону. Итоги общественной экологической экспертизы, выявившей серьезные нарушения в проектной документации, игнорируются государственными инспекторами. При этом к работе с документами не допускаются направленные в комиссию госэкспертизы представители общественной экологической экспертизы, известные московские ученые, доктора наук Лев Федоров и Вадим Романов. И мой первый вопрос к доктору технических наук Вадиму Романову. Вадим Иванович, вы только что приехали с заседания государственной экологической экспертизы по проекту сжигания твердотопливных ракет в Перми. Вадим Романов: Я был неприятно удивлен той атмосферой, которая царила на этом заседании. Нас с Львом Александровичем, представителей общественности, не то, что не выслушали, нам не дали никакой запрашиваемой информации. Я ожидал совершенно другого приема. Я думаю, что мы зададим вопросы, еще раз обратим внимание на те неувязки, которые имеются в тех проектах. Ничего подобного не случилось. Я понял, что нам не предоставят эту информацию, она засекречена. Марина Катыс: Хотя вы имеете представление о том, что образуется при сжигании твердотопливных ракет? Вадим Романов: У нас Институт Биофизики отчет делал, Институт Прикладной геофизики, НПО "Союз" - такая информация предоставлялась в тот период. Конечно, мы представляем, какие могут быть загрязняющие и токсичные вещества. Марина Катыс: Лев Александрович, вы тоже представляли общественные организации на заседании государственной экологической экспертизы по утилизации твердотопливных ракет в Перми. Ваши ощущения? Лев Федоров: У меня были очень тяжелые ощущения. Тот вывод, который я сделал сегодня во время заседания комиссии, он - хуже не придумаешь. Перед нами была неприкрытая коррупция. Дело в том, что мы только сегодня поняли, что председатель Комиссии государственной экологической экспертизы, официально назначенный Гостехнадзором, - Леонид Васильевич Забелин, он же - разработчик твердых топлив в Перми, он в Перми работал. Я лично читал за его подписью книги от завода имени Кирова, на территории которого происходит сейчас сжигание ракет. И вот он оказывается, экспертирует проект как независимое лицо. Поскольку там есть еще такой "тяжелый камень", как образование диоксинов (высокотоксичных химических веществ), то Леонид Забелин лично написал (не имея ни малейшей квалификации на эту тему) справку о диоксинах, использовал литературные данные, сбросил два нуля - а когда два нуля сбросишь, естественно, количество диоксинов получается в сто раз меньше и - и внес ее на заседание комиссии. Он - един в трех лицах: он был разработчиком, сейчас он независимый эксперт, и еще и по диоксинам справочки раздает. Это то, что мы выяснили сегодня. А до этого полтора месяца назад мы их известили, что поскольку нас с Вадимом Ивановичем Романовым пермские общественные организации делегировали, то, естественно, мы хотели бы быть с экспертами на равных. Дело в том, что в соответствии с Законом Об экологической общественной экспертизе общественным экспертам предоставляется вся документация. Нам предоставили не всю. Но и этой не всей документации хватило, чтобы понять, что там недостатков настолько много, что проект просто неработоспособен с точки зрения выполнения законов. Но поскольку нам не предоставили всего, то когда нас делегировали общественные организации участвовать в заседании государственной экспертизы, я, естественно, в прошлый раз на заседании сказал: "Полный список выбросов во время открытого сжигания ракет, будьте любезны". Они говорят: "Том такой-то, вот там-то". - "А том где? Дайте том прочитать". И они нам не дали. Это нежелание познакомить с несекретной, а просто с той технической документацией, вокруг которой, собственно, ведутся баталии - это второй вопрос. То есть первый вопрос: что председатель - заинтересованное лицо, второе вопрос: непредоставление документации. Есть и третий вопрос. Насколько я понимаю, они хотят задним числом оформить то, что уже построено. И поскольку общественность заволновалась, они решили провести экспертизу задним числом, у них выхода нет. Они твердо решили иметь положительное заключение, несмотря на недостатки, которых там очень много. Таким образом, то, что происходит сейчас - это сговор, сговор фактически всех сторон. То есть так называемые независимые эксперты-разработчики, власти Перми (это очень важный момент) и, разумеется, Росавиакосмос, как заказчик. Он не только перечислил деньги на экспертизу, но и управляет - кому давать документацию, а кому не давать. Марина Катыс: Спасибо, Лев Александрович. Вадим Иванович, если говорить о недостатках этого проекта, вы как эксперт, какие недостатки отметили бы? Вадим Романов: Нужно начать с того, что не ознакомлена общественность, не спрашивали ее мнение совершенно. Не указано количество уничтожаемых изделий, даются данные по тысячи тонн уничтожаемых в год изделий, а при подсчетах наших оказывается, что эта цифра по меньшей мере в два раза занижена - в действительности уничтожается две тысячи тонн в год. В проектных материалах отсутствует общее описание всего проекта, отсутствует заключение государственной экологической экспертизы. К материалам не приложены постановления правительства, откуда бы следовало, что массовое уничтожение твердотопливных стратегических ракет должно производиться именно в городе Перми. Вся представленная на экспертизу проекта документация разработана с нарушением, не представлен протокол общественных обсуждений проекта. Отсутствуют данные о составе твердых ракетных топлив, которые могли бы позволить оценить возможные выбросы загрязняющих веществ в случае аварийной ситуации на объектах. Марина Катыс: Лев Александрович, если говорить об основных претензиях, насколько я понимаю, это - недовольство жителей Перми тем, что происходит в связи с сжиганием твердотопливных ракет, и второе - это вредные выбросы в атмосферу, которые происходят при утилизации ракет. Ведь были пикеты, был лагерь протеста в Перми. Почему местные власти не привлекают общественность к решению этого вопроса? Лев Федоров: Насчет выбросов. Стенды, на которых раньше прожигались, а сейчас уничтожаются ракеты, существуют 40 лет. И пока жила советская власть, пока было капиталистическое окружение, и пока была борьба за безопасность советской родины, жители терпели: нюхали, глотали, и - терпели. Теперь все это кончилось, оказалось, что эти ракеты были не нужны и теперь их начинают сжигать на том же месте, где их делали. И вот это людям уже непонятно. Протесты возникли именно поэтому: сначала люди боролись за оборонку, а потом выяснилось, что теперь (опять за счет их здоровья) хотят еще и разоружаться. А по содержанию - я не смог найти ни одного закона Российской Федерации, который не был бы нарушен, нарушен самым откровенным образом. Есть закон 1997 года "О промышленной безопасности и опасных промышленных объектах". Положено на любой объект, который работает, предоставлять декларацию безопасности: что этот объект выбрасывает и какие меры принимаются, чтобы то, что выбрасывается, улавливалось и до людей не доходило. Это подробнейший прекрасный документ. У тех объектов, проекты которых мы сегодня слушали, декларации безопасности нет, а она должна была быть в проектных документах. И все делают вид, что так надо. И вопросы задавать напрямую бесполезно. Говоришь: давайте поговорим о Законе об атмосферном воздухе - уклоняются. О промышленной безопасности - уклоняются. О санитарных правилах - тоже уклоняются. А везде разговор один и тот же: перечисляются все вредные вещества и способы борьбы с этими вредными веществами, чтобы они не достигали населения. Марина Катыс: Насколько я понимаю, вокруг Государственной экологической экспертизы по этому проекту складывается довольно скандальная ситуация Жители Перми возмущены происходящим, вы, как представители общественности, тоже, как я понимаю, находитесь в возмущении. А что делать? Ведь проект все равно продвигается, уже госэкспертиза проводится задним числом. Что теперь - обращаться в суд? Лев Федоров: Нет, в суд обращаться бесполезно, потому что у нас нечего принести в суд. Если вам не показали документы, что вы принесете? Ту справку о диоксинах, которую сочинил сам председатель комиссии - ведь нам ее не дали. И приказа по Ростехнадзору об образовании комиссии во главе с Забелиным нам тоже не дали. Мы сегодня просто вычислили этого человека. Поэтому у людей нет другой возможности бороться, кроме как пресса и, может быть, активные действия, если не хотят слушать. Марина Катыс: Вадим Иванович, если так попираются права населения (в данном случае - в Перми) при попытке сжигания твердотопливных ракет, что делать? Вадим Романов: Я считаю, что общественность должна выступать активно. Кстати, Пермь показывает, что там есть люди, которые возглавили эту борьбу и подняли массы. Аналогичная работа проводится и в других местах. Например, в Бийске производили твердое ракетное топливо и уничтожают его. Но местное население не проявляет такой активности как в Перми. Надо населению активно выступать за свои права. Лев Федоров: У меня впечатление, что даже там, где можно с общественностью договориться, начальство в силу своего носорожьего упрямства не хочет договориться. Марина Катыс: Но ведь существует какой-то альтернативный вариант решения этой проблемы? Необязательно жечь ракеты на заводе Кирова фактически в центре города, как вы считаете? Вадим Романов: То, что в центре города - это просто нонсенс, это варварство. Во-вторых, альтернативные способы ликвидации этого топлива существуют. По меньшей мере половину изделий, которые сегодня уничтожаются таким варварским способом, можно было бы ликвидировать другими способами, более цивилизованными. Лев Федоров: Давайте сравним Россию и Украину. Ракеты остались и там, и там. Россия взялась их сжигать. Потому что при изготовлении ракет прожиг делался на стендах, и они решили - что дурака валять? - На этих стендах и будем уничтожать. Дешево и сердито. И деньги американские при этом экономятся. А украинцы - у них другая ситуация. Они ракеты делали, но больше уже не делают, им надо только уничтожить. Они решили их уничтожать экологично, то есть гидроразмывом. Мощной струей воды твердое ракетное топливо разрушается, а дальше идет утилизация. Насколько я понимаю, в Кривом Роге давно ждут ту взрывчатку, которую они будут вытаскивать из твердого ракетного топлива. Есть экологичные способы уничтожения твердого ракетного топлива. Марина Катыс: Но почему тогда в Перми выбран самый неудачный способ? Лев Федоров: А потому что - "дешево и сердито". Марина Катыс: И все-таки у меня к вам будет вопрос в юридической плоскости. Ваши права - как независимых экспертов - сегодня и, видимо, на предыдущих заседаниях были попраны. Вы можете как-то отстоять свое право на участие в экспертизе и на получение необходимых вам материалов? Лев Федоров: В данном случае попраны права не нас двоих, а попраны права экологической общественности города Перми. Экологическая общественность города Перми примет соответствующие меры. Мы постараемся - пока в рамках действующих процедур - влиять (как общественность может влиять, мы постараемся повилять). То есть мы будем бороться и дальше. Марина Катыс: Таково мнение моих собеседников доктора химических наук Льва Федорова и доктора технических наук Вадима Романова. Первые несколько ракет были ликвидированы в Перми в 2004 году в качестве опытных образцов. Население города и экологические организации с октября 2003 проводят кампанию протеста против утилизации ракет и ракетного топлива в Перми по технологии сжигания. Опрос общественного мнения, проведенный Институтом социологии Российской Академии наук в июне 2004 года, показал, что более двух третей населения выступают против утилизации ракет. Общественная экологическая экспертиза выявила серьезные нарушения в проектной документации: уровень выбросов диоксинов при сжигании ракет занижен государственными экспертами в сто раз. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
