Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-11-05]
"Время Гостей"Заместитель председателя Государственной Думы, руководитель фракции "Родина" ("Народная воля" - СЕПР), лидер партии "Народная воля" Сергей БабуринВедущий Владимир Бабурин Владимир Бабурин: Накануне некоторые средства массовой информации сообщили, что регистрация партии "Родина" может быть оспорена в суде. Такое решение принял Высший совет избирательного блока "Родина", участие в котором приняли две из трех блокообразующих партий - "Народная воля" и "Социалистическая единая партия России". Напомню, что ранее партия "Родина" называлась "Партия российских регионов".
Сегодня в нашей студии - заместитель председателя Государственной Думы, руководитель фракции "Родина" ."Народная воля" . СЕПР, лидер партии "Народная воля" Сергей Бабурин. Сергей Николаевич, прежде чем мы начнем говорить о партийных делах, я хочу вас попросить прокомментировать новость последнюю. Вы только что из Государственной Думы. И вот сегодня два депутата Госдумы, причем диаметрально, можно сказать, противоположных взглядов - Виктор Илюхин и Владимир Рыжков - предложили профильным комитетам запросить информацию по поводу отстранения Ольги Романовой от эфира на телеканале "Ren-TV". Ведущая "Новостей" накануне не была допущена к эфиру по указанию генерального директора телеканала Александра Орджоникидзе, который утверждает, что руководство канала (а оно сменилось недавно) хочет поднять рейтинги программ - и пробует других ведущих, которые, возможно, будут работать попеременно с Романовой. Вот меня, честно говоря, не очень убедили слова господина Орджоникидзе. Я все-таки думаю, что немножко разбираюсь в информации. А мое вот это сомнение, я думаю, лучше всего подтверждает решение жюри "ТЭФИ" прошлого года, которое вечерние "Новости" канала "Ren-TV" наградило телевизионной премией "ТЭФИ", как лучшую информационную программу, а Ольга Романова была названа лучшей ведущей новостей. И поэтому тезис о ротации меня как-то не очень впечатляет. А вас? Сергей Бабурин: Честно скажу, редко смотрю "Новости". Поэтому не берусь сказать, о чем идет речь, о каких ведущих. Само по себе, если программа рейтинговая, зачем там кого-то менять? Это, конечно, вопрос номер один. Если речь идет о каких-то политических пристрастиях - это вопрос номер два. А какие запретные вещи сделал журналист? И, наконец, третий вопрос - давайте разберемся, и тогда будем судить. А почему и поддержал Илюхина и Рыжкова. Давайте разберемся. Пусть нам пояснят: либо это очередной этап по изничтожению из нашей жизни свободы слова, чтобы все журналисты только озвучивали тексты, которые напишут в каких-либо чиновничьих кабинетах, либо это какая-то рядовая, житейская ситуация, которых вечно много не только среди депутатов, но и среди вашего брата, журналиста. Владимир Бабурин: А вы все-таки склоняетесь к какой точке зрения? Вот мне вспоминается герой старого анекдота, который говорит: "Тенденция, однако". Сергей Бабурин: Тенденция есть. Потому что вызывает сожаление, что возвращается монополия на истину. Допустим, "Народная воля" сталкивается сейчас в Москве на выборах с тем, что просто происходит некая сценическая постановка между "Единой Россией" и той же "Родиной". Когда есть назначенная оппозиция, которой приказано заместить собою Компартию, не допустить "Народную волю", выдавить ЛДПР. И все это делается так ненавязчиво, что московская власть, я думаю, находится в шоке. Они не ожидали, что федеральная власть так энергично их переиграет. Владимир Бабурин: Вот перешли мы к партийным делам. Вернемся к новости, с которой я начал, что регистрация партии "Родина" может быть оспорена в суде. Поясните, что там происходит. Сергей Бабурин: Честно говоря, это как раз новость, о которой я меньше всего хотел бы много говорить, чтобы не встраиваться вот в этот хор якобы каких-то нападок на моих недавних партнеров. Потому что тот шум, который устроили вокруг их достаточно некорректного ролика, ну, он больше только привлек к нему внимание. Я за то, что либо не замечать, если нет оснований для наказания, либо наказывать. А на сегодняшний день - и это мы не скрывали до московских выборов, и будем после московских выборов в этом направлении работать - конечно, одна партия из трех не имеет права присваивать общее имущество и монопольно им распоряжаться. Если господин Рогозин и господин Скоков считают, что избирательного блока больше нет, ну, уходя из гостей, не надо уносить шубу хозяев. Пусть они название блока оставят тем, кто уверен, что блок есть, его обязательства должны выполняться. Не потому что нам нужно это имя. На это имя идет спор между Социалистической единой партией России и рогозинской партией. Мы в этом не участвуем. Но я просто за справедливость, что давайте все же как-то приличия соблюдать. Владимир Бабурин: Ну, видимо, приличия не очень удается соблюдать, раз речь уже идет об оспаривании в суде. Договориться не удалось. Сергей Бабурин: Ничего не будет до выборов в Москве. Потому что я просто не хочу участвовать в чужих пиаровских кампаниях. Вот выборы пройдут, и независимо от их результатов я готов буду рассказать, что мы будем делать, как и почему. Я сожалею, что сейчас прошел Высший совет блока "Родина", и господин Рогозин, и господин Скоков прислали письмо, как сопредседатели Высшего совета, письмо и на имя Глазьева, и на мое имя, что они не поддерживают ни дату 6 декабря, предложенную Глазьевым, ни дату 24 ноября, предложенную мною. И вообще пробойкотировали это заседание, причем и лично, и все члены партии "Родина". Владимир Бабурин: То есть вы полагаете, что раз информация вышла в эфир, попала к журналистам за несколько дней буквально до московских выборов, то вот это очередной PR-шаг, PR-акция? Сергей Бабурин: А ведь больше-то "Родине" не о чем говорить, кроме как об этом. Ну, скажите, а что за душой-то дальше? Поэтому я просто стараюсь не замечать своих недавних коллег, потому что у них своя свадьба, у нас своя. Ведь мы боремся не с "Единой Россией", "Родиной" или еще с кем-то. "Народная воля" отстаивает свои взгляды на жизнь, которые сложились задолго до рождения партии Рогозина, и, дай Бог, будут существовать после того, как она уйдет в историю. Владимир Бабурин: Звонок у нас из Петербурга. Ольга, добрый день. Слушатель: Добрый вечер. Сергей Николаевич, я была членом Санкт-Петербургского Совета центрального, когда наша организация называлась еще Российским общенародным Союзом (РОСом). Помните? Сергей Бабурин: Конечно. Мне приятно, что первый звонок из Петербурга. Слушатель: А потом вдруг образовалось народовольческое образование. И мне совершенно не понятно, и не мне одной, почему вы вышли из "Родины" вот так демонстративно, подставив под сомнение всю деятельность Рогозина, которого в Ленинграде знают тоже с 1990 года, когда он еще Лебедя привозил сюда в качестве одного из лидеров патриотического движения. Не наносите ли вы своим поступком ущерб патриотическому движению? Сергей Бабурин: Спасибо за вопрос. Но если вы действительно состояли в Российском общенародном Союзе, то вы все перепутали. Лебедь не только в 1990 году не был в патриотическом движении, тогда он был бравым советским генералом, враждебным ельцинскому сепаратизму, но даже и в 1991, в 1992 годах. А Рогозин, очевидно, привозил его тогда, когда Лебедь либо был секретарем Совета безопасности, и Дмитрий Олегович у него работал, либо после... или вот когда Конгресс русских общин у нас с Лебедем - Скоков, Лебедь, Рогозин - баллотировался. А что касается моего выхода, то вы опять неправы. Я ниоткуда не выходил. Господин Рогозин меня исключил. Хотя ему говорили: "Зачем вы, исключив Глазьева, сейчас исключаете Бабурина? Что вы делаете?". Вообще, обращаю ваше внимание, что из трех людей, которые подписали соглашение о создании блока "Родина", а это был лидер Партии российских регионов Глазьев, лидер партии СЕПР Мухина и я как руководитель "Народной воли", все трое исключены. Глазьев исключен из партии и был Рогозиным снят с поста руководителя фракции, Мухина исключена из своей партии. Меня исключили из фракции "Родина". Но мои соратники вышли вместе со мной, и мы создали отдельную фракцию на основании закона о том, что партия, которая прошла персонально или в составе блока в парламент, имеет такое право. А почему у нас сложилось такое решение, потому что... вы правы, мы с 1990 года в политике, и наши взгляды сложились задолго до рождения сегодняшней Партии российских регионов. Мы люди консервативные, мы люди православные. Мы не привыкли метаться от Восточной Украины к Западной. Если господин Рогозин и партия "Родина" собрались в "Социнтерн", Бог им судья. Но нам туда не хочется. И если он подписывает соглашение с Социалистической партией Мороза - одной из самых одиозных фигур "оранжевой" революции... Ну, извините, можно сослаться на случайность, когда Рогозин с Бабаковым появляются в оранжевых шарфиках на майдане за спиной Ющенко, но не под пистолетом же его заставляли подписывать через два месяца после этого соглашение о сотрудничестве. Мы не меняем приоритетов. Мы за сотрудничество с Восточной и Южной Украиной, а не с "западниками". Вот это и многое другое заставило нас принять решение. Мы не переубеждаем поклонников Дмитрия Олеговича. У нас свои сторонники, и мы работаем с ними, говоря о том, что без последовательно жесткой линии на возрождение России как империи, как союза народов, опирающегося на русский стержень, ничего не будет. Поэтому мы за русскую культуру, но за уважение к другим культурам. Мы за стабильность и сильное государство. И поэтому вот мы такие, какие есть. Не нравится? - я всегда говорил - голосуйте за Ельцина или за его апологетов, за его прилипал и подхалимов, за тех, кто кочует из "Демократического выбора России" в "Наш дом - Россия", а потом в "Единую Россию". Но только не делайте вид, что вдруг только сейчас понимаете, какую выдающуюся роль там играют сторонники изгнания инородцев из Москвы. В России русский человек всегда защищал себя, но и был аккуратен и корректен к другим. Владимир Бабурин: Из Москвы звонок. Теймураз Александрович, добрый день. Слушатель: Добрый день. Господин Бабурин, скажите, пожалуйста, вот вы говорите, что из одной партии в другую партию... А вы не вспомните, когда вы сами были, насколько я помню, в "Демократической России", когда... Сергей Бабурин: Не вспомню, потому что никогда не был. Слушатель: Никогда вы не были, да? Но вы же из Омска, да? Сергей Бабурин: Из Омска. И я стал политиком до рождения "Демократической России", и не вступал в нее никогда именно в связи с раскольническими позициями этой организации. Слушатель: Хорошо. Владимир Бабурин: "Партия любителей пива" была, это я помню. Сергей Бабурин: Вот "Партия любителей пива" параллельно с Российским общенародным Союзом - это да. Слушатель: Тогда ответьте мне, пожалуйста, вот вчера был по поводу общественных организаций... Вот вы как проголосовали лично - за то, чтобы был контроль над всеми этими... или нет? Меня очень интересует этот вопрос. Сергей Бабурин: Я за то, чтобы общественные и некоммерческие организации действовали в заявительном порядке, чтобы они уведомляли чиновников о том, что намерены существовать. А дальше пусть проверяют, как платятся налоги, но не вмешиваются во внутренние дела общественных и некоммерческих организаций. Вот наша позиция. Владимир Бабурин: На пейджер поступило сообщение: "При Ельцине еще в тысячу раз было хуже со свободой слова. Почему же вы, господа, тогда молчали?". Ну, все-таки во многих грехах можно обвинить первого президента Российской Федерации, но думаю, что со свободой слова (Сергей Николаевич, наверное, вы со мной согласитесь) тогда все-таки было лучше. Сергей Бабурин: Вы знаете, и соглашусь, и нет. Потому что при Ельцине была полная вакханалия словесной безответственности. Кстати, и до сих пор публикация в прессе клеветы, лжи и прямых обвинений в совершении преступления часто остается демонстративно не замечаемой. И не только людьми, против которых это опубликовано, но и той же прокуратурой, той же Федеральной службой безопасности. Ведь нужно реагировать на прессу. В советское время это было нормой. К сожалению, со времен Ельцина, когда ушаты грязи и недостоверной информации перехлестнули через край, эта практика потерялась. Я за то, чтобы любой человек - и депутат, и журналист - отвечал за свои слова. Вот я как адвокат... перед тем, как вернуться сейчас в парламент, я ведь занимался и наукой, и был адвокатом, и защищал от государственного произвола разных людей. Например, главного редактора газеты "Новый Петербург", которого привлекли к уголовной ответственности за публикацию двух статей в газете, оскорбляющих питерских чиновников. Пикантность была в том, что в отношении журналиста, автора этих статей, было постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Вот с юридической точки зрения это полный бред. Журналист не виновен, состава преступления нет, но главному редактору даже в первом заходе суд дал срок, хотя и условный, за публикацию статей. Благо удалось добиться через Верховный суд отмены приговора, и затем был приговор оправдательный. Владимир Бабурин: На пейджер семья Майоровых пишет еще об одном деле, которое закрыто за отсутствием состава преступления. "Ольгу Романову отстранили за сюжет о сыночке Иванова". Сергей Бабурин: А вот это уже придает очень интересный окрас, который необходимо расследовать. Потому что если журналистов будут преследовать за то, что они доносят до телезрителей, до радиослушателей достоверную информацию, показывающую теневую сторону, недопустимую с точки зрения морали, нравственности и закона, должностных лиц или их родственников, вот тут мы все должны объединяться в защиту журналистов. Владимир Бабурин: Боюсь обидеть кого-то из коллег, но я лично слышал только по нашему радио и по радио "Эхо Москвы" довольно развернутую новость о том, что дело в отношении сына министра обороны и теперь вице-премьера Иванова, который сбил на пешеходном переходе женщину насмерть, прекращено, до суда не дошло, и прекращено за отсутствием состава преступления - так решил следователь. Эту информацию, по крайней мере, ни один федеральный канал не передал точно. Говорю, что боюсь кого-то обидеть, но я слышал только в двух средствах массовой информации эту новость. Сергей Бабурин: Вот если Дума сейчас даст поручение разобраться в ситуации, может быть, мы узнаем, что же там произошло и где. Владимир Бабурин: Звонок у нас из Калининградской области. Лидия Ильинична, добрый день. Слушатель: Добрый день. У меня вопрос к Бабурину. Когда мы голосовали, Бабурин уже вышел из политики. И за него никто не голосовал, так же как и за Рогозина. Голосовали все за Глазьева, только за Глазьева. На его плечах вошли они в Думу, а потом и вы же голосовали за то, чтобы выгнали Глазьева из вашей партии. Вот так. Владимир Бабурин: Лидия Ильинична, Сергей Николаевич господина Глазьева из партии не выгонял. Слушатель: Но он голосовал против. Сергей Бабурин: Я никогда не состоял в той партии, откуда его исключали. Ну а сейчас, Бога ради, вы можете голосовать хоть за Глазьева, хоть за Рогозина. И у вас будет чистый эксперимент, потому что Бабурин в другой партии. И у вас есть все права сейчас голосовать за "Родину", она принадлежит господину Рогозину. В ней нет ни Бабурина, ни Глазьева, который из нее исключен год назад. Так что у вас все права отстаивать и выбирать. Выбирайте. Слушатель: Вот просто обидно то, что вы проехали в Думу все на плечах Глазьева, а потом все его выгнали. Сергей Бабурин: Вы знаете, сила блока "Родина" была в том, что там была большая палитра людей очень разных, взаимно друг друга дополняющих. Там был Глазьев, которого я ценю как экономиста. Был Валентин Иванович Варенников, который для меня является символом военной и человеческой доблести. Был Геращенко Виктор Владимирович, которого многие, а не только я, ценят как специалиста в финансах и в банках. Был Леонов Николай Сергеевич, соратник мой еще с 1991 года. Были многие люди. И был Рогозин Дмитрий Олегович, с которым мы тоже близкие позиции занимаем много лет. И вот когда мы все, наконец, собрались, был шанс рождения объединенной партии патриотического направления. Почему мы и обратились с такой идеей и к Глазьеву, и к Рогозину. Но вот знаете ли вы, что первым шаг отдельно строить свою организацию сделал, к сожалению, Сергей Юрьевич Глазьев, формируя организацию "Родина" вне блока "Родина". На него ответным шагом стали действия господина Рогозина, исключившего Глазьева из Партии российских регионов, переименовавшего с помощью Кремля... потому что пока существовал блок, Минюст не имел права присваивать имя блока какой-либо одной партии. И только под давлением административного ресурса господа Скоков с Рогозиным смогли переименовать Партию российских регионов в "Родину", исключить оттуда Глазьева, а потом выдавить нас из блока. Ну вот, к сожалению, этот шанс, который давала "Родина", сегодня практически исчерпан. Вот если мы вам не интересны, не голосуйте за нас. Но те, кто разделяет наши взгляды... да, консервативно-социальные. Мы за социальную справедливость, за уважение к Советскому Союзу и за многие другие вещи. Владимир Бабурин: Вопрос с пейджера от Светланы Ивановны: "Бабурину. Ваши лозунги - это лозунги Уварова - "Православие, великодержавие, народность" ("самодержавие" на самом деле у Уварова). Мы государство светское и республика". А вопрос такой (прямо из 1937 года): "Вы против существующего строя?". Сергей Бабурин: Мне не нравится сегодняшняя Конституция. Поэтому в 1993 году, выходя из горящего Верховного Совета вместе с соратниками, и все же делая все, чтобы не допустить гражданской войны, мы призвали идти на референдум и на референдуме отвечать на государственный переворот Ельцина, голосовать против Конституции, но все же использовать механизмы демократии, механизмы народовластия. Я считаю, что Конституция сегодняшняя отражает именно ельцинскую эпоху. Она на самом деле не эффективна. Органы народного представительства или законодательные органы сегодня бесправны по сравнению с Верховным Советом и с системой Советов народных депутатов. Поэтому я за конституционную реформу. Я за сильную исполнительную власть. Мы вообще за сильное государство. Ради этого я в политике и нахожусь. Вы знаете, мне смешно слышать иногда те или иные упреки. Я привык к тому, что власти и к Бабурину, и к таким, как я, всегда были дискомфортны, потому что мы не нравились руководству КПСС в свое время, поэтому на всех выборах, которые были в советское и в антисоветское время, против меня в округе обязательно был кандидат от Коммунистической партии. И даже Геннадий Андреевич Зюганов иной раз говорил: "Ну, мы же союзники. Надо что-то делать". А я говорил: "А что делать? Мне снять свою кандидатуру?". Он говорил: "Нет-нет". И тут же выдвигал кандидатом первого секретаря Омского обкома КПРФ. Омичи вам могли бы рассказать многое. И в этом отношении мы за светское государство, но за государство, которое помнит, что исторически духовным стержнем, культурным стержнем нашего общества, всех народов или большинства народов России является православие. И в этом залог нашего успеха. Вот в этом действительно. Ни одно какое-то идеологическое течение сегодня не сможет ничего предложить, что смогло бы заменить и выиграть у православия с точки зрения моральных ценностей. Марксизм-ленинизм во многом оказался неэффективным, когда отринул национальную составляющую, когда подался в интернационализм, граничащий с космополитизмом. Поэтому нельзя сегодня упускать ни одной из составляющей нашей жизни - ни социальную, поэтому и важны социальное государство и достижения Советского Союза, важна социальная справедливость, ни национальную, когда мы говорим о национальной культуре, истории, о том укладе жизни, который у нас существует. И никогда не будет напоминать английский, французский, тем более, американский. Такова наша позиция. Она была у нас в 1990 году, когда я был просто юристом, стала в 1991, когда мы создали Российский общенародный Союз. Ведь мы потом, создавая "Народную волю", мы не хотели создать просто новую организацию. Но мы просто убедились в том, что никто не хочет ни к кому вступать. Мы сказали: "Мы, все члены Российского общенародного Союза, готовы объединиться с другими. Давайте создадим новую, общую". И вот те, кто готовы были это сделать в 2000 году, когда сменилась эпоха, программа РОСа как политической организации была исчерпана, Ельцин ушел в прошлое, мы собрались на съезд, спорили о названии. И сошлись на названии "Партия национального возрождения "Народная воля". Хотя упреков было много. Одни кричали, что "Народная воля" - это жидомасонская организация", что "государя убили". Пришлось напоминать, что мы живем в конце XX и даже уже в начале XXI века, и к убийству государя не имеем никакого отношения. А воля народа - это воля народа. Ну а другие говорили, что "вы антисемиты, потому что вот вы кого собираете - и из РНЕ, и из других организаций". Собрались все, кто был готов. Мы были готовы продолжить после создания блока "Родина" и объединиться на базе уже трех вот этих новых партий. Жаль, что не состоялось такое объединение. Но эта стратегическая линия для нас неизменна. Ведь не случайно соратники по началу 90-х годов, по защите того же Верховного Совета, по борьбе за Советский Союз, мы сегодня объединяемся и идем на выборы. В той же Москве у нас первым ведь по списку идет Владимир Борисович Исаков, которого помнят как свердловчанина, который осенью 1990 года, будучи председателем Совета Республики, потребовал слова и выступил против авантюризма председателя Верховного Совета Ельцина. Он сказал: "Пора остановиться". И поэтому вместе с Владимиром Борисовичем Исаковым и с рядом еще наших соратников мы возглавляли тогда "Российское единство" на съездах народных депутатов. И наши взгляды не изменились. Немножко смешно слушать, когда нас упрекают те, кто прятался в то время на кухнях, а сегодня говорят: "Вот вы что-то неправильно делаете". Когда в адрес того же Виктора Алксниса некоторые сподвижники Рогозина по фракции говорят бранные слова, как и в адрес тех, кто создал нашу фракцию, Виктор Имантович резонно говорит: "А где они все были, когда я пытался защитить Советский Союз? Что ж они тогда-то все были где-то там, далеко, на кухнях?". Владимир Бабурин: Я все-таки по поводу православия с вами не очень соглашусь, Сергей Николаевич. Потому что все-таки 80 лет власти большевиков свое дело сделали. И у меня все-таки твердое убеждение в том, что хорошо это или плохо - это уже другой вопрос, но все-таки большинство населения этой страны агностики. Сергей Бабурин: Вы правы. Владимир Бабурин: Вот когда православные вдруг отказывают нам, агностикам, в духовности, говоря: "Человек не верующий не может быть духовным", - но я знаю массу людей, которые прекрасно знают Писание, знают Православный катехизис, но в Бога не верят. Сергей Бабурин: Вы знаете, я как раз принадлежу к тем, кто спокойно относится к убеждениям любого и уважает даже те убеждения, которые расходятся с моими. Вы не правы только тогда, когда говорите о 80 годах советской власти. Ну что опять демонизировать большевиков, а тем более коммунистов, которые уже исчерпали или преодолели революционный экстремизм? Кризис православия начался действительно, на мой взгляд, со времен Петра Великого, когда он подчинил церковь светскому контролю. И поэтому этот кризис во многом подготовил Февральскую революцию. Владимир Бабурин: Нет, вы знаете, я вот про что говорю. Ведь, как мне кажется, многие люди не хотят идти в церковь именно по этой причине - что люди, которые еще вчера бросили партийный билет и побежали в храм, при этом даже забыв спросить - а свечку надо в правой руке держать или в левой? - и держат в правой. Сергей Бабурин: Вы знаете, я, грешным делом, не так часто тоже бываю в храме. Хотя являюсь председателем попечительского совета Ново-Спасского монастыря в Москве - нашей уникальной святыни. Являюсь, но не очень дисциплинированным. Но во многом вот эта мода, которую тогда задавали Ельцин, Гавриил Попов и прочие, она сегодня уже изжита. Вот я никогда, каюсь, не был на богослужении в Храме Христа Спасителя, хотя по протоколу иногда мне присылают приглашения туда. Я хожу на такие службы уже главные в течение года либо в монастырский храм, либо в свой приходской Храм Преподобной Святой Софии Премудрости Божией. Каждый человек сам отвечает на вопрос - когда он верит, во что он верит... Владимир Бабурин: Это вообще, по-моему, вопрос глубоко интимный. Сергей Бабурин: Совершенно точно. Нельзя делать его официальным. Я вообще против того, чтобы за человеком, когда говорят о его душе, подглядывали, контролировали, следили. Как и за частной жизнью вообще. Почему я и против фискальной нашей политики государственной. Владимир Бабурин: И звонок у нас из Санкт-Петербурга. Юрий, добрый день. Слушатель: Здравствуйте. Я хорошо помню коммуниста Бабурина еще по выступлениям его в Верховном Совете. Помню коммуниста Бабурина, когда он защищал Верховный Совет, а бандиты ломились в Останкино. Я прекрасно понимаю коммуниста Бабурина, почему он сейчас делает ставку на православие. Потому что сегодня это выигрышная карта и единственная способность выжить. А вообще патриотизм - это последнее прибежище негодяев. И вот Бабурин такой и есть. И последнее, что я хочу сказать. С тех пор, как болтун Явлинский помог коммунистам похоронить демократическую идею в России, вся партийная борьба российская - это просто мышиная возня за места в Думе, и все. Спасибо. Сергей Бабурин: Я буду рад, если вы сказали действительно последнее, и никто больше от вас глупостей слышать не будет. Достаточно того, что вы сказали только что. Я даже не собираюсь отрекаться от имени "коммунист", потому что членом Коммунистической партии Советского Союза я был. Никогда об этом не жалею. И после запрета Коммунистической партии Советского Союза делал все, чтобы это преступление Ельцина было исправлено. Хотя ни в одной из сегодняшних коммунистических организаций не состоял и не состою. Просто была эпоха, когда коммунистическая идея скрепляла наше государство. Я искренне вступил в эту партию и из нее не выходил. Я не сжигал партийных билетов. И не скрою, партийный билет члена КПСС, даже когда я уже руководил Российским общенародным Союзом, был у меня в кармане, вплоть до помещения в камеру в октябрьские дни 1993 года. И только когда я увидел его в руках людей меня обыскивающих, я решил, что если мне удастся его сохранить, он будет, конечно, храниться в семье, как реликвия. Сегодня другая историческая эпоха. Сегодня мы говорим не о социалистических преобразованиях. У нас национально-демократическая революция, если хотите, борьба с компрадорской олигархией, с теми, кто купился на западные посулы и кто перестал разбираться, кто запутался. Их надо выручать. Поэтому мы за возрождение страны, опираясь на национальный капитал, да, не только на православие, но и на частную собственность, на то, чтобы мы извлекали уроки из прошлого и не повторяли ни чужих, ни своих ошибок. Неизвестный мне джентльмен из Петербурга показывает, насколько он все замешивает в какую-то кучу - вот это белые, это черные, вот это хорошо, а вот это плохо - это приятно, но жизнь многогранна. И на сегодняшний день, я считаю, да, оппортунисты в левом движении загубили коммунистическую идею в нашей стране. Но либералы, выступив с экстремистских позиций, начиная с эпохи того же Гайдара, Чубайса и прочих, они показали тупиковость либерализма западного. И на сегодня мы должны понимать, что только опираясь на внутренние силы, на протекционизм, как экономический принцип, мы можем что-то сделать. А когда меня опять же смешат сравнениями с Рогозиным или Глазьевым... Чем мы отличаемся. Тем, что когда Глазьев был членом правительства Гайдара, я выступал против этого правительства. Хотя он был одним из лучших там, не скрою, и был мне симпатичен. Поэтому в 1993 году я был рад увидеть его у нас в Верховном Совете в качестве даже гостя. Пусть он хотя бы просто зашел, но поддержал нас в тот момент. Дай Бог, я за то, чтобы все исправляли свои ошибки. И у меня, я думаю, они были. Где-то был слишком доверчив, где-то был не до конца, может быть, мобилизован, и верил в старших товарищей. Ну, я же в свое время был одним из самых молодых депутатов. Это сейчас мне уже за 40. Ну что ж, это не значит, что наше поколение - тех, кто пришел в 1990 году, пришел не в силу коммерческих интересов, а в силу обязательств перед людьми, - что мы уже списаны. Не надо нас списывать. Мы выполним наши обязательства перед народом, и будем это делать неуклонно. Владимир Бабурин: Какие времена! За 40 уже. Раньше 40 лет - это даже не молодой был, а просто юный совсем. Сергей Николаевич, хочу немножко забежать вперед, потому что не уверен, что в декабре еще раз вы сумеете прийти в нашу студию. 8 декабря будет отмечаться очередная годовщина Беловежских соглашений. Существует такое распространенное мнение: три человека собрались, развалили великий Советский Союз, только они трое и виноваты. Вы один из тех немногих людей, которым упрек бросить нельзя. Я просто напомню, что когда в Верховном Совете РСФСР было голосование по ратификации Беловежских соглашений, в зале был 201 депутат. 188 депутатов проголосовали за ратификацию Беловежских соглашений. 6 человек проголосовали против, в том числе и вы, Сергей Николаевич. Так что я думаю, будет, наверное, не совсем правильно обвинять одного господина Ельцина в развале Советского Союза. А вопрос у меня вот какой. Сейчас меня очень удивляют люди, которые, с одной стороны, плачут и стенают по поводу развала великой империи Советского Союза, а с другой стороны, выступают с лозунгом "Россия для русских!". Вот у меня это в голове не укладывается. Сергей Бабурин: Очевидно, для таких людей любой лозунг - это дань моде, дань конъюнктуре. Мне трудно вспомнить более неприятные моменты, чем те, когда ко мне приходили энтузиасты и говорили: "А давайте вот в Российской Федерации в ответ на татарский, бурятский, якутский сепаратизм объединим все края и области и сделаем из них Русскую республику". Я таким людям обычно отвечал: "А вы русофобы? Вы враги русского народа? Вы понимаете, что Россия, Российская Федерация - это и есть русское государство. Но в этом государстве живут люди разных национальностей. А если вы хотите заранее отказаться от половины почти территории (там одна Якутия чего стоит!) и сказать, что это уже не Русская республика, то вы как раз идете на поводу у разрушителей нашей страны". Более того, я никогда не скрывал наших воззрений... Ведь почему нас Ельцин упрекал в великодержавии, именно нас, фракцию "Россия" в то время и Российский общенародный Союз? Потому что мы говорили, что Россия - это больше, чем Российская Федерация. Весь Советский Союз - это Россия. Когда-то вот эти автономные республики были частями России. Да, наплодили, наэкспериментировали... Не буду уходить в это далекое прошлое. Будем исходить из того, что сегодня для нас политически центральной проблемой является создание сильного государства из Российской Федерации, но не замыкание в ее границах. Строительство союзного государства, объединение с Белоруссией, с Казахстаном, и, дай Бог, с Украиной. Потому что я не верю, что пока все потеряно. Необходимо, чтобы здравые силы выиграли парламентские выборы весной следующего года, чтобы там победили на выборах силы, которые не в НАТО Украину потащат, а все же скажут: "Да, мы браться с Россией и с Белоруссией. Надо повернуться туда лицом". Надо работать с Европой - нет вопросов. Но нельзя спиной-то поворачиваться к братьям. Владимир Бабурин: Я просто хочу вам напомнить, что в мире существует одна-единственная страна, в которой всех жителей России не называют русскими. Эта страна - Российская Федерация. Во всем остальном мире всех жителей России называют русскими. Сергей Бабурин: Вы попали в одно из самых больных мест нашей сегодняшней дискуссии в российской общественности - в тему "понятие "русский". Я люблю приводить такой пример. Ведь когда генерал Багратион, поднимая в атаку солдат и офицеров, говорил: "Мы, русские офицеры", - никто не сомневался, что он грузинский князь и русский офицер. Когда карты показывали расселение великороссов, малороссов, белороссов, а сводная карта называлась "Расселение русских", все же говорили: "Да, действительно, и украинцы, и белорусы - это русские". И такое понятие было, которое сегодня потеряно - великоросс. Помните ленинское "О национальной гордости великороссов". А где оно сейчас? Ведь даже в 20-е годы - я просто смотрел литературу тех лет - в статистике великороссы были. Сегодня они исчезли. Кому-то на каком-то этапе удалось понятие "русский" переместить на одну этническую группу, и тем самым снять понятие цивилизационное. У нас русскими писателями всегда были и Гоголь, и Шевченко, и многие-многие другие. Расул Гамзатов - да, это выдающийся человек, он горский человек, он пишет на своем языке, но его творчество - это национальное достояние русской литературы. Владимир Бабурин: Я вот о чем вас хотел спросить. Неделю назад, как говорят журналисты, сидел в этом же кресле ваш "заклятый друг" Дмитрий Олегович Рогозин, и тоже мы говорили о распаде Советского Союза, что делать сейчас. И я его спросил: "А если вы так много жалеете о распаде Советского Союза... так как Россия была правопреемницей Советского Союза, не проще ли тогда всем бывшим гражданам Советского Союза, ну, если не автоматически давать российское гражданство, то, по крайней мере, по какой-то упрощенной схеме?". Сергей Бабурин: Я не хочу даже знать, что он говорил. Я скажу, как я считаю. Вот я не хочу даже спрашивать, что он ответил. Моя позиция изложена давно и официально. Большевики поняли во многом, что они совершили к середине 20-х годов, и в 1932 году, наконец, записали, что любой подданный Российской империи, не принявший гражданство другого государства, обладает советским гражданством. Это была принципиальная, да, великодержавная позиция. И мы должны сказать, что любой гражданин Советского Союза, где бы он ни жил - в Приднестровье, в Абхазии, в Грузии, в Узбекистане, в Казахстане - если он говорит, что "да, я никогда добровольно не брал чужого гражданства", он должен являться гражданином Российской Федерации. Если бы это было сделано сразу в 1991 году, если бы президенты не совершили преступление, у нас бы сегодня Казахстан населяли граждане России на 70-80 процентов. У нас бы не было проблем ни в Абхазии, ни в Приднестровье, ни даже на Украине. Вот через механизм гражданства. Но ведь в нарушение международного права людей в одночасье лишили гражданства и сказали: "Раз тебя этот день застиг на территории Казахстана, то ты теперь гражданин Казахстана - и все". А хочешь ты брать это гражданство или нет, никто не спросил. Я не знаю, что говорил Рогозин. Для нас эта позиция фундаментальная. И вот тогда у нас не будет вот этих миграционных потоков. Проблема мигрантов в Москве - это проблема коррупции, это проблема злоупотреблений с дармовой рабочей силой. Вот когда накажут строительных магнатов и их покровителей, которые берут вместо владимирского или орловского парня, вместо подмосковного парня на работу таджика или узбека, потому что ему можно платить не положенную норму, а 20 процентов от нее, и не нужно ли льгот, ничего, вот когда их накажут, у нас не будет вот этого наплыва с Кавказа и из Туркмении, из Средней Азии. У нас не будет бесправных белорусов или молдаван, а будут полноценно работающие лимитчики. Да, живущие в общежитиях, находящиеся под контролем, и понимающие, что к ним относятся как к людям, а не как к каким-то объектам второго-третьего сорта. Владимир Бабурин: Давайте еще один звонок послушаем. Сергей из Москвы. Сергей, добрый день. Слушатель: Здравствуйте. Ваша идеология, гражданин Бабурин, - это чистой воды сменовеховство, осужденное русской эмиграцией и Русской зарубежной церковью. Ваше глаголемое православие - это советское православие Московской патриархии - "ересь сергианства". Ваша империя, которую вы хотите возродить, - это красная империя зла, которую, как сказал президент Рейган: нельзя совместить Бога с дьяволом. И советчину нельзя совместить с православием. Владимир Бабурин: Сергей Николаевич, я надеюсь, вы поверите мне, что я не отбираю специально звонки. Но трудно найти сторону, с которой на вас сегодня еще не напали. Сергей Бабурин: Я просто хочу сказать, что в опровержение мнения вот этого радиослушателя, который по характеру вопроса человек все же православный, но зараженный бациллами большевизма, я хочу сказать, что в 1992 году на Втором конгрессе соотечественников нас, представителей всех политических направлений, пригласили на сцену, и каждый изложил свою позицию. Через час разговора вот такая же эксцентричная особа выскочила к президиуму, к сцене, и стала кричать, обращаясь к залу: "Почему вы все поддерживаете Бабурина, а не "Демократическую Россию"? Вы за что ему аплодируете?". И зал на это ответил однозначно, что он разделяет мои взгляды. Это были зарубежные соотечественники, это были те, кто эмигрировал в первую волну, многие во вторую. Ну, там не было третьей волны, почти не было. И после этого ко мне подошел один очень пожилой человек и сказал, что он был знаком и поддерживал близкие отношения с Александром Федоровичем Керенским. И он спросил меня, не напоминаю ли я себе Корнилова. Я говорю: "Нет, я не Корнилов". "Корниловцы" у нас были в августе 1991 года. Им так же не повезло. И он сказал, что он спрашивал у Керенского в Нью-Йорке в конце его жизни, не жалеет ли он, что он не поддержал Корнилова. И тот, помолчав, сказал: "Я не могу спать, когда я об этом думаю. Мне нужно было поддержать его до конца". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
